Пару слов о современной науке
В конце прошлой главы автор порекомендовал Вам, уважаемый читатель, перечитать главу «Круг общемировых законов» из 13 книги сайта, посвященной основам авторского мировоззрения, и главу из 31 книги, под названием «Исправление ошибок-3», в которой он разместил все значимые изменения в своем мировоззрении, произошедшие на сегодняшний день. Последнюю главу автор посвятил, в основном, строению элементарной частицы эфира («нейтринных матрешек») и упустил из вида строение элементарных частиц вещества. Ну а в этой главе автор постарается заполнить образовавшийся пробел. И начнем мы с самого начала – с эфира. Итак, при столкновении «половозрелой частицы эфира» (частицы, содержащей 919 «одиночных нейтрино», и «готовой» превратиться в материю) с одиночным нейтрино возможно протекание двух процессов. При касательном столкновении одиночное нейтрино может «вышибить» из «матрешки» нейтрино из ее наружных слоев и занять его место. А вот при «лобовом столкновении» нейтрино проникает глубоко внутрь «матрешки», и сталкивается с другим нейтрино именно там. В результате такого столкновения один из столкнувшихся нейтрино «разваливается» на позитрон и электрон, и образовавшиеся заряженные частицы получают дополнительные и противоположные импульсы движения (электрон, претерпевая соударения с другими нейтрино «матрешки», выталкивается наружу, а позитрон, наоборот, — загоняется к центру масс). Другими словами, мы получили нестабильную частицу, под названием «свободный нейтрон». В конце концов, позитрон достигает центра «матрешки», и, претерпевая постоянные упругие соударения с внутренними нейтрино «матрешки», начинает колебаться в районе ее центра масс (крутящиеся вокруг него нейтрино не позволяют ему выбраться наружу). В это время электрон достигает поверхности, «вышибая» одно из наружных нейтрино «матрешки», и они сообща покидают «матрешку». Образовавшаяся стабильная частица (под названием протон) обретает равновесное состояние. Эта частица обладает электрическим зарядом (+1) и притягивает к себе все отрицательно заряженные частицы вокруг. Надо отметить особо, что электрические силы в микромире превалируют над гравитационными силами. При захвате электрона протон превращается в атом водорода. При этом расстояние, на котором центробежные силы (при движении электрона с около световой скоростью) становятся равными силам электрического притяжения, значительно больше диаметра самой «матрешки». Что же представляет собой атом водорода? Это «нейтринная матрешка», состоящая из 918 нейтрино, которые вращаются вокруг центра масс, где колеблется позитрон (от одного до другого соударения с внутренними нейтрино «матрешки»). А захваченный откуда-то со стороны электрон (1837-й квант массы) вращается вокруг этой «матрешки» на значительном расстоянии от нее.
Как видите, пока картина не сильно отличается от общепринятой. Однако, как говорится, «чем дальше в лес, тем больше дров». Давайте взглянем на процесс образования дейтерия (2H). Одним из самых распространенных видов ядерных реакций под действием свободных нейтронов являются реакции (n, γ). Реакция радиационного захвата, являясь экзотермической реакцией, идет на всех ядрах (за исключением 3Не и 4Не), начиная с ядра 1Н (1Н + n → 2H + 1,0 Мэв). Однако основной термоядерной реакцией образования дейтерия, идущей на Солнце, современные ученые считают следующую реакцию: p + p → 2H + e+ + νe + 0,42 МэВ. Первая реакция может происходить в результате «лобового столкновения» протона со свободным нейтроном. В результате протекания такой реакции образуются (два или более) фотона с общей энергией ~ 1,0 Мэв, что соответствует энергии аннигиляции позитрона с электроном. Другими словами, в результате столкновения атома водорода со свободным нейтроном их «нейтринные матрешки» объединяются в одно целое, а позитрон и электрон, находящиеся в свободном нейтроне, аннигилируют с образованием γ-квантов. Именно это обстоятельство и вызывает некоторое уменьшение суммарной массы дейтерия. Смотрите сами – протон содержит 1837 квантов массы, нейтрон — 1840 квантов массы, плюс масса одного электрона, получается 3678 квантов массы. А атом дейтерия содержит всего 3676 квантов массы. Ну а теперь попробуем разобраться со второй реакцией. Два протона содержат 3674 квантов массы, что на два кванта массы меньше, чем у атома дейтерия. А, стало быть, эта реакция записана неверно, и ее следует заменить на другую, например, такую: p + p + 3νe → 2H + e+ + νe + 0,42 МэВ. Очевидно, что вероятность протекания этой реакции значительно меньше, чем первой (ведь в ней принимают участие сразу несколько частиц, против двух в первой реакции). Что же касается наличия свободных нейтронов в недрах Солнца, то они образуются в четырех из девяти термоядерных реакций, происходящих там с участием изотопов водорода и гелия. Проявляются разногласия и по строению ядра атома дейтерия. В соответствие с общепринятой концепцией, ядро дейтерия представляет собой протон и нейтрон, «слипшиеся» друг с другом из-за «сильного взаимодействия». А автору этого сайта «сильное взаимодействие» и вовсе ни к чему, он рассматривает ядро дейтерия, как одну «нейтринную матрешку» с «колеблющимся» позитроном в ее центре масс. А теперь рассмотрим термоядерную реакцию: 3H + 3H → 4He + 2n + 11,3 Mэв. Масса исходных веществ составляет 11008 квантов массы, масса образовавшихся веществ – 10984 квантов массы, разница между ними составляет 24 кванта массы (или 12 нейтрино). Таким образом, соударение двух атомов трития вызывает распад 12 нейтрино на позитроны и электроны, которые аннигилируют с образованием γ-квантов с суммарной энергией 12 Мэв (из них 0,7 Мэв расходуется на реакцию превращения этих двенадцати нейтрино в двенадцать пар позитрон — электрон: 12νe → 12е+ + 12e—).
Как видите, налицо выполнение закона сохранения массы, энергии и заряда. В результате протекания этой реакции мы получаем «нейтринную матрешку» из 3650 нейтрино, вращающихся вокруг центра масс, где «болтаются» два позитрона, и кроме того, два электрона вращаются вокруг этой «матрешки» на значительном удалении. И два свободных нейтрона «покидают» место протекания реакции, и могут участвовать в других термоядерных реакциях синтеза, например, такой: 1Н + n → 2H + 1,0 Мэв. Если у Вас появилось желание, можете сами просчитать любую другую термоядерную реакцию, и Вы увидите, что для протекания одной реакции: «νe → е+ + e—» во всех случаях требуется ~ 0,058 Мэв. Ну а массу атома любого вещества можно сосчитать (в квантах массы), исходя из его точной массы в атомных единицах и ее сравнения с массой атома водорода (m = 1,008 а.е.), которая соответствует 1838 квантам массы. Как видите, в авторской концепции много сходства с общепринятой картиной, но есть и серьезные различия. А главное отличие заключается в том, что автору для описания наблюдаемых явлений не приходится придумывать новые сущности (вроде «сильного и слабого взаимодействия», «темной материи» или «темной энергии»). А современные ученые настолько привыкли к этим «новым сущностям», что вообще не мыслят мир без них. И для преодоления этой «коварной привычки» всего-то и надо – вспомнить про давно забытый эфир. И все тут же «встанет на свои места», и для описания всех наблюдаемых явлений потребуется только два вида взаимодействий – гравитационное и электромагнитное. Кстати, нынешняя стандартная модель физики элементарных частиц описывает электромагнитное взаимодействие и слабое взаимодействие как разные проявления единого электрослабого взаимодействия, теорию которого разработали к 1968 году Ш. Глэшоу, А. Салам и С. Вайнберг. И за эту работу они получили Нобелевскую премию по физике за 1979 год. Хотя автор совсем не уверен в «острой необходимости» существования материальных носителей для каждого вида взаимодействия (вроде «калибровочных полей» и квантов этих полей — векторных бозонов W+, W− и Z0 в роли переносчиков слабого взаимодействия, или «гравитонов» в роли переносчиков гравитационного взаимодействия). Для теоретических рассуждений автору вполне хватает знать, что сила гравитации притягивает друг к другу все материальные сущности нашего мира, а сила электромагнитного взаимодействия притягивает противоположно заряженные сущности и отталкивает одинаково заряженные, причем, в одинаковой мере, независимо от знака заряда. И в микромире электромагнитные силы превалируют над гравитационными силами. Ну а все экспериментальные «заморочки» получаются у современных ученых только потому, что они практически перестали пользоваться прямыми способами определения чего бы то ни было, и пытаются делать это косвенными способами, опираясь при этом на общепринятые модели (типа стандартной модели физики элементарных частиц). Короче говоря, «ребята играют исключительно по своим правилам», понятным только им самим. В народе подобных «игроков» называют «шулерами».
Сегодня основным требованием к любой диссертационной работе является достаточно большой «список используемой литературы» (чем больше, тем лучше), а на взгляд автора, главным требованием должно стать понимание изложенных там мыслей — учеными из смежных наук. Другими словами, если Вы написали диссертацию на соискание звания кандидата химических наук, то к этой диссертации должны быть приложены, как минимум, две рецензии специалистов из другой области науки, например, от физика и биолога. Ну а если физик не понимает химика, это говорит только об одном – один из них шулер (или сразу два). Согласно Википедии, наука — область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ (а не о домыслах тех или иных ученых – авт.). Эта деятельность осуществляется путем сбора фактов, их регулярного обновления, систематизации и критического анализа. На этой основе выполняется синтез новых знаний или обобщения, которые описывают наблюдаемые природные или общественные явления и указывают на причинно-следственные связи, что позволяет осуществить прогнозирование. Те гипотезы, которые описывают совокупность наблюдаемых фактов и не опровергаются экспериментами, признаются законами природы или общества. По мнению историка науки И. Н. Веселовского, «Современная наука, по существу, опирается на следующие три основы: 1) применение эксперимента, наблюдения и опыта при изучении природы; 2) логические доказательства выводов, полученных из основных предпосылок; 3) возможность математического представления природных процессов». Основные признаки науки: 1. Наука есть знание, зафиксированное в определенной системе знаков, построенной на основании точных правил. 2. Наука всегда фиксируется в максимально определенном (для каждого исторического уровня) языке. 3. Наука есть система знаний о законах функционирования и развития объектов. 4. Наука представляет собой знание, эмпирически проверяемое и подтверждаемое. 5. Наука представляет собой систему непрерывно возрастающих и пополняющихся знаний. 6. Наука обладает составом, в который входят предмет, теория и гипотеза, метод и факт, описание эмпирического материала. Предшественниками современных ученых были философы Древней Греции и Рима, для которых размышления и поиск истины становятся основным занятием. В Древней Греции появляются варианты классификации знаний. Наука в современном понимании начала складываться с XVI-XVII веков. В ходе исторического развития ее влияние вышло за рамки развития техники и технологии. Наука превратилась в важнейший социальный, гуманитарный институт, оказывающий значительное влияние на все сферы общества и культуру.
Объем научной деятельности с XVII века удваивается примерно каждые 10-15 лет (рост открытий, научной информации, числа научных работников). Слово «ученый» в современном понимании (scientist), сменившее словосочетание «философ, изучающий природу» (natural philosopher), появилось в середине XIX века. Именно тогда и появились в науке первые шулера (физики перестали понимать математиков, химиков и биологов, а те — физиков). Совокупность занимающихся наукой людей составляет научное сообщество. Научное сообщество представляет собой сложную самоорганизующуюся систему, в которой действуют и государственные учреждения, и общественные организации, и неформальные группы. Отличительной чертой этого сообщества является ПОВЫШЕННАЯ СТЕПЕНЬ ПРИЗНАНИЯ АВТОРИТЕТА, достигнутого научными успехами, и сниженный уровень признания авторитета властного, что порой приводит к конфликту государства и научного сообщества. Ну а, по мнению автора, настоящие ученые должны отличаться СНИЖЕННЫМ УРОВНЕМ ПРИЗНАНИЯ ЛЮБОГО АВТОРИТЕТА. Иначе наука наверняка попадет в «авторитетную ловушку», как это и произошло сегодня. Социолог Элайн Говард Экланд провела опрос 1646 преподавателей работающих в элитных университетах США, предложив им ответить на 36 вопросов на тему веры и духовных практиках, в ходе которого установила, что среди ученых естественно-научного направления (биология, физика и химия) атеистами являются 38 %, причем больше всего неверующих — 41 % оказалось среди биологов, в то время как у социологов — 31 %, а самое меньшее число — 27 % — у политологов. По данным, опубликованным в июне 2005 года исследователями из Чикагского университета, 76 % американских докторов считают себя верующими, а 59 % убеждены в существовании загробной жизни. Примерно такие же результаты получались и в прошлом веке. Как видите, история науки свидетельствует об изменчивости господствующих представлений и доктрин в науке, и их зависимости от политической конъюнктуры соответствующего государства или исторического периода. Однако отношение к Вере и религиям остается постоянным. Другими словами, ученые во все времена отделяли свои научные взгляды от общечеловеческих. А это означает только одно – ученые сообщества на подсознательном уровне понимают, что их научные концепции не соответствуют ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ, а лишь приближаются к ней.
Любой ученый является представителем науки, осуществляющим осмысленную деятельность по формированию научной картины мира, чья научная деятельность и квалификация в той или иной форме получили признание со стороны научного сообщества. Основной формальный признак признания квалификации — публикация материалов исследований в авторитетных научных изданиях и доклады на авторитетных научных конференциях. В России сделана формальная попытка отделить авторитетные научные издания от прочих в виде списка изданий, публикации в которых признаются ВАК. Однако даже среди авторитетных изданий и конференций существует понимаемая не вполне однозначно система приоритетов. Как правило, наибольшим приоритетом пользуются международные издания и конференции, и признание на международном уровне выше национального. Авторитет и признание квалификации ученого связан с его известностью в узких кругах специалистов. Существуют попытки выстроить рейтинги по числу ссылок на работы данного ученого из работ других ученых. Например, среди профессоров в одной и той же области знания лучшим экспертом по отдельному научному направлению считается тот, кто является автором публикаций именно по этому направлению. А если оба автора (в одном ученом звании) работают по одному и тому же направлению науки, то лучшим экспертом будет тот, на чьи работы ссылаются больше, следовательно, признают квалификацию другие авторы. Так формируется престиж специалиста в научном сообществе, а заодно и его ВЕРА В АВТОРИТЕТНОЕ МНЕНИЕ. Именно поэтому огромное количество современных ученых больше верят в авторитетные мнения, нежели своим собственным глазам. Автор этого сайта проработал в науке большую часть своей сознательной жизни, но так и не стал «большим ученым», как раз потому, что никогда не верил в авторитетные мнения. А ведь должно быть РОВНО НАОБОРОТ! Иначе у нас получается не наука, а Вера в какую-то виртуальную действительность. Что, собственно, сегодня и происходит с мировой наукой. С другой стороны, не только Мироздание влияет на мысли людей, но и наоборот. А стало быть, и нынешняя научная «виртуальная действительность» потихоньку превращается в реальность.
Предметный и объективный способ рассмотрения мира отличает науку от иных способов познания, таких как обыденное, художественное, религиозное, мифологическое, эзотерическое и т.д. Например, в искусстве отражение действительности происходит как сумма субъективного и объективного, когда воспроизведение реальности обычно предполагает эмоциональную оценку или реакцию. Следование научному методу формирует научный образ мышления. В структуру современного научного метода, то есть способа построения новых знаний, входят следующие процессы: Наблюдение фактов и измерение, количественное или качественное описание наблюдений. В таких описаниях с необходимостью используются различные абстракции. Анализ результатов наблюдения — их систематизация, вычленение значимого и второстепенного. Обобщение (синтез) и формулирование гипотез, теорий. Прогноз: формулирование следствий из предложенной гипотезы или принятой теории с помощью дедукции, индукции или других логических методов. Проверка прогнозируемых следствий с помощью эксперимента (по терминологии Карла Поппера — критического эксперимента). На каждом этапе принципиальное значение имеет критичное отношение, как к данным, так и к полученным результатам любого уровня. Необходимость все доказывать, обосновывать проверяемыми данными, подтверждать теоретические выводы результатами экспериментов отличает науку от других форм познания, в том числе от религии, которая основывается на вере в те или иные основные догматы. Однако «Вера в авторитетные мнения» значительно искажает прекрасную картину, нарисованную чуть выше. Впрочем, любой человек (в том числе, и ученый) не может существовать без Веры (в себя ли, в сверх естественные силы, в судьбу ли, в авторитетное мнение – без разницы). Так уж устроена его психика, остовом которой как раз и является Вера. А что такое Вера? Вера – это та часть полученной человеком информации (из самых разных источников), которую он считает истинной, и которая не нуждается каких-то дополнительных доказательствах. Человек просто верит в нее, и все. Более того, ссылаясь на мнение какого-то ученого, представлять в своей работе все его выкладки и доказательства – абсолютно бессмысленная и ненужная работа. Он это уже сделал до Вас, Вы верите в его мнение, а Ваши читатели могут самостоятельно проверить все логические выкладки, как Вас самих, так и всех прочих, представленных в работе «авторитетов», и либо поверить в них, либо нет.
Но все это работает только в одном случае – если и Вы, и Ваши читатели разговаривают на одном и том же языке, используют одни и те же термины с их одинаковыми определениями. А потому, если Вы вносите в свои рассуждения какую-то новую сущность, Вы просто обязаны дать ей исчерпывающее определение, иначе Ваши читатели Вас не поймут. Другими словами, в этом случае Вы становитесь шулером! А теперь вспомните о «темной материи» и «темной энергии». Согласитесь, что это – «новые сущности», определение которых отсутствует. Из чего автор делает единственно верный вывод – авторы этих «новых сущностей» являются шулерами. То же самой можно сказать и о «сильном и слабом взаимодействии», которые потребовались ученым лишь для того, чтобы обосновать нарисованную им картину микромира. А вдруг эта картина неверна? Тогда и эти «взаимодействия» ни к чему. В общем случае можно выделить три основных направления в научных исследованиях: Фундаментальные научные исследования — это глубокое и всестороннее исследование предмета с целью получения новых основополагающих знаний, а также с целью выяснения закономерностей изучаемых явлений, результаты которых не предполагаются для непосредственного промышленного использования. Термин фундаментальность (лат. fundare — «основывать») отражает направленность этих наук на исследование первопричинных, основных законов природы. Прикладные научные исследования — это такие исследования, которые используют достижения фундаментальной науки для решения практических задач. Результатом исследования является создание и совершенствование новых технологий. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) — здесь соединяется наука с производством, тем самым обеспечивая как научные, так и технические и инженерные проработки данного проекта. Иногда полученные результаты могут привести к научно-технической революции. Философия науки представлена множеством оригинальных концепций, предлагающих те или иные модели познавательной деятельности и развития науки. Она сосредоточена на выявлении роли и значимости науки, характеристик науки, позволяющих отличить ее от других видов познавательной деятельности. Философия науки имеет статус исторического социокультурного знания независимо от того, ориентирована она на изучение естествознания или социально-гуманитарных наук. Философа науки интересует научный поиск, «алгоритм открытия», динамика развития научного знания, методы исследовательской деятельности. Если основная цель науки — получение истины, то философия науки является одной из важнейших для человечества областей применения его интеллекта, в рамках которой ведется обсуждение вопроса «как возможно достижение истины?»
Убежденность во всемогуществе науки (Вера в нее) и уверенность в том, что в силу непрерывности процесса накопления научного знания, непознанное остается таковым лишь временно, является непрерывным стимулом для продуктивной деятельности постоянно обновляющегося научного общества. Между тем этот постулат не может в рамках научного метода ни быть экспериментально опровергнутым, ни доказанным, и потому в силу критерия Поппера не считается научным. Однако имеется возможность отделить область, в которой наука компетентна в отношении познания объективно существующей реальности, от знаний о той части этой реальности, которая принципиально не может быть исследована при использовании научного метода. Этот раздел проходит по линии разграничения вопросов, задаваемых природе, на такие, которые подразумевают принципиальную возможность получить на них достоверные ответы опытным путем, и такие, которые таковыми лишь кажутся. Широко известна теорема Геделя о неполноте, согласно которой в рамках любой формальной системы, включающей арифметику натуральных чисел, если эта система непротиворечива, нельзя доказать ее непротиворечивость. Так Лобачевский еще в 1829 году в работе «О началах геометрии» представил неевклидову геометрию пространства, такую же свободную от противоречий, как и евклидова. Таким образом, он показал, что пространство, может быть описано двумя различными несовместимыми, но внутренне логически непротиворечивыми геометриями. Алан Тьюринг доказал в 1936 году, что проблема остановки неразрешима на универсальной вычислительной машине, не существует общего алгоритма решения этой проблемы даже при наличии точного логического описания. И как ни крути, но наука оперирует моделями реальных объектов, в той или иной степени отличающимися от реального мира. Возникающая при этом проблема носит название «соотношение карты и территории». Одной из проблем философии науки, гносеологии, является проблема достоверности научного знания. В общем случае эта проблема сводится к вопросу: «Объективно ли научное знание?». Наиболее распространенным ответом является «умеренно релятивистский»: достигнутое научное знание является достоверным (объективным), если на данный момент оно подтверждено множеством независимых источников и наблюдений. Как это ни парадоксально, но именно в эпоху Просвещения усиливается поток предостережений против науки. Например, Жан-Жак Руссо писал о том, что в научных исследованиях возникает множество опасностей и ложных путей. Перед тем как достичь пользы, которую принесет истина, приходится пройти множество ошибок — прежде чем она будет достигнута. Он считает, что если науки не в силах решить те задачи, которые они ставят, то они таят еще большие опасности, к которым зачастую и приводят.
«Науки рождены в праздности и питают потом праздность, при этом имея некомпенсируемые потери времени», — в этом Руссо видел неизбежный вред для общества. Основатель Берлинской Академии наук Лейбниц в памятной записке, которая легла в основу документа о создании Академии в 1700 г., писал, что ее деятельность не должна направляться только на удовлетворение жажды познаний и на бесполезные эксперименты: работу и науку надо совместно направлять на достижение пользы. Н. П. Огарев писал, что у науки пока еще нет такой повсеместности, чтобы общественность двигалась, исключительно, основываясь на ней. В науке нет той определенности и полноты содержания, чтобы каждый человек уверовал в нее. С тех пор прошло уже много десятков лет (а стало быть, и удвоений объема научных знаний), однако положение дел к сегодняшнему дню никак не изменилось – «в науке нет той определенности и полноты содержания, чтобы каждый человек уверовал в нее». Вопрос – почему? Ответ предельно прост – ученые и обычные люди разговаривают на разных языках, и потому, просто не могут понять друг друга. Суждения русских религиозных мыслителей, в частности Н. Бердяева (1874-1948), Л. Шестова (1866-1938), С. Франка (1877-1950), занимают особую страницу в критике науки. «Вера в бога науки ныне пошатнулась, — убежден Н. Бердяев, — доверие к абсолютной науке, к возможности построить научное мировоззрение, удовлетворяющее природу человека, подорвано». Причины того он видит в том, что «в область научного знания вторгаются новые явления, которые казенный догматизм ученых недавно еще отвергал как сверхъестественное… А с другой стороны, философия и гносеология выяснили, что наука сама себя не может обосновать, не может укрепить себя в пределах точного знания. Своими корнями наука уходит в глубь, которую нельзя исследовать просто научно, а верхами своими наука поднимается к небу. <…> Даже для людей научного сознания становится все ясней и ясней, что наука просто некомпетентна в решении вопроса о вере, откровении, чуде и т. п. Да и какая наука возьмет на себя смелость решать эти вопросы? Ведь не физика же, не химия, не физиология, не политическая экономия или юриспруденция? Науки нет, есть только науки. Идея науки, единой и все разрешающей, переживает серьезный кризис, вера в этот миф пала. <…> Наука есть лишь частная форма приспособления к частным формам бытия». Бердяев по-своему решает проблему сциентизма и антисциентизма, замечая, что «никто серьезно не сомневается в ценности науки. Наука — неоспоримый факт, нужный человеку. Но в ценности и нужности научности можно сомневаться. Наука и научность — совсем разные вещи.
Научность есть перенесение критериев науки на другие области, чуждые духовной жизни, чуждые науке. Научность покоится на вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что установленному ей распорядку все должно покоряться, что ее запреты и разрешения имеют решающее значение повсеместно. Научность предполагает существование единого метода. Но и тут можно указать на плюрализм научных методов, соответствующий плюрализму науки. Нельзя, например, перенести метод естественных наук в психологию и в науки общественные». И если науки, по мнению Н. Бердяева, есть сознание зависимости, то научность есть рабство духа у низших сфер бытия, неустанное и повсеместное сознание власти необходимости, зависимости от «мировой тяжести». Бердяев приходит к выводу, что научная общеобязательность — это формализм человечества, внутренне разорванного и духовно разобщенного. Л. Шестов пишет, что наука покорила и соблазнила человечество не своим всеведением и не доказательством невозможности удовлетворительного разрешения всех сомнений тревожащих людей, а житейскими благами, вскружившими голову столь долго бедствующему человечеству. Он ссылается на Толстого, Достоевского и других авторов, пытавшихся противопоставить мораль науке, но чьи старания не смогли этого сделать. «Закон или норма является отцом двух сестер — науки и нравственности. Они могут быть во вражде временами и порою даже ненавидеть друг друга, но рано или поздно скажется их общее родство, и они непременно помирятся». Еще Шестов указывает множество единичных фактов, выбрасываемых наукой за борт словно ненужный и лишний балласт. Наука, по его мнению, обращает свой взор лишь на те явления, которые случаются постоянно и с известной правильностью. Самым драгоценным материалом для науки являются случаи, в которых явление может быть вызвано искусственно, то есть когда есть возможность эксперимента. Он задается вопросом, как же тогда быть с единичными, не повторяющимися и не вызываемыми случаями. Наука, по его мнению, требует молчать о них. Шестов обращается к современникам с тем, чтобы те забыли научное донкихотство и постарались довериться себе. Однако многие единичные явления (которые на определенном этапе истории только кажутся уникальными, что является одним из важных свойств исторического развития науки) могут быть изучены при накоплении фактов о них, которые, впоследствии могут обобщаться и систематизироваться в какую-либо теорию. Например, коренной перелом в представлениях о кометах произошел благодаря Э. Галлею: до него каждую из них считали посещающими Солнечную систему один раз (уникальными), ученый же, вычислив орбиты 24 комет, идентифицировал несколько как одну, названную потом его именем, и, главное, предсказал ее новое появление.
Представители интегрального традиционализма (к коим автор относит и себя) характеризуют современную науку как редукционистскую, натуралистскую, эволюционистскую, и рационалистическую, и считают ее необъективной и предубежденной. По мнению автора, современная наука — это догматическая система верований, базирующихся на непроверенной эпистемологии, которая не является знанием вообще или, как минимум, представляет собой существенно ограниченный взгляд на действительность, упускающий многое сугубо за счет своей методологии. Например, противники теории эфира всегда требовали от ее сторонников убедительных доказательств существования эфира, и когда те их предоставляли, «научно доказывали» несостоятельность таких доказательств. Сторонники теории так и не сумели экспериментально доказать существование эфира достаточно надежно, из чего противники теории сделали вывод об отсутствии эфира, как сущности, не приводя ни единого экспериментального доказательства этому. Ну и как Вам такой подход? Почему от одних требуют доказательств, а другие легко обходятся и без оных? Вы можете возразить, мол, эфир был «новой сущностью», и потому, нуждался в таких доказательствах. Однако это не так, теорию эфира разделяли многие ученые, жившие до «основного конфликта» между сторонниками и противниками существования эфира, случившегося в начале прошлого века. А сам «конфликт» произошел потому, что некоторым ученым (например, Эйнштейну) понадобилось полностью сломать прежнюю науку, и поставить на ее место новую науку. Зачем? Вот как на этот вопрос отвечает Станислав Лем: «из-за нашего неумения поставить Природе правильный вопрос. Человек задает Природе множество вопросов, с ее «точки зрения» бессмысленных, и желает получить ответы однозначные и укладывающиеся в любезные ему схемы. Одним словом, мы стремимся открыть не Порядок вообще, а лишь некоторый определенный порядок, наиболее экономный («бритва Оккама»), однозначный (не позволяющий интерпретировать себя различными способами), всеобщий (господствующий во всем Космосе), независимый от нас (независимый от того, как и кто его изучает) и неизменный (то есть такой, для которого законы Природы не изменяются с течением времени). Но все это постулаты, введенные исследователем, а не открывшиеся нам истины. Ни Космос не был создан для нас, ни мы для него. Мы — побочный продукт звездной эволюции, а такую продукцию Вселенная производила и производит в огромном количестве». Подумайте над этим, уважаемый читатель.