Самоликвидация человечества
Про то обстоятельство, что наш современный мир погрузился в глубокий кризис, пишут самые разные автора – и ученые, и политики, и аналитики, короче говоря, практически весь «пишущий люд». Однако каждый автор смотрит на мир со своей точки зрения, а потому, и описываемый всеми авторами кризис получается разным у разных авторов. Разными получаются и причины возникновения этого кризиса, и способы его преодоления. К авторскому определению нынешнего кризиса (как «кризиса ноосферы») подобрались ближе других два немецких автора – Геральд Леш и Клаус Кампхаузен в своей книге «Самоликвидация человечества». Вот что они пишут о нынешнем кризисе. «Один из тезисов теории Чарльза Дарвина о происхождении видов гласит: природа примечательна своей избыточностью. В ней идет бесконечное перепроизводство всего, что она порождает. Никаких проблем у природы не было бы, не размножься наш вид через-чур сильно. Избыточное количество людей оказывается бедствием для природы, ведь мы переняли ее основное качество и тоже производим слишком много всего (автор называет это обстоятельство «расширенным воспроизводством всего человеческого»). Природу защищает естественный отбор, гарантирующий, что планета не будет перенаселена, поскольку на ней останутся лишь те, кому удается приспособиться к меняющимся обстоятельствам и выжить в условиях постоянной опасности. Люди же смогли защитить себя от влияния естественного отбора и поставили перед собой цели, которых не знает процесс эволюции. Поскольку у эволюции отсутствует цель (хотя автор с этим не согласен), природа не рождает законченных форм. Мир вечно пребывает в состоянии становления. Мы посильно участвуем в этом процессе, ставя собственные цели и перенимая природные принципы. До настоящего времени люди не обсуждали, какие цели нужно ставить: те возникали сами собой. Человечество интересовал лишь один вопрос: легко ли достижимы эти цели. До самого последнего времени в обществе господствовала цель, которая долго не подвергалась критическому анализу и попытками разобраться, что же собой представляет ее суть. Эта цель – рост. Экономическая цепь, к которой мы по-прежнему стремимся, выглядит так: продажи должны расти, прибыль должна расти, количество продуктов должно расти. Нельзя позволять себе расти дальше. Даже старая добрая «Франкфуртская всеобщая газета» опубликовала статью с заявлением: того, кто сегодня все еще ставит целью рост экономики и промышленности, следует признать террористом-смертником. Теперь возникает вопрос: можем ли мы сформулировать новую цель? Да, она есть и уже получила название – «устойчивое развитие». Суть в том, что мы должны распоряжаться ресурсами, руководствуясь критерием устойчивости.
Как добиться устойчивого развития? И не противоречит ли такая цель человеческой природе? Дело в том, что мы, как и остальные создания природы эволюционируем. А устойчивость, ставшая насущной необходимостью, является культурным требованием. Совместима ли в принципе наша культура с нашей изначальной природой – большой вопрос. Боюсь, мы изначально лишены надлежащей рациональности – единственно необходимого качества, позволяющего действовать верно. Мы должны разобраться – и это великая эволюционная задача, — как возникает феномен, называемый социальной общностью. Ибо лишь в этом агрегатном состоянии человечество обладает достаточной силой. Индивид потерял свою значимость в мире – все решается на уровне учреждений и государств. Основная идея эволюционной биологии состоит в том, что человек в своих действиях должен руководствоваться эгоизмом. И в группе он должен в первую очередь думать о себе и о собственных выгодах. Он должен видеть, что добивается успеха, начинает играть в группе все большую роль и со временем его влияние растет. Однако группа в целом успешна только в том случае, если количество эгоистов в ней уравновешено достаточным числом альтруистов – тех, кто работает на благо всего общества, подчиняя собственные цели интересам группы. (Другими словами, и «немецкие товарищи» говорят о неизбежности смены нынешней общественно-политической формации – авт.). Можем ли мы перенести эту модель – два полюса: индивидуальный эгоизм и общественный альтруизм – на современное человечество, которое, по сути, представляет собой мировую деревню? Готовы ли мы жить во всемирной деревни? Если нет, то, что поможет нам справиться с проблемами, которые несет глобализация? Эволюция сделала индивида таким, что в какой-то момент жизни – как правило, в период полового созревания – он вдруг решает отказаться от преимуществ безопасности, которую дает семейная или групповая порука, и стать автономным. Он старается обособиться и отстраниться от группы, И чем больше вокруг нас других людей, тем значительнее расстояние, на которое мы отдаляемся, — таким образом, мы заселяем всю планету. Стремление к глобализации заложено в самой природе жизни, которая постоянно расширяет границы. На глобальном уровне действуют те же законы, что и на локальном. Даже когда мы говорим о проблемах мирового масштаба, все действия и планы, которые мы осуществляем, являются локальными. Так что, несмотря на то, что проблемы, с которыми сталкивается современное человечество, носят глобальный характер, их надо решать, прежде всего, на местах.
И все же нужно научиться распознавать глобальные проблемы, даже если они не затрагивают нас персонально. Мы должны поработать над своей природой и отыскать пути освобождения от эволюционных барьеров чтобы получить возможность в будущем решать глобальные проблемы (автор этого сайта называет такую работу – обучением «синхронистическому мышлению»). Человек устроен так, что число людей, с которыми он связан, ограничено. Есть веские причины, по которым эволюция предопределила, что человек может взаимодействовать примерно со 150 сородичами. Сообщество из 150 членов способно самоорганизовываться. Но едва оно разрастается, появляется необходимость в создании новых структур. Общество становится все более анонимным, увеличивается и число незнакомцев, с которыми приходится иметь дело. Незнакомцев можно определить как людей, которых встречаешь только однажды. А это означает, что в общении с незнакомцем вы сколько угодно можете его обманывать, потому что никогда больше не увидитесь. Таким образом, число людей, с которыми мы сегодня контактируем благодаря современным средствам коммуникации, не предусмотрено эволюцией. И количество информации, которую нам приходится ежедневно обрабатывать, — тоже. Мы делаем все возможное, чтобы увеличить число людей, и с нетерпением ждем каждого ребенка, который появляется на свет. Я рад своим внукам, мне хочется, чтобы их было больше. Люди, говорившие о необходимости ограничить численность населения еще в XXVIII веке, сами имели по 10 – 12 детей. С одной стороны, мы узнали, что людей слишком много, но с другой – это не повлияло на нашу жизнь. То есть мы способны к обучению, однако необучаемы. Очень сложно объяснить не отдельному человеку, а группе, сообществу, государству, что им необходимо отказаться от краткосрочных преимуществ, чтобы рассчитывать на долгосрочные прибыли. Потому что, во-первых, эти прибыли не гарантированы, во-вторых, не мы извлечем из них выгоду, в-третьих, прямо сейчас у нас могут быть совершенно другие конкретные проблемы. Еще одна ситуация, к которой мы не готовы, — необходимость заботиться о том, чем могут или должны пользоваться все. О так называемом общем достоянии. В частности, о природе: реках, лесах или воздухе. О ресурсах планеты, которые подвергаются угрозе или даже полному уничтожению ради наших личных интересов.
Впервые об этом заговорил американский эколог Гарретт Джеймс Хардин в 1968 году. Он назвал феномен эксплуатации общего имущества в личных интересах «трагедией общин». Суть феномена в том, что общее достояние люди используют на износ. Как сделать так, чтобы, несмотря на эгоистичный доступ отдельных лиц и предприятий к общему достоянию, альтруистичная часть сообщества не оставалась в ущербе? Очень важно понимать: хотя мы и наделены выдающимися способностями к познанию, нам не преодолеть определенных ограничений. Если кто-то хлопнет вас сзади по плечу, вы испугаетесь. Происходящее за спиной вызывает страх, перед глазами – нет. Даже если прямо перед вами разворачивается катастрофа, вы вполне можете не отреагировать на нее. Особенно если все происходит медленно и почти незаметно (именно это сегодня и происходит в нашем мире – авт.). Мы не умеем правильно оценивать некоторые явления. Мы не испугаемся, даже если мир будет безмолвно погибать. В одном эксперименте людей просили 10 дней отслеживать, какими вещами в своей квартире они действительно пользуются. Результат: мы используем менее 5% того, чем владеем. То есть мы могли бы легко отказаться от 95% своих вещей. Но мы этого не делаем, ведь состояние мировых ресурсов нас не слишком волнует. Мы не знаем, как заботиться о будущем. Знаем лишь, что оно весьма не определено. Не существует учреждения, которое бы все растолковало. А к тем, кто якобы знает, как надо поступить, я не испытываю доверия. (Другими словами, современный человек привык никому не доверять, вместо того, чтобы «доверять, но проверять» — авт.). Вот и получается, не зная ни причин, ни виновников сложившийся ситуации, я должен что-то делать для людей, которые мне не знакомы и не имеют ко мне ни малейшего отношения. Так себе мотивация для активных действий. Мы оказались в незавидном положении, когда действовать приходится, несмотря на отсутствие классических мотивов. Тем не менее, мы должны в корне изменить свою жизнь, поскольку планета у нас только одна. Мы должны думать над изменение образа жизни. Следует также учитывать вероятность, что, восприняв культуру устойчивого развития, ответственного знания и экологически грамотного поведения и поняв ошибочность ориентации на рост, мы будем вынуждены поступать вопреки своей человеческой природе.
Стоило бы, конечно, точнее определить, что же такое человеческая природа. Как ни странно, согласно школьным представлениям она понимается как аналитическая и рациональная, свободная от предрассудков и суеверий. В школе, насколько я знаю, нет дисциплин, развивающих иррациональную сферу: фантазию, мечтательность, эстетическое чувство. Но нужно поощрять и поддерживать эмоциональную сторону человеческой натуры. Об этом говорилось уже в середине двадцатого века. Я имею в виду, прежде всего, труды биолога Адольфа Портмана, который в 1949 году написал замечательное эссе о биологическом аспекте эстетического воспитания. Эстетический подход к природе дает возможность воспринимать ее более полно. Мы не до конца понимаем природу, превращая ее феномены в понятия, которые затем переводим в математические формулы и кладем в основание всевозможных технологий. А ведь природа – это, прежде всего, то, что мы непосредственно воспринимаем, то, что воздействует на наши чувства. И если мы считаем себя частью природы – частью огромного целого, — то получаем возможность поступать правильно. Уильям Джеймс задался вопросом: как найти верный путь, если очевидно, что мир во всей его полноте не поддается пониманию? Мир слишком сложен, чтобы я мог проанализировать всю информацию о нем и сделать рациональный вывод. Тем не менее, решения принимать необходимо. Уже в 1880 – 1890-х годах Джемс предположил, что вместо рациональности нужно использовать что-то другое. Инстинкт. Обычно это слово не имеет для нас неоспоримо положительной окраски. У людей всегда были проблемы с инстинктами. Однако речь идет о том, что в мире есть информация, которая отличается от рационально постигаемой. Главная идея Джеймса такова: для гибкого взаимодействия со все более сложным, технически изощренным миром современному человеку нужно не искоренять, а культивировать инстинкты. Инстинкт, в формулировки Джеймса, это «способность успешно действовать в определенных целях без расчета, предвосхищающего результат, и без предварительного обучения способам достижения этого результата». У человечества есть совершенно определенная цель – выживание. Нам не нужно специально обучаться ее достижению. Мы должны лишь обратиться к своим инстинктам – природным данным, заложенным в нас от рождения и никак не связанным с рациональностью. При этом ни в коем случае не следует отказываться от рациональности (именно такое мышление автор и называет «синхронистическим»). Если мы полностью откажемся от рациональности, общество разрушится. Но если мы сосредоточимся исключительно на ней – исход будет таким же.
Стоит признать, что помимо рациональности, помимо компетенций нам нужно кое-что еще – базовые инстинкты. Их можно также назвать когнитивными модулями (автор этого сайта объединяет всю совокупность подобных модулей в Веру – долговременную память, и в подсознание – оперативную память). Придется согласиться, что нам без них не обойтись. Мы знаем, что отвлеченная рациональность (разум — в авторской терминологии) не справляется с реальностью. Эта мысль высказывалась, прежде всего, в отношении теории познания. Давно уже известно, что вещи, с которыми мы имеем дело, считая их природу исключительно рациональной, в конечном итоге оказываются куда более сложными. Что такое природа? Это вопрос, на который невозможно ответить на сто процентов рационально. С одной стороны, это исток, из которого происходим мы с вами. Мать-природа, давшая нам жизнь. С другой – это ресурс, который мы активно используем. Природа – это и то, и другое. Если рассуждать о ней рационально, мы непременно придем к противоречию этих двух начал, и будем либо защищать и оберегать природу как святыню, либо эксплуатировать до полной выработки как ресурс. Рациональный подход, рациональный метод поиска истины, системное миропонимание, стоящее на логических основаниях, никогда не схватывает целого. При этом мы до сих пор не избавились от обаяния старой идеи: рациональное – значит правильное. Как будто разум человека способен порождать только правильные мысли.
Мы можем совершать зло, исходя из лучших намерений. Как и наоборот: готовим каверзу – а получаем доброе дело. Не все то благо, что исходит из благих побуждений: добрые намерения могут обернуться злом. Мы это знаем. И что рациональность может служить как добру, так и злу, тоже знаем. Рациональность дала начало технологиям, которые значительно улучшают качество жизни, открывают перед человечеством небывалые возможности, а могут и в корне изменить его жизнь. Однако она же подтолкнула нас к созданию атомной бомбы, угрожающей уничтожением всего живого на Земле. Рациональные поступки всегда чреваты как ожидаемыми, так и непредвиденными последствиями. И тут возникает вопрос: как мы с ними справляемся? Вольфганг Паули (швейцарский физик-теоретик) отмечал, что у любого преимущества есть оборотная сторона. Поэтому противовесом рациональному анализу должно выступать встречное интегрирующее движение, основанное на уважительном отношении к целостности разбираемого феномена. Рациональность порабощает природу и, таким образом, вредит душе, которая также является частью природы. Мы должны всю рациональность, которой уже располагаем, и которой еще можем овладеть, привести в равновесие с нашей инстинктивной, эмоциональной сущностью. И тогда мы сможем победить свою необучаемость. Ведь именно «нутром» принимаются все инстинктивные решения, которые основаны на непосредственном восприятии и характеризуются интуитивной мудростью. Эволюция не подготовила нас к такой степени усложнения мира. Но мы можем воспользоваться инстинктом, то есть способностью интуитивно проникать в суть вещей, по поводу которых предстоит принять решение, а не воспринимать их со стороны, как условную величину. Я думаю, что мы должны отойти от рациональных, логичных, систематических, традиционно свойственных западной культуре критериев принятия решений, и вернуться к другим, изначальным, которые долгое время подавлялись. Ведь природа человека двойственна: у него есть не только разум, но и сердце. Французскому философу Блезу Паскалю принадлежит выражение: «У сердца есть причины, которых разуму не понять».
Думается, когда сердце решит строить будущее так, чтобы наши внуки могли жить не хуже нас, ему будут известны причины, недоступные разуму. Сердцем мы можем понять все. Не исключено, что запредельная сложность современного мира постигается лучше не путем аналитического расчленения, а, напротив, в попытке объять сердцем весь объект. Я думаю, что человеку пора, наконец, научиться принимать решения сердцем, а не разумом. Это позволит нам преодолеть свою необучаемость и решить главную проблему – отстоять будущее». Написать так красиво, как это сделали Геральд Леш и Клаус Кампхаузен, автор этого сайта попросту не может – он слишком «черствый человек» и «большой логик». Но, по сути, мы говорим об одном и том же. Более того, если автор этого сайта достаточно часто предупреждает своих читателей о возможной гибели всего современного человечества, то наши «немецкие товарищи» поступили более мудро – они один раз назвали свою книгу, но назвали ее очень сильно — «Самоликвидация человечества». И этим все сказано. Да и выход из нынешнего кризиса мы ищем примерно в одном и том же месте – во-первых, в обучении человечества «синхронистическому мышлению», иначе, в обучении — думать сердцем, а во-вторых, в смене нынешней общественно-политической формации. Правда, «немецкие товарищи» не говорят — на что ее надо менять, зато автор этого сайта говорит, и делает это предельно четко и честно. Надо (и как можно быстрее) сменить нынешний «бандитский индивидуальный финансовый капитализм» на «цивилизованный социальный государственный капитализм», или по-другому – на «государственный коммунизм». Сделаем это — «будем в шоколаде», не сделаем – всем придется умереть. А отчего умереть – не так и важно! Лишившись человечества (части природы), природа сохранит себя (все целое). Причин умереть в нашем мире предостаточно, но главной причиной этой возможности для современного человечества является его непроходимая тупость индивидуализма, и как следствие, «расширенное воспроизводство всего человеческого». Слава Богу, он сделал русских и китайцев — коллективистами, на это и вся надежда. Да, после полового созревания русские люди (как и западные) стремятся обособиться от мира, однако получается это у них «из рук вон плохо», ведь они не превращаются в индивидуалистов, а попросту меняют свое старое общество на новое. Вот Вам и самое главное отличие русских и китайцев от всех прочих жителей Земли. К слову сказать, то же самое пытаются сделать и западные жители, однако у них и старое, и новое общества сильно испорчены индивидуализмом, а менять «шило на мыло» — абсолютно бесполезное занятие.
Согласно Википедии, коллективи́зм (фр. collectivisme) — собирательный социально-психологический термин, характеризующий любую доктрину или другую социальную установку, делающую упор на важность и ценность коллектива. С философской точки зрения — главенство интересов коллектива или группы (общества, государства, нации или класса) над интересами личности, признающей приоритет общественного блага над личным и добровольно подчиняющей свои интересы интересам общества. Противоположным понятием является индивидуализм. Коллективизм также понимается как принцип совместной деятельности людей, проявляемый в осознанном подчинении личных интересов общественным интересам. Он особенно характерен для групп высокого уровня развития, когда сочетается с коллективным самоопределением и идентификацией, являясь основой группового единства и сплоченности. Согласно исследователям (Парсонс Т.), существует переменная социального действия: ориентация на себя и ориентация на коллектив. В разных культурах ориентация на коллектив требуется в разном объеме, при этом ни в одной культуре не требуется полного подчинения интересов личности интересам коллектива, так же как не существует культурная модель, позволяющая человеку, входящему в коллектив полностью игнорировать его интересы. Исследователями (Hofstede, 1983; Triandis, 1989; Schwartz, 1990) выделяется индивидуалистическая культура, ориентирующая на минимальный уровень опеки и ответственности общества перед гражданами, дистанцированность и свободу социальных связей, избегание опеки со стороны групповых структур, рассматриваемых индивидом в качестве противовеса его личным интересам, и способствующая максимализации личной ответственности за свою жизнь, приоритету заботы о себе, личных целей над общественным благом, групповыми и общественными интересами, минимальный уровень следования нормам и обязанностям, предъявляемым индивиду обществом, слабую связь личных и групповых целей, а также коллективистская культура, представители которой ставят интересы группы выше своих собственных, ориентированы на значительную взаимную ответственность общества и граждан, участие коллектива в продвижении их личных интересов, социальные связи внутри коллектива характеризуются сплоченностью, разницы между членами группы и теми, кто вне ее, нет, для коллективистской модели отношений характерны такие ценности как преданность, жертвенность и терпимость; согласно сравнительному анализу (Triandis,1989), если для индивидуалистической культуры основным критерием поддержания взаимоотношений и взаимосвязей в обществе служит их прагматичносить и выгодность-невыгодность, то в коллективистских культурах таким основанием служат моральные нормы и традиции.
Ни одна из культур не существует в своем чистом виде и в рамках одного общества в различных коммуникативных средах может преобладать как индивидулистическая, так и коллективистская система ценностей; в современных организационных структурах широко применяется командная форма организационной деятельности, соединяющая достоинства как индивидуалистической, так и коллективистской модели поведения: работа в команде признается (Harris, 2002; Miller, 2003) благоприятной средой, где каждый член организации может реализовать свои индивидуальные цели, способности и таланты, вместе с тем работа в команде требует от специалиста наличие важных коммуникативных и коллективистских навыков: умение вносить вклад в решение общей задачи; слушать; анализировать проблему и генерировать альтернативные решения; консультироваться; принимать решения; адаптироваться к ситуации; оказывать влияние, оказывать поддержку; вести себя в ситуации конфликта и т. д. Как историко-философская теория коллективизм есть точка зрения, согласно которой ход истории определяется не великими личностями, а массами. Самым последовательным защитником коллективизма является марксизм. Как полагают марксисты, подлинный коллективизм не отрицает саморазвития и самоопределения человека, а является его основой, обеспечивает формирование индивидуальности, защищает интересы личности. Термином коллективизм также обозначают социальные системы, радикализирующие принцип коллективизма и стремящиеся с помощью любых средств, включая и насилие, преобразовать общество во имя достижения единой цели, и подчиняющие во имя этой цели интересы индивида интересам общества. Существует мнение, что коллективизм является общей чертой тоталитарных систем XX века, таких как коммунизм, национал-социализм и фашизм. Согласно исследованиям профессора Корнеллского университета Ури Бронфенбреннера семья и коллектив являются жизненно необходимыми элементами социализации детей, трансляции культурных ценностей, воспитания в детях альтруизма, коллективизма, чувства ответственности перед другими людьми, перед обществом. Бронфенбреннер предлагает использовать в США для снижения уровня насилия и преступности в детской и подростковой среде, повышении уровня образования социально слабых групп населения советский опыт воспитания подрастающего поколения, традиции шефства и наставничества, в частности концепцию А.Макаренко, доказывающего незаменимость коллектива в формировании у личности коллективистских ценностей, альтруизма и ответственности перед обществом. Некоторые исследователи (Этциони, Амитай) обосновывают невозможность дихотомии и противопоставления коллективизма и индивидуализма, так как любое общество невозможно без их существования и баланса в той или иной форме; в этом аспекте предлагаются те или иные формы коммунитаризма, где индивидуальные права и устремления защищены, но в то же время внутренне согласованы с интересами сообщества, «включены» в моральные и культурные традиции общества.
Однако, как ни крути, а жизнь учит нас, что современные Западные сообщества людей, в которых преобладает индивидуализм, — нежизнеспособны. Следует отметить особо, что многие западные философы критикуют не индивидуализм, им присущий, а именно коллективизм. Например, известный исследователь коллективизма, нобелевский лауреат по экономике Фридрих фон Хайек писал: «Различные виды коллективизма, коммунизма, фашизма и пр. расходятся в определении природы той единой цели, которой должны направляться все усилия общества. Но все они расходятся с либерализмом и индивидуализмом в том, что стремятся организовать общество в целом и все его ресурсы в подчинении одной конечной цели, и отказываются признавать, какие бы то ни было сферы автономии, в которых индивид и его воля являются конечной целью». Однако «индивид и его воля» никак не может быть конечной целью развития человеческих обществ, а стало быть, и всего человечества. И если нобелевский лауреат этого не понимает, то «грош цена» его нобелевской премии. Ну и Бог с ним, а мы поговорим об альтруизме. Альтруиизм (лат. Alter — другой, другие) — понятие, которым осмысляется активность, связанная с бескорыстной заботой о благополучии других; соотносится с понятием самоотверженность, то есть, с приношением в жертву своих выгод в пользу блага другого человека, других людей или в целом ради общего блага. Термин «альтруизм» ввел в научный оборот философ Огюст Конт, в его представлении альтруизм — воплощение нормы «жить ради других», движущая сила изменения человеческого общества в сторону большей гуманизации. При этом Конт ставил в оппозицию этику, в основе которой лежит альтруизм, этике христианской, по его мнению, основанной на стремлении к спасению, которое он считал проявлением эгоизма. Конт определял два вида альтруизма: присущий животным (инстинктивный альтруизм) и человеческий, развивающийся под влиянием цивилизации и становящийся врожденным. Задолго до Конта альтруизм был осмыслен и бытовал как нравственный принцип. Так Сократ считал, что основа закона нравственности, который компенсирует эгоизм индивидуума — это «не брать, а отдавать», и что стремление к служению в пользу других тем сильнее в человеке, чем выше в нем духовное начало. Многочисленные научные определения явления альтруизма зависят от принадлежности автора, формулирующего понятие, к той или иной отрасли науки. В философии и этике явление альтруизма связывается с формой выражения нравственного требования, базирующейся на принятии присущего сообществу людей естественного расположения друг к другу. Один из основоположников социологии Э. Дюркгейм понимает альтруизм как полное поглощение индивидуума сообществом, отказ от личных устремлений, не совпадающих с его устремлениями, и полное приятие норм сообщества.
С психологической точки зрения чаще всего альтруизм определяется как осмысленное, свободное и не преследующее никаких выгод служение другим, основанное на верности, симпатии, милосердии, при этом альтруист может отказаться от своих желаний, пожертвовать своим благополучием, дойти до полного самоотречения. В психологии иногда рассматривается как просоциальное поведение или как одна из его составляющих. В некоторых смыслах возможно противопоставление альтруизма эгоизму. Некоторые авторы разделяют альтруизм и помощь, оказанную под влиянием эмпатии, исходя из того, что эмпатическое сопереживание напрямую зависит от увеличения или уменьшения необходимости помощи другому человеку. С этой точки зрения выход из состояния волнения, редукция сострадания, вызванного эмпатией, сходен с редукцией личного переживания человека и поэтому трактуется как эгоистический импульс, а эмпатия рассматривается в качестве эгоистического мотива. Однако, согласно Мартину Хоффману, такая точка зрения упускает из виду различия между целью действия и его последствиями: чувство удовлетворения человека после совершения действия не обязательно означает, что он действовал ради переживания этого чувства. По мнению Хайнца Хекхаузена, поскольку чувство удовлетворения может возникать после осуществления любого намерения, не имеет смысла рассматривать это чувство в качестве критерия какой-либо, в том числе эгоистической, мотивации. В христианстве альтруизм как побуждение к действию отражен в призыве Иисуса Христа «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Русский философ Владимир Соловьев в работе Оправдание добра обосновывает альтруизм через жалость и считает его естественным проявлением человеческой природы (всеединства), тогда как его противоположность (эгоизм, отчуждение) является пороком. Общее правило альтруизма согласно В. С. Соловьеву может быть соотнесено с категорическим императивом И. Канта: «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобою». Согласно В. С. Соловьеву, под альтруизмом понимается «нравственная солидарность с другими человеческими существами». «Каким бы эгоистичным ни казался человек, в его природе явно заложены определенные законы, заставляющие его интересоваться судьбой других и считать их счастье необходимым для себя, хотя он сам от этого ничего не получает, за исключением удовольствия видеть это счастье» (Адам Смит «Теория нравственных чувств»).
А раз в природе человека заложен альтруизм, там же надо искать и его противоположность – эгоизм, ведь эти два понятия представляют собой диалектическую пару. А все сущее, как известно, состоит из противоположных начал, которые, будучи едиными по свое природе, находятся в борьбе и противостоят друг другу. Отсюда и возникла эта постоянная борьба между Западом и Востоком. Однако борясь друг с другом, не стоит забывать и о единстве человечества, особенно сегодня. Ведь в третьей мировой войне не будет победителей, там будет только один побежденный, по имени современное человечество. Задумайтесь над этим, уважаемый читатель. А чтобы лучше думалось, помните, что выйти из нынешнего «кризиса ноосферы» человечество может только с помощью альтруизма. Этот кризис начался уже давно — сразу после того, как человечество перевалило через отметку цивилизационного ранга, равную 0,5 (по шкале Кардашева – Сагана). И с тех пор с каждым прожитым годом этот кризис только усиливается. И если мы с Вами не построим «государственный коммунизм» в России до 2036 года, то «полная жопа огурцов» грозит уже всему человечеству, в целом. Уж простите за жаргонные словечки, но других слов автору просто не подобрать (писатель из него — еще тот). Автор – скорее, читатель, чем писатель, и Вы, наверняка, это уже давно поняли. Просто у него есть свое собственное мнение практически по любому вопросу, и он стремится поделиться им с Вами, уважаемый читатель. Вот собственно и все, что автор хотел рассказать Вам в этой главе.