Национальная идея
Что такое национальная идея? Если попытаться ответить на этот вопрос максимально обобщенно и предельно кратко, то получается примерно вот что. Национальная идея – это общие устремления сознаний большинства представителей какой-то нации. Таким образом, если нация представляет собой достаточно сплоченное сообщество людей, то у этой нации всегда присутствует «национальная идея». И эта «идея» постоянно и циклично изменяется со временем вместе с качанием «маятника смены поколений». Другими словами, признанная и насаждаемая властями идеология может совпадать с «национальной идеей» не больше четверти века (максимум – 24 года). Ну а дальше, либо власть изменит свою идеологию, либо народ станет к ней относиться, как к «конфетному фантику». Хотя в России и запрещена государственная идеология, но она тоже существует, невзирая на запрет. И ее проводником в современной России является властная элита во главе с президентом. Причем, эта идеология за весь Путинской срок правления Россией (начиная с 2000 года) ни разу не менялась. В 2024 году как раз и заканчивается максимально возможный срок совпадения государственной идеологии и национальной идеи русского народа. А стало быть, пришла пора менять государственную идеологию. Кстати, если сравнить предыдущую четверть века (с 1976 по 2000 год) с Путинской эпохой, то можно проследить, как изменялись и национальная идея русского народа, и государственная идеологи в тот и другой период. 1976 год – это расцвет «Брежневского застоя». Русский народ уже давно разочаровался в государственной идеологии и стал относиться к «делу построения коммунизма», как к «надоедливой мухе». Через девять лет (в 1985 году) к власти в СССР пришел Горбачев и «притащил» с собой новую государственную идеологию (более либеральную) под названием «перестройка». Примерно то же самое произошло и в Путинскую эпоху – через восемь лет (в 2008 году) президентом России стал Медведев. Правда, правили и тот, и другой немного, Горбачев – шесть лет, Медведев – четыре года. Однако надо признать, что во время их правления национальная идея народа примерно совпадала с государственной идеологией. Горбачева сменил Ельцин, который то же резко изменил государственную идеологию (на словах и вовсе запретив ее, а на деле отстаивая либерально-буржуазную идеологию). Однако сделал он это совсем в другую сторону от той, в какую в то время изменялась национальная идея народа. В результате чего Путин и стал президентом России. Путин тоже принес с собой новую государственную идеологию (патриотическую идеологию), которая ни разу не менялась вплоть до сегодняшнего времени. И сегодня мы с Вами наблюдаем процесс все большего и большего отдаления Путинской патриотической идеологии от нынешней национальной идеи русского народа.
Вот что по этому поводу пишет Сергей Кузнецов в своей статье «Капитализм себя изжил. Что дальше?». «Смена общественно-политических формаций всегда сопровождается качественными изменениями общественной морали. По существу, постоянно действует одна закономерность: на определенном этапе существования общественной формации или строя накапливается и достигает определенной критической точки девиация моральных норм, способствующих сохранению человечества как вида и социума. Общество на сознательном или подсознательном уровне начинает все сильнее ощущать эту опасность и выдвигает новых моральных (идеологических, религиозных) лидеров, которые улавливают критические настроения масс и выдвигают соответствующие социально-политические и религиозные идеи, отвечающие запросам подавляющего числа жителей. Например, так было в период заката Римской империи, чей конец ускорили не только орды варваров, но и христианские идеи, осудившие падение общечеловеческих моральных норм в римском обществе и способствовавшие установлению жестких моральных норм Средневековья. Позже моральный маятник вновь качнулся в противоположную сторону. И общество вновь восприняло это как своеобразную угрозу человечеству, что породило эпоху Возрождения с ее переоценкой отношения к человеку, с ее гуманизмом и антропоцентризмом. За ней последовала эпоха религиозного ригоризма с инквизицией и прочими моральными девиациями… и так до наших дней. Сегодня западные идеологи в императивном порядке утверждают либеральные эрзац-ценности: ЛГБТ, право детей самим решать вопрос со сменой пола, права «третьего пола», феминизм, ответственность современных людей за преступления далеких предков (Black Lives Matter) и т. п. Утверждаются антигуманные «ценности», лишающие человека его природной сути и предназначений: продолжать род, служить семье, обществу, своей стране. Поборники псевдоценностей выдают их за универсальные либеральные «демократические ценности». Демократия навязывается в качестве обязательного императива для всех сообществ, включая те, что еще даже не вышли из феодальной общественно-политической формации. Утверждаются своего рода универсальные «демократические» нормы, напоминающие скорее некую форму религии. «Демократия», утверждающая подобные моральные нормы, уже не может существовать без коррупции и фальсификаций на выборах. Свобода слова заменяется направленной пропагандой, а правосудие — телефонным правом.
Причем очевидна определенная закономерность: чем меньше страна, тем заметнее у нее превращение демократии в ее противоположность: более сильна коррупция, больше преследования инакомыслящих и т. п. За примером далеко ходить не надо: достаточно посмотреть на процессы, происходящие в бывших союзных республиках, среди которых Украина является своеобразной «вишенкой на торте». Таким образом, идеологическая надстройка капитализма, с которой он утвердился ныне на Западе в качестве доминирующей общественно-политической формации, морально разрушается и грозит разрушить сам капитализм. И взамен он не предлагает ничего нового, кроме, пожалуй, очередного призрака коммунизма, который начинает не только бродить уже по Европе, но и беспокоить Соединенные Штаты Америки, создавая пока еще довольно призрачные перспективы новой гражданской войны. Вслед за ушедшим коммунизмом во все большей степени дискредитирует себя и «демократический либерализм». И в мире во все большей степени ощущается потребность заполнения образовавшегося идеологического вакуума. В России это выливается в бесконечные дискуссии о необходимости появления новой национальной идеи. Есть ее сторонники и противники, в качестве возражения упоминающие, что все наши национальные идеи прошлого не привели ни к чему хорошему. А в отдельных странах лишь способствовали краху очередного режима. С этим, разумеется, трудно не согласиться, как и с тем, что до своего краха эти режимы довольно долго существовали. Они опирались на свою национальную идею до тех пор, пока она принималась большинством населения и в ней не накопились до некой критической точки моральные девиации. В целом же спор о необходимости национальной идеи — это пустая трата времени и сил. Хотим мы того или нет, отрицаем мы необходимость национальной идеи или нет — она существует. И без нее не могут существовать и никакая общественно-политическая формация, и никакое государство. Внешнее отсутствие такой идеи вовсе не означает, что ее нет. В этой связи мне вспоминаются лекции профессора Ленинградского университета Ю. С. Маслова по языкознанию. А именно та ее часть, где он утверждал, что знаком может служить и само отсутствие какого-либо знака. В качестве примера привел давно ушедшую традицию носить калоши. Приходя на работу или в гости, люди снимали калоши в прихожей. В основном все они были подписаны изнутри, чтобы избежать путаницы, когда придется искать свою пару среди многих. Представляете, говорил профессор, все калоши подписаны, а вы не успели этого сделать. В этом случае отсутствие инициалов тоже является знаком.
Национальная идея всегда существует. Вопрос только в том, готовы ли элиты сформулировать ее открыто (тут Кузнецов путает два термина – государственная идеология и национальная идея – авт.). Или предпочитают сохранять в тайне от общества, маскируя свою политику привлекательными, но ложными лозунгами о свободе, равенстве, братстве и т. п. Чем дальше мы уходим от открытого рабовладельческого строя, тем изощреннее становится попытка элит спасти свои доминирующие позиции за подобными внешне привлекательными лозунгами. Что стало причиной краха социализма в СССР, помимо ошибок руководства в сфере экономики (включая втягивание страны в изнурительную гонку вооружений) и борьбы за власть отдельных ее представителей? Почему из 20 млн. членов КПСС никто не вышел на защиту здания ЦК КПСС, когда с подачи Г. Бурбулиса его вместе со всеми хранящимися там секретными документами захватили сторонники Б. Ельцина? И сделали это, надо сказать, с одобрения М. Горбачева. Я видел ксерокопию записки Г. Бурбулиса, написанную М. Горбачеву на вырванной из блокнота странице, и согласие на это генсека. Показал мне ее замечательный человек — Владимир Зоц, советник Горбачева, вывезенный последним из Киева для помощи своей супруге в ее общественной деятельности. Мы вместе прочитали эту записку и, не сговариваясь, выдохнули: «Сука!» Причина пассивности простых коммунистов очевидна: все лозунги, декларируемые руководством КПСС о равенстве, разбивались о систему привилегий и «кормушек», созданных для партийных, советских и других элит. А существовали они на фоне всех «прелестей» «развитого социализма» — всеобщего дефицита товаров и услуг. Сегодня, как и СССР, разваливается Европейский союз. Создавался он по большому счету ради установления в Европе мира, с целью избежать новой мировой войны. Ради этой великой цели европейские державы пошли на то, чтобы отказаться от своих национальных идей. Если исключить реализацию ЕС ряда экономических проектов, то создать единую национальную идею для всего Евросоюза не получилось, поскольку не получилось прийти к общему знаменателю для всех стран с их разным историческим и культурным багажом. И уж явно не способствовало достижению этой цели постоянное расширение ЕС за счет включения в его состав все новых стран, ранее входивших в сферу влияния СССР. Чего уж там говорить о странах Восточной Европы, если серьезные противоречия до сих пор остаются между западной и восточной частями Германии! Жители бывшей ГДР, прожившие послевоенные годы при социализме, не могут полностью адаптироваться к совместной жизни с западными немцами. А последние, в свою очередь, восточных немцев в глубине души считают не совсем немцами.
В этой связи мне вспоминается беседа с итальянским дипломатом, которого я принимал в 90-е годы в МИД РФ для информационной беседы. Среди прочих тем затронули и вопрос расширения ЕС за счет восточноевропейских стран. Мой собеседник был уверен, что это правильный путь, и он будет способствовать укреплению позиций Евросоюза на международной арене. Я высказал тогда иную точку зрения, обратившись к закону диалектики о переходе количества в качество. Мои аргументы: в этой комнате у каждого стола имеется корзинка для мусора. Если мы разместим здесь еще десять корзин, то они создадут определенные неудобства при перемещении. А если их будет сотня, то уютный рабочий кабинет превратится в склад для мусорных корзин. Нечто похожее происходит и с Евросоюзом, где уютная квартира состоятельных жильцов постепенно превращается в проходной двор для новых бедных родственников. Такая аргументация, как мне показалось, подействовала. В этом убедил его ответ: пожалуй, наиболее серьезные проблемы для ЕС создало бы включение в его состав Турции — страны с культурными, нравственными и историческими традициями, совершенно отличающимися от европейских. Потребность в единой национальной идее ощутил и 45-й президент США Дональд Трамп. Об этом говорит его предвыборный лозунг и лейтмотив всей политической деятельности на посту президента: «Сделаем Америку снова великой!» Фатальная ошибка Трампа при этом, стоившая ему поражения на выборах 2020 года, состояла в том, что он не сумел уловить, что именно может выступать в качестве национальной идеи для всего американского населения. Такой лозунг, безусловно, отвечает интересам состоятельных американцев, привыкших, что их страна является пупом земли, но вдруг начинает утрачивать свои позиции в мире. Но этот тезис очень далек от чаяний бедных слоев, негритянского и латиноамериканского населения Америки. Лозунг не соответствует чаяниям всего населения по одной простой причине: единой национальной идеи для столь разобщенного общества существовать не может в принципе в рамках капиталистической системы. И это является основой для серьезных социальных потрясений. Многие видят здесь даже признак приближающейся гражданской войны в США и развал страны, казавшейся еще совсем недавно неким политическим монолитом. Фатальная политическая ошибка Трампа состоит в том, что в международной практике претворение своего лозунга в жизнь он принялся реализовывать через игру без правил, устанавливая «закон джунглей». Между тем в мире все в большей степени появляется в отношениях между странами запрос на право и справедливость. И это касается как международных отношений, так и внутреннего миропорядка в большинстве стран.
Этот запрос в условиях, когда капиталистическая социально-политическая формация не способна удовлетворить его в силу своей институциональной особенности, приводит к массовой дестабилизации капиталистических сообществ. Это мы наблюдаем по всему миру, но прежде всего, на совсем еще недавно стабильном Западе, где вдруг население обратилось к, казалось бы, давно забытым ценностям классовой борьбы. Такие протестные выступления не всегда мотивируются социальным недовольством. Нередко они проходят под лозунгами левого или правого национализма или «зеленого» радикализма. Джо Байден учел ошибки Дональда Трампа и предложил если не национальную идею для всего населения, то ее имитацию в виде демонстративного заполнения государственных должностей лицами самых разных национальностей и гендерной принадлежности, включая женщин и лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. В этой связи невольно вспоминается В. С. Черномырдин. На вопрос журналиста, почему в его правительстве нет женщин, тот со свойственным ему юмором ответил: «Да не до этого нам было!» У Байдена сработало. По крайней мере, на время избирательной кампании, но проблему стабильности в обществе этот шаг не решил. Америку при Байдене еще ждут серьезные социальные и межрасовые выступления. Потому что «национальные идеи» белого и цветного населения чрезвычайно различаются, а лидера, способного хотя бы сблизить их в существующих экономических и социально-политических условиях современной Америки, нет. Примеров временного достижения компромиссов за счет формального учета интересов тех или иных сторон имеется множество. Например, включение в правительство представителей разных этнических групп и национальностей в Югославии, в Ливане и т. д. Но все мы знаем, насколько подобные меры добавляли внутриполитической стабильности этим государствам и чем в итоге это заканчивается. Невольно вспоминаются высказывания одного из наиболее опытных и даже гениальных дипломатов современности — государственного секретаря Ватикана кардинала Агостино Казароли. Когда, наконец, Святому престолу удалось разбить латиноамериканское социально-религиозное учение, получившее название «теологии освобождения», признававшее ценности социальной справедливости, кардинал с уверенностью заявил, что это не окончательная победа. И требование установления справедливости социальной, содержащееся и в «теологии освобождения», и в марксизме, будет всегда востребовано в обществе. Это не цитата, а суть высказываний Казароли, с кем мне повезло несколько раз встречаться и беседовать.
Для России, где впервые в мире осуществилась социалистическая революция, вопрос социальной справедливости в качестве составной части национальной идеи для всего общества (может быть, кроме обогатившихся на приватизации!) имеет чрезвычайно важное значение. Сегодня эту проблему на официальном уровне стремятся обходить, предлагая в качестве национальной идеи патриотизм, консерватизм, включающий традиционные моральные ценности. Вопрос социальной справедливости в капиталистическом обществе по сути своей — нонсенс. Провозглашение его — это фактически призыв к новой революции. В то же время революционными потрясениями Россия в ХХ веке наелась по «самое не хочу». И никто не хочет испытать этого еще раз. Временный выход найден: создание социально ориентированного общества. Этот тезис может войти составной частью в национальную идею, разделяемую значительной частью российского общества наряду с патриотизмом, консерватизмом и отстаиванием традиционных ценностей, если… И вот под этим «если» имеется не так много условий, но они очень принципиальные. Одно из первых — наличие стабильной политической власти, которая последовательно намерена была бы отстаивать этот принцип во внутренней политике. И сделать это будет весьма непросто ввиду неизбежного давления со стороны представителей экономической элиты, ориентированной на получение максимальной прибыли, что вполне естественно в рамках капиталистической системы. Второе «если» теснейшим образом связано с первым: если при транзите власти удастся сохранить преемственность линии на социальную ориентацию государства. И это, пожалуй, самое трудное условие, поскольку все мы знаем, каких только личностей судьба-злодейка ни выбрасывала на вершину власти в России на нашей памяти! Каков же выход из создавшейся ситуации? А однозначного его не существует: капитализм себя изживает, социализм со всеми его гримасами прошлого тоже вряд ли способен поднять народ на борьбу. По крайней мере, нынешнее поколение. Ну, а дальше… Дальше никто предсказать, а тем более предложить конкретный путь сегодня не может. Не хочется заканчивать на такой пессимистичной ноте. В подобных ситуациях мне почему-то всегда вспоминаются слова бравого солдата Швейка: «Пусть будет, как будет, — ведь как-нибудь да будет! Ведь никогда так не было, чтобы никак не было» (Кузнецов). Очень интересная статья, вот только вывод подкачал – «Дальше никто предсказать, а тем более предложить конкретный путь сегодня не может». Одно дело, что это не может сделать сам Кузнецов и многие другие аналитики, как со стороны «либерастов», так и со стороны «патриотов», и совсем другое, что совсем НИКТО.
В любом случае, все возможные пути дальнейшего развития человечества известны нашему Мирозданию, ведь наша с Вами цивилизация – далеко не первая на Земле. А стало быть, это знают и люди, способные к «синхронистическому мышлению», вроде автора этого сайта. Так что, употреблять термин «никто», автор бы поостерегся. Хотя надо признать, что таких людей на Земле, действительно, немного. А главное, не стоит забывать, что любая национальная идея, так или иначе, всегда влияет и на государственную идеологию. И последняя, хочет она того или нет, но все равно колеблется вместе с «линией народа» (с национальной идеей). А в качестве доказательства данного тезиса автор предлагает Вашему вниманию статью Ростислава Ищенко — «Россия в корне меняет отношение к Западу». «Большая пресс-конференция Путина подвела черту в отношении России к Западу. 16-я большая пресс-конференция президента России Владимира Путина подвела черту. В истории «сосредоточения России» завершился тридцатилетний период, характеризовавшийся последовательно наступавшими: очарованием Западом, сомнением в Западе, разочарованием в западных «ценностях». Россия вступила в новый период. В ходе итоговой пресс-конференции Путина произошел казус, вызвавший в российском обществе и в российской прессе массу веселых комментариев. Журналист Би-би-си (BBC) Стивен Розенберг задал президенту России вопрос: «Несет ли Владимир Путин личную ответственность за ухудшение отношения с западными странами? Или Россия все эти 20 лет правления Путина «белая и пушистая»? Ну и в довесок, как положено, «как там с расследованием отравления Навального»? Завязался диалог, в ходе которого британский журналист выглядел довольно жалко, на что все и обратили внимание. А вот итог этой беседы, хоть все и процитировали, но никто не оценил по заслугам. В конце было сказано, что Путин несет ответственность за народ России и перед народом России, и что таки да, мы белые и пушистые, особенно по сравнению с вами. Я могу понять, что в это время почувствовал британский журналист. Мир вокруг него рухнул. С его точки зрения, такой конец беседы был просто невозможен. Его этому не учили. Журналист Би-би-си (BBC) Стивен Розенберг, как швед под Полтавой, бежал с пресс-конференции президента России. Я хорошо знаю, что говорю. В 1993 году, вместе с еще тремя десятками дипломатов, представлявших все постсоветские республики (включая Россию) и все постсоциалистические страны Восточной Европы (тогда еще никто из них не состоял ни в НАТО, ни в ЕС, хоть все уже мечтали), я был на дипломатической стажировке в Великобритании. Среди прочего нам предложили учебный формат общения с западной прессой, которую (надо же какое совпадение) представляла довольно уже пожилая девушка с Би-би-си.
Она долго и нудно объясняла нам, что мы, как государственные чиновники, должны будем внимательно прислушиваться к позиции журналистов и если сам господин журналист (особенно западный) заинтересуется какой-то информацией или укажет на некую политическую ошибку, то информацию надо немедленно предоставить, а ошибку с извинениями исправить. Разглагольствовала она минут сорок. Я подождал, пока она выдохнется, и спросил: «А зачем?» Ждал я специально. Обычно в таких случаях наши западные друзья просто повторяют свой монолог. Но журналистка была уже довольно подержанная, она выдохлась за предыдущий час и, потеряв бдительность, пропустила удар. Она ответила вопросом на вопрос: «Как зачем?» Вот тут-то я ей и объяснил, что в любой стране, Великобритания не исключение, журналистов из массовых изданий, как собак нерезаных. И каждый из них будет рад взять интервью у государственного чиновника и получить эксклюзивную информацию на его (чиновника) условиях. А такие «умные», как она, даже в приемную не попадут. Есть масса способов не аккредитовать под благовидным предлогом. И после того, как ее изданию дадут понять, что конкретно с этим журналистом никто никогда в этой стране говорить не будет, ее просто уволят за профнепригодность или отправят к папуасам, откуда публикуется один репортаж в десять лет. Этот диалог состоялся летом 1993 года. Мне тогда было 27 лет. Думаю, что Стивен Розенберг находился тогда в таком же (плюс минус пару лет) возрасте. Я давно забыл имя дамы с Би-би-си, но никогда не забуду ее лицо. Она смотрела на меня так, как будто у меня за спиной разверзлись врата ада, и вся инфернальная рать вот-вот бросится на нее. Лицо Розенберга было наполовину скрыто маской, но она не смогла утаить его смятение, дополнительно подчеркнутое паническим бегством с пресс-конференции. Еще раз подчеркну, что я его хорошо понимаю и сочувствую ему. 27 лет назад, когда случился описанный мною выше казус, журналисты уже любили порассуждать о «четвертой власти», но в большинстве еще сами не очень верили в этот тезис. Тем не менее, открытое пренебрежение «правами прессы» уже тогда было не комильфо. Примерно, как на десяток лет позднее «гомофобия». С тех пор 27 лет молодого, а потом и матерого журналиста Би-би-си Стивена Розенберга учили, что он не просто «четвертая власть», но представитель западных цивилизаторов в полупервобытном мире, который мечтает стать как Запад. Стивен – носитель цивилизации. Любое его утверждение априори верно, а власти «диких племен», которым он несет цивилизацию, должны перед ним оправдываться и немедленно бросаться устранять замеченные им недостатки. И ведь долгое время именно так и было. В том числе и в России. Не то чтобы в Кремле верили в западную «миссию добрых услуг», но там исходили из того, что компромисс лучше вражды и готовы были к разумным уступкам, в ожидании встречных шагов. Нельзя сказать, чтобы эта стратегия себя совершенно не оправдала.
Часть западного мира, особенно в ЕС и особенно в Германии и Италии, действительно стремится к выстраиванию с Россией равноправных прагматичных отношений на основе взаимоприемлемого компромисса. Но часть не является целым, а в целом западный мир сохраняет плохо скрытую необоснованным чванством враждебность в отношении России. Причем понятно, что, несмотря на усиление симпатизирующих нашей стране политических кругов Запада, эту тенденцию в ближайшие годы сломать не удастся. А потом будет поздно. Окно возможностей закроется. Любое политическое решение возможно и целесообразно в определенные сроки. Если кто-то не успевает в них уложиться, то приходится реализовывать иной вариант будущего. Именно поэтому ни одно серьезное государство не работает по принципу безальтернативности. Всегда есть запасные варианты, может быть не такие хорошие, но не катастрофичные, как правило, просто менее прибыльные. А вот те, кто опаздывает на совместный поезд в будущее остаются у разбитого корыта. 2020 год был годом подведения итогов в российско-европейских отношениях. На уровне заявлений политиков и материалов прессы, на уровне визитов, соглашений и активных мероприятий стало заметно угасание интереса России к европейскому вектору и перенаправление доминанты ее внешней политики на Дальний и Ближний Восток. Последним предупреждением были осенние выступления министра иностранных дел России Сергея Лаврова, в которых открытым текстом было сказано, что Россия разочарована неспособностью Европы самостоятельно отстаивать свои интересы и, учитывая этот фактор, ничего больше от сотрудничества с Западом не ждет и не планирует в одностороннем порядке учитывать мнение и интересы Запада. Возможно, в Великобритании или конкретно на Би-би-си, будучи погружены в свой брексит, Лаврова не услышали. Но это их проблема. Россия ничего не делает с бухты-барахты. Прежде, чем открытым текстом сказать Западу, что работать с ним «не очень-то и хотелось», была проведена многолетняя (растянувшаяся на полтора десятилетия) работа по поиску альтернативных рынков по импортозамещению критически важной продукции, ввозившейся с Запада, по укреплению армии, воссозданию океанского флота, обретению союзников, созданию военных баз, контролирующих критически важные для России торговые маршруты. Запад всю эту эпоху «сосредоточения России» (выражение канцлера Горчакова) пропустил. Уже второй раз пропускает (первое «сосредоточение» в XXI веке закончилось в 2008 году). В Европе и США утешали себя тем, что Россия – «колос на глиняных ногах», что она не имеет достаточных ресурсов даже для вмешательства в ситуацию на постсоветском пространстве, что «Москва блефует», что Запад незаменим, ибо это «цивилизационный выбор» и т.д. «Да, мы белые и пушистые»! – Но только для себя. И что вы нам сделаете?
Западные журналисты, тем более, журналисты Би-би-си, на пресс-конференциях глав государств не задают случайные вопросы. BBC – государственная корпорация, ее деятельность направлена на реализацию государственных интересов Великобритании, в том числе и на сбор информации, используя возможности журналистики. Предлагая вопрос «Вы белые и пушистые?» – руководящие круги Запада зондировали почву и были готовы услышать в ответ что угодно, кроме того, что прозвучало: «Да, мы белые и пушистые», – а ваше мнение по этому вопросу нас меньше всего интересует. Это точка, конец многолетнего флирта России и Запада, затевая который Запад рассчитывал оказаться по итогам в абсолютном моральном и материальном выигрыше и вдруг видит себя в роли «Ариадны брошенной». Учитывая западную мстительность, такое его публичное унижение стало возможным только по итогам полутора десятилетий слаженной, хоть и незаметной работы всех российских государственных структур, включая госкомпании. В 2014 году Запад с удивлением узнал, что Россия в состоянии обеспечить свою продовольственную безопасность (в последующие шесть лет Москва постоянно наращивает экспорт продовольствия). В 2015 году Запад убедился в устойчивости финансовой системы России, которую ему так и не удалось сломать. В 2016 году Запад еще смеялся над «мультиками» и утверждал, что в реальности продемонстрированных систем вооружений у России нет, поскольку не может быть никогда. С 2018 года он вынужден признать свое критическое отставание в военной сфере. В 2017-2018 гг. Запад вдруг узнал, что поставки сжиженного газа, по которым он был фактическим монополистом, Россия все более замыкает на себя, один за другим вводя на Севере и Дальнем Востоке соответствующие терминалы (что делает борьбу с «Северным потоком-2» и прочими потоками бессмысленной, так как российский газ придет в Европу альтернативным украинскому маршрутом, если не по газопроводам, то при помощи газовозов). К 2020 году Запад узнал, что газовозы Россия тоже в состоянии строить самостоятельно (равно как и другие корабли и суда любых классов). Россия все более замыкает на себя, один за другим вводя на Севере и Дальнем Востоке соответствующие терминалы.
Параллельно выстраивались международные системы сотрудничества России с Китаем, Ираном, Турцией, Египтом. Если приблизительно до 2014 года приоритетом России было обеспечение внутренней стабильности и безопасности в условиях вероятного разрыва с Западом, то далее акцент во внутренней политике сместился на дезавуирование идеологической экспансии Запада, а во внешней – на выстраивание альтернативных торгово-экономических связей, закрепление за собой перспективных рынков и партнеров. Все это, конечно, не так красиво, как ровные ряды королевских гренадер, под градом картечи мужественно ломающие сопротивление врага. Но чтобы последнее стало возможным, нужна многолетняя рутинная работа по созданию независимой экономики, способной обеспечить потребности армии и народа в любых условиях, в течение промежутка времени любой длительности, а также по обеспечению тыла надежными военно-политическими союзами. И только после многолетних усилий миллионов людей, кто-то один может улыбнуться и сказать несчастному журналисту, обращаясь через его голову к коллективному Западу: «Да, мы белые и пушистые»! – И что вы нам сделаете? В истории России завершился тридцатилетний период, характеризовавшийся последовательно наступавшими: очарованием Западом, сомнением в Западе, разочарованием в западных «ценностях». Черта подведена. Россия вступила в новый период, характеризующийся равнодушием в отношении Запада и отсутствием иллюзий в отношении всех своих текущих партнеров и союзников. Идеалы мы оставляем для домашнего пользования, для внешнего употребления у нас остались только интересы. Россия сама выстроила свое благополучие и сама собирается им пользоваться. А кому не нравится, может хоть плакать, хоть землю грызть, хоть локти кусать. Мы «белые и пушистые», но только для себя» (Ищенко).
К слову сказать, и Западные жители – тоже «белые и пушистые», но исключительно «для себя». Тут Ищенко немного поспешил с собственными определениями, потому как, русский народ сильнее всего и отличается от Западных жителей, как раз тем, что он «белый и пушистый» не только для себя, но и для многих других народов мира. И все такие народы прекрасно понимают это, и с удовольствием пользуются «пушистостью» русских. Как по-Вашему, почему Запад в последнее время так сильно ужесточил свои санкции против России? Потому что Путин со своей командой так сильно «оборзел»? Нет, потому что «оборзел» русский народ, и Запад это почувствовал. Ну а если это почувствовали даже на Западе, значит, и властная элита России тоже чувствует. Другими словами, национальная идея русского народа начала оказывать сильное влияние на государственную идеологию, как внутри самой России, так и за рубежом. Отсюда и появились «ответные действия» Запада. Запад просто очень сильно боится русского народа, и правильно делает, что боится. Потому как, именно в русском менталитете СПРАВЕДЛИВОСТЬ «забита» самыми жирными буквами, причем, не только по отношению к себе, но и по отношению ко всем прочим странам мира. А стало быть, именно русские, и потянут за собой в «светлое будущее» — весь остальной мир. А Западу это «светлое будущее» очень не нравится, вот ребята и упираются. И происходит все это неосознанно – на подсознательном уровне. А раз так, значит, нынешняя национальная идея русского народа уже вполне сформировалась, ей осталось лишь дозреть, и, считай, что «дело в шляпе». В любом случае, и сам Путин, и его команда уйдут из власти в 2024 году, так как русская национальная идея уже переросла Путинскую патриотическую идеологию, и тянет Россию в сторону, противоположную усилиям самого Путина. И тут уже ничего не поделаешь – «плод созрел и его надо срывать», иначе он загниет. Вспомните историю – был Ельцин (с либерально-буржуазной идеологией), стал Путин (с патриотической идеологией), прошло положенное время, был Путин, станет кто-то другой (со своей идеологией, которая будет наверняка ближе к национальной идее русского народа, чем Путинская патриотическая идеология). Что называется, диалектика в действии – все происходящие процессы определяются, в основном, законом «отрицания отрицания». И чем больше разница между национальной идеей и государственной идеологией, тем сильнее первая влияет на вторую с целью достижения состояния равенства. Это – тоже закон, но пока без названия.