Основное направление «русской мысли»
Для начала предлагаю Вашему вниманию статью от «asar kazan» «Люди массово тупеют: научно доказано». «Что происходит с нашим мышлением? Как вернуть себе способность эффективно мыслить? Почему надо читать книги? Когда авторитетный петербургский психолог Людмила Аполлоновна Ясюкова публично сообщила о том, что разрыв между умными и глупыми (причем точно не в пользу умных) стремительно увеличивается – вот уж, конечно, тайна за семью печатями! – реакция общественности оказалась, мягко говоря, неоднозначной. Мол, кто дал вам право об этом судить?! Да еще дураками нас выставлять?! И вообще, что такое ум?.. Почтенная публика почему-то с легкостью обнаруживает в научных фактах, лишающих ее спокойного сна, тень фашиствующей евгеники. Но это не евгеника, и уж точно нет даже намека на фашизм, но идиотизм действительно стал новой реальностью, и вдвойне глупо закрывать на это глаза. В основе этого процесса массового оглупления лежат все та же цифровая зависимость, с одной стороны, и специфика работы нашего мозга в условиях гиперинформационной среды. Особенность эта состоит в том, что как раз из-за этих функциональных систем мозга, которые погружают нас, так сказать, в разные режимы функционирования, мы не можем одновременно потреблять информацию и думать. Проще говоря, мы или потребляем контент, или думаем. Поскольку же мы теперь все в той или иной степени не слезаем с информационной иглы, зоны мозга, ответственные за мышление, у нас не тренируются, а возможно, даже и атрофируются. Ну, по крайней мере, какой-то нейрофизиологической пылью и паутиной покрываются точно. Неслучайно исследования пожилых людей показывают, что читающие люди в два раза реже подвержены болезни Альцгеймера, чем те, что смотрят телевизор. Спросите – мол, в чем разница: и в книге информация, и в телевизоре. Да, только телевизор захватывает ваше внимание и удерживает его, а книга – нет, поэтому до 40 процентов времени чтения уходит у вас на мыслительную деятельность, когда вы настолько погружаетесь в раздумья, что даже можете потерять нить повествования. Но книжки мы сейчас читаем редко, мы все больше по Facebook’ам и Instagram’ам шастаем. Что, в буквальном смысле этого слова, приводит к тому, что мы теряем навык построения сложных интеллектуальных объектов – все больше мыслим поверхностно, на автоматизмах, не вникаем в суть дела. Заметить это уплощение собственного мышления крайне сложно. Как я уже много раз говорил: даже заболев Альцеймером, мы будем жаловаться на что угодно, но только не на собственную глупость.
Об этом исследовании, проведенном Ольгой Литвиненко под руководством профессора, доктора медицинских наук Анатолия Николаевича Анохина, я уже достаточно подробно рассказывал в книге «Чертоги разума». Так что сейчас постараюсь изложить лишь существо вопроса и в общих чертах. Полагаю, все вы слышали такое понятие – «патоморфоз». Звучит, конечно, крайне зловеще, но на самом деле все предельно просто и совсем не страшно: клиническая картина заболеваний может со временем видоизменяться. Старые психиатры расскажут вам, что шизофреник нынче не тот пошел – какой-то квелый, невнятный, без яркой симптоматики. Скукотища, одним словом. Раньше вот другое дело – больные были, что надо! Если, например, паранойя, то ядреная – спецслужбы преследуют, марсиане вселились в тела людей и ставят над ними чудовищные эксперименты, через диктора новостей передают сверхсекретную информацию об антиправительственном заговоре, в мозгу установлен специальный датчик для связи с богом и т. д. и т. п. В общем, сходили раньше с ума с металлическим, так сказать, звоном. А сейчас что? Одна сплошная серость. В чем же причина этого патоморфоза? Ладно, здоровые тупеют, а с сумасшествием-то что приключилось? Современные лекарства? Допустим, что так. Но дебют болезни все равно не должен меняться! А он меняется. Генетика? Но, простите, какие генетические изменения происходят с шагом в одно поколение, причем со всем человечеством разом? То есть дело все-таки, в среде обитания наших с вами мозгов (включая безумные) – в специфике информационного поля. В указанном исследовании были проанализированы сотни архивных историй болезни пациентов, страдающих шизофренией. Были выявлены структура бреда, действующие лица, структуры отношений – в общем, все как товарищ Пропп завещал. Две группы были в этом исследовании ключевыми – те больные, что родились и сформировались до бума компьютеров и интернета, а также те, что пришли в этот мир уже на излете 80-х. И вот уж где действительно обнаружилось «два мира – две системы»! Сама суть паранойи состоит в ее удивительной структурности. Раньше мы даже говорили о моменте «кристаллизации бреда», когда пациенту буквально вдруг становилось «все понятно» – что это, например, заговор, или преследование, или какое-то фантастическое воздействие. Он «ясно» понимал, что случилось, почему за ним ведется охота, в чем он виноват, в чем его подозревают и т. д.
Помните «Игры разума» – блестящий фильм о великом математике Джоне Нэше, которого сыграл тогда еще неподражаемый Рассел Кроу? Да-да, всех этих страшных людей в черном, которые работают на ЦРУ, заговор против США, секретная информация в открытых источниках, газетные вырезки, развешанные по стенам гаража… Это настоящий, качественный, так сказать, структурный бред. Но те пациенты, чье взросление пришлось на эпоху галопирующего информационного роста, демонстрируют принципиально иную картину бреда. Они не только не особо понимают, что с ними происходит, когда начинается психотический приступ, но даже не слишком происходящим интересуются. Ну да, мол, что-то странное. Ну да, кто-то что-то кому-то сказал, как-то смотрят неправильно, подозрительно… Вместо «Правительства», «КГБ», «марсиан» и всяческих «Темных сил» – соседи по лестничной клетке, продавцы в магазине, родственники, сокурсники. И те, впрочем, едва друг с другом связаны, а чего они хотят от больного и с какой стати, собственно – это и вовсе непонятно. Каша-малаша. Иными словами, у представителей «поколения Х» бред структурный, а в бредовых конструкциях «игреков» никакой структуры нет и близко – исчезла. Но бред – это ведь просто психическая продукция, пусть и весьма специфическая. Морфологически и психофизиологически мозг в обоих случаях один и тот же, и в обоих же случаях он поражен одним и тем же недугом (генетическая природа этого заболевания никак не изменилась). Почему же настолько отличается само качество этой, как ее называют психиатры, психической продукции?! Вопрос не в содержании бреда, а в том, как он структурно организован. А структурно он теперь организован из рук вон плохо, но не по причине болезни как таковой, нет. Мы все с вами в этом мороке информационного потребления так мыслим – бесструктурно, рвано, несистемно. Шизофреник просто не боится, поскольку теряет связь с реальностью, вывернуть свое мышление наружу и нам этом бардак, касающийся теперь каждого, продемонстрировать. Ну что, так себе структурка… у нас с вами. И это пора уже признать. Чем проявляется обычная, нормальная, так сказать, а не информационная умственная отсталость? Больной с соответствующим диагнозом интеллектуально пассивен, действует импульсивно, не может долго сосредотачивать внимание, мыслит очень конкретно и утилитарно, не любит и не понимает абстрактных рассуждений. Вам ничего это не напоминает?.. Среднестатистического пользователя соцсетей, например?
Отличие от клинической дебильности у псевдодебильности только одно: клинического дебила никак, и ни при каких обстоятельствах нельзя заставить думать сложнее – само состояние его «серых клеточек» этого не предполагает. Не складывается у него ничего в головушке, что ты с ним ни делай. Напротив, «серое вещество» информационного псевдодебила сохранно, и в принципе, его мозг можно натренировать. Но зачем?.. Да и правда, а зачем это вещество тренировать и в сложности тренироваться? В чем смысл? Мотивация какая? Цимес в чем? Его как-то будут особенным образом за это уважать? Или, напротив, стыдить станут, что он дурак? Или он не выживет без этого? Нет. Умным быть не модно, не клево, и даже не cool… И что с этим делать? Нам давно уже нужно было понять угрозу, которую представляет собой эта новая для наших мозгов – гиперинформационная – среда. Но мы не поняли, не подготовились и возможно, даже опоздали» (Андрей Курпатов). Как ни крути, а Курпатов прав – нынешнее поколение людей разучилось читать. И дело тут даже не в интернете (где можно найти много очень интересных книг), а в нас самих. Откройте любой сайт, и Вы увидите, что «большая половина» информации подается в виде ауди — или видео-формате (что автора, например, просто бесит). Автор за свою уже немаленькую жизнь научился читать очень быстро («по диагонали»), однако это совсем не означает, что он не понимает прочитанного. Наоборот, если его что-то заинтересовало, он останавливается и перечитывает уже прочитанное (а то и несколько раз), и в это время его мозг занят уже не поглощением информации, а ее обдумыванием. Потребление информации, поданной в виде ауди – и видео-форматах, просто лишено такой возможности. Так что, Курпатов прав, читать книги и смотреть телевизор (или слушать радио) – совсем разные процессы. В первом случае мы думаем, а во втором – потребляем информацию (недаром наше общество называют «обществом потребления»). Так что, «разучиться читать» — практически одно и то же, что «разучиться думать». И погружение в «ауди – и видео – интернет-среду» (особенно у молодого поколения) равносильно «погружению головы в песок» у страусов. Когда автор начинал писать этот сайт (в 2005 году), он зачастую спорил по поводу комментариев своих читателей, и эти споры иногда занимали больше места, чем написанный текст обсуждаемой главы. Ну а сегодня самыми распространенными комментариями являются либо «Окей», либо «Фуфло». А автору такие комментарии (по сути, «лайки») на хрен не нужны. И если это обстоятельство не говорит о повышении уровня «дебильности» нынешних читателей (точнее, «смотрителей»), то тогда о чем это говорит? Ладно, уговорили, автор согласен заменить этот термин на другой — на «идиотизм».
Автор совсем не хочет обидеть Вас, уважаемый читатель, но он привык говорить правду, а правда – такова, какова она есть. Понятное дело, что и сам автор зачастую говорит далеко не всю правду, но если уж мы начали обсуждать вопрос об интеллекте нынешнего читателя, то «не сказать правды» означает «ничего не сказать». А честный ответ на этот вопрос поможет нам разобраться, в какую сторону идет современное человечество – в сторону прогресса или в сторону регресса? И как Вы наверняка уже поняли, ответ на этот вопрос у нас получился неутешительным. Интеллект человека определяется не количеством информации, забитой в его оперативную и долговременную память, а его способностью в построении логических умозаключений. А нынешняя система обучения, мало того, что исключило логику из школьной программы, так и вовсе не обращает никакого внимания на этот исключительно «общечеловеческий предмет». Нужную информацию можно подчерпнуть и из справочников, а вот правила логики оттуда никак не подчерпнуть. Вот и получается, что для большинства нынешних читателей (включая и ученых), найти ссылку на авторитетный источник, равносильно доказательству истинности того или иного тезиса. Но это абсолютно не так, найденная ссылка показывает лишь одно — Ваши мысли довольно близки мыслям автора ссылки, И НИЧЕГО БОЛЕЕ. Правда, из данного параметра (количество похожих мыслей из множества различных ссылок) можно «выудить» достаточно важную информацию об обществе, в котором Вы живете. Если таких мыслей много, значит, общество, в котором Вы живете, обладает «коллективным разумом», ну а если совсем мало, то кроме «коллективного бессознательного» это общество ничем не обладает. А самое удивительное заключается в том, что, несмотря на регресс всего современного человечества, по крайней мере, у русского народа «коллективного разума» с каждым прожитым годом становится все больше и больше (русские люди хоть и редко думают, зато в одну сторону). А на Западе наблюдается обратная картина (именно по этой причине, русские люди и называют умственные способности западных жителей – «ниже среднего»). Хотя это далеко не так, просто нам не понять западных жителей, а им – нас. И эта «одинаковость мышления» проявляется, прежде всего, в отношении к Советскому прошлому нашей страны. Вот, например, как об этом пишет Владимир Терещенко — «Как создать справедливое общество и не погибнуть» (источник: http://pravosudija.net/article/vladimir-tereshchenko-kak-sozdat-spravedlivoe-obshchestvo-i-ne-pogibnut).
«Автор написал уже десяток текстов о достижениях Советского Союза и планирует продолжать исследовать тему в дальнейшем. Настало время написать кое-что и об изъянах советского социализма. Не стоит представлять дело так, что найденный недостаток или даже вся их сумма в целом должны привести к мысли о преимуществах капитализма. Сравнивать социализм и капитализм все равно, что сравнивать старший класс средней школы и ОПГ. Подростки могут ссориться, драться, получать двойки, не слушать родителей, дерзить учителям, сбегать с уроков, но все равно будут просто детьми, цветами жизни. Опытные жулики знают, как «умело маскироваться под порядочных», стараются большую часть времени соблюдать закон, вести легальный бизнес и даже заниматься благотворительностью, однако останутся бандитами, по которым исплакалась тюрьма. Все проблемы, издержки, недоделки, недодумки и недоработки советской власти и социализма в СССР – это проблемы роста, поиска, проблемы первооткрывателя, первопроходца, великие заблуждения на великом пути в справедливое будущее и не сопоставимы с какими-либо аспектами мира паразитов. Прекрасно сказал ученый Сергей Кара-Мурза: «Бывает, что умного, сильного и красивого человека укусит тифозная вошь, и он умирает. Никаких выводов о качествах этого человека и даже о его здоровье сделать нельзя». Говорят, что Маркс был гением, а его главный труд «Капитал» гениальной книгой, вскрывшей подлинную суть капитализма и предвосхитившей социалистическую революцию. Не будем спорить. Весь вопрос в том, чего бы стоил этот труд, и кто бы помнил сегодня его создателя, не случись в России Октября? Вопрос не праздный, потому что марксист Ленин, возглавлявший марксистскую партию ВКПб, делал революцию в России… вопреки Марксу. Судите сами. Основатель учения своего имени был уверен, что путь из монархии в социализм в обязательном порядке пролегает через буржуазные революции, длительный период капитализма – чтобы производительные силы с производственными отношениями вошли в такие контры, которые не смогут разрешиться эволюционно. Грянет пролетарская революция, в ходе которой зависть наемных собственников пролетариев победит жадность нанимателей буржуев. В России между буржуазной февральской и социалистической октябрьской революциями не прошло и 8 месяцев, за которые с капитализмом, если что и приключилось, так его полная деградация. Какие уж тут наемные собственники! Карл Генрихович ничуть не сомневался, что социалистическая революция сначала случится в одной из развитых стран Запада, а потом победоносно прошествует по миру, дойдя и в такие дикие районы, как восточная славянская Европа а может даже и Российская империя. Вот как это формулировал его соратник Фридрих Фридрихович.
«Только тогда, когда капиталистическое хозяйство будет преодолено на своей родине и в странах, где оно достигло расцвета, только тогда, когда отсталые страны увидят на этом примере, «как это делается», как поставить производительные силы современной промышленности в качестве общественной собственности на службу обществу в целом, — только тогда смогут эти отсталые страны встать на путь такого сокращенного процесса развития. Но зато успех им тогда обеспечен. И это относится не только к России, но и ко всем странам, находящимся на докапиталистической ступени развития» (Энгельс). Слаборазвитым русским отводилась роль в последних рядах революционных народов в полном соответствии с традиционными верованиями эрбинов об ариях. Но арии подвели. «Незаконно» и вне очереди взяв модный бренд «социалистическая революция» во временное пользование, они его обратно не вернули и с другими результатом не поделились, придумав в оправдание «социализм в одной, отдельно взятой стране». Поступили не по марксистским понятиям. Революция планировалась Марксом пролетарской, а в России оказалась рабоче-крестьянской. Как и представлял себе за полвека до нее ненавидимый Марксом русский революционер Бакунин: «В интересах революции, которая их освободит, рабочие должны как можно скорее перестать выражать презрение к крестьянам. Перед лицом буржуа-эксплуататора рабочий должен чувствовать себя братом крестьянина». Русская мысль не дремала и схватывала происходящие события лучше нерусской. Философ, бывший марксист Николай Бердяев не принял революции, но суть уловил: «Марксизм разложил понятие народа как целостного организма, разложил на классы с противоположными интересами. Но в мифе о пролетариате по-новому восстановился миф о русском народе. Произошло как бы отождествление русского народа с пролетариатом, русского мессианизма с пролетарским мессианизмом». Мало было в России пролетариев для революции, зато много крестьян и солдатских штыков. Причем, штыков было больше, чем необходимого для работы крестьянского инвентаря. «В 1910 г. в России в работе было 8 млн. деревянных сох, более 3 млн. деревянных плугов и 5,5 млн. железных плугов». («Крах СССР» Сергей Кара-Мурза). (Вот они, могучие результаты столыпинской модернизации сельского хозяйства!). Плюнули на основоположника с его пролетариями. Причем, плюнули два раза, ведь согласно его гениальным изысканиям, крестьянин – после буржуев самый реакционный и враждебный пролетариату класс, так как наполнен мелкособственнической психологией.
Ленин распорядился наследием Маркса диалектично, то есть по собственному усмотрению: «Революция рабоче-крестьянская. Я сказал!» Революций же по Карлу нашему Марксу так нигде и не случилось, а пролетариев за сто лет и след простыл. Это важнейшая точка разлома. Дело оказалось не в марксизме, а в самой России, в гениальном русском народе и его мессианстве, заменившем пролетарское, как тонко заметил Бердяев. Марксистская же идея к моменту революции оказалась «с бородой», то есть безнадежно устаревшей. Маркс, главная книга которого называется «Капитал», совершил, так сказать, оговорку по Фрейду. Он, якобы изобличая капитализм, старательнее всех разрабатывал и разработал его теорию. Чем восхищался, о том и пел. Коммунизм использовался как миф, с помощью которого в буржуазные революции против монархий удастся втянуть и народные массы. А когда капитализм установится, поди, отними у него власть! И противоречия не помогут, сами видим. (Китайцы, лучшие в мире копировщики, скопировали и советский социализм. От Горбачева к ужасу своему узнали, что тот был неправильный, не по Марксу. Бросились исправлять дело. Теперь у них на улице полный капитализм, в партии полный коммунизм «с китайской спецификой», в сумме полный абзац с верой в полную победу полного и окончательного марксизма. Пионеры юные головы чугунные). А что после революции? Здесь у Маркса в голове путаются какие-то всемирные пролетарские ассоциации, кончающие бесклассовым обществом и гибелью государства. «Централизованная государственная машина, которая своими вездесущими и многосложными военными, бюрократическими и судебными органами обвивает как удав живое гражданское общество, была впервые создана в эпоху абсолютной монархии… Коммуна была революцией… против самого государства, этого сверхъестественного выкидыша общества». Ему вторит Энгельс: «Политическое государство, а вместе с ним и политический авторитет исчезнут вследствие будущей социальной революции, то есть общественные функции потеряют свой политический характер и превратятся в простые административные функции, наблюдающие за социальными интересами»
И как же сие мрачное фэнтэзи приложить к едва родившемуся первому в мире государству рабочих и крестьян? Ясно – никак. Государству, посмевшему появиться на свет вопреки теории, следовало погибнуть как выкидыш, или выживать по своему разумению. А что? Сами виноваты. И оно выжило во вражеском окружении, выйдя из мировой и гражданской войн растерзанным, разрушенным и обнищавшим. Оно не знало, как действовать, но методом проб и ошибок (военный коммунизм, НЭП, коллективизация, индустриализация) не просто вышло на правильный путь развития – поразило людей своими успехами. Оно победило в войне, по мере возможностей, переустроило весь мир к лучшему вопреки желанию его богатых и могущественных прежних хозяев. Оно во всем было первым, показывая пример дружественности и гармоничного развития не за чужой, а за собственный счет. И все это время, зачем-то, на своих трудовых плечах оно тащило бездарную теорию «призрака коммунизма» вместо того, чтобы сжечь ее дотла прямо 26 октября 1917 года или хотя бы в день образования СССР и выработать новую теорию – построения социализма в отдельно взятой стране. Прямо, что называется, «с колес». Сталин позже, осознавая опасность, предупреждал: «Мы можем что-то напутать в хозяйстве, но так или иначе мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим все дело. Без теории нам смерть, смерть!». После войны в стране открылись десятки партийных школ и обществоведческих учреждения, в них за хорошую зарплату трудились сотни тысяч прекрасно образованных обществоведов и партийных идеологов, чьей задачей было создание новой теории. Но гора родила мышь. Точнее она вообще ничего не родила, кроме известного барельефа с тремя профилями идейных основателей государства, двое из которых примерно так смотрели на русский народ: «Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы». «Для немцев славяне… станут к победоносному немецкому пролетариату в такое же рабское подчинение, в каком последний находится по отношению к своей буржуазии». Загубили все дело. Что русскому хорошо… Достигнутые страной результаты пришли в полное несоответствие с базовой для советской власти теорией марксизма. В стране нет антагонистических классов в понимании Маркса, никакого пролетариата, а на советском гербе красуется нелепый лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» У нас советская власть, но у Маркса нет ни слова о советах – только неведомая русским парламентская демократия.
И все равно – марксизм, хоть и с последующим дополнением «ленинизм». Советская экономика основывается на русских общинных принципах. Так предполагал Бакунин, так прогнозировал ученый и государственный деятель Дмитрий Менделеев: «В общинном и артельном началах, свойственных нашему народу, я вижу зародыши возможности правильного решения в будущем многих из тех задач, которые предстоят на пути при развитии промышленности». Подобно этому думал и Ленин, проектируя социалистическое хозяйство. О новой хозяйственной форме Сергей Кара-Мурза выразился следующим образом: «Советское предприятие, по своему социально-культурному генотипу единое для всех народов СССР, стало микрокосмом народного хозяйства в целом. Это уникальная хозяйственная конструкция, созданная русскими рабочими из общинных крестьян. По типу этого предприятия и его трудового коллектива было устроено все хозяйство СССР — как единый крестьянский двор». Марксистское мнение о русской общине проникнуто барским высокомерием, близорукостью и типичным шовинистическим душком: «В этой общине все абсолютно, до мельчайших деталей, тождественно с древнегерманской общиной. В добавление к этому у русских… во-первых, не демократический, а патриархальный характер управления общиной и, во-вторых, круговая порука при уплате государству налогов… Но вся эта дрянь идет к своему концу». Она оказалась традиционно русской, языческой (с оговорками к этому термину). Советское хозяйство при всей его новизне имело исконные общинные корни. Государственное управление в форме советов напоминало средневековое вече. Государство советов строится во враждебном окружении и вынуждено решать задачу защиты социальных достижений. Новая политика, новая дипломатия, и постепенно страна прорывает дипломатическую и экономическую блокаду, завоевывает друзей и союзников, а после войны даже умудряется создать целую социалистическую систему. Какой могучий творческий потенциал для этого потребовался! Ничего книжного. Отдельно следует сказать о Великой Отечественной войне, целью которой как раз ставилось уничтожение социалистического государства (ну и славян по заветам Маркса-Геббельса). Проверялись на прочность все его системы управления и жизнеобеспечения, созданные советской властью. Так космические корабли проверяются на сверхнагрузки, прежде чем на них отправят человека в космос. Безо всяких предварительных проверок советское государство все мыслимые и немыслимые сверхнагрузки выдержало. Где истоки и основы этой Победы над коллективным Западом? Уж точно не на Западе.
А каким уникальным оказался чисто советский феномен дружбы народов. Две сотни народностей получили возможность совместного и параллельного развития, опекаемые и развиваемые великим русским народом. И здесь есть исторические истоки, о которых до сих пор официальной наукой не сказано ни слова. Зато двуглавый марксизм на этот счет высказывается вполне прямо: «При первом же победоносном восстании французского пролетариата… австрийские немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским народам. Всеобщая война… сотрет с земли даже имя этих упрямых маленьких наций». В результате того, что своим умом понять не получилось, была дружба в СССР, была и самоликвидировалась. Советский атеизм первых лет советской власти стал первым в истории осмысленным шагом в преодолении многовекового церковного мракобесия, служащего эксплуататорским целям. Его сила была в том, что он стал верным эквивалентом естественного человеческого стремления к духовным вершинам, к саморазвитию, естественной человеческой веры в лучшее. Прежние суеверия то ли греческой, то ли еврейской природы, чуждые русскому сознанию, заменили знание и воспитание. Образование и научное знание с одной стороны, искусство и культура с другой стороны, подняли советское общество на недосягаемый нравственный уровень. Советская духовность не локализовывалась в специально отведенных местах под присмотром специально обученных людей, а была растворена в повседневности, оказалась духовностью «этой жизни», а не «загробного мира». Без обмана и слепой веры. Все это, в конце концов, было проиграно в ходе перестроечного церковного «ренессанса» лживым попам, у которых снова пробудился неуемный аппетит к собственности и материальным ценностям. В конце 80-х – страна уже сугубо городская. Мощная индустриализация, научно-технический прогресс за считанные десятилетия коренным образом меняет профессиональный, социальный, экономический культурный профиль населения. Жизненный уклад трансформируется глобально. Эта новая социалистическая реальность никак не осмыслена. В ней затаились опасности и риски, но общественные науки не хотят их видеть. Сложности жизни множатся и делятся сами по себе безо всякого внимания советских гуманитариев. Общинная основа государства разъезжается по отдельным квартирам, коллективизм разбивается на атомы личных судеб. Как сохранить дух общинности на новом этапе? Нужно ли доводить опустошение деревни, бывшей еще недавно хранительницей народных традиций, до такого запредельного уровня?
Задумайся советские философы над этим, и, возможно, не случилось бы катастрофы. Ведь антисоветские гуманитарии каждое новое противоречие стремятся преувеличить, обратить во вред социализму и на пользу его врагу капитализму. А он проблему растущей сложности научился решать быстро и эффективно – устроит кризис, после чего система заметно упрощается. Холодная война оказалась проиграна не государственным устройством, не социалистической экономикой, а советским обществоведением, имевшим на руках колоссальные ресурсы советских побед и достижений, но бездарно ими распорядившимся. Особенность холодной войны была в том, что линия фронта проходила не вдоль государственной границе и не по Волге, а внутри сознания каждого из двухсот миллионов граждан СССР. Каждый оказался один на один с идеологической машиной Запада, ее истеричными внутренними подпевалами и оборонялся с помощью индивидуальных средств защиты – сознательности, ума, твердости убеждений, дальновидности, прозорливости. К такому насилию мирное русское сознание было не готово. Мелкие повседневные проблемы городского быта под воздействием внешних полей стали собираться в целые неосознанные системы недовольства и недоверия власти, перечеркивающие огромные социальные блага, которые представлялись уже немного скучными, банальными, само собой разумеющимися. И у советских граждан не оказалось идеологического тыла, от которого они могли бы строить личную оборону. Об этом не сумели позаботиться ни партия, ни власть, ни их уполномоченные идеологи, хотя у них для этого были все возможности. Партия – порождение буржуазной демократии, по наследству доставшееся советскому государству. Понятие правящей партии касательно ВКПб лишь внешне соответствовало европейскому канону, потому что других-то просто не было. Термин выводят из латыни, где «pars» означает часть. Получается, что часть управляла целым, хвост вилял собакой. На первых порах партия оправдала свое лидерство в социалистической революции и гражданской войне. Она себя неплохо проявила в годы коллективизации и индустриализации, превосходно в годы ВОВ и послевоенного восстановления. Но уже в период стабильности в ней обнаружились черты, приведшие, в конце концов, к ослаблению советской идеологии, советского государства, советского общества, советской экономики, советского единства. То есть всего того, что сама партия и создавала. Еще Ленин писал: «Очистить партию надо от мазуриков, от обюрократившихся, от нечестных, от нетвердых коммунистов и от меньшевиков, перекрасивших «фасад», но оставшихся в душе меньшевиками». Совершенно неслучайно он поставил во главе ЦК Сталина, которому в 20-е годы удалось навести определенный порядок в партийных рядах убедить партию свернуть в сторону индустриализации и коллективизации, не увязнуть в рынке НЭПа.
Но уже в 30-х определилось непреодолимое противоречие между сталинскими планами развития государства и стремлением партийной элиты укрепить доставшуюся ей власть и привилегии, свернув с пути развития на путь стагнации. Партийная верхушка помешала реализовать сталинскую конституцию, ограничивающую партийную власть. Именно партийная элита, используя реальные случаи подрывной диверсионной деятельности врагов советской власти, раздула их масштабы до уровня репрессий 37 год. Не на Сталине, а на этой верхушке лежит основная вина за их массовость и невинные жертвы. Впрочем, сама она тоже сгинула в этих чистках, освободив места для тех кадров, которые выиграют войну и создадут послевоенную мощь СССР. Некоторые партии побеждали в революциях, некоторые были у власти десятки лет, многие время от времени побеждали на выборах и находились у власти по 2-3 срока, хотя желали большего. Но не было ни одной, которая так долго и смело вынашивала бы собственную мессианскую идею переустройства мира (то легально, то подпольно, то в изгнании) и идею будущего государства, смогла бы захватить власть, удержать ее в условиях войны и голода, защитить от интервенции, создать принципиально новый тип государства, продержаться во главе него 74 года, познать всю тяжесть деградации, и, по сути, разрушить собою созданное как коллективный Шива. Нет больше ни одной такой партии в мире, только ВКПб-КПСС. Она продемонстрировала весь колоссальный потенциал такого политического инструмента, как партия, в переходные тяжелые периоды. И она уткнулась в границы возможного в мирный период, когда как магнит притягивала слабые кадры, вырожденческие идеи, нежелание меняться и соответствовать возникающим угрозам. Партия по факту стала пенсионером, нуждающимся в отдыхе и почетной старости вдали от реального управления. Но она на пенсию не вышла. Позже Черномырдин скажет: «Какую организацию не создай, все равно КПСС получается». Он, конечно, имел в виду Россию, но его меткое словцо с полным правом можно отнести ко всякой партии любой страны мира. Цель партии – власть. Цель члена партии – карьера. Цель любой партии власти удержаться как можно дольше, и если интересы государства и партии власти этого государства не совпадают, тем хуже для государства. Если партии удалось удержаться у власти долго, начинается разложение верхушки, теряющей связь с реальностью. Если уж КПСС с мощной народной поддержкой и прекрасно работающей экономикой ведомого ею государства, не удалось сохранить ни государство, ни здоровое внутреннее начало, то другим и пытаться не следует. «Вот что такое партия» – тяжело вздохнул бы ныне Владимир Маяковский. Марксизм и марксистская большевистская партия сыграли огромную роль на этапе подготовки и осуществления Октябрьской революции в России. А далее марксизм «переметнулся к белым».
Вовсе не сторонники монархии, которых в белом движении было меньшинство, а сторонники буржуазной февральской революции – в том числе меньшевики, кадеты, эсеры и прочая «контрреволюционная сволочь» или Дети Февраля, как сами они себя называли, – бросились отстаивать завоевания революции по Марксу. И сталинской идее построения социализма в отдельно взятой стране в 20-30-е годы противостояли уже внутри ВКПб истинные марксисты – троцкисты, каменевцы, бухаринцы, доведшие противостояние в партии до репрессий в государстве. А в 1985 году во главе КПСС оказались уже верные марксовы последыши Горбачев и Яковлев, подготовившие и осуществившие буржуазный реверс. Мухи марксизма, как бы сказал писатель Сартр, окончательно засидели сознание советских людей и их руководителей, сделав его безоружным против реставрации капитализма. Партия, вместо того, чтобы сплавить революционные гены, опыт мобилизации страны и трансформации хозяйства в могучий цельный организм и двинуться по пути постепенного обновления, вовсе отреклась на 20-м съезде от своего героического прошлого, своих корней, совершив, таким образом, логическое самоубийство. Она утратила тем самым сакральное право на духовное предводительство. Если все прошлое есть ошибки и преступления, откуда право на власть в стране? Итак, мы подошли к объединяющей проблеме советской идеологии, которую можно назвать чисто по-ленински «отрыв от народа», причем русского народа. Именно русское мировоззрение позволило западному философскому течению найти отклик на русской земле, приведший к колоссальным изменениям. Именно русский народ своим талантом и героическими свершениями наполнил коммунистические лозунги и революционные устремления большевиков. Он выстоял в классовых схватках, победил внешних и внутренних врагов и создал уникальное государство. Но его-то и не спросили, когда пришло время осмыслить созданное. «Мы не знали общества, в котором живем» – признался шеф организации, обязанной знать все и даже больше. Вместо того чтобы обратиться непосредственно к народу за этим знанием, сам народ кормили с ложечки как несмышленыша – куда ходить, что делать, куда не ходить, что не делать. Партийные идеологи, ученые обществоведы и другие умники своими искусственными схемами и умопостроениями вели дело к катастрофе, но так и не догадались обсудить возникающие проблемы и противоречия с опекаемым ими русским народом. Конечно дело не в тоталитаризме власти и идеологическом диктате, как пытаются представить дело антисоветчики. Просто рожденная народом партия перестала быть народной, верить в народ, доверять народу» (Терещенко).
И именно так сегодня думают подавляющее большинство русских людей. Иначе говоря, в Советские времена жить людям было непросто, а сейчас стало и вовсе невозможно. Советские партийные чиновники хотя бы прятали свою мелко-буржуазную сущность «с глаз долой», а нынешние, наоборот, восхищаются ей. Россия запросто могла обойтись и без Хрущева, и без Брежнева, и без прочих «руководителей», а вот без Сталина – точно нет! Да и задача на сегодня у русского народа очень похожа на Сталинскую – построить первое в мире коммунистическое общество «в отдельно взятой стране». Не обойтись России и без «чистки» среди нынешних государственных чиновников, и чистки эти будут даже помасштабней, чем Сталинские. И ничего не попишешь – «лес рубят, щепки летят». Да, и к нынешним партиям автор этого сайта относится примерно так же, как Терещенко к КПСС. В любом случае, России нужна «революция сверху» (или дворцовый переворот), и партия для этого не нужна (тем паче, такая, как нынешние), нужны единомышленники. И такие «единомышленники» попадаются даже среди нынешней властной элиты, правда, редко. Главное, чтобы Путин подготовил хорошего преемника (как раз из этих самых «единомышленников»).