Сколько людей, столько и мнений
В прошлой главе мы с Вами рассуждали о будущем нашего мира, а в этой автор предлагает поговорить о будущем России. И, по мнению Александра Шульгина, «Децентрализация — наше будущее». «Изоляционизм. «Бесполезные» люди. Цифровой суверенитет. Крах банков. Отмена наличных. Сегодня эти темы волнуют многих. Насколько велика будет роль государства в будущем? Три года назад я написал статью, которая вышла на Западе, а сегодня стала еще актуальнее. Предлагаю ее перевод к прочтению и приглашаю к дискуссии, так как тема будет продолжена в следующих материалах. Пролог: «И даже не было намека на дождь, когда Ной построил свой ковчег». Представление о жизни как вечном круговом движении было обычным и характерным для древности. В античных обществах были распространены представления о цикличной смене веков в связи с повторяющейся сменой положения небесных светил, якобы регулирующих земные события. Этот взгляд о циклическом развитии всего существующего в мире, помимо самых привычных форм циклов, таких как солнечные и лунные, осадочные (cycles sediments), биологические, жизненные циклы систем, был перенесен и на экономические циклы, состоящие из спадов и подъемов, и также на циклы смены политических форм. Самые известные бизнес-циклы, которыми пользуются экономисты, инвесторы, трейдеры, — это циклы Кондратьева, известные как волны Кондратьева, или К-волны. В то время как Освальд Шпенглер, Арнольд Тойнби исходили из конкретных, локализованных во времени культур (цивилизаций), проходящих определенные циклы, марксистская наука отвергает как концепцию движения всемирной истории по замкнутым кругам, так и теории ее непрерывного механически-прогрессивного развития по прямой линии. Исторический материализм представляет ход всемирной истории как единый закономерный прогрессивный процесс смены общественно-экономических формаций, в котором, однако, движение происходит не по прямой, а по спирали, то есть некоторые присущие прежним ступеням исторического развития элементы повторяются, но уже на новой, более высокой его стадии. Слово «централизация» во Франции стало использоваться в 1794 году, когда руководство Директории после Французской революции создало новую правительственную структуру. Слово «децентрализация» вошло в употребление в 1820-х годах. «Централизация» вошла в письменный английский в первой трети 1800-х годов. Алексис де Токвиль писал, что Французская революция началась с «толчка к децентрализации, но в конце концов стала расширением централизации». В начале XX века в Америке одним из ответов на централизацию экономического богатства и политической власти было движение децентралистов.
Они обвиняли крупное промышленное производство в уничтожении владельцев магазинов среднего класса и мелких производителей и ратовали за расширение прав на собственность и возвращение к мелкому производству и обособленному образу жизни. Создано много книг и других работ, посвященных децентрализации. Дэниел Белл написал «Постиндустриальное общество», а Элвин Тоффлер — «Шок будущего» (1970) и «Третью волну» (1980). Книга футуриста Джона Нейсбитта 1982 года «Мегатренды» находилась в списке бестселлеров New York Times более двух лет, она была продана в количестве 14 млн. экземпляров. Многие другие книги и статьи были опубликованы в эти годы. Стивен Каммингс писал, что децентрализация стала «революционным мегатрендом» в 1980-х годах. Тем не менее, все это до сих пор являлось своего рода волатильностью вокруг тенденции централизации, ровно так же, как бывает с экономическими циклами и биржевыми волнами, когда мы видим нисходящие и восходящие движения, сопровождающие долгосрочный тренд до того момента, пока не появилась технология, способная поменять мир, мироустройство и образ жизни. А вместе с технологией распределенного реестра, которую мы знаем как технологию Blockchain, подошло и должное время для большого цикла. Начиная с эпохи Возрождения, последовавшей за колоссальным европейским кризисом, который произошел по ряду причин, включая и Малый ледниковый период (Little Ice Age), возникли новые прорывы в науке и инновациях, а затем началась технологическая революция. Образовалась сильнейшая централизация всего, будь то власть, инфраструктура, производство, распределение, финансы и медиа. И эта волна, этот цикл, была неизмеримо больше, нежели предыдущие циклы централизации. К периоду 2000-2010 годов она достигла своего пика: социального, индустриального, финансово-долгового, геополитического. К тому времени подоспела и вышеупомянутая блокчейн-технология децентрализованного общественного реестра. А значит, пришло время глобальной коррекции. Согласно терминам, принятым гениальным русским ученым Николаем Кондратьевым для описания экономических циклов, которые он открыл: рост, процветание, спад/рецессия, депрессия, — мы находимся сейчас в стадии начала рецессии. Ведь если есть циклы Кондратьева, которые исчисляются 50-летним периодом, а также более мелкие, как циклы Кузнеца, Жюгляра, Китчина, то должны быть и более крупные. Вот к такому циклу A, к такой волне A, к такой вершине цикла мы исторически и подошли. Иммануил Валлерстайн и его последователи попытались раскрыть такую перспективу стабильной модели геополитического будущего, используя старую модель экономики и принимая во внимание трансформирующиеся цифровые технологии в качестве основы для будущего медиапространства, будущей New Media Space — Новой Среды Обитания.
В своей «Истории народов» 1910 года Генри Кэбот Лодж писал, что персидский царь Дарий I (550-486 до н. э.) был мастером организации управления, и при нем «впервые в истории централизация становится политическим фактом». Он также отметил, что это весьма контрастирует с децентрализацией Древней Греции. Марксизм добавил акцент на социальный конфликт, на процесс накопления капитала и конкурентную классовую борьбу, акцент на соответствующую совокупность, преходящую природу социальных форм и диалектическое чувство движения через конфликт и противоречие. Что является предпосылкой к крупнейшей децентрализации и редистрибуции (перераспределению) капиталов. Однако все это, наряду с другими попытками представить предстоящую геополитическую трансформацию, было тщетно, ибо никто ранее не мог предвидеть возникновение такой технологии, которая даст возможность полной децентрализации. При этом на полпути к ней возникнет предпосылка для нового акта децентрализованной централизации, что по Алексису де Токвилю является «толчком к очередной, более масштабной, чем когда-либо, децентрализации, но в конце станет еще большей или в итоге даже окончательной централизацией». Участники фондовых рынков и трейдеры знают законы последовательности чисел Фибоначчи и волн Эллиотта и прочие производные цикличностей, а значит, и знают, что где-то на полпути бурного роста или крутого падения возникает точка подтверждения тренда — подтверждения своею волатильностью, отскоком или коррекцией, при понижательном тренде. То есть в нашем случае такая коррекция произойдет перед полной глобальной децентрализацией, которая будет самая мощная и оттого драматичная из всех прошедших, — «…децентрализация, которая в итоге даст окончательную централизацию». Таким образом, на полпути к децентрализации, которая приведет к финальной глобальной геополитической и экономической централизации, возникнут новые цифровые образования — Союзы-Государства — Платформы. Вместо двухсот с небольшим государств и непризнанных образований возникнут семь цифровых Союзов — экономических платформ. Государство-Союз будет как цифровая платформа, как цифрой сервис SaaS (State as a Service). Семь цифровых платформ — это семь digital single markets, объединенных не столько по географическому контуру, хотя, конечно, и это будет в какой-то мере играть роль, сколько по общности культуры, традиций и менталитета. Это будут относительно равные по населению и ресурсам Союзы, которые в какой-то степени все вынужденно объединятся для сосуществования в новой парадигме. У ряда стран есть технологии и навыки, у других стран — ресурсы, у третьих — энергия.
Энергия, особенно электрическая, станет играть все возрастающую роль, ибо вычислительная мощность (computing power) децентрализованных систем будет нуждаться в нарастающем энергопотреблении человечества. Уже сейчас инфраструктуры, работающие с Etherium, потребляют столько же энергии, сколько и государство Кипр (а на сегодня дата-центры и серверы, вычисляющие блоки Bitcoin, — как десятки государств. — Прим. автора). Что произойдет, когда Интернет вещей, промышленный Интернет вещей, «умные производства», «умные города» и так далее станут обычным явлением? Когда вокруг нас сотни миллиардов постоянно подключенных устройств, потребляющих огромное количество энергии, станут потреблять ее еще больше сами, вдобавок электроэнергия будет уходить на поддержание всей этой инфраструктуры и, главное, на постоянные полезные вычисления (Data Mining) для поддержки обмена данных в реальном времени, для нашего будущего, для будущей экономики знаний — мудрой экономики? И если в 2016 году цифровая экономика уже занимала большую часть пирога, около 16% мирового ВВП, при этом ее доля в США составляла 35%, а в Китае — 13%, то к 2035-му до 80% всей глобальной экономики будет приходиться на цифровую среду. Более 50% услуг будут оказываться в самой цифровой среде, около 50% товаров и продуктов будут непосредственно создаваться и распространяться в этом же цифровом пространстве. Каждое из семи союзов — Цифровых Государств будет иметь свою стандартизацию и тем самым защищать экономический суверенитет. Оно и понятно, софтверизация, цифровизация, роботизация и автоматизация несут громадные риски нового луддизма, когда лишенные работы массы населения будут тяжелым ярмом на шее у общества — им нужно будет выплачивать безусловный базовый доход, и иммиграция иностранных/иносоюзных цифровых граждан в экономику других союзов будет весьма болезненна и экономически, и социально для существующих обществ. Потому защита новейшими сетевыми экранами — firewalls — и принятыми собственными стандартами для цифровой среды будет мощнейшим заслоном, сопоставимым с физическими стенами со рвами из темных веков истории. Общение между союзами будет идти через кибершлюзы (gateways). Тотальный изоляционизм. Его начало мы уже видим: Китай, Brexit, политика Трампа, политика Путина и так далее. Вся текущая мировая напряженность — это есть попытка позиционирования перед геополитической трансформацией, децентрализацией и заменой всей монетарной системы в первую очередь.
Все будет довольно децентрализовано для общества в таком союзе, однако централизация пройдет через свою собственную метаморфозу. И Алексис де Токвиль, если бы он был жив, сказал бы, что «толчок к финальной децентрализации был успешен… но в конечном итоге стал абсолютной централизацией». Децентрализация в виде семи цифровых платформ необходима, чтобы сделать следующий, последний шаг, а именно — глобальную децентрализацию, использующую гиперцентрализацию управления и контроля с помощью единого общего гипермозга всего человечества в нашем маленьком доме под названием планета Земля. На ней уже не будет никакой реальной конфиденциальности, да и сбежать с нее будет некуда, как пассажиру с подводной лодки. Останется лишь одно: получать радость в полном децентрализованном обществе. Если сумеем, если позволят накопленные лайки — социальный кредит доверия, за которые мы все и все и будем обменивать. Ведь денег-то уже не будет» (Александр Шульгин, исходная статья была опубликована в 2017 году в журнале Diplomatic World). Как видите, пока Шульгин рассуждает о цикличности развития человеческих обществ, его рассуждения носят верный характер, но стоило ему перейти к выводам, тут же приключилась «забуксовка». И все потому, что целью развития человеческого общества Шульгин видит все то же негосударственное, безденежное и бесклассовое общество, о котором говорили Маркс с Энгельсом. Короче говоря, автор представленной выше статьи просто не в состоянии избавить свое сознание от забитых в него марксистских догм (как и многие другие нынешние жители Земли). А вот как представляет будущее России Ренат Атаев — «Регион-убежище: что интересного нас ждет в наступившем году?». «Планета уже пару лет как вступила в период Большой Турбулентности, в рамках которого Россия имеет все шансы стать чем-то вроде островка (военной и экономической) безопасности. Попробуем заглянуть в ближайшее будущее и предсказать, что значимого может произойти уже в следующие 12 месяцев. Демография. Как известно, Россия в результате урбанизации (перемещения населения из деревень в города) имеет проблемы с естественным воспроизводством населения. При этом пока они неплохо компенсируются за счет миграции из ближнего зарубежья. Причем речь даже не о таджиках-узбеках, а о русских, украинцах и белорусах, которые считают для себя более перспективным жить непосредственно в России, а не на окраинах бывшего СССР.
Так вот в ситуации, когда на западный мир явственно надвигается подобие наших 90-х, ручеек желающих вернуться на историческую родину стабильно растет, а в ближайшие годы вполне может стать полноводным потоком. К ним добавятся и те граждане дальнего зарубежья, кто здесь никогда не жил, но все же рассматривает Россию как место, где — по идеологическим или экономическим причинам — жить привлекательнее. И, заметьте, это для них перекрывает риски, связанные с незнанием страны, языка и прочего. Почему это важно? Для нормально развивающейся экономики нужны рынки. И тут огромное значение приобретает то, сколько в зоне твоего влияния живет экономически активных людей. Если полуторамиллиардный Китай в теории вполне может превратить себя в экономическую автаркию (но не хочет — опыт замыкания на себя они уже имеют и ничем хорошим это тогда не кончилось). То России, которая также имеет (куда более успешный) опыт подобного рода, после потери имперских окраин для превращения в альтернативное ядро мировой экономики не хватает нескольких десятков миллионов населения. И вот тут готовность (а главное способность) в сжатые сроки культурно ассимилировать выросшие потоки мигрантов приобретает стратегическое значение. К слову, в этой связи я рекомендую посмотреть ностальгический художественный фильм про то, как эта работа была поставлена в СССР. Культурная интеграция цыган уже тогда была проблемой, на которую государством расходовались заметные ресурсы. Знаменитый сериал с Михаем Волонтиром был не первым и далеко не единственным образцом масскульта «ассимиляционного назначения». Нечто похожее в формате сериалов делается и сегодня (навскидку можно вспомнить сериал «А у нас во дворе…» с Равшаной Курковой). Хотелось бы видеть больше контента подобного толка на первых кнопках страны, да и в целом хорошо скоординированных действий государства в эту сторону. Итак, по мнению ряда аналитиков (Хазин, Ищенко), к которым я склонен прислушиваться, наступил самый интересный год в нашей жизни. Некоторое время перевести дух и переложить ресурсы (тем из читателей, у кого они есть) по кубышкам еще имеется, но в целом счет «старого мира» идет скорее на месяцы, чем на годы. Если предыдущие два года вам казались богатыми на события, то гг. 2022-2024 вас, скорее всего, удивят. Наступило время Великой Турбулентности, к которому по большинству показателей наша страна готова лучше конкурентов.
Попробую набросать еще несколько идей, которые полезно держать в голове при выстраивании личной жизненной траектории в предстоящем бардаке. США и мир. Довольно правдоподобно выглядит прогноз, что именно в наступившем году долго откладывавшийся на будущее взрыв американского долгового пузыря станет, наконец, реальностью. Спровоцировать это сегодня может любая ерунда даже с учетом того обстоятельства, что и Китай и Россия заинтересованы не в проколе иголкой (возможности для этого существовали еще в 2008-м), но в плавном снижении давления внутри этой штуки. Собственно процесс сдувания вы уже наблюдаете (замаскированная, но уже прорвавшаяся в потребительский сектор США инфляция, которая в любой момент может стать гиперинфляцией). Совсем не просто так Путин через выступление поминает каких-то «черных лебедей», которые могут переключить данный процесс из управляемого в неуправляемое состояние. Если фондовый пузырь лопнет, то внутри Штатов и Великобритании за этим последует довольно резкое проседание доходов основной массы населения. И есть надежда, что после этого местным элитам на время станет не до России и Китая. С другой стороны нас тут тоже ждет проседание доходов, когда прибыль от углеводородов упадет (и хорошо, что доходы страны уже плюс-минус диверсифицированы), а в страну хлынет поток беженцев (см. выше). И к такому повороту стоит готовиться заранее — усиливая границы, запасая продовольствие, готовя МЧС, заблаговременно выделяя место и ресурсы для постройки временного жилья и обслуживающей инфраструктуры. Да, ванговали эти события уже довольно давно. Однако прогнозы насчет 2020-2024 выглядят консенсусным вариантом у целой когорты аналитиков не только в России, но и на Западе. С короновирусом до конца года справиться, скорее всего, не получится. Да, есть очень оптимистические прогнозы ряда экспертов, связанные с Омикроном, который якобы станет естественной вакциной, вытеснив более опасные варианты. Но тут, как всегда, имеется несколько «но». С одной стороны у нас есть быстро распространяющийся по планете ультразаразный, хоть и низколетальный вариант вируса. А с другой этот вариант фактически игнорирует созданные ранее вакцины и при меньшей (но ненулевой) летальности оказывается способен охватить на порядок большие массы людей за существенно более короткое время. Значит, и убить в перспективе он парадоксальным образом способен не меньше, а больше. Учитывая резко возросшую нагрузку на медицинскую инфраструктуру. Кроме того, уже есть предварительная информация, что для детей Омикрон опаснее, чем предыдущие варианты. Африка была (и останется) источником новых вариаций напасти даже если коронавирус, как предсказывают, окончательно превратится в сезонное заболевание.
А учитывая, насколько разветвленным становится его эволюционное древо, нам пока остается лишь играть с вирусом в догонялки, изучая его возможности и разрабатывая новые меры (вакцины, лекарства) противодействия. Если дело дойдет до возникновения нескольких сильно различающихся между собой серотипов коронавируса, то вполне реальной может стать и угроза антителозавивимого усиления инфекции (АЗУИ), о которой так много (и преждевременно) писали год назад. Дело это точно не ближайших 12 месяцев, но в перспективе десятка лет увидеть подобное вполне возможно. Так что чем скорее мы придумаем нечто не просто снижающее смертность, но эффективно превентирующее заболевание + покроем этим средством планету, тем лучше. Большие надежды в этом отношении можно возлагать на эксперименты японцев с возбудителем оспы, на основе которого там пытаются разработать вакцину с пожизненным иммунитетом к SARS-CoV-2. Россия. Я жду в следующем году новой вакцины, тоже отечественной и тоже полувоенного происхождения, которая станет апгрейдом семейства «Спутников» и окажется эффективной против нового варианта коронавируса. Также появятся один или несколько вариантов этой вакцины, которые можно будет вводить маленьким детям. Можно ожидать серьезного закручивания гаек (как настоящим, так и косящим под них украинским) антиваксерам, включая бан их ключевых площадок в российских соцсетях и серию посадок наиболее радикально настроенных сторонников этой идеологии. Мы увидим более уверенную и обдуманную информационную политику государства на этом направлении и, главное, более последовательное называние зла злом со стороны АП. Примерно то же самое будет происходить и с прочей пятой колонной. Мы эти процессы видим на примере борьбы с НКО и иноагентами. В текущем году они, скорее всего, продолжатся. Возможно, начнется постепенное вытеснение из России Microsoft, Google, Meta (бывший Facebook) и других связанных со структурами АНБ корпораций. Естественно, для этого сначала надо анонсировать российские аналоги их ключевых продуктов (мобильная и десктопная операционные системы, цифровой маркетплейс для приложений, достаточно мощный видеохостинг). Надеюсь, что именно в наступившем году граждан страны с ними, наконец, познакомят. На западной границе нас ждет серия провокаций Запада с целью втянуть Россию в локальный конфликт. И нельзя исключать, что одна из них приведет-таки к войне. Правда вряд ли этот конфликт продлится долго и вряд ли наша страна в нем примет участие напрямую. Скорее всего, мы просто увидим ТОС «Солнцепек», а еще РЭБ «Хибины» стоящими на страже границ двух наших республик-прокси.
Этот фактор может свести на нет превосходство ВСУ соответственно в живой силе и в контроле неба. Силами ополченцев (возможно, с территории Белоруссии) при содействии российских инструкторов может быть за несколько суток наведен порядок и непосредственно в столице бывшей Украины. И по ту сторону об этом хорошо осведомлены. В любом случае, история со сменой власти на более дружественную нам у небратьев страшно перезрела и я уже совсем не уверен, что ее разрешение опять будет отложено. Возможен вариант с попыткой Запада втянуть Белоруссию в вооруженный конфликт со странами Прибалтики и Польшей. Однако поскольку мы теперь с белорусами де юре — одна страна, до конца года там (гласно или негласно) могут быть размещены контингенты российских ВС. Вполне вероятно, например, появление там «Искандеров». Я жду интересных событий в умеренном и тропическом поясе Африки, где еще одно или два досударства (ДРК, Чад?), вдохновившись примерами Мали и ЦАР, могут пригласить наших ЧВКшников для наведения порядка и остановки идущей там десятилетиями гражданской войны. Я также жду (не в следующем, но в ближайшие годы) признаков появления там будущих российских военно-экономических и даже демографических анклавов. С территориями, отданными нашей стране в условно «вечное» пользование под застройку военными базами и / или городами. Мы увидим постройку АЭС, заводов по переработке редкоземельных металлов, а возможно даже закладку населенных пунктов с русскими, живущими там на постоянной основе. Параллельно будет происходить энергичная культурная русификация местного населения (учителя русского языка, владеющие также французским/английским, окажутся весьма востребованы). Обратите внимание, кстати, с какой частотой в прошлом году выходили фильмы на военно-африканскую тематику. В целом для всех скоро станет очевидно, что Россия с некими загадочными целями строит себе собственную маленькую Оранжевую Республику (анклав или сеть анклавов) прямо в самом жарком месте планеты. В рамках мер подстраховки на случай резкого глобального похолодания, к которому наша страна естественным образом наиболее чувствительна, описанный сценарий выглядел бы довольно разумно» (источник: https://sponsr.ru/future/9219/…). Однако осваивать территорию Африки – дело далекого будущего, нам бы свою территорию освоить. И частники на такую «авантюру» не пойдут, с этим может справиться только государство. И судя по всему, наша властная элита понимает это — «Чубайс в шоке. Государство начало пересматривать итоги приватизации» (Константин Двинский).
«Делом всей жизни Анатолия Чубайса являлась приватизация государственной собственности. Раздать все и вся кому угодно, лишь бы удержаться у власти и не сесть в тюрьму – такова была идефикс «младореформаторов», как бы они сейчас ни утверждали обратного. По итогу к началу 2000-х годов наша страна подошла в чудовищном состоянии. Государственный сектор был выжат как лимон. Что-то удалось вернуть (к примеру, ЮКОС и в целом нефтегазодобычу), что-то осталось в руках, с позволения сказать, бизнесменов. Но, судя по последним новостям, реванш государства не за горами. В конце 1970-х годов маршал Александр Михайлович Василевский готовил к изданию собственные мемуары. К тому моменту в свет уже вышли воспоминания многих известных советских военачальников: «Записки командующего фронтом» Ивана Конева, «Солдатский долг» Константина Рокоссовского, известные каждому советскому читателю «Воспоминания и размышления» Георгия Жукова. Встал вопрос о том, как назвать мемуары Александра Михайловича. Не знаем точно, сам ли он придумал наименование или подсказал редактор, но получилось весьма емко и точно – «Дело всей жизни». И действительно, для Василевского военная служба, защита Родины от внешней угрозы являлись тем, без чего представить себе жизнь было невозможно. Если Анатолий Борисович Чубайс решит написать полноценные мемуары, дабы отмазать свои проделки в «лихие 1990-е», он сможет их назвать, как и Василевский. Только делом всей жизни господина Чубайса была не защита Родины, а ее нещадная распродажа с молотка. Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они ее и получили, – откровенно заявил бывший глава Госкомимущества России в одном из интервью. Приватизация нанесла колоссальный ущерб русской экономике, который еще только предстоит оценить. Телеканал Царьград ранее писал о том, как системообразующие предприятия, построенные нашим народом, отдавались за гроши ушлым дельцам, а затем по реальной стоимости зачастую продавались назад государству. Что-то удалось вернуть в государственную собственность, что-то нет. Однако в последнее время все больше звоночков, говорящих о том, что дело всей жизни Анатолия Борисовича, прихватизация, под угрозой. Издание «Коммерсант» сообщило о требовании Генеральной прокуратуры вернуть в руки государства акции крупного производителя сульфата натрия – предприятия ОАО «Кучуксульфат». Это градообразующий завод рабочего поселка Степное Озеро Благовещенского района Алтайского края, на нем трудится больше 1200 человек.
Создали объект еще в 1960 году, приватизировали – в 1992-м. По мнению органов надзора, разгосударствление «Кучуксульфата» происходило с огромными нарушениями. В частности, санкцию на продажу комбината должно было дать правительство России, согласно законодательству. Но никакого согласия кабинета министров нет. Кто в 1990-е «запаривался» по поводу юридических тонкостей? Сейчас акции, которые Генпрокуратура хочет вернуть «на базу», арестованы, идет судебное разбирательство. Интересна позиция защиты: срок давности, дескать, прошел, чего ворошить прошлое? Однако, как отмечает обвинение, этот срок наступает с момента обнаружения предполагаемого нарушения. Можно было бы назвать эпизод с алтайским заводом частностью, если бы не одно «но»: это уже является тенденцией, и отрицать тренд бессмысленно. Год назад по требованию надзорных органов Арбитражный суд Башкирии вернул Росимуществу 95,7% акций Башкирской содовой компании, ссылаясь на аналогичные нарушения закона при приватизации госсобственности в начале 1990-х. Формулировка судебного решения замечательна: переход права владения был «произведен помимо воли Российской Федерации». Параллельно идет дело Соликамского магниевого завода в Пермском крае. Прокуратура ссылается на незаконность разгосударствления предприятия в 1992–1996 гг., также заявляет о нарушении «воли» русского государства. Стоит отметить, что СМЗ – рекордсмен в истории мировой магниевой промышленности по продолжительности производства первичного магния на одном предприятии. Отчасти схожая ситуация сложилась в деле возврата «в родную гавань» Дальневосточного морского пароходства – крупнейшего грузоперевозчика в ДФО (находился в собственности ныне пребывающего под арестом бизнесмена Зиявудина Магомедова и его компаньонов). Что с того? Государство дает четкий сигнал акулам бизнеса: у правительства есть все инструменты для того, чтобы вспомнить, кто и как получал в собственность те или иные активы. И никакие сроки давности тут не спасут. Применение подобных мер можно только одобрить, выразив неудовлетворенность лишь одним: они применяются не в той мере, в какой необходимо. Следует рельефно обозначить для крупных предпринимателей границы приемлемого и неприемлемого. Зарабатывать деньги – приемлемо. Выводить их в зарубежные офшоры, не вкладываться в развитие производства, не исполнять социальные функции, доводить предприятия до ручки, закредитовывать их по самое, не балуйся – неприемлемо. И если с первого и второго раза не доходит, в игру может вступить Генеральная прокуратура, стряхнув пыль с дел тридцатилетней давности» (Двинский).
И это – абсолютно верная тактика (увы, пока еще не стратегия), по глубокому убеждению автора, весь крупный бизнес в стране должен быть подконтролен государству, так же как должно выполняться и другое обязательное условие — весь малый бизнес – это исключительная епархия частников. А конкуренция между частниками и государством может осуществляться только в среднем бизнесе. Если какое-то предприятие среднего бизнеса, несмотря ни на какие трудности, продолжает свой рост, государство буквально обязано вкладывать в него свои деньги и выкупать его акции, пока не заполучит контрольный пакет, а сам средний бизнес не станет крупным. То же самое государство должно делать даже с финансово невыгодными предприятиями (на конкретный момент времени), если стране нужна его продукция. Увы и ах, но «свободный рынок» попросту не в состоянии «разрулить» все экономические проблемы страны (усугубить — может, а разрулить – вряд ли). Если государство может позволить себе, вложить свои деньги даже в финансово невыгодный проект (ведь оно получает налоги с любой экономической деятельности в стране, то есть, за все государственные финансовые операции платит вся страна в целом), то частник, к сожалению – нет. И надо закрепить это обстоятельство в основном Законе страны – государство не имеет права владеть акциями малого бизнеса (с оборотом, ниже определенного законом), и обязано инвестировать государственные деньги в предприятия, оборот которых перевалил за эту границу. А частникам разрешается инвестировать свои деньги в любые предприятия (независимо от их оборота). И эта мера разумна. Во-первых, выгодность вложения денег в предприятия малого бизнеса всегда выше, чем в предприятия среднего и крупного бизнеса (при этом в абсолютном значении им уступает), однако и риски всегда выше. А во-вторых, если владелец бизнеса и его акционеры категорически против участия в нем государства, то они могут продолжать «расти», открывая новые предприятия малого бизнеса (с оборотом, ниже определенного законом). При этом они сдерживают и рост своей прибыли, а потому, рано или поздно, они все равно перейдут в средний бизнес.