Как должны приниматься новые законы
Предлагаю Вашему вниманию статью Хреноса Христозопулоса — «Государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа». «Небольшой комментарий к известному тезису Владимира Ленина: «социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». Тезис этот высказан в статье, написанной Ильичом в сентябре 1917 года, под названием «Грозящая катастрофа и как с ней бороться?». В этой статье, вообще, Ильич рассуждает на тему бессилия эсеров и меньшевиков, вступающих в компромиссы с представителями крупного капитала и по факту пляшущих под их дудку, порождая разруху и всякие нестроения: «Современный, новейший, республиканско-демократический саботаж всякого контроля, учета, надзора состоит в том, что капиталисты на словах «горячо» признают «принцип» контроля и необходимость его (как и все меньшевики и эсеры, само собою разумеется), но только настаивают на «постепенном», планомерном, «государственно-упорядоченном» введении этого контроля. На деле же этими благовидными словечками прикрывается срыв контроля, превращение его в ничто, в фикцию, игра в контроль, оттяжки всяких деловых и практически-серьезных шагов, создание необыкновенно сложных, громоздких, чиновничье-безжизненных учреждений контроля, которые насквозь зависимы от капиталистов и ровнехонько ничего не делают и делать не могут». «Современно» звучит очень современно, не правда ли? И вот, эта фраза про государственно-капиталистическую монополию, которая там дальше появляется, она, почему-то, порою весьма превратно трактуется. Хотя «почему» — понятно будет ниже. Зачастую трактуется так, что социализм — это есть государственно-капиталистическая монополия — и все, остальное обрубается. Да вот хоть, для примера, знаток левых и вместолевых дисциплин, «верный ленинец» (социалист, но не коммунист) Роджерс сообщает из 2019: Кстати, когда я утверждаю, что в современной Российской Федерации строится социализм, то опираюсь на слова Ленина «…социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией». Государственно-капиталистическая монополия. С сильной социальной составляющей (рост расходов на образование и медицину, страхование, материнский капитал, рекордно низкий уровень количества заключенных в тюрьмах, снижение уровня потребления алкоголя, популяризация спорта, куча программ по помощи многодетным и малоимущим, программы преодоления бедности, программы «Лидеры России» и так далее). Хотя Ильич ПРЯМО ПИШЕТ: переставшая быть капиталистической монополией.
Подчеркнутые в начале этой статьи слова из тезиса — это выделение самого автора. Но верный ленинец Роджерс берет самое начало тезиса, как бы забывая про продолжение. С такой точки зрения можно, например, из утверждения «Александр Роджерс — это женщина, не имеющая никаких биологических признаков женского пола, но имеющая полный набор мужских, и оттого являющаяся мужчиной» оставить только «это женщина», дабы рождать шквал глумливых шуток, но будет ли оно соответствовать объективной истине? Нет. Вырвем из контекста эту фразу поширше: Ибо если крупнейшее капиталистическое предприятие становится монополией, значит, оно обслуживает весь народ. Если оно стало государственной монополией, значит государство (т. е. вооруженная организация населения, рабочих и крестьян, в первую голову, при условии революционного демократизма) — государство направляет все предприятие — в чьих интересах? — либо в интересах помещиков и капиталистов; тогда мы получаем не революционно-демократическое, а реакционно-бюрократическое государство, империалистскую республику, — либо в интересах революционной демократии; тогда это и есть шаг к социализму. Ибо социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией. Можно было бы ограничиться просто этим абзацем, где Ленин уж совсем для тупых пишет, что социализм — это еще не государственно-капиталистическая монополия, это только ближайший шаг к нему. На протяжении всей статьи Ленин подчеркивает, что социализм — это НЕ государственно-капиталистическая монополия: Что в России тоже капитализм стал монополистическим, об этом «Продуголь», «Продамет», сахарный синдикат и пр. свидетельствуют достаточно наглядно. Тот же сахарный синдикат показывает нам воочию перерастание монополистического капитализма в государственно-монополистический капитализм. Автор констатирует, что в России выстроен государственно-монополистический капитализм, но он не говорит, что это и есть социализм, не поздравляет всех вокруг и вообще продолжает бузить и раскачивать лодку. Почему? Потому что капиталистическая монополия — это материальная основа для перехода к социализму, наиболее удобная форма организации производства, ЕСЛИ она начинает работать не на пользу буржуев, по-капиталистически, а на пользу трудящихся, по-социалистически. Грубо говоря, был у нас завод, где владелец его, буржуй, и топ-менеджмент гребли лопатой деньги, а обычные работники получают МРОТ и имеют возможность принять участие в конкурсе «Лидеры России», потом завод экспроприировали, работники стали получать больше, а топ-менеджмент — гораздо меньше, из их зарплаты рабочим общежитие отремонтировали, построили сады, школу и медпункт, и продукция завода стала по низким ценам продаваться (очень грубый пример, но как иллюстрация).
Данная статья Ленина, вообще, о необходимости контроля и научного подхода в хозяйственной деятельности, как оно будет развертываться на полную катушку уже при социализме. В частности, предлагается в тех условиях: Мы увидим, что правительству, не в насмешку только называемому революционно-демократическим, достаточно было бы, в первую же неделю своего образования, декретировать (постановить, приказать) осуществление главнейших мер контроля, назначить серьезное, нешуточное наказание капиталистам, которые бы обманным путем стали уклоняться от контроля, и призвать само население к надзору за капиталистами, к надзору за добросовестным исполнением ими постановлений о контроле, — и контроль был бы уже давно осуществлен в России. Вот эти главнейшие меры: 1) Объединение всех банков в один и государственный контроль над его операциями или национализация банков. 2) Национализация синдикатов, т. е. крупнейших, монополистических союзов капиталистов (синдикаты сахарный, нефтяной, угольный, металлургический и т. д.). 3) Отмена коммерческой тайны. 4) Принудительное синдицирование (т. е. принудительное объединение в союзы) промышленников, торговцев и хозяев вообще. 5) Принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним. Это еще не социалистические преобразования в полной мере, это лишь шаг к ним, предпосылка. Напомню, что Октябрьская революция еще не произошла в момент написания статьи. Следовательно, государственно-монополистический капитализм — это НЕ социализм, не важно, есть в нем возможность принять участие в конкурсе «Лидеров России» или нет, происходит ли популяризация спорта и оказывается ли помощь малоимущим, — а это: …есть полнейшая материальная подготовка социализма, есть преддверие его, есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступенькой) и ступенькой, называемой социализмом, никаких промежуточных ступеней нет. Но почему-то некоторые ставят эти «ступеньки»… на одну ступеньку. Прямо как немецкие меньшевики! Да что вы говорите: А что такое государство? Это организация господствующего класса, — например, в Германии юнкеров и капиталистов. Поэтому то, что немецкие Плехановы (Шейдеман, Ленч и др.) называют «военным социализмом», на деле есть военно-государственный монополистический капитализм или, говоря проще и яснее, военная каторга для рабочих, военная охрана прибылей капиталистов. Не ослабевают попытки, а только усиливаются представить социалистическое государство как «государство-корпорацию», да только пример государства-корпорации — это Третий Рейх, например. Тоже было «социалистическое». Только национал. И с популяризацией спорта там дела обстояли неплохо. Не давайте ввести себя в заблуждение, читайте классиков» (Христозопулос).
Короче говоря, если бы Ильич сумел бы увидеть СССР в конце восьмидесятых годов прошлого века и теперешнюю Россию, он однозначно не признал бы существование социализма в СССР, и объявил бы нынешний «государственно-монополистический капитализм» в России первым шагом к социализму. Так что, хотите Вы того или нет, но «все, что ни делается, делается к лучшему». Ну а автор этого сайта уверен, что нынешний «бандитский индивидуальный капитализм» в России является «первым шагом» к коммунизму, а не к социализму. Однако сделать первый шаг в направлении цели, совсем не означает, что цель уже достигнута. Цель мы достигнем только тогда, когда «государственно-капиталистическая монополия, обратится на пользу всего народа». Другими словами, когда нынешний «индивидуальный капитализм» трансформируется в «капитализм социальный». Кстати, согласно Википедии, «социальный капитализм (социал-капитализм) — теория политического и философского направлений, ставящая под сомнение утверждение, что цели социализма и капитализма являются антагонистическими. Данная форма капитализма находит свое воплощение в социально-ориентированной рыночной экономике и одобряется социальными либералами. Сутью социального капитализма является утверждение, что рынки работают более эффективно, когда макроэкономика управляется государством, учитывая социальный аспект. Социальный капитализм постулирует, что поддержка бедных слоев населения повышает производительность труда. При снижении уровня бедности размер капитала участников рынка увеличивается». Увы, произойти все это может только в условиях государственного принуждения «буржуинов», о чем Википедия тактично умалчивает. А такое принуждение возможно только в одном случае, когда власть в стране принадлежит народу, а не «буржуинам» (как сейчас). Однако любая строго иерархичная властная элита, рано или поздно, но обязательно становится значительно богаче, чем народ (так уж устроен человек), что означает, что она превратится во власть капиталистов. И единственным выходом из данного положения является «двоевластие». Другими словами, наряду со строго иерархичной центральной властью (без которой государству не обойтись), в коммунистическом государстве должна существовать и другая власть – постоянно сменяемая коллективная власть местного самоуправления. Вот о ней мы с Вами здесь и поговорим.
И начнем с самого начала — с «местного самоуправления». Согласно Википедии, местное самоуправление — организация (орган) деятельности граждан, обеспечивающая самостоятельное решение населением вопросов местного значения, управление муниципальной собственностью, исходя из интересов всех жителей данной территории, того или иного государства (края, страны, региона), федерации или конфедерации. Более широкое понятие местного самоуправления подразумевает право и реальную способность органов местного самоуправления регламентировать значительную часть публичных дел и управлять ею, действуя в рамках закона, под свою ответственность и в интересах местного населения. Территориально местное самоуправление осуществляется в основном через муниципалитеты. В современном мире большое распространение получили те системы местного самоуправления, классификация которых основана на складывании отношений между местным самоуправлением и центральными властями. Так, распространение получили следующие модели местного самоуправления: англосаксонская (классическая) модель, континентальная, смешанная и советская модель. Местное самоуправление — одна из форм реализации народом принадлежащей ему власти. Местное самоуправление — децентрализованная форма управления, предполагающая известную самостоятельность, автономность местных органов, которые выступают органами местных самоуправляющихся территориальных сообществ. Теоретические основы учения о местном самоуправлении разработаны в первой половине XIX века французским государственным деятелем и историком Алексисом Токвилем, немецкими учеными-юристами Рудольфом Гнейстом (1816-1895), Лоренцом Штейном (1815-1890), Паулем Лабандом и другими. Общественная теория самоуправления исходит из принципов признания свободы осуществления своих полномочий местными сообществами и союзами. В современной России местное самоуправление относится к институтам публичной власти, а не гражданского общества, вместе с тем отрицается государственно-правовой характер местного самоуправления. Муниципальная (англосаксонская) модель возникла в Великобритании, а затем была заимствована многими странами мира, прежде всего бывшими колониями Великобритании. Англосаксонская модель местного самоуправления характеризуется следующими особенностями. Главным органом муниципальной единицы признается совет муниципального образования — коллегиальный представительный орган, который избирается населением и имеет право принятия окончательных решений. Руководитель совета (например, мэр города) может избираться или населением, или советом. Полномочия муниципального совета считаются специальными и строго определены в законе.
Муниципальным органам разрешается делать лишь то, что прямо закреплено в законе. Не существует никакой иерархии выборных органов, создаваемых в различных административно-территориальных единицах, каждый из них призван решать строго определенные для него местные вопросы. В Великобритании контроль за деятельностью местных органов по вопросам осуществления собственных полномочий в рамках закона возложен на специальное министерство окружающей среды; по вопросам делегированных полномочий — на соответствующие отраслевые министерства. Любой совет может напрямую обращаться в министерства без учета территориальной подведомственности. Решения органов местного самоуправления невозможно отменить в административном порядке. Действия органов местного самоуправления могут быть оспорены в судах по инициативе, как государственных органов, так и частных лиц. Суды общей юрисдикции вправе признать оспариваемое решение ничтожным. В странах англосаксонской и континентальной систем применяется разная юридическая техника определения вопросов местного значения. В англосаксонских государствах, как правило, закон устанавливает подробный перечень конкретных полномочий местных властей, а также объектов, за которые они ответственны. При этом используется принцип позитивного регулирования: считается, что органы местного самоуправления вправе совершать лишь те действия, которые непосредственно предписаны законом. Любые действия, совершенные местными властями с нарушением предписанных им полномочий или выходящие за рамки их компетенции, признаются недействительными. В США, например, судебная практика неукоснительно придерживается так называемого правила Диллона, в соответствии с которым любое разумное, справедливое, существенное сомнение в наличии у муниципальной корпорации того или иного полномочия трактуется против органа местного самоуправления. Если местный орган считает, что ему необходимы дополнительные полномочия, прямо не зафиксированные в законе, он должен специально добиваться их предоставления. В Великобритании ему следует обратиться либо в парламент с просьбой о принятии частного закона о конкретном муниципалитете, либо к секретарю соответствующего министерства с ходатайством об издании указа, впоследствии подлежащего утверждению парламентом. В США муниципалитеты главенствуют среди всех типов местного самоуправления по количеству функций и величине расходуемых средств: местный контроль, получение и распределение субсидий (федеральных и штатов), получение части общегосударственных налогов и сборов, выпуск облигаций, установление местных налогов и сборов и др. Правительства многих штатов передали в ведение муниципалитетов службы полиции, противопожарной охраны, а также другие службы, работой которых целесообразно управлять на местах.
Континентальная модель местного самоуправления подразумевает сочетание элементов государственной и местной власти. Для нее характерно наличие прямого центрального управления на местах и муниципальных органов. Эта система появилась во Франции. Для континентальной модели местного самоуправления характерны следующие особенности: Государственные и муниципальные органы составляют иерархию. Органы местного самоуправления занимают подчиненное положение в отношении государственной власти. Центральная власть осуществляет контроль за деятельностью муниципалитетов (административная опека). В регионах присутствуют представители государства — так называемая местная администрация. Таким образом, на местах осуществляется и непосредственное государственное управление. Функции муниципальной и центральной власти строго регламентированы. Отсюда следует, что характеристикой континентальной модели местного самоуправления является сочетание выборности с назначаемостью и вмешательство государства, контролирующего деятельность муниципальной власти. Местное самоуправление во Франции начало формироваться в XVIII-XIX вв. Для Франции была свойственна высокая степень централизации государства, а также местного самоуправления. Это выразилось в установлении административного контроля государственной власти над местной. Существовал предварительный контроль: муниципалитет мог принять решение только после одобрения администрации. Государственная власть имела широкий выбор механизмов, с помощью которых ограничивала самостоятельность муниципальных органов: аннулирование, приостановка, одобрение, замещение, отзыв, роспуск и пр. После революции 1789 г. во Франции был провозглашен принцип единой и неделимой власти. Региональное разнообразие было упразднено: теперь административно-территориальной единицей стал департамент. Основным звеном местного самоуправления были префекты. Они являлись представителями централизованной власти на местах. Префект являлся главой управления на подконтрольной ему территории. Позднее произошла децентрализация, предоставившая большую самостоятельность органам местного самоуправления. Был принят закон «О территориальных коллективах». Теперь органы самоуправления могли создаваться в любых территориальных образованиях, признаваемых коллективами: департаментах, регионах и коммунах. Это предопределило особенности континентальной модели местного самоуправления.
В государствах и странах с Советской системой правления Советы формально считались полновластными органами на своей территории, одновременно являясь представительно-законодательными, распорядительными и контрольными органами. Свои полномочия они выполняли непосредственно или через создаваемые ими государственные органы, все административные и судебные органы в государстве или стране были подотчетны соответствующим советам. Советы составляли единую систему представительных органов власти, принципиальная разница между советами низшего и высшего уровней отсутствовала. Советы были связаны наказами избирателей и могли быть отозваны ими в любое время. Нижестоящие Советы были подконтрольны вышестоящим (что, по мнению автора, является полным абсурдом). На практике Советы обычно исполняли решения правящей партии. А потому, Советскую модель местного самоуправления сегодня нередко называют коротким термином «Одобрямс!» — «линию коммунистической партии и правительства одобряем!». Однако для коммунистического государства нового формата не подходит ни одна из представленных выше моделей. Во-первых, местное самоуправление потому так и называется, что именно в нем (на самом нижнем уровне) и должна быть сосредоточена вся полнота власти (власть должна принадлежать народу). А потому, и подконтрольность должна быть обратной – Совет региона подконтролен всем муниципальным Совета, входящим в данный регион, а Верховный Совет – всем региональным Советам. Во-вторых, каждый вышестоящий Совет должен ежегодно обновляться депутатами из нижестоящих Советов (не менее 20% от списочного состава), так мы достигаем преемственности власти и одновременно ее постоянной сменяемости. А выборы новых депутатов проводятся только на самом нижнем уровне (в муниципальные Советы). В-третьих, для координации действий центральной власти и местного самоуправления, в каждый Совет должны назначаться представители центральной власти (один или несколько, но не более 10% от списочного состава), обладающие такими же правами и обязанностями, как и все избранные депутаты. И, наконец, в-четвертых (и это – самое главное), каждый Совет должен обладать безусловным правом утверждения на подконтрольной ему территории любых новых законов, касающихся его юрисдикции. Почему — главное? А потому, что новый пенсионный (абсолютно безумный) закон, принятый в нынешней России, в будущем коммунистическом государстве не утвердил бы ни один муниципальный Совет. Понятное дело, что и центральной власти надо дать право воздействовать на местное самоуправление, но автор об этом здесь уже писал (и не раз), а потому, повторяться не будет. В любом случае, нам необходимо заставить эти две ветви власти (центральной власти и местного самоуправления) договариваться друг с другом и искать компромиссы.
А что такое компромисс? Согласно Википедии, компромисс — это решение конфликта по взаимному добровольному соглашению с обоюдным отказом от части предъявленных требований. Партнеры по переговорам меняют свое мнение и принимают новое общее мнение. Цель — это общий результат, с которым они согласны. Компромисс — это разумный способ уравновесить конфликтующие интересы (управление инакомыслием). Он основан на уважении к противоположным позициям и является частью сущности демократии. Выражение «компромисс», уже задокументированное Цицероном, происходит из латинского юридического языка и означает, что спорящие стороны «совместно обещают» (com-promittunt) подчиниться арбитражному решению третьей стороны, которую ранее привлекали в качестве арбитра. Сторона, которая впоследствии не признает арбитражное решение, теряет ранее внесенную денежную сумму. На юридическом языке средневековья мирное урегулирование судебного спора называлось мужеством (и это очень верное название). За компромиссом всегда стоит конфликт между разными желаниями, интересами и потребностями. Некоторые конфликты — это конфликты распределения, например, сырья, прибыли компании, зарплаты, жилья и т. д. Такие конфликты часто ошибочно рассматриваются как игра с нулевой суммой: если один из двоих получает на один евро больше, другой автоматически получает на один евро меньше. Но, может быть, один евро — это полноценный обед для одного и лишь небольшая его часть для другого. Даже более сложные отношения часто ошибочно рассматриваются как игра с нулевой суммой и поэтому обычно становятся неразрешимыми. Однако большинство игр с нулевой суммой растворяются, если рассматривать их в более широком контексте. В человеческих отношениях «компромиссом» часто называют соглашение, которое не нравится ни одной из сторон, потому что вовлеченные стороны часто чувствуют, что либо отдали слишком много, либо получили слишком мало. В негативном смысле компромисс может называться даже капитуляцией, относящейся к «сдаче» целей и принципов в процессе переговоров по соглашению. Компромисс может быть достигнут, если ни одна из сторон не имеет достаточно сил, чтобы последовательно и полностью преследовать свои собственные цели. Или когда полное соблюдение интересов одной стороны не является постоянным решением. Так что, если есть опасения, что решение будет подвергаться сомнению снова и снова и, следовательно, не будет стабильным или может поддерживаться только ценой очень высоких затрат со стороны победителя, то компромисс лучше, чем «победа и поражение».
Компромисс также может быть результатом ситуации, в которой одна сторона может полностью заявить о себе и сохранить этот результат, но помимо цели, к которой относится компромисс, существуют и другие конфликтующие цели. Пример: Страна A хочет 1. политического правления над страной B и 2. финансовых ресурсов из страны B. Даже если страна A сможет полностью и, возможно, постоянно контролировать страну B, это может привести к снижению удовлетворенности и, следовательно, к снижению производительности в стране B, что приведет к сокращению налоговых поступлений из контролируемой страны B (с учетом альтернативных издержек). Любой компромисс предназначен для предотвращения эскалации конфликта, поскольку возможные издержки поражения ценятся выше, чем недостатки, возникающие в результате компромисса. С другой стороны, при посредничестве оппоненты работают вместе, чтобы найти решение, в котором оба выигрывают и ни один из них не проигрывает. Цель — снова научиться уважать друг друга. В любом случае, компромисс не является частью посредничества. В демократических государствах, а также в государственных ассоциациях или на межправительственном пространстве часто достигаются компромиссы между политическими и экономическими лицами, принимающими решения. Например, речь идет о борьбе или обеспечении достигнутых социальных стандартов (таких как соответствующий прожиточный минимум) или деловых интересов (например, прибыли, тарифов, налогов, пошлин и сборов). Компромиссы также могут быть достигнуты при регулировании явно противоположных позиций в международном праве, например, между двумя государствами или внутри государства с целью разрешения конфликтов, войн или гражданских войн, «замороженных» споров и т. д. В основном речь идет о двух противоположных принципах, например: с одной стороны, принцип сохранения территориальной целостности государства, признанный международным правом и с другой стороны, о принципе отдать должное стремлению меньшинства к независимости. Возможный стандартный компромисс в таких случаях — частичная автономия. Будет ли достигнут соответствующий компромисс и как долго он продлится, зависит от рамочных условий. «Формула компромисса» — это соглашение, в котором каждая из спорящих сторон включила свое видение вещей или свои интересы в соглашение (формула, описывающая ситуацию). Конфликт остается неурегулированным, и одна из сторон или обе стороны не считаются проигравшими. Компромиссы по формуле иногда имеют смысл отложить реальное соглашение на потом (компромисс с формулой замедления) или передать решение тем учреждениям, которые несут ответственность за толкование и применение соглашения (делегирование компромисса по формуле).
В зависимости от культурного или лингвистического происхождения значение слова «компромисс» и ожидания от него могут быть разными. В Англии, Ирландии и Содружестве Наций слово «компромисс» означает нечто хорошее: вы рассматриваете соглашение, компромисс как нечто позитивное, приносящее пользу обеим сторонам. В США, с другой стороны, этот термин означает решение, в котором обе стороны теряют. С точки зрения этики конкретные действия должны основываться на этических ценностях, а также на собственных реальных возможностях и реальных требованиях других. Конкретные решения часто требуют компромисса. Готовность к компромиссу — это не слабость, а выражение социальной ответственности, это необходимое базовое отношение или добродетель, которые нужно практиковать. И прежде всего, научиться принимать компромиссные решения, должны депутаты Советов различных уровней. Например, правительство предложило новый закон, каков порядок его утверждения? Понятное дело, что для начала этот закон обсудят в комиссиях Верховного Совета, внесут туда свои правки и согласуют их с Правительством. Нынешние депутаты наверняка посчитают, что после этого закон готов для его утверждения. Увы, это не так! Закон необходимо разослать во все муниципальные Советы страны. Эти Советы вносят в новый закон свои правки и отправляют его в вышестоящий Совет (районный, городской или областной). Там суммируют все правки и пытаются написать данный закон с учетом всех внесенных в него правок. Если какие-то правки противоречат друг другу, то вышестоящий Совет собирает у себя представителей тех Советов, правки которых оказались противоречивыми, и собранные вместе депутаты ищут компромиссный вариант. Если компромисса достичь не удалось, то муниципальные Советы обязаны утвердить закон, присланный из Верховного Совета (то есть, без каких-либо правок). В конце концов, все муниципальные Советы утверждают данный закон в своей редакции, а вышестоящий Совет – в своей редакции. Понятное дело, что текст закона будет отличаться от места к месту, но не по своей сути, а лишь в частностях. Утвержденные законы направляются в региональные Советы, там проводится такая же процедура, и законы отправляются в Верховный Совет. Верховный Совет утверждает окончательный текст закона и согласовывает его с Правительством. Если соглашение не достигнуто, Верховный Совет снимает этот закон с повестки дня. Как видите, утвердить какой-то новый закон оказалось не так и просто, зато качество принятого закона стоит времени, затраченного на его утверждение. Ведь в обсуждении этого закона приняли участие практически все жители страны (по крайней мере, через своих представителей). Таким образом, любой новый закон будет обсуждаться всенародно. И такое всенародное обсуждение станет более сильным аргументом, чем «общенародный референдум». Вспомните, Советские люди проголосовали на общенародном референдуме за сохранение СССР. Ну и где теперь этот СССР?