Поколение «снежинок»
Предлагаю Вашему вниманию статью Олега Лаврова — «(Не)вероятность возрождения Советского Союза 2.0». «Середина 80-х. Сижу на скамеечке почти в самом центре Ташкента и жадно пожираю эскимо за 12 копеек. Именно пожираю — если я буду, есть его, как культурный и воспитанный мальчик, через пару минут по рукам потекут сладкие белые потоки — на улице далеко за +40. Рубашка и штаны еще влажные — недавно вылез из ближайшего фонтана. Рядом на газоне валяется велосипед — я жду, когда солнце уйдет за дома и карагачи, чтобы отправиться домой. Ехать по солнцепеку — почти самоубийство, тепловой удар обеспечен. Доедая эскимо, слышу вдали звуки сирен. Они быстро приближаются и, наконец, между резных стволов карагачей мимо меня проскакивает черная «Волга», за которой несется пара милицейских «Жигулей» с включенными мигалками и еще несколько серых «Волг» без опознавательных знаков. Именно так лично для меня начиналось знаменитое «хлопковое дело» Тельмана и Гдляна. Потом я наблюдал такие погони еще несколько раз и никогда не знал, удалось ли в итоге задержать водителя, удирающего от милиции и нескольких серых неприметных «Волг». Тогда мне очень хотелось верить, что «наши» победили и поймали всех преступников. Возвращаясь вечерами в частный теткин дом с огромным садом прямо посреди города, я временами видел такие же «Волги» у соседских ворот — комитетчики опять приезжали с опросами. «Мелочь» практически не трогали, никаких СИЗО не хватило бы, чтобы вместить туда всех причастных к огромному коррупционному делу, в котором Советский Союз покупал хлопок, которого никогда не существовало. В теткин дом не заглядывали ни разу — она ушла из жизни в год смерти «дорогого Леонида Ильича», а мы, ее дети и племянники, КГБ не интересовали от слова «совсем». К тому же, Полина-апа, как называл мою тетку весь Ташкент, имела репутацию честнейшего человека — и даже выделенную ей по должности «Волгу» редкого горчичного цвета она использовала исключительно для поездок в Министерство легкой промышленности УзССР, на заседания коллегии. На свою работу, в республиканский Дом Быта, она всегда ходила пешком, задыхаясь от лишнего веса и ран, полученных на фронте — Полина-апа была разведчицей в партизанском отряде, а ее «иконостасу» орденов и медалей на форменном кителе можно было только позавидовать. Китель одевался несколько раз в год — на 9 мая и тогда, когда Полина-апа шла по ведомствам отстаивать права тех, кого считала незаслуженно обиженным. В тот год тетки уже не было с нами, но мы с сестрой опять приехали в Ташкент на все лето, как и обычно — такова уж была традиция.
Это лето мне запомнилось очень хорошо. Запомнилось тем, что я никогда раньше не видел такой подавленности и страха у соседей — «хлопковое дело» было настолько обширным, что к некоторым соседям приезжали с допросами и обысками по нескольку раз — комитетчиков и прокуроров не интересовали деньги и ценности, они упорно искали документы и черную бухгалтерию. Еще одна картинка из тех времен. Небольшой пруд с пляжем рядом с Ташкентским авиационным заводом. На пляже полно людей, а я лечу вниз с пятиметровой прыжковой вышки, сжавшись в комок от страха высоты. Выбираюсь после прыжка на пляж — внутри густая смесь ужаса и восторга, в которую вплетаются звуки сирен — опять по дороге проносится очередная погоня, и пляж словно замирает — моментально утихают все разговоры, люди втягивают головы в плечи, стараясь быть как можно незаметнее. Я очень хорошо помню этот страх, повисший над городом — тогда мне казалось, что сам город становился немного тусклее и заметно тише, особенно по вечерам. «Хлопковое дело», начатое еще при Андропове, было самым громким, но далеко не единственным — практически по всем среднеазиатским республикам шли допросы и обыски. В Туркмении, Таджикистане и Киргизии комитетчики вскрывали обширные коррупционные схемы, а в Казахстане полетели головы нескольких первых секретарей обкомов партии, не говоря уже о чиновниках районного масштаба — тех вообще никто не считал. Статьи, по которым задерживали фигурантов, были расстрельными — и многие из тех, кто знал, что за ними рано или поздно придут, предпочитали самоубийство. В то время страх висел над всей Средней Азией. Центр казался далеким — там новый дурак с инициативой внедрял «новое мышление» и «социализм с человеческим лицом», сдавая огромную страну за гроши. Следствие длилось до 1989 года — и продолжалось бы дальше, но тут грянул ГКЧП и Москве очень быстро стало не до своих окраин. Закончилось все в декабре 1991 года, когда еще три кретина подписали соглашение о распаде СССР в Беловежской пуще, но системная дезинтеграция всего народно-хозяйственного комплекса Советского Союза началась гораздо раньше, еще в конце 1970-х. После декабря 1991 года вчерашние удельные князья вдруг стали полноправными самодержцами — и никто из них не забыл свой личный липкий страх от действий Москвы. Все эти «Музеи советской оккупации» и новая национальная политика в постсоветских республиках — это прямое наследство того липкого животного ужаса.
В Узбекистане за эти три десятка лет поменялось очень многое. Сначала с площадей и улиц городов исчезли памятники Ленину — их места заняли монументы первому президенту незалежного Узбекистана Исламу Каримову. Следом снесли памятники Пушкину, Достоевскому и Толстому, а еще позже принялись за снос монументов советским солдатам, водружая на их месте однотипные памятники со скорбящей матерью и монументы узбекскому солдату, победившему нацистскую Германию. Памятник скорбящей матери в Самарканде — подобные памятники-близнецы установлены сейчас по всему Узбекистану. Та самая декоммунизация, активно идущая сегодня в Грузии и на Украине, в Средней Азии прошла для нас почти незаметно — на место бывших тезисов о многонациональном советском народе пришли нарративы национального самосознания и самобытности. А это значит, что там принялись активно переписывать историю и воспитывать новых людей исключительно в национальном ключе — и если бы не экономические неурядицы и крайне низкий уровень жизни, эти новые страны давно бы полностью перекрыли границы с Россией. С одной стороны, я понимаю людей, верящих в неизбежность воссоздания некого подобия Советского Союза — дескать, у стран-сателлитов просто нет иного выхода, кроме интеграции с сильной Россией. С другой стороны, мы раз за разом видим, как в бывших советских республиках население с маниакальным упорством избирает все худших и худших правителей, уловивших главный закон времени — неважно, что ты делаешь, важно то, что ты обещаешь. Обещай все, что угодно — а вешать… вешать мы будем потом. Нас приводят в недоумение выборы на Украине, когда раз за разом каждый следующий президент становится хуже предыдущего — и при этом мы забыли о том, что творилось там с подачи Москвы всю вторую половину восьмидесятых. Мы не знаем, сколько именно полетело голов в украинской системе управления после Чернобыля, но, несомненно, одно — их было немало. Ярый коммунист Леонид Кравчук, сменивший Щербицкого на посту первого секретаря ЦК КПСС Украины, теперь рассказывает, как в детстве носил еду по схронам бандеровцев — иначе говоря, он говорит о том, по каким причинам теперь необходимо признать его героем нации.
Тотальная победа партии Никола Пашиняна, позорно проигравшего азербайджанцам войну в Нагорном Карабахе в одни ворота — это тоже признак системной дезинтеграции. И если в России ее удалось огромной кровью и потерями остановить, то на постсоветском пространстве дезинтеграция продолжается — она то затухает, то вспыхивает вновь — то в виде этнических чисток и выдавливания неугодных, то в виде прямых боестолкновений между киргизами и таджиками, киргизами и узбеками, армянами и азербайджанцами, украинцами и русскими. Я понимаю армян, пишущих в комментариях, что Армения дала целых шесть маршалов Советского Союза — да, вы правы. Только этих маршалов дала не нынешняя Армения, а советская, живущая по совершенно иным принципам. Нынешняя же Армения, сумевшая в начале девяностых навалять азербайджанцам по самое «не балуйся», теперь превратилась в очень слабое подобие той Армении — и наилучшим показателем этого является восторг среди щирых армян по поводу того, что Турция собирается открыть границу с Арменией. Армяне, вы совсем спятили? Открыть границу со страной, которая больше века назад уже вырезала полтора миллиона ваших соотечественников и родственников? Пустившая под нож половину нынешнего населения Армении — вы точно в своем уме, армяне??? Снова и снова выбирая Пашиняна, Армения продолжает свой путь в пропасть — так может, хватит уже прикрываться фиговым листочком и назваться тем, кем вы являетесь сейчас на самом деле? К примеру, полутурками. Или недотурками — но точно не армянами. Армянами были маршал Иван Баграмян, композитор Арам Хачатурян и художник Иван Айвазовский. Армяне — это Артем Микоян, Армен Джигарханян, Дмитрий Харатьян, Шарль Азнавур, Уильям Сароян. Это люди, никогда не забывавшие о своих корнях — и никогда не забывавшие, кто именно спас всю армянскую нацию от полного вырезания османами. Системная дезинтеграция начинается в головах. Она проходит почти незаметно, но неуклонно — там снесли памятник советским солдатам и ты промолчал, там отменили русский язык и ты снова промолчал. А когда до тебя вдруг дошло, что дальше молчать уже невозможно, то уже слишком поздно — ты живешь в совершенно иной стране, без руля и ветрил, без морали и ценностей, которые твои же предки считали крайне важными. И здесь на ведущие роли выходят те, кто сумеет нарисовать в твоей голове наиболее яркую картинку о великих перемогах и безоблачном будущем — и хотя глубоко внутри ты точно знаешь, что тебе опять откровенно врут, ты раз за разом выбираешь этих «художников».
Беда в том, что эти «художники» отчетливо осознают, что при возврате в единое государство с них начнут спрашивать по полной — и потому возврат невозможен в принципе. Потом, когда государственность твоей Украины/Армении/Грузии/Киргизии окажется под угрозой полного исчезновения, ты вспомнишь, что вот же, есть же Россия — она защитит и поможет, придет на выручку, поддержит и утрет твои сопли. А придет ли Россия? Уверен? Я очень давно ловлю себя на мысли о том, чего жду от каждого программного выступления Владимира Путина — и когда я этого опять не дожидаюсь, во мне просыпается глухое раздражение. Я хочу знать, что для нынешней России постсоветское пространство. Чего мы от них всех хотим? Какие цели преследуем? Чего добиваемся и куда идем? Что значат для всех нас те русские, что остались на этих чумных территориях? И вот теперь, глядя на итоги выборов в Армении, я ловлю себя на мысли — а может Путин и прав, не озвучивая нашу стратегию для этих пространств? Может, стоит дать им возможность скатиться до самого дна, чтобы извлечь из этих полубезумных народов самых лучших сынов и дочерей, бросив остальных догнивать до состояния гумуса? Гумус хорош тем, что на нем все новое растет, как на дрожжах — так может нам просто дождаться этого момента а потом просто прийти и забрать обратно территории, бывшими нашими по праву? Не просто забрать, а вырастить на них новых Баграмянов и Айвазовских, невзирая на национальные чувства. Просто потому, что к тому моменту наций просто не останется — щирые украинцы окончательно станут цеевропейцами в Польше, Италии и прочих странах Евросоюза, а щирые армяне вернутся в лоно Турции-матери? Да, это займет много времени — но любой народ, оторвавшийся от корней, обречен на растворение в более сильных народах. Так что Советскому Союзу версии 2.0 быть. Не сейчас и даже не в ближайшем будущем — но мы обязательно вернемся на те земли, за которые проливали кровь наши предки. И останемся на них уже навсегда» (Лавров). А вот еще одна статья, в которой сделана попытка объяснить нынешнее положение дел на планете. Ее написала Тата Олейник, и она называется «Поколение на горошине: рожденные после 1989 года как новый вид людей». «То, что поколения отличаются одно от другого, знали еще древние вавилоняне. Но, пожалуй, впервые в истории эти отличия оказались так громадны, что антропологи не только в шутку поговаривают о появлении нового вида людей. Термин «поколение снежинок» (snowflake generation) Словарь Коллинза и Financial Times признали словом года в 2016-м.
Так называют людей, рожденных в странах золотого миллиарда после 1990 года (некоторые социологи предпочитают вести отсчет даже с 1985). Правда, не всех людей, а принадлежащих к среднему и выше классам, хорошо образованных, из далеких от криминала семей и т.д. Самые большие хороводы снежинок сейчас можно встретить в старших классах приличных школ и в университетских кампусах, хотя некоторые из этих созданий уже успели выпорхнуть в большой мир и наделать там немало шороху. Кто такие снежинки? Это люди, которые: — горячо ненавидят насилие; по крайней мере, так им кажется; — превыше всего ставят безопасность (в том числе эмоциональную), — повышено чувствительны, мнительны и впечатлительны; — не привычны к лишениям, тяжелому труду, грубому обращению; — болезненно реагируют на мнения, отличные от их собственных; — считают человеческую историю грязной чередой убийств, истязаний и прочих мерзостей, от которых надлежит полностью откреститься; — убеждены в собственной уникальности и высоко себя ценят; — обладают довольно ограниченной фантазией; — осуждая нетерпимость в других, сами являются образчиками безукоризненной нетерпимости к своим оппонентам; — при несовпадении своих представлений с реальной жизнью испытывают серьезный стресс; — охотно говорят о своих самых интимных переживаниях. Считается, что термин «снежинка» взят из романа Чака Паланика «Бойцовский клуб»: «Не думай, что ты уникальная и прекрасная снежинка!» Уязвимость снежинок перед отвратительной правдой жизни такова, взглянув в очередную гнусную харю бытия, снежинка впадет в депрессию быстрее, чем ты чихнешь. Если родители снежинок – левая социал-демократическая молодежь – находили азарт и чувствовали победу, отправляя на свалку истории очередной грязный женоненавистнический мультик о Белоснежке и шовинистских гномах-мужланах, то снежинки выросли в общем-то в убеждении, что они уже победили. Что этот мир прекрасен, преисполнен фиалками и единорогами и что все прогрессивные люди планеты мыслят одинаково, практически извели грязных, воинствующих империалистических свиней и победили социальное и гендерное неравенство. В общем, давайте просто жить мирно и счастливо, не снимая велосипедных шлемов, чтобы головке не было больно, если случайно споткнешься! Известный британский писатель-педагог Том Беннетт в 2016 году писал в The Telegraph: «Приходя в университеты, они уже пугаются, столкнувшись с тем, что мир отличен от их представлений, поэтому они ищут в лекториях защиты и безопасности, а не творчества и знаний».
Защита выглядит следующим образом: нужно всеми силами делать вид, что снежинок – большинство, все они мыслят в одном ключе, поэтому спорным или неприятным мнениям не место в аудитории. Колледж Эвергрин (Вашингтон) был вынужден уволить (с извинениями и отступными) профессора антропологии Брета Уайнстоуна, который имел несчастье выступить против задумки студентов провести «День без белых преподавателей», чтобы в этот день выступать и говорить могли только цветные учителя и ученики. Студенты хотели этим днем «подчеркнуть важную роль меньшинств», а Уайнстоун неосторожно выступил с обращением, в котором указывал, что принципы равенства и свободы слова плохо согласуются с такой акцией и что цвет кожи не должен мешать кому-то работать или учиться. Тут же он получил клеймо расиста, студенты потребовали его увольнения. Уайнстоуна стали буквально преследовать: его запирали в аудитории, блокировали его машину, устраивали баррикады у дома, писали ему оскорбительные и угрожающие письма. В конце концов, колледж признал, что «не может обеспечить безопасность сотрудника», и уволил профессора. Впрочем, снежинки затыкают рты и неугомонным мертвецам, пытающимся болтать из могилы. То, что из школ давно изымают неполиткорректные книжки, уже давно не новость, но в последние годы мода перекинулась и на университеты. Так группа студентов славистики, объединившись с русскоязычными студентами, потребовала убрать из институтских программ по литературе Бунина. Чем же провинился русский классик? А тем, что посмел описывать изнасилование девушек и писал все время какие-то гадости вроде «лежала на нарах, вся сжавшись, уткнув голову в грудь, горячо наплакавшись от ужаса, восторга и внезапности того, что случилось» и «рыдая, вдруг ответила ему женским бессознательным порывом – крепко и тоже будто благодарно обняла и прижала к себе его голову». Писатель, который считает, что женщина может испытывать во время изнасилования «восторг и благодарность», конечно, не имеет права омрачать своим существованием снежный мир. Там ничего не хотят знать про то, что Бунин вообще полагал, что в страхе, боли и суицидальности у человека есть и момент экстаза (вспомним, как застрелился герой «Митиной любви»: «Глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с силой, с наслаждением выстрелил»). Нет, ну в самом деле, что лучше – знать Бунина или избежать нервного срыва?
Снежинки твердо ставят на второе, и преподаватели идут им навстречу. Поэтому теперь профессора нередко пользуются правилом «предупреждения о триггерах». Вот, например, в Оксфордском университете студентов-юристов уже только с триггер-предупреждениями и учат. Типа: «А сейчас будет описание одного очень неприятного дела с убиванием старушек, расизмом и гомофобией. Просьба к тем студентам, которые могут принять это близко к сердцу, покинуть аудиторию или включить музыку в наушниках». Зачем миру нужны столь нежные юристы и как они потом будут функционировать в судебных залах? Этот вопрос перед профессурой не стоит, куда важнее избежать инцидентов и судебных исков со скандалами сейчас. Один из любимейших терминов снежинок – «обесценивание». Глубина и сила их ощущений важнее любого мнения, пусть даже экспертного, со стороны. – О, как я страдаю! Меня укусил комар! – Точно комар? Не медведь? Их легко перепутать… – Не смейте шутить над моими страданиями! Не смейте обесценивать мои чувства! – Ну, давай протрем укус одеколоном. – Не смейте давать мне советов, я их у вас не просил! – Если тебе так уж больно, зачем терпеть, давай помажем. – Не смейте обвинять жертву! Я не виновен в том, что стал жертвой насилия! Мои поступки нельзя осуждать, я жертва, я всегда прав! – Да что же с тобой делать тогда? – Понимать и сочувствовать! Да, поколение, рожденное в диких семидесятых, не говоря уж о совсем пещерных временах, не может иногда понять, почему так ужасно, когда в кафе нет твоего любимого смузи. Оно не готово признавать жестокой травмой тот кошмарный факт, что снежинку насилием и манипуляциями в три года приучали к горшку, отняв родной памперс. Поколение семидесятых, ставшее родителями снежинок, с интересом выясняет, какими ужасными, лживыми, агрессивными и токсичными тварями они были, как искалечили они детское тело и душу. Откуда снег? Том Беннетт солидарен с большинством социопсихологов и педагогов: снежинки – это не результат работы гипноизлучателя, установленного инопланетянами на Луне, а вполне ожидаемый продукт новой педагогики.
Снежинки выросли в основном в тех странах, где как раз в это время физические наказания детей стали считаться уголовным преступлением. Более того, ребенок в наше время вообще максимально защищен от любого дискомфорта и опасности. Дома с детьми переоборудуют в подобие резиновых камер для маленьких буйнопомешанных. При болезнях дитя сразу получает обезболивающее. Любые спортивные занятия производятся максимально мягко, с непременной защитой и медосмотрами. Интересы ребенка поставлены во главу угла: он царь, бог и повелитель в семье. Ему постоянно объясняют, что он самый умный, самый красивый, самый любимый и достоин всего самого лучшего. Даже если он будет поступать плохо, мама с папой все равно будут его любить: «безусловная любовь» и «безусловное принятие» – это альфа и омега современной родительской педагогики. Вот, например, рассказ Носова «Огурцы» стал шоком и предметом горячего обсуждения на материнских русскоязычных форумах. Если кто забыл, то предыстория там такова: дети нарвали огурцов на колхозном поле и убежали от сторожа, дома мама в восторг не пришла и потребовала огурцы сторожу вернуть. «Мама стала совать огурцы обратно Котьке в карман. Котька плакал и кричал: – Не пойду я! У дедушки ружье. Он выстрелит и убьет меня. – И пусть убьет! Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор». Эта драма вызвала живейших отклик в родительских сердцах. «Ну вот нет ничего в жизни страшнее, чем предательство человека, которому доверяешь. Которого любишь. Для которого несешь эти проклятые огурцы, а получаешь с ноги в самое свое живое и беззащитное». «Маму хочется долго и мучительно убивать. Пока не прочувствует, как следует, что натворила. А потом оставить с этим жить. Ребенка жалко до слез». «А потом подобные Котьки вырастают и идут к психологам лечить свои детские травмы маминой нелюбви». Насилие даже в детской среде выжигается каленым железом. Ребенку не показывают мультиков, которые могут его напугать, а большинство родителей даже отказываются читать своим малышам старые добрые книжки, в которых то в зайчика стреляют, то медведю лапку отпиливают, то королю голову рубят. Предпочтение отдается современной детской литературе, в которой обидевшаяся на хозяйку зубная щетка чуть не упала со стола – и это самое напряженное из возможных происшествий. Даже в России действует федеральный закон № 436, прямо запрещающий упоминать в книжках для детей смерть, тяжелые болезни, бродяжничество и прочие печальные штуки.
«Не думал, что я когда-нибудь это скажу, – говорит Том Беннет, – но дети перезащищены. Они живут в абсолютно безопасном пространстве и, попадая в колледж, требуют такой же защиты, к которой они привыкли с детского сада». Дивный новый мир? А может, и хорошо? Может, и правильно? Первое непоротое, доброе поколение изменит лицо Земли, насилие канет в Лету, жизнь потечет по новым законам… Ну, будут все сидеть на антидепрессанте, но это лучше, чем ракета «Першинг». Правда, есть на планете и другие культуры, где для снежинок условий пока нет. Но, может, общее смягчение нравов и туда как-нибудь доберется лет за двадцать? Увы, но приходится признать, что снежинки лишь на словах противники насилия. Да, вероятнее всего, они не будут защищать девушку при нападении хулиганов, а предпочтут разумно позвонить в полицию. Но приехавшей полиции они дадут карт-бланш на жесткое задержание хулиганов и на сколь угодно длительные сроки для них. Снежинки не отказываются от насилия, они просто делегируют его властям. Они легко бывают грубы, когда уверены в своей безопасности. Они способны, как мы видели на примере эвергринского профессора, на травлю и издевательства. Насилие, которое обеспечивает их защищенность – это прекрасное, правильное насилие. Просто этим должен заниматься кто-то специально обученный, а им позвольте сидеть в своих велосипедных шлемах на детских сиденьях. Уж что-что, а свобода точно не является приоритетом в глазах снежинок: дети, которых до четырнадцати лет водили в школу за ручку и не оставляли одних, к ней не приучены. Более того, они ее боятся, особенно когда свободой пользуются те, с кем снежинки не согласны. Худшее, что может позволить себе сейчас политик, актер, писатель, врач – это произнести что-то такое, что вызывает у снежинок страх. К примеру, заступиться за голливудского продюсера, соблазнявшего актрис, или сказать, что пассивное курение не причиняет никому вреда, а феминизм – довольно глупая штука… То есть пойти против той левой идеологии, которая господствует более полувека на европейских и американских кафедрах и которая стала катехизисом снежинок. Когда снежинкам становится страшно, они объединяются и, не жалея энергии, устраивают метель виновнику их страха: судебные иски, разгромные статьи, тонны писем с оскорблениями, бойкотирование компании, не вышвырнувшей злодея на улицу. Сегодня снежинки, пожалуй, одна из самых мощных, мобильных и значимых диаспор в странах первого мира – сообщество, которое нельзя игнорировать» (Тата Олейник).
Увы и ах, но такие диаспоры характерны для далеко не одного «первого мира». Современный человек – очень доверчивое существо, и основным его инстинктом является инстинкт подражания позитивным примерам. А где люди живут лучше? Правильно, в «первом мире». Вот ему и подражают. И будут подражать до тех пор, пока в мире не появится какого-то нового позитивного примера. И все «непонятки», о которых написал в своей статье Лавров, как раз и являются следствием реализации инстинкта подражания и появления поколения «снежинок». Однако «позитив Западного мира» с каждым прожитым днем уменьшается, а стало быть, уменьшается и влияние присущего людям инстинкта подражания. Если принять, что люди из поколения «снежинок» родились после 1985 года, то они стали поколением «Главного Заказчика будущего» в 2009 году, и их окончательно сменит новое такое поколение людей в 2033 году. Другими словами, начиная с 2021 года, влияние этого поколения на будущее устройство нашего мира будет постоянно уменьшаться, и это дело постепенно возьмет в свои руки поколение людей, родившихся после 1997 года (то есть, поколение, которое знало только одного правителя России – В.В. Путина). Это – безусловно, плюс для России (да, и всего мира). Но есть и минус – начиная с 2021 года, количество «снежинок» во властной элите России может сильно возрасти. И убрать этот минус можно только одним способом – не пуская во власть «снежинок». К слову сказать, это – вполне реализуемое дело. Ведь «снежинки» не приемлют борьбы, а стало быть, если президентом станет не «снежинка», то такой президент просто не допустит их во власть. Вот и выходит, что главным делом для сегодняшнего Путина является воспитание для себя — хорошего преемника. И в одном автор уверен на все сто – «снежинку» в качестве преемника Путин точно не выберет. А в чем заключается главное отличие преемника от своего воспитателя, ведь, очевидно, что последний воспитывает первого «по своему образу»? Главное отличие заключается в освобождении преемника практически от всех договоренностей воспитателя. Другими словами, преемник всегда намного свободней своего воспитателя (особенно, если последний находился на вершине власти целых 24 года, то есть, время смены поколения людей). Осталось только «убедить» Путина уйти из власти в 2024 году, сделав его почетным председателем Президентского Совета (как Назарбаева в Казахстане). Автор этого сайта абсолютно уверен, что именно так и произойдет.
А между тем, время смены власти уже началось – «Путин подвел итоги работы Госдумы VII созыва». «Согласованно, эффективно, без пауз — такую оценку работе Госдумы VII созыва дал президент РФ Владимир Путин. Глава государства встретился с депутатским корпусом в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца, чтобы подвести основные итоги законотворческой работы парламентариев. Путин поблагодарил депутатов «за профессионализм, ответственность» и работу на «высоком уровне практически все пять лет». Он подчеркнул, что «свой важный, значимый вклад в общий результат внесли все фракции – «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» – и все без исключения депутаты, избранные, как по партийным спискам, так и по округам». «Руководство Думы, все парламентские комитеты и комиссии действовали согласованно и эффективно, выстроили конструктивную работу с правительством, с Администрацией президента, с коллегами в Совете Федерации, с регионами. Были всегда нацелены на общий результат, на поиск оптимальных решений по каждому вопросу, который выносился на рассмотрение парламента, – отметил президент. – Знаю, что многое было сделано для повышения качества законодательства, для увеличения числа законов прямого действия, не требующих подзаконных актов. Расширялась и практика общественных обсуждений за счёт новых форматов. К примеру, стали проводиться, как вы их сами назвали, большие парламентские слушания по наиболее резонансным, сложным вопросам и проблемам». Отдельно Путин остановился на сложностях работы в последний год. «Отмечу и то, что фактически три сессии из десяти вам пришлось отработать в экстраординарных условиях – условиях опасной эпидемии. Однако даже в этот сложнейший для всей страны период законодательный процесс не прерывался – и так было не во всех странах мира, во многих парламенты прекращали работу, – указал он. – Насколько было важно работать без пауз, я думаю, понимают все: без своевременного принятия законов могут попросту встать и встали бы у нас целые отрасли, забуксовали бы важнейшие проекты и программы, необходимые для развития регионов, для повышения качества жизни миллионов людей. При вашей поддержке, самом активном, непосредственном участии были выработаны и реализованы несколько срочных пакетов мер, направленных на преодоление последствий пандемии. Для этого потребовалось оперативное принятие десятков законов. Еще раз хочу повторить: если бы это не было сделано, то – по-простому, чтобы всем было понятно, – деньги просто зависли бы и не пришли бы своевременно ни к людям, ни в отрасли экономики, ни на предприятия». Отдельно он напомнил о том, какую «большую, кропотливую работу» провели депутаты, работая над конституционными поправками.
«Добавлю, что законы, принятые Думой в развитие новых статей и норм Конституции уже вступили в силу – это тоже ведь огромная работа, масштабная, тонкая, аккуратная работа, в результате которой были внесены изменения в тексты 180 действующих законов», – сказал глава государства. Также он оценил поддержку Госдумой инициатив Послания президента Федеральному Собранию, добавив, что «за прошедшие два месяца уже многое удалось сделать». В частности, речь идет о ежемесячных пособиях на детей и для беременных женщин, которые находятся в трудном жизненном положении, и др. Теперь предстоит сосредоточиться на выборах депутатов следующего, VIII созыва. Голосование намечено на 19 сентября. «Наша общая ответственность – провести избирательную кампанию так, чтобы ни у кого не вызывала сомнений легитимность ее итогов. Для всех нас, для общества, для уверенного развития страны важно, чтобы состав будущей, восьмой Думы, объективно отражал волю людей, суверенный выбор граждан России. Повторю, наша общая задача, в том числе парламентских партий, чтобы выборы проходили чисто и честно, прозрачно и открыто в строгом соответствии с законом, – подчеркнул Путин. – Чтобы естественная, острая конкуренция выражалась в цивилизованной, предметной дискуссии без взаимных обвинений, оскорбительных выпадов и пустых, не выполнимых по сути обещаний. Я очень надеюсь, что этот этап в жизни страны прошёл и остался в 1990-х годах. Только такой содержательный стиль предвыборной конкуренции, уважение к оппонентам, а главное к гражданам страны послужит прогрессивному, качественному развитию парламентаризма и многопартийности в России» (источник: http://stoletie.ru/lenta/putin_podvol_itogi_raboty_gosdumy_vii_sozyva_443.htm).
К слову сказать, «большую половину» наших отечественных либералов как раз и составляют люди из поколения «снежинок», хотя там встречаются и настоящие «монстры либерализма», вроде Чубайса или Макаревича. Учитывая же, что доля либералов среди народа не превышает 2,5 – 3%, влияние поколения «снежинок» на историческое развитие России минимально. Тем паче, что у русского народа в последнее время появился коллективный разум, и его обобщенные мысли прямо противоположны принципам либерализма. И этот разум сегодня начинает доминировать над всеми остальными параметрами русского общества. Так что, как ни крути, а коллективный разум все равно возьмет верх!