Банковская реформа
Продолжим чтение работы Б.В. Макова. «Нынешняя экономика России конструктивно отстроилась в некую смешанную систему из осколков ранее существовавшего непрерывного единого цикла технологического промышленного комплекса и обрядилась в форму уродливого гибрида на базисе разобщенного отраслевого промышленного феодализма. Все мужественные административные потуги по обеспечению финансового сопровождения базисной части экономики, угасающей своими созидательными потенциалами в нарастающих темпах, опираются на неуправляемые отношения между государственной политической конструкцией управления и искусственно вмененной банковской системой, формально и отдаленно напоминающей западный тип. Всякие гипнотические попытки трибунного заверения со стороны государственных чиновников об уложении каких-то рыночных отношений в стране остаются пустыми декларативными заверениями, носят больше оправдательный характер, поскольку другого выхода у них не определяется всей сутью их стратегий, и быть иного в будущем не представляется возможным. Необоснованно названные рыночными, всякие отношения в сфере частично сохранившегося промышленного производства с разорванным технологическим циклом, а также производства товаров и услуг, сферы потребления, – все это в прямом смысле ориентировано на два, насильно вмененных западом, двух транзитных путей общего товарооборота, ежедневно опустошающего экономический потенциал России. Первый транзитный путь увязан с экспортом дорогостоящих природных не восполняемых сырьевых ресурсов, торгуемых по навязанным обязательствам за бесценок, а также производимых промышленных полуфабрикатов с алчными интересами наживы узкой группой «дельцов» и чиновников прозападного служения, опустошающие общенациональные ценности коренных народов России и блокирующие развитие автономного универсального отечественного промышленного комплекса страны. Второй транзитный товарно-денежный путь связан с приемом, под покровом навязано ориентированной торговли вмененными товарами, сомнительно нужного потребления, одновременно сопровожденный жестким устремлением со стороны западной рыночной экономики, разрушением всяких основ и возможностей по собственному производству более дешевых действительно необходимых отечественных товаров у себя в стране. Эти оба транзитных товарно-денежных пути неминуемо должны быть сопровождены отстроенной финансовой конструкцией, обладающей реальной возможностью по управлению денежными потоками, их распределении и удовлетворении любых других возникающих денежных функций в процессе установления всех товарных отношений, от производства до завершенной их реализации.
При этом следует особо подчеркнуть, что более 3/4 всей сферы торговли принадлежит гешефтмахерам, не имеющим отношения к коренным народам страны и, зачастую, не являющимися ее гражданами, соответственно выводя большую часть обращаемого объема денег от сферы торговли за пределы России. Делается в прямом смысле все необходимое, что предопределяет для России условия окончательного обретения экономики догоняющего типа и уничтожении всяких перспектив в обретении самостоятельных путей ее развития. В таких обрядившихся условиях виртуальных рыночных отношений, базисная часть экономики не может ориентироваться и каким-либо образом обрести возможность опираться и применять для своего активного существования какой-то объем денежной массы от потребительского сектора и, в первую очередь, вследствие недоступности этих денег для самой производственной сферы. Между базисной частью экономики и денежной массой потребительского рынка образовалась непреодолимая гранитная преграда – банковская система России. Вследствие своего алчного ограниченного ума, ориентированного на всевластие и наживу, реформаторы, копируя западную банковскую систему, даже не удосужились задуматься над тем, что банковская система – это обязательный элемент конструкции экономики рыночного, т.е. капиталистического (марксистского) типа. Ее отсутствие, а равно и отрыв ее от общей конструкции экономики и особенно ее базисной части, означает обескровливание и последующее полное разрушение экономики вообще. Это знал даже тот издревле исторический Маркс, публично демонстрируя свою гениальную формулу «товар-деньги-товар», книжки которого реформаторы не посчитали нужным внимательно почитать, прежде чем приступить к реформистским деяниям. Цель деятельности банков в рыночной экономике – не круглосуточная забота о кредитовании самой системы экономики, а извлечение прибыли через ссудные проценты в любой навязанной форме долговых обязательств в рамках ими отработанной и принятой практики. В западной экономике, благодаря многовековому общему историческому укладу организованного капиталистического бытия, как суть воплощенных исполнительских функционально-территориальных программных процессов при управлении извне со стороны Системы, доходность от всех основных видов деятельности примерно одинакова. Поэтому западным банкам принципиально все равно, что и кого кредитовать, лишь бы охватить ссудными долговыми обязательствами все и всех, что есть вокруг. Они, будучи в равной степени заинтересованности, кредитуют всю сферу промышленного производства, сельское хозяйство, крупные инвестиционные проекты на долгосрочной основе у себя и за рубежом, строительную отрасль жилищной и другой сферы, торговлю, сферу услуг и прочее.
В результате этого, кредитные ресурсы в западной рыночной экономике распределяются относительно равномерно в общей системе хозяйствования. Предпочтения всегда отдаются крупным кредитным операциям, не пренебрегая и обслуживанием клиентов мелкого краткосрочного кредитования с разной причинностью применения финансов. В этой связи относительно свободных, т.е. так называемых мертвых денег, в банках накапливается мало. Бывают краткосрочные моменты проявления относительно свободных денег от деятельности спекулятивного рынка ценных бумаг или сферы крупных трастовых финансовых операций, но и они, как правило, всегда предваряются рассмотрением каких-то перспективных программных ориентаций по дальнейшей их капитализации. В случаях проявления краткосрочного дефицита денег, со стороны ФРС США, Ватикана и системной финансовой структуры Рокфеллеров, он всегда будет удовлетворен «напечатанием новых денег». Для них это не проблема, она будет всегда красочно позиционирована какой-нибудь безупречной причиной с «театрализованным» участием государственных структур. Главное устремление всей банковской западной системы – как можно больше охватить долговыми обязательствами маргинальных или относительно развитых государств, ведущих производственных конгломератов или крупных отраслевых направлений, трансконтинентальных и региональных направлений, особенно имеющих отношения к добыче природных сырьевых ресурсов, производству и распределению товаров потребления и прочее. Тем самым, осуществляется их конкретно ориентированная непременная цель – финансовая колонизация всего, из чего можно выжать все деньги на планете, приводя всех заемщиков их капитала в повинное управляемое состояние. Наивным реформаторам, с их безрассудным устремлением к созданию некой новой банковской системы России, было даже невдомек – разве позволят международные финансовые бонзы обрести финансовую самостоятельность России, выжидая этот исторический момент почти 70 лет, разве они позволят себе еще раз ошибиться и сохранить неприступную для них крепость в лице Финансовой и Банковской Систем СССР! Реформистские мечтатели все интересы в построении финансовой самостоятельности России рассматривали только через масштаб и призму собственнических интересов и свою неуемную алчность в обладании индивидуальной властности и наживы. Иного замысла у организаторов реформ не существовало, а списывать свершенное ими историческое преступление на случайные непредвиденные обстоятельства и последствия, – это ныне даже не является основанием для рассуждений на кухонно-бытовом, т.е. традиционном светском телевизионном уровне отвлечения внимания народа от истины через образовавшуюся философию познеров.
Именно таковая истина и легла в основу формирования некоего гибрида, исполняющего второстепенную обслуживающую функцию относительно западной финансовой и банковской системы, которую трудно назвать банковской системой России. Что ныне этот гибрид из себя представляет? Публично, т.е. в лаконичной легендированной форме некоего банковского правового поля, это позиционируется следующим образом: Банковская система России – это совокупность национальных банков и других кредитных учреждений, действующих в рамках единого финансово-кредитного механизма. Включает в себя два уровня: Центральный банк Российской Федерации (Банк России) и кредитные организации. Ключевым звеном системы выступает Банк России. По действующему законодательству его уставный капитал и иное имущество составляет федеральная собственность, которой он владеет, пользуется и распоряжается. Однако государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России не отвечает по обязательствам государства. Банк России есть юридическое лицо, с той лишь особенностью, что оно не имеет устава и не регистрируется в налоговых органах. Данная правовая норма, однако, оспаривается многими экспертами. Банк России — это некоммерческая организация, получение прибыли не является целью его деятельности. Прибыль после направления ее в резервы и фонды перечисляется в доход федерального бюджета. Источниками получения прибыли являются процентные доходы по кредитам и депозитам, доходы от операций с ценными бумагами и драгоценными металлами, полученные дивиденды по паям и акциям. Основными целями деятельности Банка России являются: защита и обеспечение устойчивости рубля, в том числе его покупательной способности и курса по отношению к иностранным валютам; развитие и укрепление банковской системы Российской Федерации; обеспечение эффективного и бесперебойного функционирования системы расчетов. Банк России имеет право эмитировать наличные деньги, изымать их из обращения, принимать решения о выпуске в обращение новых банкнот и монет. Разрабатывает и проводит в жизнь единую денежно-кредитную политику. Основными инструментами и методами являются: процентные ставки по операциям Банка России; нормативы обязательных резервов, депонируемых в Банке России (резервные требования); операции на открытом рынке; рефинансирование банков; валютное регулирование; установление ориентиров роста денежной массы. Непосредственно сам или через создаваемый при нем орган осуществляет банковское регулирование и надзор, главная цель которых – поддержание стабильной банковской системы, защита интересов вкладчиков и кредиторов. Высшим органом Банка России является Совет директоров – коллегиальный орган, определяющий основные направления его деятельности. В его состав входят председатель банка России и 12 членов Совета.
Национальные банки республик, будучи территориальными учреждениями Банка России, не имеют статуса юридического лица, не вправе принимать решения, носящие нормативный характер, а также выдавать гарантии и поручительства, вексельные и другие обязательства без разрешения Совета директоров. Что же касается второго уровня банковской системы, т. е. кредитных организаций, то все они являются коммерческими структурами со статусом юридического лица. Основным мотивом их деятельности является получение прибыли. На осуществление кредитных операций они должны получать специальное разрешение (лицензию) Банка России. Кредитные организации образуются на различных формах собственности – частной, государственной, муниципальной, собственности общественных объединений. Кредитные организации подразделяются на две больших группы: коммерческие банки и небанковские кредитные организации. Коммерческие банки имеют исключительное право осуществлять следующие банковские операции, а именно привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц. Небанковские кредитные организации могут осуществлять лишь отдельные банковские операции. Законодательство проводит строгую линию на четкое разграничение банковских и небанковских кредитных организаций. Преобладают среди кредитных организаций коммерческие банки. У них прослеживаются два направления деятельности. Первое из них – банковские операции, исчерпывающий перечень которых приведен в законе. Исчерпывающего перечня подобных сделок закон не содержит. Кредитная организация вправе осуществлять любые сделки в соответствии с законодательством Российской Федерации. Как свидетельствует практика, в т, ч. мировая, кредитные организации способны предложить своим клиентам до 200 видов банковских услуг. Вместе с тем российским законодательством установлен прямой запрет на три вида деятельности – производственную, торговую, страховую. Запрещена кредитным организациям также монополистическая деятельность, в частности заключение соглашений и осуществление согласованных действий, направленных на монополизацию рынка банковских услуг, а также на ограничение конкуренции в банковском деле.
В таковой «лирической» тональности для всего сообщества пытаются вменить понимание и осознание лояльности и важности роли и функций созданной банковской системы России. Но, это до момента первого соприкосновения с ней любым гражданином России, уверенно «защищенным в своих правах» положениями не им принятой Конституции. А что в действительности? Смысл деятельности коммерческих банков заключается в том, чтобы любыми доступными способами в рамках дозволенного им правового поля аккумулировать у себя временно высвобожденные деньги и перераспределять их с наибольшей для себя выгодой. Всякие свободные деньги, это временно выведенные из оборота, но они не являются лишними. В экономике России лишних денег нет, наоборот сложилась их катастрофическая нехватка. Всякий рост банковских резервов совершенно не означает положительной тенденции роста экономики, а наоборот – это показатель нарастающего обескровливания промышленного производства России, т.е. омертвление базовой части экономики. Все дело в том, что банки нашли свою выгоду при вложении в основном в торговлю, строительство и сферу услуг, и все. В развитии промышленного производства, инновационную деятельность и прикладную науку, развитие транспорта, сельского хозяйства, поддержание и развитие всех комплексных обеспечивающих коммуникаций, здравоохранение и прочее основоположение бытия людей, – банкам вкладываться не выгодно вследствие продолжительной оборачиваемости денег и существенно более низкой выгоды, нежели в легкомысленную торговлю и спекуляцию. Более того, установилась непосредственная связь и организующее участие банков в блокировании процесса развития и соответствующего целевого быстрого разорения предприятий, выпускаемых отечественные товары сферы потребления, поскольку финансирование торговли импортом для банков не только выгодно, но и является сокрытым условием при получении заемных финансовых средств от западной банковской сферы. Коммерческие банки разбухают от денег, одновременно занимая принципиальную пассивную позицию относительно доступности денег для промышленной сферы. В этой связи, само по себе наличие такой банковской системы в России, которую построили реформаторы – это оружие против развития ее экономики, это инструмент окончательного разрушения отечественной производственной сферы, это путь приведения всей системы хозяйствования в состояние маргинального уровня догоняющего типа.
Именно этого и добивались «процентщики» западной рыночной экономики. Таким образом, с помощью реформистской банковской системы России полностью расчищена дорога для финансовой колонизации всей нашей страны и ее коренных народов. Перед Россией встала задача стратегического уровня и значения, – формирование новой банковской системы, принципиально изолированной от западной экономики рыночного типа и сопровождающей ее банковской системы, учитывающей особое функционально-территориальное наделение, лидирующую роль и значение России на нынешнем этапе исторического хронопроцесса, связанного с переходом на путь развития цивилизации нового типа. Как бы ни были «совершенны» все современные научно-методологические обоснования западной рыночной экономики, они в любом случае всегда будут опираться только на ушедшие в историю и потерявшие актуальность научные положения марксизма об объективном характере ее экономических законов, имевшие место быть яко главное основание только для формирования западного капиталистического организованного бытия. Правильнее и точнее сказать, для бытия в прошлом. Для их безумствующего лозунга, а именно «Вперед в прошлое», это временно только и приемлемо, но очень ненадолго! Рыночниками таковое идейно-теоретическое базовое обоснование доведено до уровня кажущейся «неопровержимой декларативной догмы», но именно только оно и было взято на вооружение реформаторами России. Поскольку научные взгляды теоретиков марксистского основоположения, отстаивающих единственность и неотъемлемую справедливость только западной рыночной экономики, всегда отрицали объективность экономических законов при социалистическом типе цивилизации, соответственно, также традиционно и в унисон с ними и российские реформаторы отвергли экономические законы социализма, как объективные. А достоверна ли научная обоснованность действий российских реформаторов, опьяненных алчностью индивидуальной наживы вместо гуманной ориентации общего развития всего народа; справедливы ли их действия в отношении коренных народов при разорении устойчиво сформировавшейся системы некапиталистического хозяйствования и присвоении ими всех совместно накопленных общегосударственных ценностей; кто их вообще уполномочил развернуть в иную сторону Вектор Цели развития истории России в целом и от имени какого «народа» присвоены ими таковые «самополномочия»? Вся насильно вмененная несправедливость и научная необоснованность действий реформаторов особенно ярко проявилась в такой отдельной сфере Исторической катастрофы России, которая была связана с разрушением некапиталистического системного подхода по ценоформированию в системе социалистического хозяйствования СССР.
Ее вообще следовало бы рассматривать, как одну из важных преимущественных показателей против рыночной экономики, резко отличающих ее от капиталистической методологии оценки ценностей, и выражающую истинную гуманность на равно-человеческую ориентацию по обладанию социальной справедливости во всем обществе. Более того, независимо от марксистских и ленинских идей коммунизма вообще, таковая методология ценоформирования существенным образом влияла как на выбор самого пути в процессе развития цивилизации, так и построения особенной социальной конструкции организованного социалистического бытия и его резко контрастного различения от организованного бытия капиталистического типа. Другое дело, с каким качественным устремлением, и с какой «чистотой душевного порыва» со стороны высшего руководства КПСС, все это было воплощено в жизнь, т.е. насколько соответствовала практическая действительность заявленной коммунистами идеологической доктрине о всеобщей социальной справедливости? Ответ за эту практическую нечистоплотность воплощения еще будут держать коммунисты перед историей и коренными народами. Ныне для нас это не принципиально. Но! Этой наиважнейшей подразумеваемой тонкости реформаторам осознать было не дано, поскольку напрямую в книжках о Ленине этого не указывалось, а в решениях КПСС таковое предусматривалось только или чаще всего, интуитивно. Обладая лишь способностью «ассигментной работы» в рамках ограниченных функций своего генотипа мозга, как вещно примененные исполнители, реформаторы ограничились бездумным плагиатом от своих западных попечителей и насильно вменили «рыночную» методологию ценообразования. В данный момент текущих суждений будет весьма уместно подчеркнуть некую особенность о том, что «ценоформирование» и ценообразование, – есть не одно и то же, что часто и сознательно путают рыночники реформаторы. Прежде чем рассматривать методологию ценоформирования, примененную ранее в системе хозяйствования социалистического типа, хотелось бы подчеркнуть следующую особенность относительно крайне несправедливых и необоснованных ничем утверждений западных организаторов и их российских реформистских исполнителей о единственности и обязательной целесообразности по вменению рыночных отношений, как якобы непременного и единственно приемлемого экономического универсального базиса современности при построении организованного бытия для людей в любой стране мира. Особенно удивляет их наивная простота и самоуверенность в неопределенной, но и по сей момент так до конца и не сформулированной ими, какой-то саморегуляции!
Всякие суждения, исходящие с позиции некоего саморегулирования в обществе вообще, совершенно безрассудны. Где бы оно не позиционировалось: то ли в сфере рыночных экономических отношений между людьми или группами из них; то ли в сфере демократического, т.е. откровенно лживого «равного положения» для людей в рамках вмененного им какого-то «целесообразного» правового поля; то ли в сфере декларативно заявленного «равнодоступного и справедливого» социального уложения в самих конструкциях организованного бытия и прочее, – все вместе это был нескрываемый бред безумствующих исполнителей, вовлеченных в процесс управления для организации программно-предусмотренного извне бытия общества в целом, ранее организуемого и проистекающего под руководством старой Системы. В этой связи, всякие суждения о саморегулировании каких-либо отношений во всех сферах организованного бытия, – это есть факт полного незнания об управлении Системой извне и вещного применения людей в этом вмененном программном процессе! Предварив наши последующие суждения некоторыми вышеуказанными уточнениями, целесообразно рассмотреть истинные особенности методологии ценоформирования при социалистическом типе хозяйствования. Будет не лишним еще раз подчеркнуть, что она не зависела от коммунистических идей марксизма и ленинизма, а своими корнями незримо и обязательно опиралась на функционально-территориальное особое наделение самой России. Именно особое Российское функционально-территориальное наделение предопределяло проявление сути и сущности организованного бытия ее коренных народов особенным образом, не характерным и не приемлемым для запада. Таковое особое наделение и способствовало якобы проявляющимся идеям по существенно отличающимся от запада нововведениям в сфере бытия, которые в свою очередь, воспринимались в качестве как бы различных основоположений и методологий, в том числе и ценоформирования, а идеи коммунизма в этом случае не причем. Все вновь проявляющееся, в том числе и в области экономики, приписывали к теории коммунизма, как некое постоянно развивающееся учение без определения его конкретных функциональных и стратегических целевых рамок, как некий неопределенный фрагмент исторического хронопроцесса. Но причем здесь учение о коммунизме? Товарное производство нельзя смешивать с капиталистическим производством, как пытаются всех в этом убедить рыночники. Капиталистическое производство есть высшая форма товарного производства в самом плохом смысле его антигуманной и паразитирующей функции в обществе, а именно это рыночники и пытаются скрывать. Капиталистическое производство, как практически необходимый фрагмент по обязательному созданию рукотворных условий существования, из всей общей конструкции самой системы организованного бытия выступает своей внутренней функцией против социальной справедливости всех людей, вынужденно задействованных в нем путем эксплуатации их труда.
Однако, товарное производство не обязательно и не при всяких условиях ведет именно к капитализму. Товарное производство своим проистечением существенно старше капиталистического производства, но последнее совершенно не является обязательным в самом процессе развития цивилизации в целом. Товарное производство существовало и на этапе рабовладельческого исторического хронопроцесса и обслуживало его, однако не привело к капитализму. Оно существовало и на этапе феодализма. Несмотря на то, что оно подготовило некоторые условия для капиталистического производства, оно не привело к капитализму. Товарное производство никаким образом не предусматривает обязательность формирования капитализма, как ныне пытаются утверждать рыночники. Капитализм является всего лишь вынужденным следствием от вменения «процентщиками» обязательной финансовой колонизации по всей сфере товарного производства. Именно только таким образом насильно вмененный капитал в процесс товарного производства обрёл себе своеобразные функции многостороннего социального паразитизма, подмяв под себя и свои «напечатанные» деньги, совершенно все, что связано с формированием конструкции организованного бытия большинства людей планеты. Не следует рассматривать «гениальную» марксистскую теорию, как некую суть единственного целесообразного основополагающего базиса западного экономического совершенства, как единственный путь развития цивилизации вообще. Скорее всего, марксистская теория, это сокрытое оправдание вмененного финансового насилия в товарное производство под видом некоего капитала со стороны узкого круга исторических самозванцев, присвоивших себе функцию печатания денег и паразитирующих за счет этого. Из этого следует и обязательность всех последующих вменений различных форм насилия во все сферы бытия людей, как необходимый элемент защиты самого капитала, в том числе и насильственное вменение обязательных рыночных отношений и специфичной методологии ценообразования и прочее. В этом и есть вся хитро сокрытая сила капитализма, и более того, он не является единственным целесообразным путем развития цивилизации в целом. Но разве могли себе простить «рыночники» западного марксистского основоположения существование иной формы товарного производства, такой как социалистическое товарное производство? Разве может их алчность к нарастающей наживе позволить им спокойно существовать, если их ничем не подкрепленные пустые финансы до сих пор не наполнились ценностями сырьевой природной благодати, закрытые от них в России?
Ответ очевиден. Методология социалистического ценоформирования в целом, как совершенно новый базис по разрешению исторических проблем социальной справедливости, одновременно являясь одним из объективных законов социалистического товарного производства, была одним из существенных барьеров, не позволяющих беспрепятственно вменить западную финансовую колонизацию в Россию и разрушить социальную гармонию в обществе. По этой причине и российские «рыночные» реформаторы не только отвергли объективность такового закона, но и вообще разрушили методологическую основу ценоформирования социалистического товарного производства, поскольку она реально мешала внедрению их разрушительных реформ, в том числе и в решении проблем, связанных с вменением комплексного социального паразитизма и выгодным ценообразованием только для узкого круга лиц. Хотелось бы декларативно уведомить господ реформаторов-рыночников в том, что объективный характер экономические законы носят не только при рыночной экономике. Даже если экономические законы объективны, включая и законы на базисе марксистского основоположения, это не означает, что действия этих законов являются неотвратимыми, осуществляющимися со стихийно неумолимой силой, не поддающейся воздействию людей. Общество не бессильно перед лицом экономических законов. Оно может, познав экономические законы и опираясь на них, ограничить сферу действия одних законов, дать простор другим, пробивающим себе дорогу. Социально справедливое общество, без западных нравоучений и ими навязанного образа жизни, может самостоятельно применять экономические законы с полным знанием дела, своим уровнем познания объективной окружающей действительности, исторического опыта бытия своих коренных народов, использовать их в интересах всего общества и таким образом покорить их, добиться управляемого господства над ними» (Маков).
Как ни крути, а Маков прав. Но он только критикует, но ничего не предлагает. А автор этого сайта попробует предложить. Первое, что необходимо сделать в России, это национализировать всю ее банковскую систему (на платной основе, но по правилам государства). Ведь банки должны служить государству, а не конкурировать друг с другом! А государство, в свою очередь, должно определить (совсем не обязательно с точностью до копейки) сколько, и каких денег вложил тот или иной акционер того или иного банка, и сколько он получил обратно за счет прибыли этого банка. И выплатить акционеру разницу между этими суммами. И проще всего это сделать УСРЕДНЕННО, опираясь на ежегодные данные по сумме инвестиций и выводу капитала за границу. При этом Центральный Банк (как «по уши завязший в мировых финансовых делах») остается без каких-либо серьезных изменений и продолжает работать, как и прежде, но у него «срезаются» некоторые полномочия. ЦБ занимается лишь международными делами и обменными валютными операциями внутри страны. А все золотые запасы страны, как и рублевые активы, переходят в распоряжение Государственного Банка. И кроме банковских функций на него возлагаются функции налоговой службы, пенсионного фонда и Собеса. Другими словами, всеми рублевыми делами в стране занимается ее единый Государственный Банк. И прибыль от работы этого банка направляется в бюджет страны. При этом все взимаемые в стране налоги делятся поровну между федералами, регионалами и муниципалами, а прибыль Государственного Банка попадает только в бюджет федералов. Именно Государственный Банк России (ГБ) формирует бюджеты всех уровней власти на следующий календарный месяц. А глава ГБ подчиняется непосредственно президенту страны. При этом на первом этапе национализации банковской системы в качестве национальной валюты используется нынешний рубль, а в дальнейшем проводится конфискационная финансовая реформа, в результате которой нынешний рубль заменяется «золотым червонцем». При ее проведении все наличные деньги одномоментно теряют свою стоимость, а банковские вклады автоматически переводятся на новую валюту.