В чем главная ошибка Маркса
Предлагаю Вашему вниманию пару отрывков из статьи В.А. Подгузова — «Можно ли коммунистам идти вперед, стесняясь слова коммунизм?» (источник: https://ss69100.livejournal.com/3527237.html). «Объективное общественное бытие «соткано» из объективных противоположностей, а бытие субъектов пронизано противоречиями, и этот «букет» противоположностей и противоречий сопровождает человечество с момента возникновения первой человеческой общности, порвавшей со стадностью и превратившейся в первый социум. Стадо есть множество особей, единство которых имеет исключительно биологическую природу и не выходит за рамки инстинктов и рефлексов. Обществом называется единство прямоходящих млекопитающих, формы отношений между которыми, чем дальше, тем больше, обусловлены рассудочными оценками и решениями, порой, подавляющими сигналы инстинктов и рефлексов. Независимо от географического места образования человеческого рода или племени, как доказывает археология, в их совместных способах существования и в воспроизводственных отношениях уже содержались объективные и субъективные предпосылки для возникновения и коммунизма, и рабовладения, и феодализма, и капитализма, и, вновь, коммунизма, обусловленные уровнем развития средств производства, что, в свою очередь, выражает степень умственного и социального развития членов общества. Задача исследователя состоит лишь в умелом мысленном «препарировании» целого, т.е. истории (НЕПРЕРЫВНОГО процесса материального и социального воспроизводства общества), на составляющие его формации, не искажая их содержания и сути объективных связей между этими частями, т.е. те самые диаматические переходы одного способа производства к другому, от одной формации к другой. Например, совместная загонная охота, при которой все, добытое на охоте, тысячелетиями предназначалась всему племени в пропорциях необходимых для расширенного воспроизводства всего племени без какого-либо частного накопления (т.е. общественное сознательное производство и общественное сознательное распределение) являлись формой стихийного коммунизма. Именно так и существуют некоторые племена, населяющие африканский буш или центральные районы Новой Зеландии в нашем 21 веке. Но, при этом альтруизме, основанном на кровном родстве, охрана каждым племенем своих охотничьих угодий и поедание инородцев, даже случайно забредших на их территорию, является предпосылкой возникновения всех видов частной собственности на средства существования, эксплуатации человека человеком, что получило свое развитие в рабовладении и достигло своей максимальной эффективности при капитализме, т.е. в наемном рабстве.
Поэтому, если говорить об объективных предпосылках для возникновения подобных противоречий, то придется признать, что подлинно человеческое синтетическое сознание лежит в основе коммунистических форм существования людей, а инстинкты самосохранения и рефлексы вынуждают прямоходящих млекопитающих вести себя и сегодня так, как того требовали джунгли в течение всего своего существования. Таким образом, недопустимо называть себя марксистом и произвольно удалять какие-либо детали из объективного содержания «стадий» развития, игнорируя тот факт, что все современные формы являются лишь следствием, развитием объективных противоположностей и субъективных противоречий, возникающих вместе с человеческим обществом. Нет ничего «современного», что не имело бы своих объективных и субъективных предпосылок в самой материи. Отрицать это, значит, быть оппортунистом, невольно или сознательно пренебрегающим диаматическим подходом, умышленно игнорирующим или не понимающим факта преемственности в действии закона отрицания отрицания. Разумеется, и до Маркса в «курганах книг» можно было отыскать произведения социалистов-утопистов, классиков буржуазной философии и политической экономии, но это были теории абсолютно недоступные пониманию феодальных крестьян, основной массе европейских пролетариев, не говоря уже о населении колониально-зависимых стран. Поэтому мировые эволюционные процессы и революционные скачки происходили с минимальным участием научно-теоретической формы общественного сознания. Людские массы, в силу отсутствия у них научного уровня сознания, на протяжении тысячелетий, оставались множеством чрезвычайно противоречивых субъектов, поведение которых диктовалось «своим мнением», мало отличимым от стадного. Рост производственного мастерства людей не мог заменить им обществоведения. Поэтому, следуя требованиям одних лишь законов природы, прежде всего, ежедневной потребности в еде, подавляющее большинство людей, в борьбе за хлеб свой насущный, были лишены свободного времени, в течение которого можно было бы понять свою человеческую сущность и почувствовать себя важной частью социума. Многие не вполне понимают диаматику марксового изречения, гласящего, что в воспроизводстве материальных условий своей жизни люди вступают между собой в производственные отношения, не зависящие от их воли и сознания. Плохо знакомые с диаматикой упускают из виду, что все способы производства, исследованные Марксом, формировались в условиях отсутствия в распоряжении человечества НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ о законах функционирования социума. Поэтому люди, при всем их желании, не могли сознательно вступать в производственные отношения между собой, и вынуждены были вступали в экономические отношения, формы которых складывались стихийно.
Ребенок, рожденный в Англии, в эпоху А. Смита и Ч. Диккенса, был вынужден вступать в товарно-денежную форму производственных отношений, а ребенок, рожденный в Индии «викторианской» эпохи, попадал, если не в феодальную зависимость от магараджи, то в рабскую зависимость от сахиба, т.е. белого господина. Иной вопрос, что, по мере проникновения в Индию паровых машин и электричества, сами индусы вынуждены были вступить между собой в капиталистические производственные отношения, но, это находится в полном соответствии с общим принципом: общество с водяными и ветряными мельницами порождало (благодаря массовой неграмотности крестьян) магараджей и императоров. Общество с паровыми и электрическими мельницами порождало (благодаря массовой неграмотности пролетариев) олигархов и президентов. И в условиях римской, и в условиях английской империи ни один человек не вступал в отношения рабства с господином по своей воле. Во всех случаях человек превращался в раба насильно, помимо его воли. Сотни тысяч английских крестьян эпохи «огораживания» не по своей воле стали «свободными» людьми без малейших средств существования. Они были насильно, помимо их воли, ввергнуты в отношения «свободного» найма на рынке их рабочей силы. Октябрь 1917 года явился первым в истории человечества случаем, когда пролетариям и всему остальному населению России было впервые предложено вступить в производственные отношения между собой на основе самых передовых достижений научной мысли об обществе. Парадокс состоит в том, что значительные массы российской интеллигенции выступили с оружие в руках за сохранение положения, при котором люди продолжали бы вступать между собой в экономические отношения без малейшего участия науки, помимо их воли, а лишь, одни, под страхом перед голодной смертью, другие, под диктатом гипертрофированных потребностей их желудков. Таким образом, прямоходящее млекопитающее как одна из форм существования материи, до тех пор, пока оно владеет лишь обыденным сознанием, вынуждено вступать в отношения с другими людьми по поводу средств существования в той исторической форме, какая уже господствует на момент его рождения, и в этом смысле, здесь ничего от воли и сознания отдельного индивида не зависит. Человек не в силах отменить, прежде всего, обмен веществ между человеком и внешним материальным миром. Одновременно, поскольку человек – существо субъективное и, все предшествующие до Маркса века, он мыслил только категориями выживания или излишеств, поэтому значительная часть его социальных решений в истории были… ошибочны и трагичны. Большую часть содержания учебников истории всех цивилизованных стран составляют истории войн.
В связи с этим, история человечества превратилась бы в вечный сериал «Властелин колец» плавно переходящий в «Звездные войны», если бы объективные законы развития материи не возвращали мышление олигархов и обывателей с небес на землю, причем, чем дальше, тем чаще. Исследуя всемирно-историческую тенденцию развития производительных сил общества, на всех этапах господства обыденного сознания, Маркс убедительно доказал, что наиболее важной предпосылкой к построению коммунизма является то, что производительные силы капитализма при глубоком разделении труда, превращении «точных» наук в непосредственно производительную силу, интернационализации, кооперации, концентрации, централизации и огосударствлении производств, приобретают реально ОБЩЕСТВЕННЫЙ характер. Поэтому, абсолютно ошибочно называть себя марксистом, т.е. сторонником диктатуры научности в обществе, но в своих рассуждениях о «стадиях» преобразования капиталистического общества в социалистическое использовать формулировки, не содержащие в себе ни слова о коммунизме, хотя производительные силы, тем более, на стадии господства ГМК, уже достаточно обобществлены и, по словам Ленина, представляют собой полную материальную предпосылку коммунизма, если уметь ею правильно воспользоваться. Если бы Лайбман и его поклонники, действительно, говорили бы о том, о чем обязаны думать марксисты или, хотя бы, стихийные сторонники коммунизма, то они использовали бы выражение «первая фаза коммунизма». Тогда всем и, даже г-ну Лайбману, стало бы ясно, что первая фаза коммунизма может существовать и развиваться ровно в той степени, в какой коммунисты сознательно развивают общественный характер производительных сил и, на этой основе, сознательно сужают набор форм отсталых, в том числе, рыночных экономических отношений, и всеми средствами культурной революции не допускают роста асоциальных умонастроений в тех слоях либеральной интеллигенции, которые никак не поймут, что им ценнее, севрюга под хреном, или демократия, но предпочитают вступать между собой в стихийные рыночные, а не научно организованные формы производственных отношений.
В практическом плане, между реальным империализмом и первой фазой коммунизма неизбежен некоторый временной промежуток, в течение которого главной задачей является не кардинальное насаждение ВСЕХ производственных отношений коммунизма, а реальное устранение властных политических учреждений и отношений крупного капитала. Период, в котором главной задачей считается смена властной надстройки, называется переходным периодом. В этот период, действительно, каких-либо богато детализированных трансформаций в области производственных отношений, кроме НАЦИОНАЛИЗАЦИИ земли, банков и «красногвардейской атаки на капитал», не планировалось. Ленин, в период с 1918 по 1922 годы, т.е. в условиях полного политического безвластия буржуазии на территории Советский России, в своих статьях и докладах на съездах, объяснял причины медленного и неполного внедрения собственно коммунистических производственных отношений, прежде всего, отсутствием достаточной марксистской и общенаучной подготовки у большинства партийных кадров, продажностью буржуазных интеллигентов, численным превосходством мелкой буржуазии в стране, т.н. крестьян-середняков. Следовательно, на какие бы «стадии» троцкисты не делили временной отрезок между государственно-монополистическим капитализмом и полным коммунизмом, ясно, что первой обязательной задачей коммунистической революции является устранение всех учреждений капиталистической надстройки, прежде всего, силовых структур капитализма, и замена их силовыми учреждениями, исключающими возрождение политической системы капитализма. А поскольку крупная частная собственность на землю (критикуемая за свой паразитизм еще Давидом Рикардо) как форма экономических отношений существует только за счет силового подавления неимущих (что и вынудило Монкретьена впервые ввести в оборот понятие «политическая экономия»), постольку вслед за разложением буржуазного силового аппарата и созданием Красной Гвардии, дело национализации земли решается простым голосованием Всероссийского Съезда Советов, и никто из крупных землевладельцев не посмел пикнуть до тех пор, пока Колчаку и Деникину не удалось на иностранные деньги собрать офицерские, интеллигентские и казачьи банды.
При Ленине задача национализации земли была решена (по историческим меркам) практически мгновенно, и не только потому, что участки земли были розданы крестьянам немедленно, а и потому, что многие тысячи царских генералов и офицеров, фактически и быстро, как и предсказано в «Манифесте Коммунистической Партии», признали целесообразность коммунистической революции, основных ее лозунгов и учреждений. Руководство со стороны СНК РСФСР и комиссаров от ВКП(б) они признали еще до начала иностранной интервенции, а в органы ВЧК влились (о чем с горечью писал в своих мемуарах Керенский) бывшие специалисты царской жандармерии и уголовного сыска и, как показала практика, хотя двурушничество в этих средах было, но усилителем этого двурушничества всегда выступали троцкисты. А о том, что за продажные отбросы влились непосредственно в «белое» движение, лучше всего узнать из мемуаров Черчилля и Деникина, особенно из тех глав, где Деникин описывает причины его поражений: глупость и конкуренция генералов за западные кредиты, трусость на фронте, воровство в тылу, бессмысленный садизм «белой и пушистой» контрразведки, мародерство казаков, массовые погромы (и не только еврейские), массовые казни, эгоизм и вороватость русских предпринимателей… Таким образом, нужно быть очень ангажированным «казачком», чтобы, анализируя опыт строительства социализма в СССР, не заметить, что и в области производственных отношений страна перешла на самую, что ни на есть коммунистическую форму землепользования. В одночасье земля со всеми ее недрами и природно-климатическими условиями превратилась в собственность ВСЕГО населения страны, в том числе и будущих белогвардейцев, чего они так и не смогли понять в силу врожденного морального уродства и домашней болонской «образованности». Но без разрушения буржуазной полицейской надстройки, этот акт гигантского коммунистического содержания был бы невозможен, и в этом специфика переходного периода. Именно этого не «замечает» Лайбман, хотя теоретические вопросы формального обобществления и обобществления на деле глубоко рассмотрены Лениным в его работах, построенных на методологических основах учения марксизма о формальном и реальном подчинении труда капиталу. Не учитывается и то, что в течение двух первых лет советской власти впервые в истории человечества были приняты все основополагающие законы, которые выражали и защищали права только бывших эксплуатируемых. Общей политической основой для успешного строительства системы антиэксплуататорских надстроечных учреждений и отношений в СССР явилось наличие в стране борющегося рабочего класса и, следовательно, его диктатура в обществе (не по-троцкистски понимаемая).
Успех диктатуры рабочего класса, в свою очередь, всецело зависел от бескомпромиссной ДИКТАТУРЫ ПАРТИИ большевиков внутри самого рабочего класса. Но незыблемая диктатура коммунистической партии в массах рабочего класса возможна только в том случае, если ее руководящий состав на всех уровнях управления, будет, безусловно, и на практике, вооружен глубокими научными знаниями об объективных законах строительства коммунизма, не будет иметь никаких личных интересов, кроме искреннего желания уничтожить систему эксплуатации Человека предпринимателем, и будет демонстрировать большевистскую последовательность и примерность в реализации коммунистических принципов» (Подгузов). Остановимся на этой мысли Подгузного – «успех диктатуры рабочего класса всецело зависел от бескомпромиссной диктатуры партии большевиков внутри самого рабочего класса». Автор этого сайта понимает, зачем в «переходный период» нужна «диктатура пролетариата» (наемных работников), ведь именно они являлись самым эксплуатируемым классом. Хотя в России того времени были и другие эксплуатируемые классы, например, крестьяне («мелкие буржуа»), солдаты и т.д. и т.п. Однако он совсем не понимает, зачем этим эксплуатируемым классам — «диктатура партии», ведь это равносильно «ярму на шее». Многие читатели наверняка заметят, что без руководящей роли партии невозможна, ни победа в народном восстании, ни успех в построении нового государства. И автор согласен с ними. НО о чем это говорит? Лишь о том, что эксплуатируемый класс еще не готов управлять страной, и сделать это по силам только той или иной руководящей партии. Ну, так она и будет строить новое государство под свои задачи и требования, а не под желания эксплуатируемых классов. Тогда, какой смысл для этих классов — в самой революции? НИКАКОГО! Свой «сугубо шкурный интерес» к такой революции имеют лишь финансисты руководящей партии, которые обычно состоят из представителей стран — противников государства, где происходит революция. Именно они и являются «диктатурой денег» внутри «диктатуры партии» внутри «диктатуры эксплуатируемого класса». Увы и ах, но такое построение «диктатур в диктатурах» является главной особенностью любых «революций снизу». А стало быть, все подобные революции АБСОЛЮТНО БЕССМЫСЛЕННЫ, по крайней мере, для самих эксплуатируемых классов. Ну а теперь продолжим чтение статьи. «Лайбман и его бурсаки не понимают, что именно экономические рыночные ОТНОШЕНИЯ составляют БАЗИС капитализма. Поэтому на всех «стадиях» строительства коммунизма все решается соотношением рыночных и нерыночных производственных отношений в совокупности производственных отношений любой «стадии» строительства коммунизма. Чем меньше коммунистических форм производственных отношений в стране, чем меньше в них наступательности и научной обоснованности, тем больше, ежечасно и ежеминутно, нарастает вал отношений рыночных, стихийных, читай, капиталистических.
Помимо чисто моральных и оппортунистических причин, вынуждающих троцкистов оставлять без исследования решающие проблемы теории и практики строительства коммунизма, существуют и глубокие методологические причины, вынуждающие многих левых смотреть на коммунизм, не как на фундаментальную всеобщую исходную точку предыстории возникновения Человека, а как на нечто, пока еще, необъяснимое и ужасно отдаленное от нас во времени. На самом деле, как только труд, направленный, прежде всего, на создание средств производства, поспособствовал формированию разума, он подсказал всем индивидам на планете, что только при отношении к материальным ценностям как к общим, т.е. формально общественным, человеческие племена получат надежный фундамент для выживания и развития. Но этот рациональнейший взгляд на вещи не имел и долго еще не мог иметь научного обоснования, а потому верх над первобытным разумом на тысячелетия взяли шаманы, что и привело к торжеству рабовладения. Но археологические изыскания и современная этнография доказывают, что коммунистическое отношение к средствам существования этноса является самым древним и устойчивым отношением, которое не смогли полностью искоренить ни рабовладение, ни феодализм, ни капитализм. Люди уходили от рабства и феодализма в непроходимые джунгли Амазонки, на Крайний Север, на Дон. Разновидности общинного существования можно встретить во все века, на всех континентах по сей день. Т.е. отношение ко ВСЕМ средствам производства, как к богатству ВСЕГО этноса, как к естественному и разумному условию выживания и развития всего общества, есть наидревнейшее, первичное культурное достижение разума человека разумного, т.е. человека «без справки». А сегодня большинство современных бандерлогов, без бумажной справки, т.е. без банкноты, и шагу ступить не могут. Иными словами, большевики не придумали общественную, т.е. коммунистическую форму собственности на основные средства производства, а вновь открыли и научно обосновали ее на той стадии их развития, когда эти силы вновь, пройдя естественные спирали развития, поднялись, по своему содержанию, на уровень общественных не в силу одного лишь разделения труда, а и в силу существенного роста производительности труда, когда труд стал производить ВСЕ в таком количестве, что стало возможно удовлетворить любые РАЗУМНЫЕ потребности ВСЕГО населения, т.е. удовлетворить научные необходимости ВСЕГО человеческого общества, не молясь мальтузианским богам борьбы с бедностью. Уже современный капитализм во имя социального мира в метрополии успешно реализует многочисленные социальные программы по принципу: «Кто не работает, тот ест», хотя всего сто лет тому назад по этому принципу жили лишь буржуа.
Достаточность развития современных глобальных производительных сил, даже, при все еще господствующей частнокапиталистической собственности, имеет веское доказательство: хроническое «ПЕРЕпроизводство» ВСЕГО и хроническое НЕДОпотребление современных предметов потребления ВСЕМИ пролетариями. Забавно получается: все «Роллс-ройсы» произведены пролетариями, но нет ни одного пролетария, пользующегося этим предмет потребления. Потому по столицам капиталистических самых «развитых» стран ходят миллионные толпы безработных, голодных, бездомных, одетых в лохмотья, людей при заваленных витринах и забитых просроченным ГМО мусорных баках. Поэтому во всех цивилизованных странах, регулярно, крупные города охватываются массовыми погромами с разграблением банков и магазинов. Оппортунисты, называющие себя «марксистами», сознательно игнорируют то положение диаматики, что общественные формы, как и сугубо вещественные, не возникают ниоткуда, а являются лишь формами развития ранее существовавших, аналогичных, но еще примитивных отношений. Оппортунисты делают вид, что не понимают и того, что капиталистические экономические отношения сложились не тогда, когда гезы свергли колониальное господство испанской короны над Голландией, и не тогда, когда в Англии, во Франции или США предприниматели отрубали головы монархам, губернаторам и их родственникам. Наоборот, уже установившаяся к этому моменту истории, объективная денежная диктатура предпринимателей в обществе позволила им и оружие купить, и свергнуть всю феодальную надстройку в этих странах. Т.е. буржуазия, сначала, превратила свои экономические отношения в господствующие, сформировала свой базис, и лишь потом пришла к безраздельной политической власти. Уже доказано и передоказано, и в теории, и на практике, что средства производства при капитализме, даже такого уровня развития, какими они были в царской России, позволяют, путем внедрения чисто коммунистических способов управления процессом расширенного воспроизводства общества, «пробежать» за 20 лет путь в 200 лет, компенсируя те гигантские потери и долги, которые оставили пролетариям царизм в первой мировой войне, иностранная интервенция и стратегия «выжженной земли», осуществленная белогвардейщиной, во время бегства колчаковских и деникинских банд. Большинство левых теоретиков, пока, не понимают, что неизбежность становления капиталистической формации предопределена не буржуазной революцией, а буржуазная революция неизбежно обусловлена возникновением ОБМЕНА потребительными стоимостями как товарами за много веков до революции.
Для истории важно не то, знали или не знали о последствиях люди, впервые совершившие экономическое грехопадение, т.е. не подарившие лишний топор другому человеку, а обменявшие топор, например, на глиняный горшок, а то, что тяжкий физический труд объективно превращал людей в сквалыг. А поскольку изготовителю топора, как и изготовителю лишнего кувшина, важными казались пропорции между обмениваемыми продуктами (2 топора за 1 глиняный горшок или 1 топор за 2 горшка), отношения обмена породили отношения меновой стоимости, т.е. торгашества, при которых каждый из обменивающихся старался за меньшее количество своего товара получить большее количество товара своего конкурента. Именно в этом кроется главная особенность антикоммунистического рыночного мышления: как «обуть» ближнего. Однако никто из участников обмена не может гарантировать выгоду только себе. Объективно, конечно, победа гарантирована одной из сторон, как и обязательный проигрыш другой стороны при простом товарном обращении, но гарантировать, что именно горшечник всегда будет выигрывать у других производителей, нет оснований. Но после того как на рынке появились фиксированные порции редких металлов (металлические деньги), стало возможно не только предсказывать, но сознательно и систематически обсчитывать, бесстыдно надувать одного за другим участников обменных операций. Каждый акт отношений обмена товарами между людьми, при котором один из обменивающихся оказывается систематически в выигрыше, а другой в постоянном проигрыше, и называется капиталом. Первыми предпринимателями, которые обеспечили себе одностороннюю систематическую обменную выгоду, были купцы и ростовщики, особенно ростовщики, которые из каждой обменной операции выходили победителями и устойчиво односторонне взращивали свои денежные накопления за счет обманутых конкурентов. Торговцы и ростовщики имели место во всех господствующих общественно-экономических формациях, но долгое время, находились на третьих и вторых ролях в обществе. Они не спеша накапливали товарный и денежный материал в своих руках, развивали систему капиталистических отношений, т.е. формировали свой базис, пока, однажды, количество денег в их руках не породило новое их качество и превратилось в средство покупки политической власти.
Неважно, кто победил в предвыборном обливании друг друга помоями, важно, что в выборной гонке участвовали ТОЛЬКО те, у кого были минимально необходимые миллионы. Иными словами, капитализм веками существовал как второстепенная, эпизодическая форма экономических отношений, но как формация капитализм утвердился потому, что уже существовала и развивалась форма производственных отношений между людьми, главным содержанием которой был усиливающийся непропорциональный обмен между мелкими и крупными товаровладельцами. Иначе происходит становление коммунизма, и это естественно для коммунизма, как социальной противоположности капитализма. Предпосылкой к естественноисторическому приходу коммунизма являются законы развития производительных сил общества. Как уже было показано, коммунизм вырастает не из предыдущих производственных отношений, а из прогресса производительных сил общества. Поэтому строительство коммунизма возможно только в том случае, если производительные силы общества достигли необходимого уровня, и строительство коммунистических производственных отношений возможно только в меру углубления общественного характера производительных СИЛ. До сих пор троцкисты используют спекуляцию о том, что именно низкое развитие производительных сил России запрещало строительство коммунизма в СССР. Но у Маркса речь ведется не о готовности производительных сил той или иной отдельно взятой страны к строительству коммунизма, а о производительных силах капитализма, как мирового способа производства, установившего свое господство на планете. Но, нужно было обладать ленинской и сталинской гениальностью, чтобы за теоретическими абстрактными выкладками увидеть, во-первых, в продолжающейся первой мировой войне важнейший надстроечный фактор, делающий капитализм эпохи империализма непригодным к борьбе с коммунистической революцией, даже, в одной, отдельно взятой стране, пока монополисты не закончат драку между собой, а во-вторых, увидеть относительную легкость получения доступа ко всем самым совершенным технологиям и производствам Запада, пользуясь очередным кризисом «перепроизводства» и межимпериалистическими противоречиями между продажными олигархами. Деньги русской православной церкви, впервые в ее истории, помогли народам Советской России приобрести у капитализма полный комплект самых современных средств производства в необходимом количестве, часто вместе с безработными специалистами, и, за одну пятилетку, сделать из миллионов сельских батраков стахановцев индустриального производства, инженеров и конструкторов.
А нам профессор Лайбман сообщил, что, рассуждая о развитом социализме, он умудрится не затрагивать тему коммунизма. Разумеется, в Санкт-Петербурге нашлась кучка пикейных жилетов, которые слушали этот доклад с таким же почтением, с каким они брали в руки первый в СССР американский гамбургер и стаканчик кока-колы. Но люди, изучавшие труды Маркса не для экзаменов, что они могут найти для дела в этом оппортунистическом вертепчике? Таким образом, любая общественно экономическая формация вырастает не из пожеланий или схем, пусть самых наукообразных, а из объективных предпосылок, заложенных развитием МИРОВЫХ производительных сил, что ПЕРВИЧНО для дела изменения экономических отношений. Как было показано выше, возникновение обменных операций еще в первобытном обществе, не исключавших лукавство и обман, в своем развитии, при определенном уровне развития производительных сил привели общество в капитализм, в котором эгоизм, обсчет и обмер в глобальном масштабе есть его неотъемлемая естественная черта. Но развитие производительных сил в течение всей истории человечества достигло такого пункта, когда они объективно стали общественными, и даже акционеры не имеют в собственности ни одного конкретного кирпича из стен этого предприятия, а только документы на право получения прибыли в пропорции к авансированному капиталу. До решающих масштабов возросла роль наемных менеджеров, тем более, высшего звена. Совет акционеров соотносится с советом директоров, как будущие покойники соотносятся с претендентами на их место при жизни. (Читайте книгу Ли Якокки «Карьера менеджера»). Фигура хозяина в современной капиталистической экономике становится все более номинальной. Хозяин получает прибыль до тех пор, пока на страже его ренты стоит полиция. Но почему менеджеры, реально управляющие всей гигантской машиной современных производительных сил капитализма, терпят над собой бесполезный довесок из дальних родственников Ротшильдов, Рокфеллеров, Морганов, Фордов? Нравственная инерция! Общественное бытие определяет сознание тех, кто не обладает научным мировоззрением. Им самим хочется побыть в шкуре аравийского шейха, американского олигарха и, хоть немного, пожить жизнью абсолютного бездельника, самодура, у которого хватает денег, чтобы купить себе шесть донорских сердец или «избрать», т.е. купить себе карманного президента страны. Таким образом, невозможно, находясь в здравом уме, представить «зрелый социализм», производительные силы которого уступают капитализму, а производственные отношения не являются коммунистическими» (Подгузов).
А вот с этой мыслью Подгузова автор согласен на все сто – с коммунизма все началось, коммунизмом все и закончится. Хотя надо понимать, что в нашем вечно изменяющемся мире нет никаких законченных форм, а стало быть, и победивший коммунизм будет постоянно видоизменяться. А победить он может ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО с помощью «РЕВОЛЮЦИИ СВЕРХУ», и никак иначе, всякий иной путь ведет страну в «глухой тупик» — к «диктатурам в диктатурах». И в заключение этой главы напомню Вам еще раз чуть перефразированную мысль Ленина: «Марксизм бессилен, потому что он не верен». Зато коммунистические отношения между людьми просматривались (и просматриваются) в их бытовой жизни, буквально, во все времена. Другими словами, Маркс жил-жил, да помер, а коммунизм и теперь «живее всех живых» (но только не марксистский). В чем же главная ошибка Маркса? А в том, что тот изначально заложил в свое учение ГЛАВЕНСТВО ВЛАСТИ СИЛЫ (диктатуру пролетариата), и такое государство можно назвать как угодно, но только не коммунистическим. Да, Ленин со Сталиным сумели построить в России Марксистское государство, но вот беда, чем крепче оно становилось, тем дальше отходило от коммунистических идеалов. Увы, «марксистские умники», вроде Подгузова, не могут этого понять в силу «зашоренности» своего сознания. Для них «свободный рынок» подобен «гиене огненной», а то и хуже. А между тем, свободный рынок совсем не мешает коммунизму, просто необходимо постоянно контролировать все происходящие в мире процессы и ПРАВИЛЬНО УПРАВЛЯТЬ ими, вот только тогда наш мир и станет оптимальным. Зато у «свободного рынка» есть одно неоспоримое преимущество – он управляет всеми происходящими процессами на автоматическом уровне. И это обстоятельство надо максимально использовать, а не загонять его в подпол. Короче говоря, автор этого сайта категорически против любых диктатур за исключением «диктатуры Совести». А правильное управление миром включает в себя, прежде всего, две составляющие – власть Разума и власть традиций. Власть же Силы (диктатура) и случая (симуляция управления) – это низшие формы власти, и они в коммунистическом обществе обречены на гибель. Ну а самым главным и непременным условием любого коммунистического общества является наличие обратной связи в диаматической сцепке «власть – народ». Увы, этим главным у Подгузова даже «не пахнет»! Одно слово – «марксист недоделанный».