Локальные цивилизации
Продолжим чтение статьи А. Ситникова «Вниз и в никуда: обрыв либерализма» (источник: https://ss69100.livejournal.com/5287687.html). «Раскрывая мысль о необходимости и о присущем многим нежелании становиться из зверя человеком, очеловечиваться скажем вот что. Человечество посреди зверств и безумств своей хищной, плотоядной истории — вырабатывало, вперемешку с кошмарами, некий продукт. Назовем так, условно, анонимно – «продукт». Некий плод истории, в отличие от множества ядовитых ее плодов – питательный и полезный. Этот «продукт» обладает безусловным единством сути, однородностью, что, кстати сказать, неоднократно подчеркивал В.И. Ленин. Он дополняем, но не отрицаем, не исключаем следующими витками и ступенями развития. Так и получается уникальное качество цивилизации – поступательная преемственность всего лучшего, светлого, выделившегося из биосферной агрессивной массы ноосферного начала в человеке. Биосфера – есть царство насильственной смерти, в котором все пожирают всех, и все построено на взаимном пожирании. Ноосфера, говоря несколько романтически – бессмертие идей, обобщенных до общечеловеческой полезности и значения. Так вот, если мы отцедим через фильтр разума все безумия взаимного истребления и пожирания бешеных и бесноватых людей – то в сухом остатке получим определенный продукт, который в своем чистом виде не меняется тысячелетиями. Иначе мы сегодня не обсуждали бы с таким азартом (как В. Прохоров, например), труды Аристотеля. Или Конфуция. Или спор средневековых реалистов с номиналистами. Или творчество Гомера и Данте. Если бы продукт цивилизации не обладал однородностью, единой сущностью — тогда он бы устаревал в те или иные сроки. Например, скорлупа яйца важна для птенца, но лишь до срока. Когда птенец уже вылупился, осколки скорлупы становятся ненужным мусором. Как и внешние элементы желудя — когда из него вырос дуб. Если представить развитие разума как это делают материалисты, то разум прошлых веков был бы для нас чужд, как давно выброшенная на помойку пуповина, отслужившая свое. И мыслители выбывали бы из интеллектуального оборота, как отработанные ступени. Но в продукте человеческой цивилизации, вырабатываемом среди зверств и безумств зверолюдей — есть, вопреки материалистическому взгляду на мир — неуходящая и неотменяемая компонента «вечных ценностей», то, что делает историю ума однородной, неразрывной и по сути единой для всех поколений. Умные прошлого не становятся дураками настоящего, отработанной скорлупой, они остаются умными.
Технически цивилизация меняется по двум направлениям: — возрастает силовая мощность ее машин, совокупная энергия служащих человеку механизмов, — возрастает манипулятивная точность микроскопических операций, уровень тонкости действия. То есть человек, с одной стороны, становится все более сильным, а с другой — все более мануально-тонким, изощренным в микроскопической ювелирности операций. Но эти количества не переходят в новое качество (чем подчеркивается особое, исключительное положение человека в мире природных объектов). Количества мощи и ювелирной филигранности остаются только количествами, а человек остается все тем же человеком. Понятия о добре и зле неизменны веками, и то, что было плохим 1000 лет назад — и сегодня остается плохим. А евангельский идеал совершенствования себя в добродетели, каким был, таким и остался. В той части, в которой его принимают — в той и остаются адекватными, вменяемыми людьми. А в той части, где пытаются обновить, переделать, переспорить — попадают в патологию чудовищных мутаций ума и духа. Наша задача — сортировка истории. Отделение в ней всего благого от всего гнусного. Цивилизация строится на требовании неубывания наследия — все хорошее, единожды достигнутое человеком, должно тщательно оберегаться, по нужде — реставрироваться или восстанавливаться из руин. Леваки попытались отречься от истории, отбросить прежнего человека, начать новое с нуля. Правые, напротив, предлагают кушать «пшеницу наследия», не отделяя ее от плевел. А рожь от спорыньи. И тот, и другой путь, как надругательства и глумления над культурным наследием, так и некритического его принятия — тупик. Правда же в том, что историю нельзя ни отбрасывать, ни принимать в полном объеме. Необходимо выделить в истории становление человека – и отделить его от зверств, происходивших в той же истории. Самокритично скажем, что на этом трудном пути отделения зерен от плевел КПСС (последняя цивилизованная форма власти в человеческой истории) путалась с методами и довольно смутно осознавала цель. Движение от зверя к человеку было под ее руководством непрямым, затуманенным, со множеством искажений и т.п.
Что касается демократического мифа пост-советизма – он задачу движения от зверя к человеку… вообще выкинул. И высшие достижения и низшие зверства попали в безликую уравниловку «субъективного мнения» и «личного отношения». Все принимается не так, как оно есть на самом деле, а так, как оно глянется большинству – может быть, обманутому, или пьяному, или в состоянии наркотического одурения, или просто тупому, беспросветно-темному, звероподобному. Даже самые идеальные воплощения демократического мифа, каких нет и не может быть в реальности, абсолютная честность и абсолютная прозрачность выборов, о которых так мечтают недоумки – ничего нам не говорит о качествах самого человека. Мы только знаем, что он избирает. А каков он – об этом и вопрос не ставится. Получается, что эталон добра и человечности, эталон правильного поведения и правильного мышления – сведен к субъективному выбору любого идиота: как ему кажется «правильным», так и правильно… Как можно своеволием очистить? Как можно потаканием всякой прихоти – рафинировать человека? В любой звериной стае проходят выборы вожака, и более прямо, более открыто, чем у людей (звери не умеют лгать) – и что? Звери от этого перестают быть зверями, развиваются, движутся в сторону самосовершенствования? Самоуправление есть звериный инстинкт, который предполагает изначальное совершенство самоуправца. Которому меняться незачем, а менять его – некому. Конечно, никакой сортировки, выбраковки злого начала и развития доброго начала истории, в демократическом мифе не заложено. Там, где речь идет о власти простого, арифметического большинства (даже неподдельного!) – говорить в категориях добра и зла, истины и заблуждения просто глупо. Мнение большинства – сколько бы раз оно не менялось – принимается и как добро (вместо объективного добра), и как истина (вместо объективной истины). Всякий агроном, начав с прекраснодушного «пусть расцветают все цветы» – столкнется с очевидным законом агрономии: в этом случае выживают и выдавливают все только сорняки. Разрешили цвести всем – но «почему-то» процветают только «мусорные травы»…
Именно поэтому мы называем КПСС «последней цивилизованной властью в истории», отказывая пост-советским формам власти в праве называться «цивилизованными». Под напускным модернизмом (впрочем, в последние годы изрядно поблекшим) либеральной демократии – скрывается архаическая, зоологическая дикость мышления и отношений. Которая и привлекательна для примитивных людей именно своей простотой и крайней примитивностью первичной, таежной «естественности». Точное определение дал писатель А. Леонидов в своем новом остро-социальном романе «Ключ от ничего»: «демократия – это не власть народа, а власть криминала. Там, где все равны, и нет сакральной власти – побеждают пудовые кулаки». Для дикой природы это естественно: никто никому не подчинен, всякий суслик совершенно свободен – но слабый подчиняется сильному поневоле и без альтернатив. «В итоге вся ваша зоологическая свобода сводится к тому» – иронизирует Леонидов устами персонажа – «что вы свободно выбираете, в какую сторону убегать от крупного хищника». По этой части – действительно, никто ничего зайцу в лесу не предписывает, не подсказывает и не настаивает… Хотя КПСС была последней цивилизованной формой власти (т.е., расшифрую, власти, отвечающей потребностям цивилизации, а не потребностям зоологических инстинктов озверевших людей) – ее нельзя назвать идеальной формой власти. Нынешние бантустаны, вроде Украины, потребностям цивилизации не отвечают вообще никак. Они стирают человека в его человеческих ролях и культурно, и просто физически. А власть КПСС отвечала потребностям цивилизации, но плохо и криво. Цивилизационное движение в СССР было замкнуто в сектантскую оболочку, несло в себе многие родовые травмы «отмороженного» левачества, которые хоть и сочетались с цивилизационно-необходимыми практиками, но в значительной степени обнуляли их. Все цивилизационные практики, как ручейки и реки в море, сбегаются к одному знаменателю: — Необходимость сохранения и приумножения Коллективного Разума человечества. Познание, как огонь: дает силу, но требует себя поддерживать, гаснет без заботы людей об очаге. Сюда относится сохранение и приумножение культурного наследия, бесперебойная работа и улучшение массового образования (которое готовит носителей цивилизации), приоритетность науки и знания перед шкурной выгодой и низменными удовольствиями биологической особи. КПСС этими вещами пыталась заниматься, не без сбоев и провалов, но все же. Сменившие ее формы власти вообще на эту проблематику «забили».
Дикость постсоветской власти в том, что знание и образованность рассматривается не как главная цель, а как зло и неудобство. От цели вырастить образованных людей, власть в открытую (например, в выступлениях Г. Грефа) поставила цель вырастить поколения необразованных и духовно-одичавших людей. На том основании, что такими легче править и они задают меньше «неудобных» вопросов. А посему «да здравствует свобода» – дайте молодежи наркотик вместо книги, и бунт, бессмысленный и беспощадный, вместо подчинения наставникам. В этом подходе – когда культурное наследие рассматривается не как достояние, а как неудобство, «непрофильный актив» власти – проявляется фундаментальная дикость либерализма. Но давайте будем честны: это же не на пустом месте выросло. Это же все делается людьми, рожденными и обученными в СССР, бывшими пионерами и комсомольцами! Сталинские пятилетки делали те, кто родился и воспитывался при царизме. А вот «приватизацию» – те, кого воспитала от самых пеленок именно советская власть! Какого же «витамина» духовного роста она оказалась лишена – при том, что все Стахановы этот «витамин» при царизме умудрялись получать?! К цивилизационной катастрофе очевидно-провального века регресса, XXI века, первого из многих веков, который стал хуже и ниже предыдущего – вели, в том числе, и сомнительные эксперименты КПСС с цивилизационными практиками. Нельзя вырезать целый орган из организма, даже если орган больной — и сказать: «да он лишний был» (как КПСС сказала про религию). Пытаясь обмануть анатомию — вивисектор в итоге обманет самого себя (что и случилось с КПСС). Организм человека сложен так, что в нем каждый орган — нужен, полезен (если здоров). В том числе и аппендикс, и копчик, про которые раньше думали, что они — излишни. А потом изучили вопрос основательнее, и поняли — что у них есть свои важные функции. Точно так же и духовный, умственный мир человека сложен тысячелетиями, в нем есть органы больные — но нет «лишних органов». Структура человеческой умственной жизни, как инструкция техники безопасности — написана кровью. Миллионы жертв потребовались обществу, прежде, чем оно отыскало ту или иную форму поддержания жизни, избегающей безумия. Опытом огромной крови и множества катастроф построены институт семьи или государства (которые леваки считают ненужными «машинами насилия»), правоохранительной системы, религиозного окормления масс, разного рода сексуальных и иных поведенческих табу, запретов. Если какой-то орган заболел — лечите. Удаляйте патогены из него. Но не отрубайте — отрубив, вы сделаете общество инвалидом, полу-мертвецом, суицидальным одержимцем.
Если вам что-то кажется лишним, но истории, векам ее, оно лишним не показалось — то, может быть, это вы ошибаетесь, а не история? Просто задайте себе этот вопрос, для того, чтобы семь раз отмерить, прежде чем один раз отрезать! А вдруг вы чего-то не знаете (как КПСС с религией) — и не видите всей картины? Устроите гонения на святыни «конкурирующего культа» — а в итоге вырастите жуткую мразь, презирающую любые святыни, в том числе и ваши? Да, из века в век (но не всегда!) человек становится сильнее технически и тоньше ювелирно. Но общая органика, общая структура строения цивилизованной жизни — не меняется. Она едина и однородна: плохо истязать жену, если ты пашешь сохой, но если ты тракторист — то это тоже плохо. Хоть на производстве ты в 1000 раз сильнее, мощнее предка с сохой — в человеческих отношениях это не делает добро злом, а зло добром. Кощунство, святотатство, глумление над святынями — пусть даже и чуждыми лично тебе — ни к чему хорошему не вело 1000 лет назад, и сегодня ни к чему хорошему не приведет. Несмотря на смену сохи трактором! Давно открытые истины не теряют своей актуальности. Иначе зачем в школе — закон Архимеда, таблицу Пифагора, законы Ньютона и т.п. — ведь они открыты довольно давно. Надо сказать, что в основе цивилизации, как таковой, в самом широком обобщении – лежит преемственная передача растущих из поколения в поколение знаний. Вокруг этого и построены все приоритеты цивилизованного общества (каковым современное, гоняющееся за удовлетворением зоологических инстинктов, не является). — Все фигня, кроме сохранения, умножения и передачи знаний, достижений, технологий, культурного наследия! Этот лозунг, с одной стороны, совершенно необходим цивилизации. Ведь забытое открытие – ничем не отличается от не сделанного. Открывать, а потом забывать – мартышкин труд и толчея воды в ступе! С другой стороны для зверочеловека этот лозунг, мягко говоря, «странный». То есть как это – «все фигня кроме знаний», которые, к тому же, даже не обогащают конкретно меня в данное время?! Это что за жизнь такая, какой изувер такое придумал?!
Понятно, что для зверя во плоти он сам гораздо важнее и приоритетнее, чем какой-то там абстрактный коллективный разум и какие-то, еще не родившиеся, потомки. Либерализм и есть восстание зверя против будущего. Того будущего, которое для примата слишком абстрактно, слишком удаленно и слишком туманно. А при этом – еще и прожорливо! Сбережение цивилизации жрет деньги, много денег, и поглощает время, много времени – а у зверочеловека жизнь коротка. И время, потраченное на учебу, возмущает его еще больше, чем деньги, затраченные на сохранение памятников культуры. Вот тут и требуется религиозная основа для цивилизации, чтобы преодолеть равнодушие смерти ко всему судом, воздаянием и смыслом вечной жизни. Теперь о познании, преемственном от Аристотеля и Геродота, непрерывном, но прерванном амбициями электорального невежества, демократическим самолюбованием примата в толпе. Познание существует, во-первых, в качестве духовного наследия, передаваемого образованием, просвещением. Во-вторых, познание существует в материальных формах своего воплощения — зданиях и сооружениях, ГЭС и АЭС, станках и механизмах, во всем, чему предшествовал чертеж, схема, теоретическая разработка. Этот искусственный мир приспособлений, переделанная из дикой в культурную реальность. Он материальный по форме, но нематериальный по сути. Предоставленный сам себе, вне человека — он по законам накопления энтропии начинает распадаться, разрушаться, возвращая свои составные вещества в естественные состояния. Как это соотносится с человеком, его органикой? Практика показывает: если человеку «свободу» дать раньше навыков мышления, то его мозг сгниет раньше, чем научится мыслить. Человек по малолетству навыбирает такого, что полностью преградит ему путь к разумному бытию, самосознанию. Нельзя сказать, что всякий либерал – враг знаниям и инфраструктуре их технического, инженерного воплощения. Но всякий либерал – считает их потусторонними явлениями, существующими независимо от него, как будто они живут сами по себе. А «свободолюбивый юноша» – сам по себе. И если он палец о палец не ударит, ни в сфере познания, ни в сфере поддержания инфраструктуры, продуктопроводов, культуры – с ними ничего не случится. Они же сами по себе! Чего им сделается от нашего невнимания и игнора?! — У нас есть задачи поважнее этой цивилизационной возни: воровать деньги, где плохо лежат, вымогать гранты, митинговать, продвигать себя на выборные должности, обеспечивать сменяемость власти и т.п.
Можно с уверенностью и с опорой на современный материал сказать: Потеряв коллективизм, человек теряет коллективный разум, через то и вообще разум (превращаясь в безумца, который и без наркотиков, как пьяный), а потеряв разум – расчеловечивается, оборачивается первородным зверем с очень узким и страшным набором звериных потребностей. И без всякой надежды на какую-то ремиссию человеческого в себе, после того, как прошел «точку невозврата». Так мы теряем возможность выполнения главной задачи: превращения зверя в человека. Того, кто карабкается на вершину, а не катится с горы, и твердо знает, без сомнений, что вершина – существует» (Ситников). Вроде, все правильно написано, однако после прочтения статьи остается какая-то неудовлетворенность. А потому, нам придется проанализировать ее. И начнем мы с самого начала – с «последней цивилизованной власти в истории», с власти КПСС. Казалось бы, все верно – КПСС, действительно, стремилась сохранять культурное наследие цивилизации (правда, не все), и даже пыталась обогатить его, а потому эту власть можно назвать цивилизованной (а правильней – цивилизационной). Увы, «язык не поворачивается» это сделать, наоборот, очень хочется назвать ее «бандитской», а не «цивилизованной». Интересно, в чем тут дело? А вот в чем – «все фигня, кроме сохранения, умножения и передачи знаний, достижений, технологий, культурного наследия! Этот лозунг, с одной стороны, совершенно необходим цивилизации». В том-то и фокус – это всего лишь лозунг, хотя он, действительно, необходим для любой цивилизации. А что такое цивилизация? Согласно Википедии, цивилизация (от лат. civilis — гражданский, государственный): 1. Общефилософское значение — социальная форма движения материи, обеспечивающая ее стабильность и способность к саморазвитию путем саморегуляции обмена с окружающей средой (человеческая цивилизация в масштабе космического устройства); 2. Историко-философское значение — единство исторического процесса и совокупности материально-технических и духовных достижений человечества в ходе этого процесса (человеческая цивилизация в истории Земли); 3. Стадия всемирного исторического процесса, связанная с достижением определенного уровня социальности (стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания); 4. Локализованное во времени и пространстве общество. Локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплексы экономической, политической, социальной и духовной подсистем, и развивающиеся по законам витальных циклов.
Не знаю, как Вы, уважаемый читатель, а автор согласен только с четвертым определением. В любом случае, цивилизация – это, прежде всего, человеческое общество, состоящее из отдельных разумных людей. И не стоит забывать, что толпу можно воодушевить красивым лозунгом, а отдельного разумного человека – НЕТ! А стало быть, разговаривая с обществом лозунгами, Вы видите в нем лишь толпу (отсюда и появился термин «толпо-элитарное общество»). А «цивилизованная власть КПСС» именно так с народом и разговаривала. Хотя надо признать, что нынешняя Российская власть с народом вообще никак не разговаривает (лишь обозначает этот процесс). А истинно цивилизованная власть должна разговаривать с народом, как с отдельным разумным человеком, в противном случае, разговора просто не получится. Как ни крути, а человек представляет собой достаточно сложную двоякую сущность. С одной стороны, он – отдельный биологический объект, а потому, совершает лишь полезные для себя действия и поступки, а с другой стороны, он является «членом общества» и (за счет воздействия на его сознание «общественного мнения») совершает и поступки, полезные для общества, но лишь такие, которые не противоречат его биологической сущности. А потому, если Вы хотите «ЗАСТАВИТЬ» человека сделать какое-то действие, у Вас есть только две альтернативные дороги. Первая дорога (ее и выбрала КПСС) – это превратить каждого человека в «винтик толпы», и говорить с ним (через толпу) исключительно лозунгами. Вторая дорога – понять нужды отдельного человека, соединить их с нуждами всего общества и потом попытаться разрешить их все вместе. Только так, и становится возможным конструктивный разговор власти с «отдельным разумным человеком». Так что, авторское определение Советской власти, как «бандитской», ближе к истине, чем определение Ситникова в виде «цивилизованной власти». Ведь бандиты тоже воспринимают всех окружающих людей, как толпу, и говорят с ними исключительно кратко (лозунгами), по типу – стой здесь, иди туда. К слову сказать, любая революционная ситуация в человеческом обществе вызывает у человека стремление стать «винтиком толпы». Таким образом, дорога, выбранная коммунистами, оказалась с ухабами, ведь и сама толпа вызывает революционную ситуацию, если у нее нет общей цели. Пока такая цель была (построение коммунистического общества), толпа и вызванная ей революционная ситуация толкали людей к этой цели. Ну а стоило цели пропасть, революционная ситуация привела к революции. А вот с чем автор совсем не спорит с Ситниковым, так это с тем, что «социальный капитализм» значительней цивилизованней, чем «капитализм индивидуальный».
Кстати, установить время появления термина «цивилизация» одним из первых предпринял французский историк Люсьен Февр. В своей работе «Цивилизация: эволюция слова и группы идей» он зафиксировал первое появление термина в напечатанном виде в работе «Древность, разоблаченная в своих обычаях» (1766) французского инженера Буланже. «А что цитируем-то? Когда дикий народ становится цивилизованным, ни в коем случае не следует считать акт цивилизаций законченным после того, как народу даны четкие и непререкаемые законы: нужно, чтобы он относился к данному ему законодательству как к продолжающейся цивилизации» (Boulanger N. A.). В любом случае, с ростом популярности в конце XIX — начале XX века плюрально-циклического подхода к истории, под общим понятием «цивилизации» все больше стали подразумеваться именно «локальные цивилизации». Шотландский же философ Адам Фергюсон, автор сочинения «Опыт истории гражданского общества» (англ. An Essay on the History of Civil Society, 1767), очень справедливо отметил: «Путь от младенчества к зрелости проделывает не только каждый отдельный индивид, но и сам род человеческий, движущийся от дикости к цивилизации». Для цивилизации как стадии общественного развития характерно выделение социума из природы и возникновение расхождений (вплоть до противоречий) между естественными и искусственными факторами развития общества. На современном этапе развития нашей цивилизации превалируют социальные факторы жизнедеятельности человека, прогрессирует рационализация мышления. Для этого этапа развития характерно преобладание искусственных производительных сил над естественными. Философ востоковед Б. С. Ерасов выделил следующие критерии, отличающие цивилизацию от стадии варварства: 1. Система экономических отношений, основанная на разделении труда — горизонтальном (профессиональная и укладная специализация) и вертикальном (социальная стратификация). 2. Средства производства (включая живой труд) контролируются правящим классом, который осуществляет централизацию и перераспределение прибавочного продукта, изымаемого у первичных производителей через оброк или налоги, а также через использование рабочей силы для проведения общественных работ. 3. Наличие сети обмена, контролируемой профессиональным купечеством или же государством, которая вытесняет прямой обмен продуктов и услуг. 4. Политическая структура, в которой доминирует слой общества, концентрирующий в своих руках исполнительные и административные функции. Племенная организация, основанная на происхождении и родстве, замещается властью правящего класса, опирающейся на принуждение. Государство, обеспечивающее систему социально-классовых отношений и единство территории, составляет основу цивилизационной политической системы.
Первым на цивилизационные отношения через призму неевропоцентрического самосознания удалось взглянуть социологу Николаю Яковлевичу Данилевскому, который в своей книге «Россия и Европа» (1869) противопоставил стареющей западноевропейской цивилизации молодую восточноевропейскую — славянскую. Русский идеолог панславизма указывал, что ни один культурно-исторический тип не может претендовать на то, чтобы считаться более развитым, более высоким, чем остальные. Западная Европа в этом отношении не представляет исключения. Хотя эту мысль философ не выдерживает до конца, порой указывая на превосходство славянских народов над своими западными соседями. Следующим значительным событием в становлении теории локальных цивилизаций стала работа германского философа и культуролога Освальда Шпенглера «Закат Европы» (1918). Неизвестно доподлинно, был ли знаком Шпенглер с работой русского мыслителя, но, тем не менее, основные концептуальные положения этих ученых сходны во всех важнейших пунктах. Как и Данилевский, решительно отвергая общепринятую условную периодизацию истории на «Древний мир — Средние века — Новое время», Шпенглер выступил сторонником другого взгляда на мировую историю — как на ряд независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания. Как и Данилевский, он выступает с критикой европоцентризма и исходит не из нужд исторического исследования, а из необходимости найти ответы на вопросы, поставленные современным обществом: в теории локальных культур этот германский мыслитель находит объяснение кризису западного общества, которое переживает такой же упадок, который постиг египетскую, античную и другие древние культуры. Книга Шпенглера содержала не так уж много теоретических новаций в сравнении с опубликованными ранее работами Рюккерта и Данилевского, однако она имела шумный успех, поскольку была написана ярким языком, изобиловала фактами и рассуждениями и была опубликована после завершения Первой мировой войны, вызвавшей полное разочарование в западной цивилизации и усилившей кризис европоцентризма. Российский исследователь Ю. В. Яковец, основываясь на работах Дэниела Белла и Элвина Тоффлера, сформулировал концепцию «мировых цивилизаций» как определенной ступени «в историческом ритме динамики и генетики общества как целостной системы, в которой взаимно переплетены, дополняя друг друга, материальное и духовное воспроизводство, экономика и политика, социальные отношения и культура». История человечества в его трактовке представлена как ритмичная смена цивилизационных циклов, продолжительность которых неумолимо сокращается.
Автор же этого сайта категорически против такой трактовки хронологии человеческих сообществ. По его мнению, главное отличие любого человеческого общества от каждого отдельного человека заключается в том, что развитие отдельного человека происходит, в первую очередь, за счет действия биологических факторов, и только во вторую, за счет Воли и мыслей самого человека. А в человеческих сообществах наблюдается обратная картина – стадии их развития зависят, прежде всего, от Воли и мыслей обобщенного сознания самого общества (его «общественного мнения»), и только потом от биологических факторов. Вот и получается, что человек в возрасте 80 лет – это либо «пожилой человек», либо «глубокий старик», а цивилизация в возрасте нескольких тысяч лет может быть, как юной или развитой, так и умирающей. Именно это мы и наблюдаем сегодня – несмотря на большую древность Китайской цивилизации и цивилизации «Русского мира», их относят к «развивающимся», а молодую Западную цивилизацию – к «развитой» или к умирающей («загнивающей»), в зависимости от авторов определения. К слову сказать, попытки введения критериев для выделения цивилизаций предпринимались неоднократно. Российский историк Э. Д. Фролов в одной из своих работ перечислил их наиболее распространенный набор: общность геополитических условий, исконное языковое родство, единство или близость экономического и политического строя, культуры (включая религию) и менталитета. Вслед за Шпенглером и Тойнби ученый признавал, что «оригинальное качество цивилизации обусловлено оригинальным свойством каждого из структурообразующих элементов и их неповторимым единством». Современные ученые выделяют следующие циклы цивилизационного развития: зарождение, развитие, расцвет и угасание. Впрочем, далеко не все локальные цивилизации проходят все стадии жизненного цикла. Цикл некоторых из них прерывается в силу природных катастроф (так произошло, например, с минойской цивилизацией) либо столкновений с другими культурами (доколумбовы цивилизации Центральной и Южной Америки, скифская цивилизация).
На этапе зарождения возникает социальная философия новой цивилизации, которая появляется на маргинальном уровне в период завершения предцивилизационной стадии (или расцвета кризиса предыдущей цивилизационной системы). К ее составляющим можно отнести поведенческие стереотипы, формы экономической активности, критерии социальной стратификации, методы и цели политической борьбы. На этапе развития складывается и развивается целостный социальный порядок, отражающий базисные ориентиры цивилизационной системы. Цивилизация формируется как определенная модель социального поведения индивида и соответствующей структуры общественных институтов. Расцвет цивилизационной системы связан с качественной завершенностью в ее развитии, окончательным складыванием основных системных институтов. Расцвет сопровождается унификацией цивилизационного пространства и активизацией имперской политики, что соответственно символизирует остановку качественного саморазвития общественной системы в результате относительно полной реализации базовых принципов и перехода от динамичного к статичному, охранительному. На этапе угасания цивилизация вступает в стадию кризисного развития, крайнего обострения социальных, экономических, политических конфликтов, духовного разлома. Ослабление внутренних институтов делает общество уязвимым для внешней агрессии. В итоге цивилизация погибает или в ходе внутренней смуты, или в результате завоевания. И происходит это, прежде всего, из-за локального «кризиса ноосферы». Увы и ах, но наша цивилизация сегодня переживает глобальный «кризис ноосферы», и «омолодиться» она может только одним способом – отказавшись от «расширенного воспроизводства всего человеческого». Однако это становится возможным только в том случае, когда большая часть цивилизации начинает осознавать причины и следствия своего исторического развития. Слава Богу, наша цивилизация «Русский мир» постепенно приближается к такому состоянию, в отличие от Западной цивилизации. Именно поэтому, нам с Вами можно надеяться на лучшее.