Homo Argenteus: Новое мировоззрение

На войне как на войне

На войне как на войне

А вот и продолжение статьи Переслегина «Пандемия блицкриг начался». «Первая мировая знаменовала переход от века пара и электричества к веку авиации и двигателей внутреннего сгорания. Она привела к распаду Османской империи и Австро-Венгрии, деградации Франции и Германии, потере цивилизационного лидерства Великобританией и его захвату Соединенными Штатами Америки. Россия вышла из этой войны через революцию, что позволило ей избежать участи побежденных, не взять на себя грехи победителей и, хотя и с территориальными потерями, сохранить империю. Вторая мировая война, с одной стороны, стала попыткой (с негодными средствами) «переиграть» Первую, с другой – переходом к веку атомной энергии, всепогодной реактивной авиации и космосу. По ходу дела был окончательно ликвидирован «германский проект», разрушена Японская империя, Италия потеряла свои приобретения по результатам предыдущей войны, Англия утратила политическую самостоятельность и превратилась в сателлита США. Америка упрочила свое мировое лидерство, создала глобальную организованность нового типа на основе принципов логистики и закончила войну державой – единственным обладателем ядерного оружия. Но глобальную организованность нового типа – на основе марксистской онтологии и коммунистической идеологии – создал и Советский Союз. Началось противостояние сверхдержав. Поскольку оба противника обладали ядерным, а с начала 50-х годов и термоядерным оружием, третья мировая война с самого начала проектировалась как глобальная ядерная. Следует иметь в виду, что в этом потенциальном конфликте США с самого начала и до конца обладали преимуществом: полный паритет вообще не был достигнут, относительный паритет сложился только к концу 70-х годов. До этого стратегическая ситуация виделась следующим образом: СССР может полностью уничтожить европейских союзников США, Соединенные Штаты могут полностью уничтожить Советский Союз и выжить, но при этом понесут неприемлемые потери. Поводов для реальной ракетно-ядерной войны было предостаточно, но ее риски воспринимались сторонами как недопустимые. В начале 80-х годов Карл Саган и Никита Моисеев творчески отнеслись к сложившейся военно-политической ситуации и разработали концепцию «ядерной зимы»: тотальной климатической катастрофы, порожденной глобальной войной. Модель «ядерной зимы» была абсолютно герметичной – доказать или опровергнуть ее можно было, только организовав такую глобальную войну. Но рассуждения выглядели достаточно убедительными, чтобы мировые элиты приняли давно свершившийся факт: третья мировая война оказалась холодной. Это блокадная война, не предполагающая столкновения основных сил главных противников.

Разумеется, по мелочи пассионарность сторон сжигалась в локальных конфликтах. Конечно, эти конфликты слегка смещали равновесие между сверхдержавами, но содержание холодной войны составляли не перестрелки во Вьетнаме, Анголе или Афганистане, а борьба советской геополитики с американской геоэкономикой. Блокада и контрблокада. Холодная война размонтировала СССР, социалистическое содружество, мировой «левый проект». Итогом ее стал 5-й технологический уклад: глобализация, экономика потребления, экономика услуг. И неоспоримое военно-политическое, экономическое, культурное лидерство Соединенных Штатов Америки. Таким образом, третья мировая война решила задачу смены технологического уклада и перераспределения активов между старыми и новыми центрами силы. Конфликт сверхдержав носил глобальный характер, но при этом, с общепринятой точки зрения, войны как таковой не стряслось. Были медленное противостояние, удушающая блокада, информационное воздействие и на заднем плане общеземной театральной сцены – локальные столкновения на дальней периферии мира в виде привычных войн: со стрельбой, бомбежками, разрушенными городами и трупами людей. Война стала другой. Распад СССР породил концепции «устойчивого развития» и «конца истории», реализованные в формате глобализации. С самого начала было ясно, что это ненадолго и что нас ждет новый этап борьбы за передел мира. Первая тонкость состоит в том, что глобализация уничтожила традиционные циклы подъемов и спадов экономики, описанных столетие назад Николаем Кондратьевым, что сделало невозможным сосуществование (или, напротив, войну) конкурирующих миров-экономик. Следовательно, новый глобальный конфликт должен формироваться вокруг миров-технологий. Это идентифицирует его, с одной стороны, как переход между технологическими укладами, с другой – как размонтирование общества потребления и построение новой производящей экономики. Вторая тонкость связана с цикличностью американской истории: двадцатилетняя неустойчивость, четыре-пять лет конфликта в виде гражданской или внешней войны, 15 лет реконструкции и 40 лет устойчивого развития. С лета 2001 года США вступили в новый цикл. В 2020-м он должен подойти к фазе кризиса, что провоцирует гражданскую войну в государстве-гегемоне, то есть глобальную гражданскую войну. В качестве альтернативы конфликт можно транслировать вовне, как это было сделано в начале 40-х годов, но для этого требуется создать сильного внешнего противника.

Подобное можно было сделать, разрушив систему глобализации. Соответствующие шаги американцы предприняли, но на угрозу американскому образу жизни «мировой терроризм» никак не тянул, несмотря на весь предоставленный ему пиар. Наконец, третья тонкость состоит в особенностях экономики 5-го уклада с его господством финансовых технологий над производственными и менеджмента над хозяйствованием и здравым смыслом. В результате многолетней практики вынесения «грязных» производств за границу американцы предельно усилили своего главного конкурента – Китай, попутно придав ему статус «мастерской мира» и, кроме того, перегрузив свою финансовую систему кредитными обязательствами, а экономическую – деривативами. В результате в мире как-то само собой сложилась макрорегиональная полицентрическая структура. Соединенные Штаты Америки оставались неоспоримым военным и экономическим лидером, но использовать свои преимущества в рамках режима глобализации не могли. Китай, напротив, прекрасно вписался в сложившийся миропорядок, ликвидировал вековое отставание и сосредоточил в своих руках почти все необходимое для нового рывка, исключая несколько критических технологий, которые Штаты удержали за сбой, а КНР не смогла воспроизвести. Россия «поднялась» на торговле углеводородами и начала претендовать на собственную проектность, а Европа впервые за всю свою многотысячелетнюю историю сумела создать если не подлинное единство, то, по крайней мере, политический союз и «пять свобод перемещения»: людей, товаров, денег, информации, услуг. Это сразу же сделало ЕС концептуальным конкурентом США. При всем этом военный союз Китая и России, заключенный в прошлую, если не в позапрошлую эпоху, расторгнут не был, что в перспективе создавало противостояние первой военной державы мира с коалицией второй и третьей держав. Мировая война приобретала вполне понятные и знакомые очертания, и в этих условиях резко повысилось значение вооруженных сил ЕС. В рамках структур НАТО они, конечно, должны были поддержать США, но НАТО все больше выглядело бумажной бюрократической организацией, а не реальным военным союзом. «Политика санкций» 2014–2016 годов и ее последующий переход в «политику блокады» проблем США не решала даже в случае идеального завершения этой блокады – скажем, со сменой в РФ политического режима и возвращением Крыма в состав Украины. Обязательно нужно было включать в орбиту блокады Китай, а КНР упорно продолжала действовать «в рамках правил» и необходимого повода не давала.

Локальные войны 2011–2019 годов в Ливии, Сирии и ряде других стран продемонстрировали технологическое преимущество НАТО и США, но с экономической да и с политической точки зрения оказались провальными акциями. Стало понятно, что подобно тому, как третья мировая война не стала подобием Второй, новая война не окажется сочетанием «ледяной блокады» с локальными конфликтами на периферии. В целом между 2013 и 2020 годами в мировых элитах медленно и мучительно вызревает решение. Суть его в том, что локальные войны стали нерентабельными экономически, то есть перестали быть адекватным инструментом перераспределения ресурсов. Глобальная война, даже не суть важно – насыщающая ракетно-ядерная, по ранним идеям третьей мировой, или большая война с ограниченным использованием ОМП, построенная скорее в логике Второй, содержит неприемлемые риски. И хуже того – большая война отчасти позволяла решить спор держав за мировое лидерство, но в создавшихся принципиально новых условиях она не преодолевала экономические проблемы ни с задолженностью, ни с деривативами, ни даже с перекосом экономики в сторону потребления. Возникла и была отрефлектирована «проблема масштаба»: ограниченная война не могла выступить в роли «высокотехнологичного деструктора экономики» по Александру Неклессе, глобальная же война оказывалась слишком хорошим деструктором – «камня на камне не останется». Точно так же война, даже масштаба Второй мировой, никакого воздействия на рынок труда в условиях прогрессирующей роботизации не окажет: высвобождаются миллиарды рук, а военные потери прогнозируются в рамках первых десятков миллионов – разница в два порядка. Глобальный обмен ядерными ударами проблему лишних рабочих рук, вероятно, решит, но слишком уж радикально даже для современных мировых элит, которые, кстати, при таком обмене тоже могут пострадать. В результате постепенно выкристаллизовалось мнение, что война перестала быть адекватным, хотя и радикальным решением. Она или недостаточна, или избыточна. Значит, войны не будет? Конечно же, будет! Но совершенно другая.

Не Первая – с пехотными атаками против пулеметов. Не Вторая – с танковыми ударами и стратегическими бомбардировками. Не третья – с политико-экономическим противостоянием, блокадой и подрывными операциями. Все это, впрочем, тоже используют – но в качестве фона, а не содержания. На уровне государств актором новой войны – и притом единственным – являются Соединенные Штаты Америки. Основной задачей, стоящей перед США, становится переформатирование национальной экономики. Речь идет, по крайней мере, о ведущей позиции в 6-м технологическом укладе, а в идеале – о переходе к посттехнологическому развитию. При этом Америке необходимо оздоровить свою финансовую систему, перераспределить активы в пользу промышленного капитала и вывести из игры, по крайней мере, временно, возомнившие о себе Китай, Россию и Европейский союз. «Перераспределение активов» означает резкое ослабление 5-го технологического уклада, то есть конфискацию финансового капитала, прежде всего банковского. Такое невозможно сделать без насильственных мер, поэтому речь идет о «правильной» или «содержательной» гражданской войне. Гражданская война в государстве-гегемоне да еще в условиях глобального мира обязательно станет глобальной. «Горячую» гражданскую войну американцы попробовали во втором цикле своей истории (1861–1865), особого желания повторять этот кровавый эксперимент у них нет. Следовательно, во-первых, гражданская война должна быть экспортирована из «града на холме» на мировую периферию, во-вторых, сама война должна по возможности быть холодной. Имеем глобальную холодную гражданскую войну. И это, увы, не будущее мира, это его грустное настоящее. Где-то около пяти лет назад я прочитал доклад «Глобальная катастрофа как оптимальное решение». Там была сформулирована некоторая часть приведенных выше соображений и сделан вывод, что глобальную деструкцию экономики теперь удобнее решать не войной, а глобальной катастрофой. Или другими словами, глобальная катастрофа – это современная форма войны. И вот первой начинается эпидемия коронавируса. Сначала при помощи медиа ей придаются все черты даже не чумы XIV столетия, а некого почти потустороннего зомби-апокалипсиса. А затем всеземная катастрофа действительно происходит. Паралич мировых торговых путей, тотальное закрытие границ, всеобщий карантин, фантастический «режим самоизоляции» – все это разрушает мировую экономику гораздо быстрее и эффективнее, чем стратегические бомбардировки, подводная блокада или атомное противостояние сверхдержав в прежних великих войнах. Тем более, что глобализация сделала свое дело и экономика практически всех государств избыточно открыта.

И вот на наших глазах рвутся экономические связи. Резко сокращается длина технологических цепочек. В связи со срывом посевной над миром нависает призрак голода. Всеобщий валовой продукт, падение которого на единицы процентов воспринималось каждой страной как национальная трагедия, падает сразу на 15 процентов, прогноз достигает 50 процентов и более. Напомню, что предельным показателем Великой депрессии 1929 года было лишь около 30 процентов падения ВВП. Поскольку люди лишены возможности зарабатывать (это касается малого бизнеса, самозанятых да и многих других), их сбережения сгорают в пламени карантина. Практически все выданные банками кредиты частным лицам становятся невозвратными. Вот вам и санация экономики, и ликвидация «финансовых пузырей», и главное – переток активов от банков к финансовым фондам и от них частично к промышленности нового технологического уклада. Соединенные Штаты, конечно, тоже страдают, но у них есть план действий, есть понимание содержания происходящего, есть свет в конце тоннеля. Заплатят все, пользоваться плодами будут только они. Вообще-то идеальная стратегия! А где же гражданская война? Она начнется чуть позже, когда уровень постигшего страны разорения будет, наконец, осознан. И не столько народными массами, сколько мелкой буржуазией, которую война без войны пустила под нож. И заметим, американскими финансовыми элитами, интересы которых выражает клан Клинтонов. Само собой они начнут войну за потерянное имущество, сгоревшие деньги – за существование. Задачей тех элит, которые на катастрофе выиграют, будет удержать войну в рамках холодной. То есть вести ее в юридическом пространстве, в семантике, в виртуальной и дополненной реальностях. Но совсем игнорировать реальный мир нельзя, поэтому вновь, как и в третью мировую войну, будет политическая опера, где на переднем плане поют свои арии протагонист с антагонистом, а на заднем – пылает Троя и мертвые хоронят своих мертвецов. Подведем итоги. Раньше война была социальной катастрофой. Сегодня социальная катастрофа стала войной. Раньше гражданскую войну стремились представить как мировую. Теперь мировая война будет институциирована как гражданская. Но сама эта война в формате народных бунтов и антитеррористических операций будет лишь прикрытием борьбы в совершенно других пространствах. Перечислим их. Прежде всего, это юридическое пространство. Опыт коронавируса показал, что все конституционные гарантии граждан, а, следовательно, и все статьи законов, опирающиеся на эти гарантии, не стоят бумаги, на которой они когда-то были напечатаны. Это касается и международного права, и национальных законов.

С одной стороны, сие означает, что элиты собираются править, опираясь на грубую силу, то есть нам угрожает информационный фашизм, медицинский фашизм или даже обыкновенный фашизм. С другой стороны – сила как единственный инструмент власти недолговечна. Рано или поздно «право саванны» сменится той или иной формой легитимизации. «Новое право» определит победителей и проигравших в глобальной гражданской войне. Выделим отдельной строкой информационное право, право медиа, право, действующее в разнообразных виртуальных мирах. Защиту информации. Управление информацией. Трансформацию информации. Главное – контроль над сетями, сетевыми протоколами, программными оболочками и рабочими программами. Физический контроль над серверами, ЦОДами, сетевыми узлами и интермодальными порталами, связывающими виртуальность с реальностями. Далее назовем концептуальное пространство и связанные с ним семантическое и онтологическое пространства. И конечно, лингвистическое пространство. На мой взгляд, медийная эпидемия коронавируса нанесла удар не столько по китайской экономике, хотя ее долговременные потери прогнозируются большими, чем у остальных участников игры, сколько по китайскому языку, который постепенно стал восприниматься в мире как конкурент английского. Так что если США достигнут своих целей в этой войне, на Земле останется только один концептуальный язык – английский. Наконец, лишь в последнюю очередь «война без войны» охватит технологическое пространство, прежде всего критические и закрывающие технологии. Вооруженные силы в обыденном понимании этого слова, то есть действующие в обычном географическом пространстве, конечно, тоже будут использованы, но лишь для одной цели – чтобы отбить у проигрывающей стороны желание несанкционированно превратить холодную войну в горячую. Война, к которой Россия, как обычно, не готова, это не проблема неопределенного будущего. Она уже идет. И, на мой взгляд, в этой войне противник применяет тактику блицкрига лучше, чем это делали гитлеровские генералы в 1941 году» (Переслегин). А вот еще одна статья на ту же тему — Юрий Селиванов — «Что с нами будет, если это безумие не остановить» (источник: https://news-front.info/2021/01/27/yurij-selivanov-chto-s-nami-budet-esli-eto-bezumie-ne-ostanovit/). «Перед вами сайт русской редакции германской правительственной медиа-корпорации «Немецкая волна».  Не сразу даже поймешь, что это «волна» немецкая, потому что сайт почти полностью забит текстами про Россию.  Судя по масштабу, интенсивности и градусу истерического накала публикуемых здесь материалов, а это  на 90%  яростная и примитивная антипутинская кричалка, это издание уверено, что все драматические события в РФ еще впереди.

Запад не планирует так быстро сворачивать «российскую революцию», как кое-кому, возможно, кажется. И продолжает психологическую накачку той живой силы, которая рассматривается им как таранное бревно для сноса ненавистного ему «режима Путина».  Никакие факты и аргументы здесь в расчет уже не берутся. Это просто дикий вой, рассчитанный на испуг бараньего стада,  которое в таком крайнем состоянии побоится отстать от вожаков и  побежит туда,  куда ему скажут. «Немецкая волна» лишь один из массы подобных примеров. Аналогичный вой и барабанный бой издает сегодня вся пропагандистская машина Запада и ее местные  «либеральные» подголоски. А это явный признак  решимости стоящих за ними сил продолжать натиск и наращивать удары по РФ. А теперь о том, что из всего этого может, не дай Бог,  выйти. Прежде всего, необходимо четко понимать, что доведение массы юнцов до невменяемого состояния это особая технология, нацеленная на максимальное обострение ситуации в стране.  Вполне очевидно, что разговаривать на языке логики и здравого смысла с накачанной такими «доброжелателями» и  дошедшей до нужной им кондиции  толпой — все равно, что пытаться воспитывать  фонарный столб. Нравится нам или нет, но это, так сказать, медицинский факт. Здесь, к сожалению, эффективны совершенно иные методы убеждения. На то и сделан главный расчет внешних заказчиков и местных организаторов этого злодейства. Потому что «иные методы убеждения» это, не что иное, как  применение силы. Не оставить властям иного пути, кроме этого, основная задача текущего момента.  Если это получится, тогда  неизбежно появятся кровь и трупы. Чем больше трупов, тем сильней будет ответная реакция, переходящая в стадию неуправляемой и цепной. И тем будет  лучше для сценаристов этого кровавого «маппет-шоу». Технология производства «небесных сотен» отработана уже в десятках стран и практически никогда не давала осечки. Переход так называемых уличных протестов в «горячую» фазу будет означать фактический перевод страны в состояние гражданской войны. При том количестве материально заинтересованных в таком развитии событий лиц, а также просто ослепленных ненавистью и болезненными фантазиями даунов, готовых «крушить собачьи головы» на которые им укажут, это практически гарантированный результат. Начало силового противостояния неизбежно приведет к резкой дестабилизации социально-политической ситуации. Под вопросом окажется целостность и дееспособность системы государственного управления и силовых структур. Расчет противником делается именно на то, что  полиция, армия, ФСБ и тому прочие на почве идейных разногласий и личных амбиций  передерутся и между собой и внутри себя. Именно на достижение этой цели сейчас направлена активная пропагандистская демонизация органов правопорядка и художественные инсценировки с ряжеными, срывающими с себя погоны полиции.

В такой непредсказуемой и опасной  ситуации наверняка найдется немало регионов, которые увидят правильный выход в  максимальном обособлении и в дистанцировании от дестабилизированного и непредсказуемого  центра. То есть, фактически, от Российской Федерации. При этом, одним  регионам может не понравиться так называемый «зажим демократии», а другим, строго наоборот, разгул вседозволенности и паралич центральной власти. Обособление в любом случае станет для них единственным выходом. Как и во время любого бардака обязательно найдется немало жучков и просто уголовных элементов, которые захотят «половить рыбку в мутной воде». Начнутся перебои с поставками товаров первой необходимости, в том числе искусственно организованные. Так уже было в начале 90-х годов, когда разваливали Советский Союз. Рынок немедленно отреагирует стремительным ростом цен. Биржевые спекулянты, тесно связные с западными финансовыми центрами, наверняка  воспользуются ситуацией для того, чтобы сыграть на обрушении рубля. То есть уже на этом этапе рядовые граждане будут обчищены практически подчистую. Если хаотическая ситуация будет нарастать, а она будет нарастать, если власти не смогут, или не захотят принимать адекватные угрожающей обстановке меры и в результате произойдет развал силовых структур, политический и экономический хаос будет дополнен разгулом  бандитизма и резким падением уровня личной безопасности всех граждан. Вплоть до захвата реального контроля над отдельными регионами вооруженными бандами  мародеров,  которые  установят террористический режим и перейдут к прямому грабежу населения. В целом ситуация будет все больше напоминать обстановку период гражданской войны в России 1918-20 гг. со всеми угрозами, которые с этим связаны – вплоть до массового голода и эпидемий. В создавшейся обстановке  и ввиду фатальной неспособности погрязших в междоусобной грызне центральных и местных властей  поддерживать элементарную деятельность систем жизнеобеспечения страны, «озабоченное мировое сообщество  будет вынуждено прийти на помощь многострадальному российскому народу». На международном уровне будут приняты решения, согласно которым главным условием оказания такой помощи РФ «в целях обеспечения общей безопасности» станет переход её военного и, прежде всего, ракетно-ядерного потенциала под международный контроль. А также размещение «международных полицейских и миротворческих сил» в регионах, представляющих особую опасность.

Данные решения будут неоднозначно восприняты в РФ, однако часть регионов, наиболее пострадавших от кризиса, может в безвыходной ситуации, согласиться на такое иностранное «посредничество». Которое по своему  реальному статусу мало чем будет отличаться от прямой военной оккупации. «Международные силы» для поддержания стабильности и безопасности на российской территории, формируются уже в настоящее время практически по всем  западным, юго-западным и южным границам РФ. В их состав будут включены военно-полицейские подразделения государств Балтии, Польши, Украины и Румынии, Грузии  ряда других. Указанные государства будут максимально мотивированы к участию в данных «мероприятиях» своими историческими территориальными претензиями на существенную часть российских и белорусских земель. Сама Российская Федерация, в своем прежнем государственном формате, скорее всего, будет сочтена «мировым сообществом» излишне громоздким и плохо управляемым образованием, которое подлежит   поэтапному расформированию. Указанный процесс демонтажа РФ может быть существенно ускорен в практически неизбежном случае провозглашения отдельными регионами и территориями страны своего государственного суверенитета. «Мировое сообщество» вряд ли будет сильно  возражать, поскольку такое развитие событий, как расчленение большого и сильного государства, способного эффективно конкурировать с другими «центрами силы», вряд ли кого-нибудь в этих центрах сильно опечалит. Тем более, что, благодаря этому, у них появится прекрасная возможность установить «отношения нового типа» с осколками бывшей страны, которые окажутся настолько слабы и немощны, что будут вынуждены сотрудничать с мировыми державами (читай с Западом) на самых кабальных условиях. Прежде всего, речь, разумеется, пойдет о гигантских  природных ресурсах России, которые  будут вывозиться из бывшей РФ практически за бесценок. А поступающие в оплату за них ничтожные суммы будут направляться на содержание туземных администраций с их аппаратом подавления. На поддержание нормальной жизнедеятельности населения, особенно его избыточной части, финансовые средства будет рекомендовано не тратить.

В целях упорядочения демографической ситуации  будет продолжена политика дальнейшей «оптимизации» системы образования, здравоохранения и  культуры, вплоть до их приведения к минимальным значениям, исключающим рост населения и его способность к организованному сопротивлению новым властям. Максимально востребованными окажутся западные специалисты по «урегулированию» социально-демографической ситуации на данных территориях. Такие, как гражданка США Ульяна Супрун,  получившая на Украине прозвище «Доктор смерть». В целом, с учетом факта полной ненужности «мировому сообществу» российского промышленного потенциала, обслуживающее его избыточное население  и, прежде всего, «особо опасный для мировой цивилизации и  генетически ущербный» государствообразующий русский народ, будет сокращаться опережающими темпами, примерно в тех темпах и пропорциях, которые были определены  «Генеральным планом Ост» имперского министерства  восточных территорий Третьего рейха  в редакции 1941 года. Еще примерно через пятьдесят лет последние упоминания о существовании на этой планете Российского государства и Русской цивилизации, об их историческом пути, победах и достижениях  будут удалены из учебников и учебных программ всех школьных и университетских курсов,  из всей остальной  доступной широким массам  литературы, а также из всемирного интернета. Все это будет переписано на других людей,  государства и этносы. Действующая модель этого процесса «перезагрузки истории» уже сегодня в миниатюрном формате  реализуется на Украине, где все представители русской науки и культуры, равно как их открытия и изобретения, либо записаны в актив заново написанной «украинской истории», либо изъяты из нее вообще. Кстати говоря, население той части территории исторической России, которая ныне называется Украиной, уже сегодня проходит стадию массовой  эвтаназии именно по тому сценарию, который описан выше,  как вероятное будущее самой РФ. Более того, этот сценарий неизбежно станет реальностью в том случае, если у нас не найдется сил, чтобы остановить уже начавшийся  бег к пропасти. Пишу об этом с горькой уверенностью человека, который на протяжении своей жизни уже пережил две подобные катастрофы. И третьей точно не хочу» (Селиванов).

Объединяет все три статьи, представленные в этой и прошлой главе лишь одно обстоятельство: вызовы для России — есть всегда, а достойных ответов на них сегодня, увы, нет. И их не стало только по одной причине – Россия захотела стать подобной Западу, и стала такой, утеряв при этом свое достоинство. Другими словами, кое-какие ответы все же есть, но все они недостойны духу народа «вечной империи». И виноват в этом, прежде всего, сам народ, ведь, как ни крути, а «каждый народ заслуживает таких правителей, которых имеет». Иначе говоря, «каков приход, таков и поп». Когда-то приход был коллективистским и интернационалистским, а сегодня стал индивидуалистским и мелкобуржуазным. Вот и правители в России — такие же, только у них денег побольше. И пока русский народ не исправит своего нынешнего «общественного сознания», Россию так и будут «шпынять», кто ни попадя. С другой стороны, главная задача на сегодня — не допустить новой мировой войны, и для выполнения этой задачи подходит именно такой «буржуазно-демократический» русский народ. Впрочем, переформатирование «общественного сознания» русского народа (причем, в нужном патриотическом направлении) уже идет, и этот процесс никому не остановить. Свидетельством чего и являются прокатившиеся по всей стране митинги (якобы «за Навального», а на самом деле — «против нынешней либеральной власти»). Западные политики считают, что они смогут «оседлать» этот народный протест себе на пользу, но они ошибаются – дух народа никому не оседлать. И первые результаты такого переформатирования мы с Вами увидим на грядущих выборах в Государственную Думу, где свое место уступят не только представители «Единой России», но и всех остальных либеральных партий, а на их место сядут представители патриотических партий (например, «За правду»). Что еще сильнее «подстегнет» Путина, искать себе преемника среди патриотов. Не верите? Что ж, давайте попробуем использовать проверенный метод прогноза на 2021 год. 24 года назад от этого срока (1996 – 1998 годы) никаких «завинчиваний гаек» в Российском правительстве не наблюдалось. А вот 48 лет назад (1971 – 1975 годы) в ходе аппаратной борьбы Леонид Брежнев сумел устранить Н. Подгорного и расставить на ключевые посты лично преданных ему людей. Вокруг Брежнева сформировалось «малое» Политбюро (в составе Ю. В. Андропова, К. У. Черненко, М. А. Суслова, А. А. Громыко и Д. Ф. Устинова), которое принимало все важнейшие решения в государстве. Ну а какой «железной рукой» правил Андропов в дальнейшем, Вы и без автора знаете. Началось «закручивание гаек» и по стране, вспомним хотя бы высылку А. Солженицына (в 1974 году) и ссылку академика А. Сахарова. А в 1977 году была принята новая Конституция СССР, которая закрепляла идею «развитого социализма» и узаконила роль КПСС как ядра всей политической системы в СССР.

Вот и получается, что преемник Путина (а он, скорее всего, появится уже в 2024 году) не только сохранит «патриотическую линию» самого Путина, но и очистит свое окружение от либералов. Примерно так же, как это сделал в свое время преемник Л. Брежнева – Ю.В. Андропов. Во время своего недолгого (15 месяцев) пребывания в должности генерального секретаря КПСС Андропов предпринял ряд мер, направленных на устранение коррупции партийно-государственного аппарата, на повышение экономической эффективности социалистической системы. Против ряда руководителей коммунистической партии были возбуждены уголовные дела, началось расследование. Под лозунгом: «Рабочее время — работе!» началась борьба с прогулами, иногда принимавшая анекдотические формы, вплоть до опроса зрителей в кинотеатрах о месте и времени работы. Примерно тем же самым, скорее всего, займется и преемник Путина. Короче говоря, нам надо подготовиться к резкой смене курса развития России — с либерального на патриотический. Русский народ к таким переменам уже готов, а вот нашим отечественным «либералам» — придется туго. Кстати, автор искренне сожалеет о смерти Андропова  9 февраля 1984 года, был бы тот покрепче здоровьем, и история России повернулась бы по-другому. Хотя «свои перегибы» были и у него. Короче говоря, Вы можете не верить автору, тем не менее, он настоятельно рекомендует Вам подготовиться к неизбежным переменам в России, которые сотрясут не только саму Россию, но и весь остальной мир. Повторю еще раз – «оседлать» дух народа ни у кого не получится. По глубокому убеждению автора, всем известная русская пословица про попа и приход сильно заблуждается — «Каков приход, таков и поп»! Ведь даже вульгарные материалисты заявляют, что «бытие определяет сознание». А ведь сознание в этой пословице олицетворяет именно поп (а бытие – приход). Другими словами, все исторические изменения изначально предопределены, нравится Вам это или нет. И мы с Вами сегодня находимся на войне, хотите Вы того или нет. «А на войне, как на войне!»