За правду
Из нынешних политиков и публицистов ближе всего к авторской программе примыкает Захар Прилепин со своей командой. А потому, автор не смог пройти мимо его интервью, которое и предлагает Вашему вниманию — «Идея сильнее денег». «Создатель движения «За правду», которое в феврале 2020 года преобразовалось в политическую партию, объединившуюся в январе 2021 года с «Патриотами России» и «Справедливой Россией», Захар Прилепин признался, что у него нет времени ждать следующих парламентских выборов, поэтому в конце уже этого года в Госдуму пройдут члены его коалиции, нацеленные на видоизменения системы изнутри. Что это будут за люди, и какая идеология объединит сторонников Прилепина, читайте в интервью журналу «Регионы России: национальные приоритеты». — Захар, каковы ваши ожидания от альянса? — Предполагал, и не ошибся: партии «За правду» нужна была определенная степень легитимности. У нас было слишком мало времени для разбега. Мы появились за полтора года до выборов в Госдуму. Раньше не могли, наш основной костяк находился на Донбассе. Конечно, в таком сложном государстве как Россия, где люди достаточно консервативны, донести сам факт существования новой политической силы времени почти не было. Еще это попало на эпидемию коронавируса, и мы просто не смогли ездить по стране. Осознали, что не успеваем до людей докричаться. Многие до сих пор удивляются нашему составу. Мне каждый день приходят десятки писем с удивлениями, что партия «За правду» это не только Прилепин, но еще и политологи Сергей Михеев, Николай Стариков, Семен Багдасаров и т.д. Даже если сложить все мои соцсети, авторские программы, программы Михеева, набирается 5-7% населения. Около 70% не знают, что мы существуем. «Справедливая Россия» в этом смысле устоявшийся бренд с широкими возможностями и собственной фракцией в Госдуме. Помимо партии есть масса других проектов, которые мы ведем. Они связанны с культурой, защитой прав соотечественников за пределами страны и т.д. Мы реально действующая организация, и я сразу берусь за все имеющиеся рычаги, чтобы добиваться поставленных целей. Мне 45 лет, и мне на самом деле некогда заниматься ерундой. Кто-то советует потратить 5 лет на развитие партии, достичь нужного политического веса и выходить на парламентские выборы одним, без всякого объединения. Ну, пусть сами пробуют, ждут 10 лет места в Госдуме. Мне некогда, душа моя горит! Поэтому я ничего не ожидаю, мы уже работаем. И пока все, что происходит, доказывает разумность сделанного выбора. Даже по замерам ВЦИОМ мы не осыпались, как нам прогнозировали.
Из «Справедливой России» из-за милитариста Прилепина никто не сбежал. Наша коалиция «За правду» тоже сохранила свой состав: ни один региональный лидер не ушел. Более того, мы объединили совокупный рейтинг, который теперь растет. Все, что считали первоочередным, уже получилось. — Избиратель вашей объединенной партии — кто он? — В России прямо или опосредованно исповедают левые убеждения: лево-социалистические, лево-консервативные, просоветские идеи объединяют до 2/3 избирателей. Даже в условиях пандемии вдруг выяснилось, что все нуждаются во всеобщей медицине, доступном образовании, 8-часовом рабочем дне и т.д. И всё это — сегменты левой идеи, кусочки лево-социального государства, востребованного на Западе, в Европе, и тем более в странах третьего мира. Это необходимо и России, которая от реализации советского проекта имела определённые негативные последствия, но позитивные моменты, безусловно, перевешивают. Мы должны донести до людей очевидную истину — нельзя больше жить в контексте вульгарного капитализма, где человек человеку волк. Нам с 90-го года вдалбливают в головы чепуху, когда всё в мире устроено с точностью до наоборот: рынок сам себя не регулирует, а сильные не хотят помогать слабым. Так живём не только мы, но и Запад. И даже в Европе люди, которые казалось бы, ненавидят СССР, всё равно отстаивают левую повестку — та же Марин Ле Пен будучи правой выступает за права бедных. В последние годы они только левеют, если посмотреть на Скандинавию, Норвегию. Все понимают, что Китай — самая успешная страна в мире. И это наш геополитический ребёнок, как и Скандинавия. Японцы списали у нас Госплан. При этом мы продолжаем барахтаться в этом рынке, как параноики. Людям надо проговаривать, объяснять, что мы на самом деле не памятник Сталину хотим установить, а то, в чем все нуждаются. Правая идея не предполагает всеобщего образования и общедоступной медицины. Поэтому наши избиратели — все. В России проживает 36 млн. детей — это более 70 млн. родителей. Все они попали под дистант, ЕГЭ, болонскую систему, недоступные школы и садики. Кроме нас, никто не проговаривает настолько осмысленную и жесткую образовательную повестку. Возможно, потому что еще не догадались, или из-за личной заинтересованности. Но мы обо всех образовательных перегибах говорим открыто. И если люди услышат, они станут нашими избирателями.
— Вы кем себя идентифицируете — политиком или все-таки писателем? — Книжки писать я люблю, но мне пришлось заняться политикой, и я стоически все это на себе тащу. У меня был период, когда дети рождались один за другим: я вставал по ночам вместо жены, кормил их, поил, мыл. Была эта часть жизни, и я ее принял так. Мои сотоварищи по литературе говорят, что не заводят детей, а если дети все-таки есть, то они выгоняют их из дома, чтобы сесть за книгу — мне всегда это казалось бредом. Кем бы ты ни был — писателем, художником, грузчиком, — если у тебя дети, иди их и корми. Также я отношусь и к политике. Не имеет никакого значения, что я писатель. У меня есть чувство долга. И я вынужден встать, чтобы навести порядок в своей стране. А потом дальше буду писать книги. Да, мне в бюрократической структуре тяжело, противно, скучно. Ну, ничего, справлюсь. — По мере погружения в политику изменилось ли ваше отношение к российскому государству? — Нет, все так и представлял. Во-первых, я долгое время работал в политической журналистике. Потом три года был советником главы ДНР Александра Захарченко, и тогда изнутри прекрасно все понял. Конечно, это был панковский вариант политики, зато быстрее раскрылись многие вещи. Там все на моих глазах создавалось, рушилось, видоизменялось. И политика распахнулась в обнаженном виде. После этого меня сложно чем-то удивить. — Какой должна быть Россия, чтобы все ее жители гордились своим гражданским паспортом? — Надо возвращать идеологию. Надо этого не стесняться, потому что любая конструкция, лишенная идеи — заранее проигрышна. Человек, который сформулировал идею, всегда будет сильнее остальных. Была прекрасная, старая Европа, и пришло это незримое, парадоксальное, демоническое ЛГБТ-сообщество, которое буквально изнасиловало всю европейскую цивилизацию, навязав ей свою повестку, потому что у нее не было собственной. Европейцы со своей свободой и толерантностью такие аморфные, готовые ко всему. На самом деле они попали под влияние жесточайшей секты, которая через законы, подкуп, прямой шантаж, посадки Вайнштейна навязала свою идеологию целому цивилизованному миру, к этому не готовому. Не думаю, что европейцы очень хотят, чтобы у них дети были 22 полов. О том, что это полный бред, мне говорят в Дании, Италии, Франции. Мы живем в России, которая не может без четко озвученной идеологии. Я определяю ее как русский православный социализм XXI века. Высокотехнологичный, но социализм, унаследованный христианской цивилизацией. Можно быть атеистом, но надо понять, что мы все живем внутри мощнейшей тысячелетней христианской цивилизации. И это вынуждает нас наследовать ее принципы. Должны прямо себе сказать: это наш путь, и мы его строим. И все, больше не потребуется говорить про свободу и выбор сексуальной идентичности. Появится нормальная социальная организация XXI в., просвещенная, укорененная в традиции, и обращенная к человеку.
Опыт Донбасса и отчасти Киева научил меня одному: политическая элита может перестать существовать за неделю, если нет политической воли, единого духа, сверхидеи. Понятно, что на майдане имела место быть поддержка западных фондов и прочих структур. Тем не менее, там была Партия регионов, у которой были триллионы денег и большинство в парламенте. За них был президент Янукович, но через две недели они стали никем. Исчезли. То же самое на Донбассе. Не было никакой «руки Кремля», а поначалу на улицы вышли простые шахтеры, пенсионеры и т.д. Там был украинский олигарх Ринат Ахметов, у которого состояние в 10 млрд. евро. Он пытался купить всех, кто вышел на протест. Предлагал деньги Захарченко, Пушилину, Пургину — сначала миллион, потом дошел до пяти. Купить всех не получилось, и через месяц не было на Донбассе никакого Рината Ахметова, он перебрался в Киев. Это говорит о том, что идея сильнее денег. Серьезные политики в пиджаках только делают вид, что они непоколебимы. А стоит прийти бандитам, как их нет. Это сплошь и рядом происходит. К несчастью, это же произошло с моей страной в 1991 году, когда Коммунистическая партия, в которой было 300 млн. человек, распустилась. И потом в один момент набежали журналисты из журнала «Огонек», газеты «Собеседник» и все — страна исчезла. — Вас считают сторонником милитаристского государства. Что на это скажете? — Да я не такой. Просто здравомыслящий взрослый человек. В мире, где идет 36 войн или 42 по другим данным, глупо называть себя пацифистом. США, Китай, Великобритания имеют мощнейшие армии, участвуют в конфликтах. Кстати, Северная Корея — единственная, которая не участвует в войнах, хотя ее во всем обвиняют. У остальных везде есть военные базы. Несмотря на то, что мы на Великобританию ни разу не нападали, в своей военной доктрине 2018 года она определила Россию главным противником. Мы геополитический враг Америки, Франция поместила нас на второе место. При этом России говорят: не надо готовиться к войне, пусть Прилепин положит автомат. Зачем тогда страны записывают нас во враги? Я не милитарист, а нормальный человек, но считаю, если они такое заявляют, значит, надо реагировать. Нелепо призывать к пацифизму в мире, где воюют на всех континентах.
— Вы идете в политику для тех же, для кого писали книги? Или это разная аудитория? — Нет, конечно, это более широкая аудитория. Прямо говоря, около 80% россиян книг не читают. Они и не обязаны: кто-то не в силах, кто-то не обучен этому. Но тут другое надо понять. Условно, люди в массе своей не читают Пушкина, Достоевского, Есенина, но многие крестьяне, работяги живут в их мирах. Эта троица придумала нам речь, основные константы бытия. Именно литераторы, философы и поэты создают смысловую составляющую страны. Мы живем в этом мире, говорим на их языке, даже если не читаем их книг. Вроде бы через литературу я апеллирую к меньшей части людей. Но на самом деле через свои книги я пытаюсь достучаться до каждого. Через статьи, выступления, экранизации, радиопостановки — как угодно, я пытаюсь донести идею. И заметил нечто очень важное еще в 90-е гг., когда идея возрождения Советского Союза существовала только на бумаге, а в обществе такие мысли считались маргинальными и дикими. Но потом для огромной массы социализм стал восприниматься нормальным будущим. И люди, не читавшие Проханова, Лимонова, Зиновьева, Панарина, меня погрузились в этот контекст, придуманный писателями. Не профессиональными политиками, как Бурбулис, Ельцин, Собчак, — а нами. Люди просто стали говорить нашими словами. — Кому посоветуете читать ваши книги? — Подросткам, потому что в них у меня показан мир настоящей контркультуры, настоящего панка и мужества. Сейчас молодежь обманули, их просто затягивает условный Дудь в рабство нового времени. Noize MC называет себя наследником Летова и Цоя. Но он никакая не контркультура, а все та же попса, магистраль, поддержанная коллективным медийным сообществом Запада, которое, по сути, превратилось в отдельное государство. Они в тренде. А мы — панки, которые им противостоят. Детям надо это понять. Потому что они заходят на портал The Flow, где все против войны на Донбассе, все за Навального. Это и есть мейнстрим. И они находятся внутри этой большой системы, где на трендах можно зарабатывать деньги, лайки, дешевый авторитет. А мы настоящие панки, готовые сказать то, за что сегодня в любом сообществе дают по голове. Да, мы за Донбасс, мужество, и против ЛГБТ.
И подростку надо это объяснить. Если они прочитают мои книги, то поймут, что все эти Сергеи Шнуровы — мажоры, буржуазия, против которых Сид Вишес и Егор Летов воевали. Все своровали. Они украли панк, украли рэп, присвоили протест, все без конца хватают своими жирными лапами. Им задаешь прямой вопрос: если мир глобален, зачем США 150 военных баз? Почему в этом глобальном мире нет места советскому кинематографу, квасу вместо пепси-колы. Это насилие, протекционизм, отстаивание своего рынка. Они делят государства, ставят свои правительства, и в постоянном режиме осуществляют насилие. И говорят: мир глобален — подчиняйтесь, пожалуйста. Те, кто соглашаются, начинают есть гамбургеры, смотреть только американское кино и подчиняться Байдену, думая, что живут в глобальном мире. По факту они уже стали жителями Америки, не пересекая границы. — И что делать? — Надо разговаривать с молодежью и надеяться на ее взросление. Но за время, пока дети созревают, нельзя дать им снести нашу государственность. — Захар, известно, что вы хорошо относитесь к рэперу Хаски. Скажите, что вас объединяет? — Объединяет, наверное, самоощущение деревенского мальчика, который всех обманул и вполз на вершину. Мы, по сути, росли в одних и тех же местах с разницей в 20 лет. Он — где-то на окраине Улан-Удэ в обычной семье. Я — в своей рязанской деревне. Видимо, это опознается через какие-то зримые и незримые признаки. Когда он появился, прислал первые свои записи, я сразу понял, что имею дело с серьезным культурным прецедентом. Позвал его в гости, хотя, как правило, так не делаю. Он приехал, и я только утвердился во мнении, что это дико талантливый парень. Что характерно для Хаски, и для меня важно, он очень начитанный, и у него есть чувство родины. Он это привнес в русский рэп. Остальные все глобалисты, выступают против системы. Дети надувают щеки этой дуростью, а сами даже не могут объяснить, что именно за система, где делают рабов. На самом деле они уже попали в зависимость от структуры, только она себя не обозначает. Хаски в этом смысле все прекрасно понимает, знает, что такое Запад и Россия. Понятно, он, как все молодые, достаточно агрессивно настроен к силовым службам. Всю жизнь он живет при Путине и ему кажется, что это проблема. Я при Путине прожил только полжизни, и понимаю, что бывает хуже. Понимаю президента, его мотивации. Но у него есть чувство родины и он настоящий панк. Для меня показатель, что он может поехать в Донецк, Сирию, куда угодно, и имеет смелость выступить против истеблишмента и той системы, которая вымывает мозги молодым людям. Он совершенно независим, и это самое для меня важное. Главное — это свобода художника, который не ориентируется на европейский дискурс, на сайт The Flow и критику Артемия Троицкого.
Свободный автор, держащий ответ только перед своим богом или богами. Димка Кузнецов из таких. И за это я его люблю. — Какими должны быть депутаты объединенной партии СРЗП, чтобы вы в них видели союзников? — Разными могут быть. И Россия большая, и различных структур много, сегментов: как у страны, так и у партийной работы есть свои составляющие. Конечно, стараемся привлечь разных людей, не по образу и подобию моему. Но хотелось бы, чтобы костяк держался на схожих принципах. Я представляю это как политику нового типа, где важно, чтобы довлели не принципы внутриполитического договорняка и определенной лояльности, а боль и трепет за судьбу родины, несмотря на всю патетику сказанного. Чтобы депутат понимал: будущее страны является конечной целью всех его дел и забот. И работать надо не ради места в политической системе — только ради мандата я бы и заниматься этим не стал. Мне нужны рядом в самом широком смысле политические панки, люди, способные на резкие и неожиданные кульбиты, внезапные политические решения. Это люди, вписанные в сложный контекст, готовые рисковать собственной репутацией и даже жизнью, если потребуется, ради достижения идеалистических целей. Вот у таких людей, у такой компании может многое получиться. Можем, как угодно относиться к этим революционерам с киевского майдана, но они были обуяны идеей реванша великой Украины, желанием утереть нос «москалям» и снести советские памятники. У них, в отличие от абсолютно системной Партии регионов, была своя великая цель, благодаря которой они сломили систему. И мне в соратники нужны идеалисты, которые верят, что все можно видоизменить. Не сломать и перетрясти, а разумно, упрямо, неумолимо исправить. — Не боитесь, что вас поглотит система? — Нет, не боюсь. Что я малое дитя. Если бы мне было 18 лет, и я опасался, что меня кто-то купит, запугает или еще чего. Но я уже взрослый. Деньги мне не нужны. Им совершенно нечего мне предложить. Нет той шляпы со страусиными перьями, которую мне могут дать поносить за определенные услуги. В любой момент на любых переговорах я могу уйти. И это действует безотказно. В гробу видал все ваши предложения. Либо мы делаем так, либо не делаем никак. Но, несмотря на такое поведение, понятно, что я движим исключительной любовью к родине. И даже прожженные политики, сидящие в Кремле, реагируют на человеческое: эх, тоже таким был лет 30 назад. Если что, мы ему голову открутим. А пока пусть порезвится. — Какие изменения вы хотели бы внести, чтобы все в России стали жить лучше? — Недра народу и социальное государство со всеми вытекающими: сверхналоги для богатых, частичная деприватизация и безусловный базовый доход. Все это уже прописала команда наших экономистов. Но на самом деле я вижу выход в другом. Надо ставить перед обществом максимально сложные задачи. В этом ключ к спасению России.
Можно любую цифру написать, где-то убавить, где-то прибавить, и раздать бедным по бутылке молока, но это не сделает нашу жизнь кардинально лучше. Россия должна ставить перед собой космические задачи. Это необходимо русскому человеку. Нам говорят: пускай сначала в Пскове крыши починят. Но это неправильно. На самом деле Россия обладает своими пространствами, грандиозной историей побед и свершений только благодаря тому, что нашим людям удавалось в любые времена ставить перед собой задачи максимальной сложности: тут дойдем до океана, там Константинополь захватим, а здесь в космос полетим. Это и поднимает русского человека над самим собой. Он говорит: слава тебе Господи, что я живу, что я преодолел в себе человеческое и смог победить. Мне в ответ Ксения Собчак заявляет: нет, построй ему сначала нормальный сортир. Но дело в том, что она манипулирует, потому что если человек вырывается в космос, он освоил сложную науку, разработал новые технологии. И все это уже отражается на экономике. Если стоит цель дойти до океана, то пересекая Сибирь, мы получаем газ, нефть, якутские алмазы и все остальное. А потом пользуемся плодами своих достижений. И если бы тогда кто-то кричал: куда полез, иди строй крышу, то ничего бы этого не было. Как не было бы пушнины, из которой той же Ксении Собчак сшили ее замечательные шубы. Задачи максимальной сложности как раз и гарантируют русским людям тепло в доме. Это нам дали Иван Грозный с товарищем Сталиным, которые обеспечили пространство, нефть, газ, Кубань, слава Богу, сохранили. Мы получили свои блага за счёт их крупных завоеваний, а не благодаря тому, что кто-то сидел дома и ничего не делал. Сегодня же нашей молодежи внедряют дурную политику простого житья и бездельничества. И ты такой живешь в условиях вечной мерзлоты, в -50 за окном ходишь по дому в трусах и думаешь, что так было всегда. Половина Америки из-за ковида вымирает, а ты сидишь в своей русской деревне, и даже не заметил, как прошла эпидемия. Не надо думать, что все само по себе происходит. За всем, к чему мы привыкли, скрыт труд человека, его воля и мечта» (Прилепин). Автор этого сайта считает Прилепина не панком, революционером и идеалистом, а исключительно РЕАЛИСТОМ, кстати, так же, как и себя. Просто задачи Прилепин для себя ставит, действительно, «максимальной сложности». А самое главное, таких как мы с Прилепиным, в России с каждым годом появляется все больше и больше. И это дает надежду для лучшего будущего не только русских, но и жителей всего мира. Таким же реалистом является и Алексей Алешковский, статью которого («Метафизика идиотизма») Вы можете прочитать ниже.
«Ложь – это зона комфорта. Большинство людей склонно видеть мир таким, в каком он самым простым путем объясняет то, что с нами происходит. Другие объяснения подрывают нашу веру – или в собственную компетентность, или в простоту мироустройства. Причем самым простым объяснением всегда оказывается теория заговора. Где-то есть кучка злодеев, которая во всем виновата. Для одних – в Кремле, для других – в Бильдербергском клубе. Стоит избавиться от тех или иных рептилоидов, как случится чудо. На Украине избавились от Януковича, который был виноват во всем, как Чубайс, но чуда не случилось. Все оказалось не так однозначно. Может быть, если дело не в украинском президенте, то в русском языке, задумались революционеры достоинства – и приняли закон о языке. Есть хороший анекдот про бедного еврея, который приходит к раввину за советом: «У меня дохнут куры, что делать?». «Покрась курятник в желтый цвет», – подумав, отвечает раввин. Через несколько дней еврей прибегает снова: «Куры продолжают дохнуть!». «Тогда крась в голубой!» – советует тот. Еще через несколько дней поникший еврей говорит: «Ребе, у меня сдохли все куры!» – «Как жаль, у меня еще столько идей!..» Конечно, логика нацбилдинга понятна с точки зрения задачи сплочения электората: русскоязычные либо вымрут, либо ассимилируются. Но не исключено, что раскол в обществе, напротив, углубится: если раньше Украина представляла собой «плавильный котел», где, как и в России, довольно мирно сосуществовали разные национальности и взгляды, то теперь строительство национального государства (пусть даже не в этническом, а в идеологическом смысле) делит народ Украины на тех, кто эту идеологию принимает, и тех, кто ее не принимает. А насколько можно быть сытыми какой-либо идеологией, показывает опыт Советского Союза. Я давно понял, что объект моих интересов – метафизика идиотизма. Идиотизмом я называю стратегию и тактику игнорирования реальности. Они используются даже людьми образованными и культурными. Люди, умные в одном, часто бывают клиническими идиотами в другом. Ум – это качество коннекта с реальностью, если угодно. Тут стоит заметить, что идиоты, мимо своего рта, никогда не проносят: урвать свое ухитряется каждый. Можно не учить уроки жизни и истории, и при этом не бедствовать. Политика и отношение к ней – яркий пример. Относится это к представителям любого лагеря, но читатель ждет уж рифмы «либералы». На, вот, возьми ее скорей!
«Русская, на словах либеральная и демократическая, оппозиция все больше становится похожа на тоталитарную секту, для которой все, кто не разделяет ее «символа веры», являются непримиримыми врагами и еретиками. Она не видит градаций зла, не различает причину и следствие, не отличает ведомых от ведущих, но ожидает от всех соответствия максимально высокому этическому стандарту, хранителем которого она сама себя произвольно назначила. Не будучи сама святой, она требует от окружающих безупречной святости. Это обрекает ее на одиночество и изоляцию, которые делают все ее планы на политическую победу иллюзорными. Впрочем, никакая победа ей на самом деле и не нужна – смысл ее существования сегодня состоит в экзистенциальном переживании своей либеральной избранности», – этот диагноз, поставленный Владимиром Пастуховым, был обнародован в «Новой газете». Спрашивается: что же считать реальностью, если многие прекрасно живут в собственном мире? Пространство, в котором нужно урвать свое и сейчас, не задумываясь, что будет со всеми и потом, или накопленный опыт, позволяющий прогнозировать развитие событий? Но с учетом опасений, которые вызывает накопленный опыт, можно пропустить шанс погужеваться за чужой счет: а кто к такому готов? Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Сиюминутные интересы превалируют над отдаленными перспективами. И это тоже реальность: можно ли ее не учитывать?.. Все войны страшны, и все они кончаются миром, но редко кто упускает шанс развязать войну, в которой можно обогатиться. Стало быть, реальность – это учет низменности человеческой природы. А идиотизм – представление о том, что человечеством движут идеалы. Идеалы – лишь обоснование насилия, если они используются как ориентир общественного блага. Идеалисты и составляют аудитории тоталитарных сект. Человек должен соответствовать собственным идеалам, не навязывая их другим. А общество должно руководствоваться законами, которые пишутся людьми, хорошо знакомыми с человеческой породой. Маньяки – те же идеалисты: они знают, как обустроить мир в соответствии с собственными представлениями о прекрасном, а все остальное их не волнует. В справедливом обществе законы пишутся для минимизации насилия. Это – техника гражданской безопасности. Но история цивилизации пишется кровью. Баланс власти и подчинения постоянно меняется в целях устойчивого развития, переписывая законы. Человечество приспосабливается к прогрессу. Вместо рабства на плантациях нас ждет цифровое рабство: неравенство – свидетельство того, что любые идеалы (в том числе прогресса) функционируют лишь в распределительной системе, которая неизбежно иерархична.
Не совсем правильно говорить, что раньше прав был сильный, а теперь – умный. Сила – это тоже качество ума, который владеет навыками коммуникации с реальностью и умеет к ней приспосабливаться. «Мы живем не в виртуальной и не в «дополненной», а скорее в непрерывно редактируемой реальности, которую мы не только пропускаем через фотошоп, увеличивающий губы и уменьшающий талии, – нет, мы еще и активно орудуем бессознательными ножницами, выкидывая из картины мира то, на что не знаем, как реагировать. …Жить в описываемой реальности, более-менее адекватной физической действительности – это сегодня роскошь, доступная не всем», — пишет Виктор Мараховский». Однако виноваты в этом только сами люди, ведь доступ к чему-то нужному «по жизни» обеспечивает себе каждый человек самостоятельно. А если это делает за него кто-то другой, то автор в этом случае попросту не видит перед собой ЧЕЛОВЕКА. Такого индивидуума можно назвать как угодно, но только не «настоящим человеком». Да и Сила – это не «тоже», а, прежде всего, качество ума (сознания) человека — «нет ума, считай калека». Ведь и «редактирует» окружающую реальность человек не только и не столько своими руками, сколько своим сознанием (мыслями). Ну а если у человека нет своих мыслей, то это сделает за него какой-то другой человек (обладающий своими мыслями). А человек без мыслей будет лишь «выкидывать из картины мира то, на что он не знает, как реагировать». Другими словами, разрушать мир, а не созидать его. Вот и получается, что человек, которому не нравится окружающий мир, но он не знает, как его сделать лучше, своим таким отношением к миру, делает его только ХУЖЕ! Увы и ах, но подобных людей в нашем мире с каждым годом становится все больше, а мир от этого становится все хуже. Ну а если Вы хотите сделать мир лучше, то Вы просто обязаны научиться мечтать (увы, у современного человека этот навык практически утерян). А чтобы Ваши мечты воплотились в жизнь, первое, что надо сделать, это подумать, как их можно реализовать на практике, и только потом пытаться это сделать. В противном случае, у Вас будет получаться, как у Черномырдина: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Так что, «мечтать совсем не вредно, наоборот, полезно». А если мечтать об одном и том же, то подобное обстоятельство можно и вовсе назвать «коллективным принуждением». Ведь в этом случае, в обществе возникает «коллективный разум», противостоять которому отдельному человеку крайне сложно. И, слава Богу, что людей, подобных Прилепину, в современном русском обществе становится все больше и больше. И эти люди не только думают, но и делают все, что им под силу.
Как очень верно подметил в свое время Антуан де Сент-Экзюпери: «Воротить нос от навоза — этой мощи земли — из-за червей и вони — значит поощрять небытие. Нельзя хотеть, чтобы человек перестал потеть. Вместе с потом ты изничтожишь и людскую силу». В любом случае, если человек что-то делает, он обязательно потеет, причем, тем сильнее, чем сложнее дело. Не стоит забывать и то, что делать надо только такие дела, в результате которых меньше потеют другие люди. «Новаторов» в нынешнем мире «развелось» очень много, да вот беда, все их «новации» заставляют потеть окружающих. И за подобные «новации» надо «бить по рукам», причем, очень сильно! Обратимся к истории — в 15-18 веках термин «тягло» в России обозначал денежную подать или же натуральную повинность. Их уплачивало крестьянское население и люд посадский. Эти социальные группы называли тягловым населением. Были и нетягловые люди, к которым относили военных, знать придворную и дворовую, отдельных представителей купечества и сотрудников гражданской службы. Также не платили подати те граждане, которые стали нищими из-за пожара, нападения разбойников или военных действий, неплатежеспособные вдовы. Отдельный слой, который не имел никаких общественно-государственных обязательств — маргинальный. Сюда относились бобыли, захребетники и другие, так называемые вольные люди. Они не платили налоги. Историк Ключевский писал, что гулящими или вольными называли людей, принадлежащих к подвижной касте. Она объединяла так называемые свободные промыслы, в том числе и такое нехорошее ремесло, как воровство и разбой. Они были независимы и свободно передвигались по стране. Нередко поступали на работу к хозяину, а после окончания срока либо продлевали договор, либо искали новое место для приложения своих сил. Изначально гулящие люди отдавались в кабалу исключительно по собственной воле. Но когда вышел Петровский указ от 18 ноября 1699 года, все стало иначе. Тех, кто был годен к военной службе, отдавали в солдаты, а остальные были закреплены за хозяевами, на чьей земле они проживали. Короче говоря, их лишили прежней свободы. Но во все времена отношение к ним у народа было не самое почетное. «Захребетники, бобыли, кутники и халупники» – почему их не слишком жаловали? Да потому, что они обладали личной свободой, не платя за это «тягло» государству. Сегодня подобных людей называют либералами, а отношение к ним со стороны русского народа осталось прежним — негативным. И сегодня «на них нет Петровских указов», а жаль! Именно с подобных указов и надо начинать переделывать современную Россию. Хочешь свободы, плати деньги, и никак иначе. Причем, пропорциональные налоги на все доходы и расходы должны платить все граждане страны (и грудные дети, и государственные чиновники, и пенсионеры), так же, как и получать «базовый доход» от государства.