Либерализм и экономика
Давненько мы с Вами не читали статей Леонидова, давайте исправим это положение дел — «О «люмпен-элите» А. Леонидов (источник: https://ss69100.livejournal.com/5442310.html). «Процесс люмпенизации пролетариата, появление люмпен-пролетариев хорошо известен и подробно описан. Меньше говорят о том, что существует и процесс люмпенизации элиты, и он, если задуматься, опаснее вырождения трудового человека в асоциального паразита. Пролетарию люмпенизироваться трудно: ему угрожают в процессе абсолютное обнищание, голодная смерть или замерзание в неотапливаемом жилище. Как понимает читатель, люмпенизирующейся элите это не грозит. Если говорить в двух словах «люмпен-элиты» – это люди, сохраняющие власть, но утратившие ответственность, культуру и управленческую профпригодность… Главная задача для люмпен-элиты заключается в удалении всех критериев проверки эффективности ее деятельности. Это позволяет оставаться у власти, полностью высвободив себя от ответственности за общее состояние дел. И решая там только свои личные, шкурные вопросы. Разумеется, люмпенизация элиты неотделима от люмпенизации всего населения, это взаимозависимые процессы, потому что здоровое и полноценное общество не потерпит над собой президента-алкоголика. И найдет способ от него избавиться. Но бесцельное, деградировавшее, утратившее смысл жизни общество – легко монтируется с безответственными и никаким делом не занятыми «элитами». В этом процессе люмпен-пролетариат и люмпен-элиты со времен умирающей Римской Империи находят друг друга в либерализме. Богат ты или беден, но в люмпен-состоянии тебе становится бесконечно дорога т.н. «личная свобода». Она выражается у либералов в ненужности, невостребованности и бесконтрольности человека. Такой человек делает только то, чего ему хочется, за ним никто не гоняется, принуждая к чему-либо, будь то напряженный труд или идеологические радения. «Непринуждаемый» и неприкаянный человек, «атомарная личность» – в нищем состоянии превращается в вороватую побирушку, бродягу в поисках наживы. В богатом же состоянии эта «атомарная личность» превращается, например, в «лучшего министра финансов» по версии ее друзей. Потому что никаких внятных критериев оценки работы министра финансов (например, рост экономики, повышение уровня жизни населения и т.п.) у либералов не предусмотрено. Например, А. Чубайс «без ложной скромности» назвал своего дружка А. Кудрина спасителем российской экономики в 1998 году: «в условиях дефолта необходимо было в кратчайший срок получить крупный заем от МВФ на сумму $24 млрд… В какой-то момент по стечению обстоятельств мне говорят, что вопрос жизни и смерти — это займы МВФ… Бросай все, делай что хочешь, но добейся кредитов Международного валютного фонда и Мирового банка…»
И Чубайс рассказывает, что Кудрин выклянчил у МВФ заветные 24 млрд. То есть не экономику страны поднял, не производство наладил, не из земли блага взял, как положено в нормальной экономике – а просто выклянчил деньги у банкиров, и через то именуем своей либеральной тусовкой «спасителем Отечества»! Наверное, именно так величают дети нищего, пришедшего с паперти с подачками… А если задуматься: сегодня подали, завтра откажут, а как тогда жить?! Не лучше ли самим поля засеять и производство нужного у себя наладить, чем по миру с протянутой рукой шарахаться?! «Идеал Свободы», как правило, сводится к тому, что «человек он очень хороший» – но никому ничего не должен и не обязан делать. Чего захочет и сможет – за то и благодарите. А сверх того не требуйте: он свободный, вы свободны, никто никому не раб! И здесь нужно говорить о теме сложной, опасной для того, кто ее поднимает, но сегодня – очень важной. Нужно найти в себе мужество честно сказать о роковой роли идеи либеральных «свобод» в деле созидания. Добровольное действие предусматривает удовольствие или подкуп, значит, все то, что не приносит исполнителю наслаждения, и не оплачивается в рамках его аппетитов – просто не будет делаться. Сегодня туристов поражает, как быстро и чудовищно завалило прежде чистенькие города Европы мусором и граффити-хулиганством, а ведь это лишь крошечная иллюстрация проявления «либеральных свобод»! В сущности, люмпенизация населения и его либеральное «освобождение» – синонимы. Человек в (не в меру) свободном состоянии не хочет делать, что может, не может делать, чего хочет – и в итоге вообще ничего не делает, превращаясь в зависимого от доноров паразита общества. И тем, подражая либеральной «элите» – вполне официально рассматривающей себя, как «паразита сверху», взимающего налоги с частного сектора, а больше ничем не занятого. Например, не обязанного организовывать производство, кормить народ. У либеральных министров принято считать, что «народ сам кормит себя, а из излишков – кормит нас». Например, знаковая ведьма либерализма, Маргарет Тэтчер в свое время с убийственной откровенностью ляпнула на эту тему: «Нет никаких «государственных денег», есть только деньги налогоплательщиков». На самом деле в цивилизованном обществе на один рубль налогоплательщиков приходится не менее 9 рублей, возникших из рациональной организации их трудовой кооперации и эффекта макропроектов, увеличивающих продуктивность труда в 10, 100, 1000 раз. Но таким, как Тэтчер, этого никогда не понять: они считают, что единственное благо от правительства-паразита народу – это снижение (в идеале до ноля?!) налогов и поборов!
Мол, мы ничего вам полезного не придумали, но зато, смотрите, вред от своего присутствия снизили! Для цивилизации снижения вреда от власти очень и очень мало – нужно, чтобы власть приносила пользу. Люмпенизация «капитанов общества» – начальства, как в госструктурах, так и на частных предприятиях, их нарастающие бездарность, безответственность, бескультурье, узколобость, ограниченность и никчемность – носит не только комические, но и трагические тона. Главной причиной этой трагедии вырождения общества является вовсе не коррупция (которая вносит свой вклад, но не более того), а ложно понятая, либеральная идея «свободы». Особенностью либеральной идеологии является то, что чем чище и ближе к теоретическому идеалу она воплощается – тем быстрее и вернее ведет общество к краху. Зачастую именно примеси и вкрапления чужеродных начал в либеральные практики спасают социум от немедленного и беспощадного распада. Как ни опасно для публициста такое говорить – все же рискну и скажу: если бы все в обществе делали только то, чего им хочется, без насилия и принуждения – то не только никто бы в итоге не делал, чего ему хочется, но никто бы и не выжил. Выделение человеческого рода из животного мира – неразрывно и неотделимо связано с процессом подавления зоологических свобод и животной самодостаточности, той матрицы независимого поведения, которую задают особи звериные инстинкты. Дисциплине в ее бытовом понимании предшествует понятие «научные дисциплины», и само это понятие в себе содержит неопровержимый факт: познавать мир можно только определенным способом, следуя системе, а не как попало. Познание предмета рождает власть над предметом. Чью? Кажется, что человека. На самом деле не человека, а метода воздействия. Если человек знает и использует строго-определенный метод воздействия, то он получает власть над процессами в материальной Вселенной. Но не сам по себе, а как субъект метода. Например, человек получает урожай не потому, что он владелец поля, а потом, что он применяет на поле научно обоснованные агрономические приемы возделывания. Как только он перестанет их там применять – поле зарастет лопухами и репейником, а факт владения (или невладения) полем ничего тут не прибавит и не убавит.
Изучение факта с последующим его использованием. Так формируются все известные нам циклы использования фактов, начиная с земледелия и скотоводства. Когда человек понял, что у семени есть свойство развиваться в колос – он стал использовать этот факт. Так знание предмета переходит во власть над предметом. Мы должны изучить факт – и потом его использовать. Если бы мы пошли этим путем, то мы бы сперва изучили, откуда и как берутся хлеб и мясо, масло и икра, штаны и ботинки, жилье и транспорт. А потом бы просто пользовались уже известной нам технологией их добычи из окружающего мира. И понимали бы главное: если нам чего-то не хватает из благ – то это всего лишь следствие нашего недостаточного знания о природе их возникновения. А значит, рациональный путь к преодолению любых нехваток (дефицитов) – формирование полноценного знания об их происхождении. Зная, как делать, мы делаем, а делая – все более и более расширяем свои знания о том, как лучше и быстрее это сделать. Но реализуя этот золотой закон планового хозяйства – мы должны начинать не с планирования производства, а с планирования потребления. Мы должны вначале решить, чего и сколько нам нужно, а потом уже начинать это делать. Иначе мы наделаем кучу бессмысленных и ненужных вещей, впустую израсходовав множество ресурсов, труда. И к тому же будем обязаны оплатить ненужный труд. То есть вначале должна возникнуть осмысленная, продуманная и неизменная потребность. А затем ее удовлетворят силами труда и Разума. И вот мы выходим к главной проблеме психоцентризма: требуется высокий уровень дисциплины и самодисциплины у высокоразвитого, интеллектуального человека. Если мы имеем дело с человеком глупым и деградирующим, с человеком, в котором верх взяли животные инстинкты, то такому человеку, на основании данных его инстинктов, плановая экономика покажется тяжелой, нудной, непонятной, нелепой, противоестественной. И, справедливости ради, скажем: она действительно противоестественна! Все искусственное – противоестественное, а все естественное – не искусственное. Человечество в рамках цивилизации строит искусственный мир, полный условностями, и этот мир, чем дальше, тем больше, вступает в конфликт с простотой естественного поведения.
Например, в искусственном мире уже не работает такое понятное и близкое животным правило «дают-бери, бьют – беги». Как быть с взятками, которые дают, а брать нельзя? Как быть с врагами, которые бьют – а бежать (дезертировать) нельзя? И т.п. Отменяя естественные нормы поведения – цивилизация переделывает и перепахивает всего человека, и порою эта процедура нудная, скучная естеству, а порой и болезненная. Дело в том, что делать новое – с точки зрения зоологической – трудно, неудобно, тяжело. А «свободный» не хочет трудностей, неудобств и тягот. Не хочет напрягаться – согласно инстинкту экономности действий. Делить готовое – легко, удобно и приятно. Потому человек, который не хочет «напрягов» – сводит все к легкому и приятному, к дележу готового. И застревает в мире «неумножаемого пирога». То есть увязает в дележке неизменной (на самом деле убывающей) суммы благ, не желая напрягаться для повышения общей производительности всей системы. А если сосредоточится только на дележе неумножаемого пирога, то это всегда имеет два следствия: Застой. Энтропия. Если вы рассыплете по полу стакан маленьких шариков, то сперва шарики будут кататься и прыгать в энергичном хаосе. Предсказать заранее, куда какой шарик покатится – очень трудно. Зато легче легкого предсказать другое: постепенно все шарики успокоятся, составят ту или иную конфигурацию, в которой и застынут, с прицелом на вечную неподвижность… Если вы будете раскладывать шарики с использованием руки и разума – вы можете их сколько угодно складывать в треугольные, квадратные и любые иные фигуры. Но если вы запретили использовать проектирование средствами разума – то шарики лягут раз и навсегда, и сдвинуть их с места может только какая-то катастрофа, вроде землетрясения. Тогда они снова станут кататься по полу, но нужно ли этого ждать, и зачем?! То же самое происходит и с рынком. Вначале в хаосе его становления наблюдается очень энергичное и разнообразное, разнонаправленное движение. Но затем, когда рыночные отношения и обмены уже сложились – поменять в них что-то может либо вмешательство планирующего разума, либо катастрофа. А если ни того, ни другого нет – единожды сложившиеся схемы превращаются в неподвижные с прицелом на вечность. Это застой с неограниченными сроками действия, в котором тому, кому хорошо – и так хорошо, а те, кому плохо – не имеют права голоса.
Неподвижность в положительном смысле застойной системы не означает неподвижности ее в отрицательном смысле. Распад и разложение, примитивизация застойных отношений не требуют планирующего разума, не требуют проекта. Дом не починится без вашего участия, но сгнить он без вашего участия вполне может. Это все – если только не обманывать себя, и не блуждать в трех соснах либерализма – очень просто. Определенный результат – это продукт определенных действий. А неопределенный результат – это продукт неопределенных действий. Казалось бы, чего сложного? Это же ясно, очевидно! Если мы делаем неизвестно что – то и получится у нас в итоге черт знает что. Почему же тогда именно неопределенные действия так популярны в широких массах? Потому что неопределенные действия – это свобода… Либерализм пытается совместить текущие, сиюминутные удовольствия человека с грядущим стратегическим успехом. А это невозможно, что подтвердит любой спортсмен, тренировавшийся к Олимпиаде. Ибо не может быть у определенного итога неопределенных причин. Если мы не делаем то, что нужно – то мы в итоге и не получим того, чего нам нужно. Либерализм на такое скажет: «мне плевать, ты власть! Сделай так, чтобы мне прямо сейчас хорошо стало, и чтобы по итогам мне тоже было лучше всех!» Такая позиция и предопределяет успех мошенников, рвущихся во власть, всяких «либертарианцев» типа Зеленского. Никто, кроме мошенника, заведомо предполагающего обман, не может обещать «свободу сейчас плюс величие в конце». Или ты тренируешься на Олимпиаду, или ты спишь до обеда, а потом пьешь пиво, сколько влезет. Во втором случае тебе ситуационно-комфортно, но о рекордах при такой «системе тренировок» следует забыть. Чем более развито абстрактное мышление, тем важнее для человека стратегический результат, и тем меньшую ценность представляют сиюминутные, частные и локальные, удовольствия, соответствующие зоологическим инстинктам. Но, и наоборот: в условиях деградации человека ценность будущего снижается, тает, становится очень расплывчатой, а текущая локация биологических наслаждений выдвигается в высшие приоритеты. Смена приоритетов у человека меняет и структуру его потребностей. Вчера нужное становится ненужным, а вчера малозначимое, третьестепенное – вдруг становится невыносимо-острой надобностью. Суть психоцентризма, как учения: потребностью человека является то, что он внутренне, от души, считает своей потребностью.
А поскольку люди разные, то и потребности у них разные, и это самая слабая сторона марксизма, выстроенного на экономикоцентризме. Марксизм, неоправданно рационализируя человека, как бы вменял ему некие универсальные потребности, идеализировал определенный уровень сознательности личности, объявлял этот (довольно высокий) уровень самосознания естественным и само-собой-разумеющимся. Человек не хочет голодать? Кажется убедительным… Но я знаю, наверное, уже сотню тунеядцев, которые готовы жить впроголодь, лишь бы не работать. Причем они уповают на удачу (ту, которую им сулит рыночная неопределенность) – что «когда-нибудь» им привалит денег, благ выше крыши, а работать так и не придется. Даже мотивация человека теплом и питанием далеко не безусловна. Если же брать такие «естественные» потребности, как образование, книги, знания, социальная справедливость – то это абстракции высокого уровня. Требующие очень развитого абстрактного мышления, вне которого они – совершенно непонятны и непотребны. Словом, человек не имеет устойчивых потребностей: круг его потребностей зависит от его личного уровня духовного развития. Недоразвитый человек высоких достижений цивилизации не понимает, а вот высокое напряжение, обеспечивающее эти достижения – всей своей звериной шкурой чувствует. Можно определить этот закон в форме кажущейся тавтологии: Нам нужно то, что мы считаем нужным. А чего мы не считаем нужным, то нам и не нужно. [В Концепции Общественной Безопасности этот закон сформулирован куда более четче: следует ограничивать деградационно-паразитические потребности. — Прим. ss69100.] Без способности к широким обобщениям идей в рамках развитого абстрактного мышления – чужая потребность не становится нашей. Чего нам не нужно – того нам и не нужно, даже если это очень сильно нужно другому человеку. Наивный человек сталкивается с главным парадоксом либерализма – и бессилен его понять. Ключевая «загадка» тут в том, что нельзя сделать лучше так, чтобы просто стало лучше. «Лучше» – это обязательно «хуже», то ли «сперва, вначале», то ли «для ряда слоев населения». А так, чтобы просто «лучше» без «хуже» – «почему-то» никак нельзя. Но мы же не наивны. Мы прекрасно понимаем, что «парадокс демократических реформ» никакой не парадокс, и что он вытекает из общей логики «неумножаемого пирога». В этой логике чтобы кому-то что-то дать, выделить, надо обязательно у кого-то сперва отнять, иначе нарушится закон сохранения вещества и энергии. Выход из этого замкнутого круга взаимного пожирания – давно уже найден человеческой цивилизацией. Это логика умножения благ, в рамках которой вводится в игру новый фактор, десятикратно, стократно, тысячекратно умножающий производительные силы общества, продуктивность и плодовитость труда.
Таким фактором было, например, электричество. И таким фактором была нефть. Можно долго перечислять фундаментальные переходы, позволяющие обществу додать благ, не отнимая их друг у друга, а прибавляя сразу всем. Почему это несовместимо с либерализмом? Да потому что либерализм – это об удобстве биологической особи. А удобства особи не бывает без учета могущественных зоологических инстинктов, не только живущих, но и властно заявляющих о себе в живом существе. Несвойственный животному миру прогресс (не плоды прогресса, а именно он сам, как процесс) – с точки зрения инстинктов особи крайне неудобен и дискомфортен. Он «сидит» на долгой и добросовестной учебе и жесткой производственной ответственности функционера, после этой учебы. Чтобы стать прогрессивным руководителем – нужно очень много учиться, что не соответствует зоологическим понятиям об удовольствии, а потом держать себя в очень суровых рамках функциональной ответственности. Служение цивилизации отрицает господство особи. Оно ставит приоритет Дела над человеческими прихотями и сиюминутными текущими удовольствиями, удобствами. Свобода – это возможность делать все, чего ты хочешь. А цивилизация – это обязанность неукоснительно делать все то, что ты должен, что тебе вменяется обществом в качестве служебного долга. Низкоразвитый человек, служа обществу, с досадой замечает, что очень многое упускает в личной жизни. Он упускает шансы, возможности, ходы – быстро и легко, безболезненно удовлетворить своим зоологическим инстинктам. Необходимость соответствовать идеалу – лишает человека свободы, превращает его в винтик машины. Что такое функционер? Винтик! У него есть функция, и он ей служит. Обратите внимание – не она ему, а он ей! Человеку не нравится быть винтиком – и он вырывается из этой роли к самости, самодостаточности. Что происходит? Дисфункциональность, нарушение функций, необходимых обществу, взятому в целом. Итог: не человек, как биологическая особь, и даже не его знания владеют миром. Миром владеет определенный метод, применение которого на практике не оставляет места свободе выбора. Ясность целей и средств, трезвое понимание причинно-следственных связей не оставляют места для «хочу» и «не хочу». Но человеку, как биологическому объекту, это совсем не нравится. Человек пытается разрубить, расчленить диалектическую связь между действиями и результатом. Чтобы результат был, а действия – нет. Совместить итоговый успех с текущими, сиюминутными удобствами и удовольствиями можно только одним способом: переделом уже готового, уже имеющегося в наличии.
Если, предположим, вам не хватает мучных изделий, то можно долго и мучительно возиться с производством муки, через многие переделы восполняя ее нехватку в наличии. А можно разграбить мучной склад. Это дело одного дня, и даже одного часа. Раз – и результат налицо: ты стал обладателем мешка с мукой, коего у тебя прежде не было. Это и обусловило ловушку неразвития и итоговой недоразвитости в либерализме. Нельзя покушаться на цель (максимальное потребление), но нельзя покушаться и на удовольствия особи (на неопределенность ее произвола). То есть право «вынь, да положь», а никакими встречными обязанностями оно не уравновешено. Человек хочет изобилия хлеба – но палец о палец не ударил, чтобы увеличить количество хлеба в этом мире. Выход один: где-то взять и ему передать. Тогда изобилие у него возникнет, а напрягов и трудов – ему не прибавится. Разумеется, всякий развитый человек с развитым абстрактным мышлением, сын цивилизации – прекрасно понимает ущербность такого подхода, в котором люди делят неумножаемый пирог. Любой «homo sapiens» понимает, что главное действие Разума в экономике – не деление, а умножение, прибавление, общий приток благ! Но чтобы такое понимать – нужно еще ведь быть «homo sapiens»! Мелкий ремесленник никогда не обеспечит и сотой доли той производительности, которую дает общенациональное регулирование и постановка крупносерийных, гигантских производств. Частный собственник может пользоваться, например, Волгодоном, как каналом, сокращающим логистику на тысячи километров, но он же не может сам построить Волгодон!» (А. Леонидов). Леонидов, как всегда с блеском, «разложил все по полочкам», но только то, что лежит на поверхности. А вглубь обсуждаемых вопросов он предпочитает не залезать. Например, Леонидов считает, что «в цивилизованном обществе на один рубль налогоплательщиков приходится не менее 9 рублей, возникаюших из рациональной организации трудовой кооперации и эффекта макропроектов», и считает такое положение дел приемлемым и нормальным. Но так ли это?
Как ни крути, а за все в этом мире должен платить «конечный потребитель». Ведь именно он распоряжается благами, созданными не только им самим, но и всеми остальными членами общества, в котором он живет. Любой «конечный потребитель» именно это и делает, причем, не только напрямую – покупая тот или иной товар у продавца, но и косвенно – через налоги. А стало быть, и «конечный потребитель», и «налогоплательщик» — это одно и то же лицо. Другими словами, любой конечный потребитель должен платить налоги, и чем большим объемом благ он распоряжается, тем большими должны быть и налоги. И в идеальном цивилизованном обществе все десять рублей обязан платить именно конечный потребитель — и напрямую, и косвенно. А что мы видим в реальности? Основной налоговой базой любого современного государства являются не налогоплательщики, а предприятия, производящие товары и услуги. А откуда они берут деньги на оплату вменяемых им налогов? Из зарплаты своих работников, больше неоткуда. Такое положение дел было абсолютно правильным и справедливым еще четверть века назад, НО НЕ СЕЧАС, когда цифровые технологии буквально поработили весь современный мир. Предприятия должны быть освобождены от всех вменяемых им сегодня налогов. Государство же обязано контролировать и регулировать работу предприятий, а не отбирать у них заработанную их же трудом прибыль. Как это сделать? Да очень просто. Государство взимает с предприятий любой формы собственности лишь один РЕГУЛИРУЮЩИЙ НАЛОГ НА ДОХОД в соответствие с формулой: Налог = (Доход)2/(Доход + К ФОТ), где К – коэффициент, задаваемый государством конкретному предприятию на один год, ФОТ – фонд оплаты труда предприятия. Очевидно, что если ФОТ = 0, то и Налог равен Доходу. Другими словами, каким бы ни был доход предприятия, если оно платит своим работникам мало (по мнению государства, регулирующего деятельность данного предприятия), то практически весь доход предприятия уходит государству в виде налога. Следует отметить особо, что государственные предприятия в этом случае станут самыми высокооплачиваемыми, ведь их не интересует прибыль, как таковая. При этом все граждане такого государство (включая новорожденных детей) ежемесячно получают от него деньги (в сумме прожиточного минимума) и платят ему пропорциональные налоги на все свои доходы и расходы. Верхняя планка налога на доходы должна составлять 50% (с ежемесячного дохода в 500 тыс. руб.), а на расходы – 25% (с расхода в 250 тыс. руб./мес.). Если ежемесячный прожиточный минимум (ПМ) равен 15 тыс. рублей, то с него у новорожденного ребенка, который не имеет других доходов, снимается лишь 1,5% в виде налога на доход (225 руб./мес.), а с богатея, который тоже получает прожиточный минимум – 50% (7500 руб./мес.).
Как видите, все честно и по справедливости, в любом случае, данный налог не оказывает серьезного влияния на «чистый доход» как ребенка, так и богатея. И со всех видов налогов государство выплачивает не только прожиточный минимум — всем своим гражданам, но и достойные пенсии — пенсионерам. Расчеты показывают, что если средний размер доходов граждан страны составит 140 – 150 тыс. руб./мес., то этого хватит и на финансирование государственных программ (в нынешних границах), и на выплату прожиточного минимума всем гражданам страны, и на пенсии – пенсионерам. А любая сумма выше данного значения обязательно приведет к пропорциональному увеличению ВВП страны. Таким образом, через регулирование ФОТ у отдельных предприятий у государства появляется возможность, эффективно планировать и регулировать свое общегосударственное экономическое развитие. Ну а чтобы эффективно заработало местное самоуправление, необходимо поровну разделить общегосударственный бюджет между федеральной, региональной и муниципальной властями (по одной трети — каждой). При этом все эти власти ежемесячно выплачивают всем своим жителям по 1/3 ПМ (в счет выплаты прожиточного минимума), и еще по одному ПМ только пенсионерам (в счет выплаты им пенсий). Половина из пенсионных сумм выплачивается всем пенсионерам без исключения (минимальный размер пенсии в этом случае составит 1,5 ПМ), а другая половина распределяется согласно федеральным и региональным законам и муниципальным правилам. Таким образом, минимальный доход пенсионеров составит 2,5 ПМ (или 37,5 тыс. руб./мес.). Как видите, пенсионного фонда нет, а пенсии есть, и скажем честно, неплохие для сегодняшнего времени. Необходимо принять и минимальный размер зарплаты на всех предприятиях страны – не менее двух ПМ. Таким образом, минимальный доход работающего человека составит 45 тыс. руб./мес. Любой более-менее обеспеченный человек наверняка скажет сегодня, что этого мало, однако никто не мешает государству увеличить размер ПМ. Что наверняка и будет происходить по мере увеличения среднего дохода по стране. Ну а главное, чего мы добьемся, претворив в жизнь изложенные выше правила, это – резкого снижения накала классовой борьбы (борьбы между бедными и богатыми). Ведь каждый человек начнет понимать, что именно богатые люди и являются главной опорой для государства и, прежде всего, для бедных людей страны. Человек, имеющий доход в 500 тыс. руб./мес., получает в виде «чистого дохода» 257,5 тыс. рублей, а 250 тыс. рублей уходит государству на выплату ПМ еще 16,7 человек, считая и его самого. То есть этот «богатей» кормит не только себя и свою семью, но и еще 16 незнакомых ему людей.
Ну а теперь поговорим о детских доходах, о детстве и юности будущих граждан страны. Очевидно, что распоряжаться детскими доходами должны родители. Если родители будут тратить «детские деньги» с умом, то к 18 годам на счету «ребенка» накопится 1,5 – 2,0 миллиона рублей (ну а если родители не поскупятся, то и того больше). По достижению 18 лет, родители лишаются права тратить «детские деньги», а «ребенок» получает доступ лишь к половине накопленной суммы. Ну а после достижения совершеннолетия (24 года) человек вправе распоряжаться уже всеми деньгами, находящимися на его банковском счету. До 12 лет за любые деяния, совершенные ребенком, в ответе только его родители. С 12-ти по 18 лет ответственность несут в основном родители, но частично и сам «ребенок», с 18-ти по 24 года ответственность несет в основном сам человек, но частично и его родители. Ну а достигнув совершеннолетия, в ответе за все свои поступки только сам человек. Понятное дело, что и в армию можно забрать только совершеннолетнего человека, и в выборах может принять участие только совершеннолетний человек. А шесть лет юности лучше потратить на обучение, а не на армию. Ну а создать свою новую семью человек будущего сможет с 18 лет, так же, как и сегодня. А в заключение пару слов об экономике будущей страны. Экономика любой страны современного мира состоит из трех взаимозависимых частей – малый, средний и крупный бизнес. Малый бизнес отвечает за многообразие товаров и услуг, средний – за качество выпускаемой продукции, а крупный – за количественные показатели. Всех их объединяет одно – у них всегда есть заказы от «конечного потребителя», однако у среднего бизнеса есть еще заказы на какие-то полуфабрикаты от большого и малого бизнеса (и наоборот), а у малого – от среднего и крупного (и наоборот). Выпадет хотя бы одна из этих составных частей экономики, и количество заказов (а стало быть, и производительность работы предприятий) резко сократится. Вот и получается, что крупный бизнес постепенно превратится в средний, средний бизнес – в малый, а последний и вовсе исчезнет (как это и случилось в СССР). Поехали дальше. Оптимальной формой собственности для малого бизнеса является личная и частная собственность, для среднего – частная и кооперативная, а для крупного – кооперативная и государственная. Таким образом, для нормального функционирования всей экономики страны, она должна опираться на все виды собственности. К слову сказать, эту истину признал и поздний Ленин (вспомните НЭП). Однако контролировать и регулировать работу предприятий страны с любой формой собственности должно государство, и по единым для всех правилам. Такое регулирование должно осуществляться с помощью постепенного изменения коэффициента пропорциональности (в формуле расчета налога на доход) в нужную государству сторону. Государство вправе экономически принудить Работодателя где-то повысить зарплату своим работникам, а где-то, наоборот, разрешить ему понизить зарплату. В любом случае, среднее численное значение коэффициента пропорциональности будет только уменьшаться со временем (а средняя зарплата, соответственно, расти). Как видите, все участники экономики в этом случае обладают полной свободой, но либерализмом при этом даже не пахнет.