ДАТЬ ОТВЕТ
Давайте поговорим в этой главе о России. И начнем со статьи Петра Акопова — «Почему в России не будет ни капитализма, ни социализма». «Стоило Владимиру Путину заявить о том, что существующая модель капитализма исчерпала себя, как начались рассуждения о том, что Россия возвращается к социализму. Но в одну реку нельзя войти дважды — к тому же мы на собственном опыте убедились в непригодности обеих моделей. «Превращение и капитализма, и марксизма в подобие новой квазирелигии — одинаково недопустимо». Это сказал не президент — а патриарх Кирилл в опубликованном во вторник интервью журналу Forbes France. И если Путин ограничился констатацией того, что капитализм даже в самых богатых странах ведет к углубляющемуся неравенству, то патриарх поставил диагноз обществу потребления как таковому: «Причина поощрения потребительского инстинкта очень проста: максимизация прибыли, невзирая на социальные и личностные последствия. Но разве не нравственная деградация обезбоженного общества, порождающая безудержное стремление к обладанию материальными благами, к обогащению любыми средствами, включая обман, коррупцию, криминал, несправедливое распределение сверхприбылей, — и является источником кризиса, больно бьющего по миллионам самых уязвимых людей? Эта та цена, которую мы платим за согласие на возведение «золотого тельца» на пьедестал общественной и личной жизни». При этом патриарх оценил и марксистскую «альтернативу»: «Мы, прошедшие эпоху коммунизма, хорошо знаем, что идея социальной справедливости, превращенная в агрессивную идеологию, разрушает все вокруг себя. Сотни тысяч беззаконно казненных за Веру, создание социальных гетто для враждебных классов – вот реальность «коммунистического рая на земле». В подобной оценке нет никакого тотального отрицания и осуждения социалистического опыта — патриарх назвал сложившийся в советские годы уклад жизни «хоть и не совершенным, но дающим простому человеку кусок хлеба, работу и крышу над головой», — тем не менее, есть память и об огромных жертвах, принесенных на алтарь построения бесклассового общества. Однако крушение социалистического уклада не оправдывает капитализм — патриарх подчеркнул, что «не менее опасно и «капиталистическое евангелие», рассматривающее падение коммунизма как доказательство своей безупречности и безальтернативности». Тут предстоятель Русской православной церкви сослался уже не только на наше отношение к «свободному рынку»: «Уже сейчас мы видим, что христиане Западных стран в своем следовании евангельским идеалам умеренности в материальных благах и жертвенному служению ближним все меньше вписывается в идеальную картину потребления».
Да, западная технократическая и потребительская цивилизация приводит к тому, что капитализм отменяет христианство — вытесняя или подменяя его ценности на «удобные для потребителя», то есть для одинокого, лишенного корней и ориентиров человека. И это смертельно опасный путь для вставших на него цивилизаций. Потому что капитализму не нужны и они как таковые, он хочет растворить их в плавильном котле «цивилизации продвинутых индивидуалистов-потребителей». Отвечая на вопрос о том, почему в последние полвека капитализм вместо семейного потребления стал делать ставку на индивидуального потребителя, патриарх сказал: «Капитализм некогда использовал семью как точку роста, как коллективного потребителя товаров и услуг. Но в какой-то момент человека, не имеющего прочного морального основания, удалось убедить, что персонализированные товары и услуги, более заточенные под индивидуальное потребление, лучше удовлетворяют его эгоистические потребности. Семейная машина, квартира, фильм — это всегда компромисс. Надо потесниться, чтобы дать пространство близким, надо чем-то пожертвовать, в чем-то уступить. Зачем все эти компромиссы, если нравственное чувство, желание служить ближнему, воспитывать детей подавлено или не привито? Это и использовали корпорации. Рынок поощряет путь наименьшего сопротивления, предлагая людям немедленное удовлетворение по доступной цене. Привычка получать все и немедленно подрывает способность проявлять терпение и выдержку, прилагать настойчивые усилия и приносить жертвы». Понятно, что корпорациям выгоднее продать десять чайников десяти одиноким домохозяйствам, чем два обычным семьям, однако эта схема не может воспроизводиться бесконечно: «Но для капитализма есть «маленькая проблема: эгоисты не размножаются. У них нет в этом никакой потребности. Количество потребителей неуклонно снижается, ведь даже при самом высоком качестве жизни — человек смертен. Таким образом, капитализму, который не умеет «производить людей», поощряя семейные ценности, приходится завозить новых потребителей извне. Из тех регионов, где действуют другие модели поведения. Хотя бы опять собирать с них выручку. Эта нисходящая спираль, которая неизбежно закончится крахом».
Но ведь на Западе все сильнее антипотребительские настроения — новая этика, в соответствии с которой не нужно стремиться к обладанию собственностью и множеством вещей, хорошо быть умеренным, беречь природу? Да и левые настроения растут — вот в той же Америке большинство молодежи считает, что будущее страны за социализмом. Может быть, капитализм будет исправлен новыми поколениями, они откажутся от общества потребления и построят новый уклад? Увы, на это мало надежды — ведь новые левые на Западе почти полностью лишены традиции и того, что называют традиционными ценностями (хотя другими ценности быть и не могут). Путин прав, когда приравнивает их к ранним большевикам (точнее, к их радикально-интернационалистской части), — наднациональное, «общечеловеческое» у них не просто на первом месте. Оно подменяет собой все то, на чем базируется любая человеческая цивилизация: семья, мужественность и женственность, кровь, почва, память о предках, патриотизм, государственность, национальная культура. Ничего этого нет среди идеалов и ценностей «новых левых» — что делает их удобными марионетками в руках транснациональных сил, тех, кто хочет построить глобальный обезличенный муравейник. Россию не соблазнить ни капитализмом, ни глобальным посткапитализмом с якобы социалистической окраской — мы действительно получили иммунитет от тех искушений, перед которыми сейчас оказывается западная цивилизация. Есть две дороги к одному обрыву — и мы не хотим идти ни по одной из них. Патриарх сказал, что в отношении к семье Россия до последнего времени следовала западным путем, но сейчас в обществе и власти есть понимание того, что семья – «базисная ценность, а не товар или услуга, в нее надо вкладывать ресурсы, материальные, моральные, ее надо защищать и поддерживать». Само по себе это невозможно без смены социально-экономического уклада — то есть без поиска собственной модели, третьего пути, отличного от потребительско-гедонистского капитализма и уравнительного социализма. Когда патриарха спросили о том, каким этот уклад должен быть, он вспомнил нашу историю: «Очевидно, что созидание гармоничного мира невозможно без ясного осознания людьми необходимости устроения любой деятельности — включая экономическую — на прочной нравственной основе. Для христиан этой основой всегда являлось Священное Писание и традиция Церкви, в которой были собственные, уникальные модели построения экономических отношений и их связей с социальной жизнью — например, опыт православных монастырей. Многие города Руси начинались именно с монастыря, и это закладывало мощный фундамент в самые основы социального бытия, где христианская нравственность, милосердие, взаимовыручка и жертвенность были вложены как неотъемлемые элементы здоровых отношений между людьми».
Несложно предугадать реакцию на эти слова борцов с православием — ну вот, хотят построить даже не «Крепость-Россию», а «Россию-монастырь», загнать всех в рабство. Но так понимать слова патриарха может только абсолютно далекий не только от понимания сути православия, но и от знания русской истории человек. Русь действительно укреплялась и расширялась монастырями — и монахи являются такими же строителями нашего государства, как князья и воины. А монастырское общежитие, общинное бытие составляет ядро русского национального представления об идеальном устройстве жизни — неслучайно именно спекулируя на опыте русской общины, большевики устроили коллективизацию. Нравственная основа самого общинного уклада, включая и социально-экономические отношения, — вот ключевое отличие русской цивилизации, наш главный код. И даже сейчас его носителями являются все принадлежащие к русской цивилизации — независимо от того, считают они себя православными или нет (а даже считающих у нас больше двух третей). Морок «золотого тельца» рассеивается, разгул разрушительных страстей постсоветской эпохи спадает — и наш народ все яснее осознает фундаментальное значение истинных ценностей, только с опорой на которые, и можно строить и сохранять сильную Россию. Не капиталистическую, и не социалистическую — а справедливую, то есть живущую по правде» (Акопов). Хочется добавить сюда только пару слов – не только по правде, но и «по совести». Но автор не сделает этого, ведь правда, как и совесть, всегда справедлива, как бы, и кто бы, ни думал по-другому. А вот и еще одна статья на ту же тему — «Миф об упадке России» Алексей Кравцов (источник: https://zen.yandex.ru/media/st…). «Вслед за CNN стали задавать неприятные для своих властей вопросы и другие западные издания — в частности, довольно громкой статьей разразился Foreign Affairs. Здравствуйте, мы опять об осознании. Речь Путина на Валдае будут разбирать еще долго — по сути, это вполне себе программный документ, который имеет все шансы превратиться со временем в новую идеологию. Журналисты, понимающие это, сразу же задались вопросом — а потянет ли Россия эту новую идеологию, причем именно в экономическом смысле? То, что при этом им приходится верить словам собственных политиков, несколько усложняет задачу, ибо с 2014 года наша «экономика разорвана в клочья», если верить Обаме, а если послушать покойного Джона Маккейна, то мы «автозаправка, притворяющаяся страной».
Дедушка Джози недалеко от них ушел, поскольку в минувшем июне он заявил следующее: «Россия сидит на вершине экономики, в которой есть ядерное оружие и нефтяные скважины, и ничего больше». Понятно, что все вышесказанное заявлено для внутреннего потребителя и сомневающихся союзников — но ведь эти слова выходят в публичное пространство и больно ранят нашу чувствительную русскую душу. Мы переживаем и нервничаем, хотя переживать и нервничать нужно им, судя по последним судорожным попыткам Запада догнать нас в некоторых областях — и я сейчас не о гиперзвуке и комплексах РЭБ. Хотя и они хороши необыкновенно. Итак, Барак Обама назвал нас заурядной региональной державой. Это было уже после Крыма, но еще до Сирии, до нашего «вмешательства» в американские выборы в 2016 году, до российского влияния на политический кризис в Венесуэле и в гражданскую войну в Ливии — и, тем не менее, у американского руководства до сих пор сохраняется восприятие России, как бумажного тигра. И вот тут, после речи Путина на Валдайском форуме, журналистов Foreign Affairs наконец-то прорвало и они принялись указывать своим политикам на ошибочность их шаблонов в отношении нас, родимых. Итак, шаблон нумер один — вернее, набор шаблонов: Ожидания российского упадка содержат важные истины. Экономика страны находится в состоянии стагнации, и у нее мало источников ценности, кроме добычи и экспорта природных ресурсов. Вся система изобилует коррупцией и в ней доминируют неэффективные государственные или контролируемые государством предприятия, а международные санкции ограничивают доступ к капиталу и технологиям. Россия борется за развитие, удержание и привлечение талантов; государство хронически недофинансирует научные исследования; бюрократическая бесхозяйственность препятствует технологическим инновациям. В результате Россия значительно отстает от Соединенных Штатов и Китая по большинству показателей научно-технического развития. За последние четыре года военные расходы в значительной степени снизились, и, по прогнозам, к 2050 году численность населения сократится на десять миллионов человек. По поводу «неэффективных государственных компаний» — подскажите пожалуйста, это не Газпром ли сейчас дружно уговаривают европейцы насчет поддать газку? Тот самый неэффективный Газпром, который является единственной компанией на мировом газовом рынке, поднимающей добычу в реальном времени?
Не тот ли это Газпром, который и не думал сокращать инвестиции в капитальное строительство и добычу в тот момент, когда все остальные (кроме наших топливных компаний) резали инвестиционные планы по самые уши? Тот самый, да? Конечно, он государственный монстр и гадкий монополист, но сегодня у Евросоюза вся надежда только на него — а вот эффективные демократические компании просто захлебнулись с первой волной кризиса. К примеру — никто же в Foreign Affairs не будет отрицать, что Украина — самая что ни на есть демократическая демократия? Да, страна бедная, но она сегодня является калькой завтрашней Европы — и давайте взглянем на демократическую Украину своим тоталитарно-энергетическим взглядом. Из 33 угольных энергоблоков Украины на данную минуту стоят 20 — тупо кончился уголь. Те, что на газу, еще работают — но это точно не на всю зиму. С такой нагрузкой газ кончится уже к середине января — началу февраля. Говорят, что Украину выручит атомная энергетика. Та самая, в которой из 15 энергоблоков работает ровно одна треть — остальные либо на плановом, либо на принудительном ремонте. Из последнего: вчера на Ровенской АЭС произошла разгерметизация системы водного охлаждения, в результате чего произошло возгорание водорода — радиационный фон пока в норме, но энергоблок будет стоять минимум до весны. Энергосистема Украины начала сыпаться — а там, где в таком сложном механизме происходят сбои, наступает разбалансировка всей системы. Понятно, что западному обывателю такие тонкости неинтересны — у него электричество живет исключительно в розетке. Украина — всего лишь предвестник европейского карнавала, но знаете что? Если выбирать, чья энергосистема продержится дольше, — украинская или британская — то я, пожалуй, поставлю на украинцев. У них все-таки под боком Россия и злобный Лукашенко, которые не дадут окончательно замерзнуть «братскому украинскому народу» — а вот британцам такого счастья не досталось. Впрочем, возвращаемся к шаблонам: дескать, государство хронически недофинансирует научные исследования. Как мы при таком кошмаре создали Росатом и Роскосмос — уму непостижимо. Первый является лидером на мировом рынке атомной промышленности — причем это единственная компания полного цикла, от фундаментальных разработок и исследований до утилизации отработанного ядерного топлива. Ну как отработанного? То, что для остальных опасные отходы, для Росатома — ценное сырье для реакторов. По поводу второго было много сказано, но по факту он будет возить западных астронавтов на околоземную орбиту минимум до 2029 года — а если экономический кризис все-таки окажется мировым штормом, то в космос будут летать исключительно русские и китайцы. Хотя насчет китайцев я пока не уверен.
И да, совсем недавно Роскосмос отпраздновал трехлетие безаварийных запусков — это для тех, у кого в голове одни «ржавые русские ракеты». «Россия значительно отстает от Соединенных Штатов и Китая по большинству показателей научно-технического развития» — и тут я смотрю на пару вещей, которые не могут повторить ни американцы, ни китайцы. Первая вещь — еще советский двигатель РД-180. Как уж янки ни пытались его понять, вложили в это дело полтора миллиарда долларов, рассматривали каждый изгиб под микроскопом — ну не выходит каменный цветок, хоть тресни. Вторая штука — это даже не сам двигатель, а приблуда на нем, изменяющая вектор тяги боевого самолета — талантливые китайские копипастеры так и не смогли выяснить, как все это работает на самом деле. Не иначе колдуны собирали, а в Китае коммунистический материализм — потому и не выходит, это вам не смартфон копировать на универсальной элементной базе. Набор шаблонов нумер два: Рассмотрим экономику страны, которая, какой бы застойной она ни была, все еще больше и более устойчива, чем многие полагают. Аналитики любят отмечать, что ВВП России в 1,5 триллиона долларов сопоставим с ВВП Италии или Техаса. Но эти 1,5 триллиона долларов рассчитаны с использованием рыночных обменных курсов. Учитывайте паритет покупательной способности, и он вырастет до 4,1 трлн. долларов, что сделает Россию второй по величине экономикой в Европе и шестой по величине в мире. Ни один из показателей не является полностью точным — один, скорее всего, занижен, а другой завышен, но сравнение показывает, что экономика России далеко не так мала, как принято считать. В любом случае, сырьевой ВВП часто является плохим показателем геополитической мощи: он больше не преобразуется в военный потенциал или международное влияние. По поводу «сырьевого ВВП» — по итогам 2020 года доля доходов нефтегазового сектора в ВВП России снизилась до 15,2%. Это много, да? Судя по всему, доля доходов того же сектора в ВВП США перевалит за 20%, из которых на внутренний рынок приходится лишь 6,5%, а остальное является экспортом. Типичная страна-бензоколонка. Насчет прекрасных «рыночных обменных курсов»: помните, как несколько лет назад в Америке регулярно поднималась шумиха, когда китайцы в очередной раз волюнтаристскими решениями роняли курс своего юаня на несколько процентов? С рублем было куда спокойнее — ну отвязали его от доллара и нефтяных цен, ну уронили в пару раз одномоментно — да кому это вообще интересно? А именно это и помогло создать весь набор новых вундерваффе для супостата — у нас ведь не только сырье по внутренним ценам, но и зарплаты им соответствуют. Да, импорт подскочил в цене, но даже это оказалось временным — например, то же мясо поехало к нам из Бразилии и Аргентины, где с их валютами по отношению к доллару тоже не сахар. Мир изменился, причем кардинально — на место выбывших с наших рынков западных «партнеров» моментально выстроилась очередь желающих заработать.
А аналоги продукции зачастую оказываются качественней, нежели на Западе. И тут неожиданно выяснилось, что родной деревянный рубль недооценен на 61%, если верить «индексу БигМака» — а он довольно универсален, знаете ли. Вот тут у журналистов открылись глаза. Внезапно. Ибо они вспомнили, что, несмотря на все перипетии, санкции и падение цен на нефть, российский бюджет все это время являлся профицитным. Что в Фонде национального благосостояния сегодня 185 млрд. долларов, а в ЗВР — 615 млрд. долларов. А это совсем не тянет на нищету и голь перекатную, как сову ни натягивай — и тут выяснилось нечто совсем уж фантастическое. Оказывается, производство энергии в России является самым дешевым в мире — мало того, русские успешно этим пользуются. 41% газовых поставок в Евросоюзе — это Россия. 27% нефти — Россия. 47% твердого ископаемого топлива — Россия. Но и это еще не все — как выяснили журналисты, стоимость российской энергии позволяет нам задавить всех конкурентов на этом рынке, поскольку даже наши атомные станции на экспорт по соотношению «цена-объем энергии» вне конкуренции. Но черт с ней, с нефтью. Оказалось, опять же очень внезапно, что Россия разработала собственные аналоги Facebook, Google и других популярных онлайн-платформ, все из которых довольно успешны в России — а это признак серьезного технологического развития. Более того, журналисты вполне резонно указывают, что Россия входит в десятку самых технологически развитых стран — и это при том, что патенты двойного назначения вообще никак не учитываются. И теперь о коррупции и демографии. С коррупцией можно бороться по-разному. Одни ловят и садят мздоимцев, другие превращают коррупцию в законное лоббирование интересов. Говорить, что в России нет коррупции — это глупо и бессмысленно. Безусловно, она есть и ее много, но она вовсе не в том объеме, как это себе представляют на Западе. С демографией тоже не все так однозначно — журналисты взвешенно заявляют, что у большинства союзников Америки эти проблемы куда глубже и серьезнее, чем у русских. А если верить некоторым западным экспертам, то благодаря концепции Путина об умеренном консерватизме, через несколько лет население России может слегка увеличиться. Ненамного, всего до 230-250 миллионов человек. Здесь хотелось бы сказать о главном, о чем никогда не говорят западные журналисты: так уж повелось, что они меряют все страны исключительно экономической линейкой. С Россией такая форма измерений мощи и стойкости не проходила никогда, спросите хоть у Наполеона, хоть у Гитлера — и в этом скрыто основное противоречие между нами и ними. Они оценивают нас исключительно деньгами. А мы оцениваем их изменениями в культурном коде, которые ведут западную цивилизацию в пропасть. При этом в России полным-полно проблем, но главные из них все-таки у нас с вами в головах, а не в окружающей действительности.
Простой пример: термин «средний класс» появился в Соединенных Штатах в 20-30-х годах прошлого века — и тогда к среднему классу относили всех, у кого было собственное жилье и автомобиль. Это потом понятие среднего класса нагрузили уровнем достатка и прочими цацками, но в первоначальном виде он определялся именно так — и, судя по всему, под это классическое определение сегодня попадает около 80% населения России. Вот чего нам действительно не хватает, так это осознания своей роли в этом мире. Не в качестве «исключительной» нации, ибо это неминуемо ведет к фашизму в его классическом понимании. И не в качестве мирового полицейского, как бы привлекательно не выглядела бы эта роль. Нет, наша задача — формирование новых смыслов, основанных на вековых понятиях о добре и зле. И если при этом мы будем жить достаточно обеспеченно, вовсе не отменяет эту роль и задачу — наоборот, как раз об этом и говорил Путин на Валдайском форуме. А уж как его услышали на Западе, пусть останется на их совести — но там точно поняли разрушительность его тезисов для сложившегося либерального миропорядка. Но больше всего на Западе пытаются понять, о чем Путин не сказал, причем намеренно — и это было самым важным в его словах. Впрочем, там и о культурном коде никто рассуждать уже не в состоянии — и уж тем более о способности влиять на него на самом глубоком уровне. Любая социальная инженерия разбивается вдребезги, как только Россия начинает формулировать основополагающие понятия — а она уже формулирует. Так что держитесь там, штормит» (Кравцов). А вот и еще одна статья, на этот раз из Латвии — «ДАТЬ ОТВЕТ» (Александр Филей). «Есть особый стандарт. Стандарт отношений с Россией. Этот стандарт — за пределами рационального понимания. И проявляется он так: мы забросаем русских людей артиллерийскими снарядами и возьмем в заложники поселок с двумястами жителями, а вы нам исправно поставляйте газ через нашу транспортную систему, а еще наращивайте торговый оборот и заодно — по возможности — покайтесь за кровавую агрессию и признайте свои исторические преступления против наших народов. Этому стандарту больше лет, чем нам кажется. И то, что он глубоко укоренен в сознании правящих элит на постсоветском пространстве, определяет модель восприятия современной России. В советскую эпоху Москва должна была всем. И торопливо, только бы не было беды, исполняла все капризы национально избранных республик. Нужна была Латвийской ССР энергичная рабочая сила — садился ответственный чиновник и писал слезно-проникновенное письмо в центральный аппарат. И скоро тысячи грамотных, талантливых, исполнительных молодых специалистов приезжали на балтийские берега и вносили свой огромный вклад в индустриализацию региона. Правда, никто из них в самом страшном кошмаре не мог предположить, что через каких-то сорок лет их лишат Родины, гражданства, свободы, благополучия, здоровья…
И сделают дважды чужими — как для России, так и для Латвии. Русский человек всегда должен был терпеть. Ведь никто не сомневался в том, что все лучшее должно достаться тем, кого нужно было постоянно задабривать и закармливать. После войны старательно замиряли Польшу — только бы пятая колонна сменила гнев на милость и до поры до времени замаскировала свою русофобскую сущность. Такой щедрый подарок, который получили поляки от Сталина, не имеет аналогов за всю историю XX столетия. Во имя геополитической стабильности материального ресурса не жалко. И это притом, что позиция официальной Варшавы во второй половине 1930-х годов не вызывала никаких сомнений. Но руководство СССР, руководствуясь общечеловеческими принципами, приняло решение заклеить и вырвать грязные страницы истории и открыть новый, чистый лист. Неспроста народ говорит: кто старое помянет, тому глаз вон. Те, кто помудрее, добавляют: а кто забудет — тому оба глаза. Украина была важнейшим государствообразующим элементом СССР. Это настолько понятно и очевидно, что комментарии излишни. Украинский коллаборационизм в годы Великой Отечественной войны был прощен и реабилитирован без каких-либо встречных условий. Сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны народы были обласканы советским строем и не видели отказа в материальных дивидендах со стороны Москвы. С другой стороны с антисоветскими группировками внутри Латвии, Литвы, Украины вплотную — и совершенно безнаказанно, при попустительстве учреждений отечественной госбезопасности — работали кураторы иностранных спецслужб, перед которыми стояла задача — развалить Советский Союз и приблизить победу в Холодной войне. И эта ситуация длилась полстолетия. За полстолетия можно сформатировать сознание двух, а то даже и трех поколений. Пятьдесят лет — это не пять минут. Мой посыл заключается вовсе не в том, что СССР и современная Россия, так или иначе, виновны в реализации стратегии кротости и всепрощения. Просто так исторически сложилось, что российское руководство привыкло к тому, что русский народ по-христиански вынесет на своих плечах все тяготы, беды и невзгоды любой войны, любого потрясения, любой геополитической катастрофы. Это, увы, сидит внутри власть предержащих на каком-то архетипическом уровне. И в Российской империи в ее поздние годы это все было. В 1914 — 1915 году царское военное командование принимало разухабистые планы противостояния военным машинам кайзеровской Германии и Австро-Венгрии из расчета того, что русский солдат все стерпит, все перенесет и отдаст не раздумывая свою жизнь за отечество. В принципе, так и происходило. Под Августовым, в Восточной Пруссии, в Галиции, во время Варшавско-Ивангородской операции. Русский солдат не подводил.
Германское же командование сухо и хладнокровно перемещало на Восточный фронт ударные группы тяжелой артиллерии и с удовольствием отправляло в Польшу и Прибалтику высвободившиеся после французской распутицы дивизии. План кайзеровских стратегов был страшно примитивен. И он сработал. Потом простой русский народ отомстил всей военной верхушке Российской империи тем бессмысленным и беспощадным русским бунтом, который до сих пор вызывает наивные нарекания у рафинированных историографов. А по-другому быть не могло. Русский человек смиренен и долготерпелив. Он готов ждать, бороться за себя и снова ждать. Уповая на светлый ум руководства. Другого выхода у него нет. Пока Украине белых костей и голубых кровей доставалось все отборное, все элитное, простой донбасский шахтер гнул спину не видя света белого и добывал тяжелым трудом уголь на всю страну. И это считалось нормальным до тех пор, пока советское интернациональное братство было нерушимым. В 1990-е годы после того, как братство рухнуло, а все высокие идеалы развеялись как дым от походного костра на рассвете, простой русский человек вступился за себя, создав маленькие очажки борьбы за свои честь, достоинство, за правду и справедливость. На Донбассе, в Приднестровье, в Нарве, в постсоветской Латвии, в Крыму. Но против сокрушительной силы предательства на самом высоком уровне простой, не искушенный в политическом крючкотворстве русский человек практически ничего не мог противопоставить. Должно было пройти время. И время прошло. Когда над Донбассом нависла прямая угроза тотальной этнокультурной зачистки, народ поднялся, сплотился и решился. И выстоял свою свободу де-факто. Сейчас он живет в окружении, под постоянным военным давлением со стороны врага. Но живет он верой и надеждой — эти две великие высшие силы помогают выживать даже в самых жутких условиях. Перед самим собой простой житель Донбасса, может быть, и признается, что судьба его Родины зависит от внешнеполитического торга. Но друг другу в этом признаваться неприлично и стыдно. Об этом громогласно говорят только политологи. Но это их, политологов, работа. Стандарт отношений нацистствующего постсоветского лагеря с современной Россией не меняется. Мы вас помучаем и постреляем, потому что так от нас хочет наш большой хозяин, определяющий своим покровительством нашу тотальную безнаказанность, а вы нас еще покормите, попоите и наполните наши закрома. Без волшебного слова «пожалуйста», а так, просто. И главное — что в этом зазорного. Ведь мы знаем, что вы стерпите. Всегда ведь терпели. Таковы условия игры, которая нас вполне устраивает. Пусть же она устроит и вас.
В условиях непрекращающегося противостояния на многострадальной земле Донбасса, где продолжается восьмилетняя Отечественная война, Россия должна, Россия обязана открыть чистую страницу в своей новейшей истории. Вырваться из шаблонов этого порочного стандарта, который она навязала сама себе. Дать ответ на страдания русских людей. И необязательно этот ответ будет предварен высказываниями дипломатов. Они уже все давно сказали. Моделей и сценариев ответа России много. В том числе и позволяющие избежать человеческих жертв. Дискуссия может касаться чисто географического аспекта. А именно: только ли на линии разграничения нужно устанавливать российский миротворческий контингент, или же нужно ставить военную базу под Харьковом и Одессой. А может быть, надо переценить опыт стратегии в отношении Тбилиси в 2008 году и поступить с Киевом в 2021 году немного по-другому. И тогда впервые за много-много лет чаяния простого русского труженика-подвижника, который своими руками и своей головой сдерживает жесточайший натиск внешнего агрессора, будут вознаграждены по достоинству. Пока же я не уверен в реакции российского руководства. Просто потому, что ее нет. Есть журналистский нарратив. Авторы новостных репортажей постоянно подчеркивают, сколько граждан ДНР и граждан России было захвачено в селе Старомарьевка. Подсчитывать носителей паспортов — себя не уважать. А что, граждане ДНР и граждане России чем-то отличаются. Формой черепа, может быть? Во время Великой Отечественной войны почему-то такими подсчетами никто не занимался. Журналисты же постоянно говорят о «Байрактаре». Вот так новость. А что, разве кто-то делал секрет из того, что Турция с помпой продала Киеву боевые беспилотные летательные аппараты. Иллюзий нет уже давно. И что, президенту Турции были высказаны хоть какие-то претензии? Нет, как можно вторгаться в свободный рынок. Ведь не комильфо же. И все можно было бы списать, если бы не одно «но». И это но — народная воля. Народный запрос. Запрос на принципиальное изменение стратегии России в отношении русских жителей Донбасса. Запрос этот актуализируется в высшей степени отчетливо. И в случае, если в ответ на объявление войны не будет предложено эпохальное решение, то образ руководства России заиграет совсем другими красками. Народ, обладающий глубинной мудростью, тончайшей интуицией и являющийся бессменным носителем традиционных русских концептов, в первую очередь, справедливости, не поймет, если все будет снова пущено на самотек. Все-таки на дворе не 1915 год. И уж далеко не 1991 год. Выводы нужно делать уже сейчас. И не только политологам. Ломать и крушить устаревшие, губительные стандарты тяжело. Но придется. Во имя собственного настоящего и будущего» (Филей).
И ОТВЕТ, о котором говорит Филей, должна дать именно нынешняя Россия, по той простой причине, что если она не даст такого ответа, то в этом случае не будет ни самой России, ни стран, которым ей надо было дать ответ. Останутся лишь небольшие человеческие общины (то тут, то там), которые и начнут писать историю новой Цивилизации. Неужели об этом мечтают наши сегодняшние властные «либерасты»? Автор уверен, что нет, но они, к сожалению, не понимают главного — чем раньше Россия даст свой ОТВЕТ Западу, тем лучше будет всему нашему миру. Ведь нынешний Запад, буквально «борзеет» на наших глазах, и с каждым годом все больше и больше. И если ответа не последует в ближайшие пять – десять лет, то Запад «оборзеет до предела», и тогда «ядреной войны» современному человечеству точно не избежать, а ПОКА ЕЩЕ МОЖНО. Задайте себе простой вопрос – в чем главная ошибка Сталина в предвоенный период времени? Лишь в том, что он слишком долго «заигрывал» с Западом (с Германией). А надо было прекращать эти «игры» году так в 1937 — 1938, вместе с «глобальной чисткой» в партии. И тогда история могла бы повернуться в другую сторону – Россия бы, чем могла, помогала бы Великобритании, а не наоборот. Однако «история не имеет сослагательного наклонения», и «что было, то было, но уже прошло». Кстати, ту же ошибку допускают сегодня и нынешние либеральные правители России – они слишком «заигрались» в играх с Западным обществом потребления. А Запад потребляет все больше и больше, и наверняка захочет «потребить» и Россию (просто потому, что ему больше некого потреблять). И, по мнению автора, уж лучше, чтобы Россия кого-нибудь потребила, чем наоборот. На этом и закончим.