Народ и толпа
Всем известно, что данные термины обозначают совсем разные сущности, тем не менее, их часто путают. Давайте попробуем расставить точки над «и». Согласно Википедии, и это всем известно, «народ — это историческая общность людей» (автор добавил бы в это определение лишь одно слово – разумных людей). Данный термин употребляется в научной литературе в двух основных значениях — в политическом и культурно-этническом. Взятое в первом значении слово является синонимом понятия «нация», взятое во втором значении — синоним понятия «этнос». Следует отличать от понятия население. По мнению специалистов по международному праву, принадлежность к единому народу предполагает наличие определенных исторических, культурных и практических связей: «Существуют прочные связи, … принадлежности и идентичности. Кроме того, это связи, определяемые общностью реальных практических интересов» («How do you start a country?», BBC,5.08.2017). Традиционно слово «народ» является центральным понятием, трактуемым на основе оппозиции «свой-чужой»: в фольклорных легендах и верованиях со своим народом связывается представление о норме, в то время как «чужие» народы рассматриваются как аномальные в физическом, социальном или моральном отношении. Термин «народ» применяли изначально для определения близкородственных групп, которые называли также «племенами», в библейской литературе «родами», которые делились на «колена» и т. п. В дальнейшем, особенно с появлением государственных образований, слово стало приобретать более размытое значение. Например, многочисленные племена «варваров» римляне объединяли в галлов, франков, германцев, даков и т. п. При этом римляне прекрасно знали об их внутреннем делении на десятки крупных и мелких родов, что засвидетельствовано в многочисленных римских «хрониках». Например, современный город Париж был основан паризиями. Зачастую объединяющим признаком становился близкий язык. Например, греки, а затем римляне именовали все иные народы ономатопом «барбарос» — имитация непонятной речи. Аналогично, у восточных славян киевский монах Нестор-летописец использовал как объединяющий или различающий признак «языци». Существовали и совершенно странные наименования других народов, которые им давали пришельцы. С появлением ранних государств, создание которых первоначально осуществлялось одним или близкородственными группами (народами), появилась тенденция именовать национально-территориальное объединение по имени такого народа. Со временем при захвате соседних земель и подчинения населявших их народов сложилась практика именовать объединение названием народа-завоевателя. Например, восточно-славянские летописи напавших с Востока захватчиков именовали «татарове». Позже название заменено по имени правящего народа «монгол» (в китайских хрониках мэн-гу, мэн-гу-ли, мэн-ва) и комбинированные «монголо-татары» или «татаро-монголы».
А потому, именование «древними греками» многочисленные народы следует понимать как объединенные культурой эллинизма и языком, а вовсе не этническим (кровным) родством. Жители полиса Херсонес в Крыму давали клятву не отдавать город «ни варвару, ни эллину», так как были этническими выходцами из Малой Азии (совр. Турции). Поверхностно знакомые с историей и культурой других народов люди на территории бывшего СССР и сегодня всех граждан «Объединенного королевства» называют «англичанами», хотя шотландцы, уэльсцы, ирландцы и другие народы, населяющие Британские острова, себя таковыми, конечно, не считают и именуются подданными британской короны. Аналогично, граждане ФРГ называют себя deutsch (дойч), но помнят, что они баварцы, саксонцы и другие народы. Проживая в других странах, они также используют это слово для самоидентификации. Многие граждане Франции знают себя как нормандцы, бретонцы, валлонцы и др., но являются патриотами государства. Симметрично стоит прилагательное, которым иностранцы именовали подданных Российской державы, — русские. Поданных существовавшего ранее Московского государства они именовали — московиты. Традиция использования русские сохранилась и для граждан СССР: иностранцев не особо интересовали названия и самоназвания сотен проживающих там народов. Также, в связи с имущественным и социальным разделением сообществ, слово народ приобрело и другие, не свойственные первоначальному, значения. Например, граждане Республики Индия разделены на множество народов, языков и каст, и потому считать их «народом» некорректно. В полит-экономическом смысле слово «народ» нередко употребляется как простонародье, близкое к понятию «мужики», «селяне» и т. п. В этом применении данный термин означает основную непривилегированную массу населения, в противоположность «элитам» (совсем не обязательно — властным) и самой «власти». Хотя это не совсем правильно, ведь и простонародье, и любая элита, в том числе, и властная, всегда входят в состав одного народа. Существует ряд подходов к оценке роли народных масс в истории, от пренебрежительного отношения до народничества, как признания за народом высшей, экзистенциальной ценности. В этом ряду информационный подход занимает промежуточное положение. Здесь предполагается разделение социальных процессов на две фундаментальные группы: процессы «сверху вниз» и процессы «снизу вверх». Субъектами первых из них являются элиты (не обязательно — властные), субъектом вторых — народ (базис). Согласно Райзбергу, «НАРОД — исторически сформировавшаяся общность людей, населяющих страну, разделенных на социальные группы, имеющих определенные взгляды, интересы, психологию. В понятии «народ» выделяются три основополагающих начала: а) люди, человечество, носители индивидуального и коллективного разума, ядро осмысленной жизни на Земле, жизненная сила государства; б) объект властвования со стороны государства и лиц, наделенных полномочиями возвышаться над массой людей и руководить этой массой, направлять ее; в) номинальный субъект коллективной, всеобщей власти, осуществляемой непосредственно волеизъявлением большинства людей или косвенно через избираемые демократическим путем органы власти».
Согласно Конт-Спонвилю, «НАРОД (PEUPLE) — это совокупность подданных одного суверена или граждане одного государства. В республике, следовательно, и сам народ суверен. Говорят, что народ — всего лишь абстрактное понятие, а существуют лишь индивидуумы. Несомненно. Однако в рамках общественного договора или всеобщего голосования эта абстракция обретает черты реальности, придавая народу, как отмечал еще Гоббс, единство одного лица — пусть искусственное, зато вполне действенное. Именно этим народ отличается от многолюдной массы: «Народ есть нечто единое, он обладает единой волей, ему может быть предписано единое действие». А согласно Библейскому словарю, «народ – это сообщество людей, связанных общим происхождением, общим делом или общей верой. В этой среде проявляет себя каждый отдельный человек. В мире люди держатся своего народа, как и своих богов, называя это патриотизмом и гражданственностью. Такими же цивилизованный мир хочет видеть и верующих. Но невозможно принадлежать одновременно к разным народам, как невозможно служить Богу, служа маммоне (Мф 6.24). До возмужания Христос был послушен Иосифу и Марии (Лк 2.51), но выйдя на служение, Он никогда не вспоминал Свою семью, не восхвалял Свою мать и не превозносил израильский народ, из которого родился по плоти, и не называл его Своим. Своими Он называл только тех, кто исполняет волю Отца Его Небесного (Мф 12.48-50, ср. Ос 1-2). Об этом различии и отделении следует постоянно помнить истинно верующим и не смущаться непониманием». Короче говоря, определений много, а полной ясности все равно нет. А потому, автор предлагает свое краткое определение: «Народ – это постоянная историческая общность разумных людей». Теперь давайте посмотрим, что такое «толпа». Согласно Википедии, толпа (скопище, сборище, сходбище, толкотня) — большое скопление, множество сошедшихся вместе людей, а также самая случайная связь людей, объединенных в данном пространстве чисто временным, преходящим интересом. Толпа хаотична, хотя и не лишена некоторой организации. Организующим фактором может быть общий объект внимания, традиция, событие. Члены толпы часто находятся в сходном эмоциональном состоянии. Толпа описывается целым рядом параметров и характеристик, такими, как количество собравшихся людей, направление и скорость движения, психологическое состояние и другие. Толпа является предметом исследования социальной психологии, которая в частности вводит классификации толпы по ряду признаков. В некоторых случаях толпа может представлять опасность для окружающих (например, погромщики) и для себя (в случае паники). Толпы играют значительную роль в истории. В. Г. Белинский писал: «Толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету».
В социальной психологии существует несколько классификаций толпы. Например, по степени организации: Стихийная толпа — возникающая спонтанно, не организованная кем-либо. К этому виду относятся такие толпы как толпа людей в метро или в фойе кинотеатра. Хотя они собрались по определенному случаю, у толпы, как таковой, нет зачинщиков. Ведомая толпа — организованная лидерами, подстрекателями. Интересным видом ведомой толпы является флешмоб — толпа людей, внезапно собирающаяся в одном месте и так же внезапно исчезающая; обычно организуются через Интернет. Организованная толпа — имеющая ярко выраженную организацию, упорядоченность. Понятие введено Гюставом Лебоном, который считал такие формирования, как рота солдат и даже заседание парламента, разновидностью толпы. Лебон также употреблял термин одухотворенная толпа, подчеркивая, что у толпы возникает своя собственная душа. Многие исследователи не соглашаются с таким расширенным толкованием и полагают, что толпой можно называть лишь неорганизованную массу народа. По характеру поведения людей: Окказиональная толпа — сборище любопытствующих (зевак), например толпа, собравшаяся по случаю автомобильной аварии. Конвенциональная толпа — толпа, собравшаяся по заранее известному поводу (фестиваль, карнавал и т. д.). Экспрессивная толпа — толпа, выражающая общие эмоции (протест, ликование и т. д.). Экстатическая толпа — толпа, объятая экстазом. Действующая толпа — толпа, совершающая физические действия. Агрессивная толпа — людская масса, совершающая деструктивные действия. Паническая толпа — толпа, спасающаяся от кого-то (чего-то). Стяжательская толпа — толпа, борющаяся за какие-то физические ценности. Повстанческая толпа — толпа, противодействующая властям. Если толпа или ее части каким-либо образом перемещаются, то можно привести следующее деление: Разреженная толпа — каждый составляющий ее индивид может относительно свободно перемещаться в любом выбранном направлении. Окаменевающая толпа — движение индивида возможно лишь, в общем со всей толпой, направлении, попытки же отклониться от него встречают все возрастающее сопротивление. Монолитная толпа — всякое индивидуальное независимое движение невозможно, давление в толпе превышает возможности человеческого организма, каждый озабочен лишь собственным выживанием, давка. Психическое состояние индивида в толпе характеризуется резким усилением влияния следующих факторов: 1. Повышение эмоциональности восприятия всего, что он видит и слышит. 2. Повышение внушаемости и уменьшение степени критического отношения к самому себе и способности рациональной обработки воспринимаемой информации. 3. Подавление чувства ответственности за собственное поведение. 4. Появление чувства силы и сознания анонимности. Психология толпы издавна занимала умы мыслителей. Гюстав Лебон в «Психологии народов и масс» характеризовал душу толпы таким образом:
«Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворенной толпе, следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и действовать совершенно иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. Существуют такие идеи и чувства, которые возникают и превращаются в действия лишь у индивидов, составляющих толпу. Одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе, подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела и образующие посредством этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности». И это определение, по мнению автора, наиболее близкое к истине. А потому, можно дать такое определение: «Толпа – это недолговечная общность недостаточно разумных людей (людей, частично отключивших свой разум)». Другими словами, народ – это разумная константа, а толпа – неразумная переменная. Согласна с авторским определением и Концепция Общественной Безопасности (КОБ). «Основное качество толпы — нежелание и неумение самостоятельно думать и приходить ко мнениям, соответствующим реальному положению дел и направленности течения событий. Так называемая «элита» — тоже толпа, но более информированная в некоторых вопросах, нежели простонародье. В «толпо-элитарном» обществе отчасти не-толпа — знахари, умеющие думать самостоятельно и внедрять, не мытьем, так катаньем, свое мнение в психику окружающих под видом их собственного мнения, либо под видом мнения безукоризненных авторитетов, которых они сами же взрастили для того, чтобы их авторитетное мнение было воспринято толпой. В данном случае термин «толпа-народ» не имеет такого специфического смысла, а именует исторически сложившуюся общность людей, на фоне которой и во взаимодействии с которой действуют так называемые «исторические личности».
Общность предания является фактором социальной организации, сплачивающим толпу воедино и позволяющим управлять ею через авторитеты предания, вождя-основоположника, вождей-наследников и верных толкователей. Предание может быть сколько угодно преднамеренно и непреднамеренно изолгано по сравнению с тем, что было и есть в жизни на самом деле. Разрушение авторитета предания или самого предания обращает толпу — все бездумное и превозносящееся в самомнении о своей интеллектуальной мощи — в сброд. «Раcсуждение» по авторитету — интеллектуальное иждивенчество — главное качество толпы. В нем проявляется стремление толпы жить чужим умом и готовыми рецептами, которые раздают подсунутые ей авторитеты. Своим умом решать свои же проблемы — жить по-человечески — толпа не желает и, разочаровавшись в одних вождях, немедленно начинает ожидать новых авторитетных вождей. Благодаря своему бездумью толпа следует за вождем страстно, т.е. безответственно, безусловно веря в правоту вождя. Это порождает бездумную вседозволенность толпы. Мафия, стоящая на предумышленной вседозволенности, представившая толпе вождя и пасущая его, фактически ведет толпу за вождем-провокатором, куда ей угодно, даже на убой «не за понюх табаку». Также бездумно толпа участвует в общественном объединении труда, не интересуясь ответственно в нем ничем, даже своим частным делом». Однако и КОБ в своих рассуждениях на данную тему совершает ту же самую ошибку, что и все прочие. Она отделяет лидеров толпы от самой толпы, а это неверно. Сами по себе эти лидеры могут быть достаточно умными людьми, но попав в толпу (возглавив ее), они тут же превращаются в «винтики» самой толпы. И после этого уже не они руководят толпой, а толпа – ими. Увы, но такое руководство опирается не на разум, а на подсознание человека (то есть, на его животные инстинкты). А потому, любая толпа, и всегда, очень похожа на «стаю волков», где лидеры толпы играют роль вожаков. Точно также нельзя полностью разделять власть и народ, ведь любая власть – это часть народа. На нее сильно влияет «общественное мнение», и она активно участвует в его формировании. Другими словами, своя Душа есть и у народа, и у толпы. Только Душа толпы – это душа неразумного животного, а Душа народа – это сформированное им «общественное мнение».
А теперь поговорим о психологии толпы, и поможет нам в этом работа Р. Мокшанцева и А. Мокшанцевой «Психология толпы». «Социальная жизнь людей отливается в великое множество самых разнообразных форм. Некоторые из них обыденны и привычны. Другие серьезно отличаются оттого, что принято считать повседневной нормой. Существуют формы поведения сугубо индивидуализированные, целиком или в значительной степени, зависящие от воли, желаний или нужд личности. Но есть и такие, в которых проявления воли, желаний и нужд отдельного человека, оказываются серьезно ограниченными прямым или опосредованным влиянием других людей. При объединении малых групп, состоящих из индивидов, которые негодуют по определенному поводу, в достаточно большую группу, резко возрастает вероятность проявления стихийного поведения. Последнее может быть направлено на выражение испытываемых людьми чувств, оценок и мнений либо на изменение ситуации через действие. Очень часто субъектом такого стихийного поведения оказывается толпа. Возникновение толпы редко выходит за пределы причинно-следственных связей социальных явлений, осознание которых далеко не всегда стихийно. Несмотря на то, что одним из существенных признаков толпы является случайный состав образующих ее людей, нередко формирование толпы начинается с некоего ядра, в качестве которого выступают зачинщики. Второй этап начинается одновременно с процессом кружения, в ходе которого чувства еще больше обостряются, и возникает готовность реагировать на информацию, поступающую от присутствующих. Внутреннее кружение на основе продолжающейся циркулярной реакции нарастает. Нарастает и возбуждение. Люди оказываются предрасположенными не только к совместным, но и к немедленным действиям. Процесс кружения подготавливает собой третий этап формирования толпы. Этот этап — появление нового общего объекта внимания, на котором фокусируются импульсы, чувства и воображение людей. Если первоначально общий объект интереса составляло возбуждающее событие, собравшее вокруг себя людей, то на этом этапе новым объектом внимания становится образ, создаваемый в процессе кружения в разговорах участников толпы. Последний этап в формировании толпы составляет активизация индивидов дополнительным стимулировании через возбуждение импульсов, соответствующих воображаемому объекту. Такое (на основе внушения) стимулирование происходит чаще всего как результат руководства лидера. Оно побуждает индивидов, составляющих толпу, приступить к конкретным, часто агрессивным, действиям.
Важными психологическими характеристиками толпы являются ее бессознательность, инстинктивность и импульсивность. Если даже один человек довольно слабо поддается посылам разума, а потому большую часть поступков в жизни делает благодаря эмоциональным, порою совершенно слепым, импульсам, то людская толпа живет исключительно чувством, логика противна ей. Вступает в действие неуправляемый стадный инстинкт, особенно когда ситуация экстремальная, когда нет лидера и никто не выкрикивает сдерживающие слова команд. Разнородное в каждом из индивидов — частице толпы — утопает в однородном, и берут верх бессознательные качества. Общие качества характера, управляемые бессознательным, соединяются вместе в толпе. Изолированный индивид обладает способностью подавлять бессознательные рефлексы, в то время как толпа этой способности не имеет. Толпа мыслит образами, и вызванный в ее воображении образ, в свою очередь, вызывает другие, не имеющие никакой логической связи с первым. Толпа не отделяет субъективное от объективного. Она считает реальными образы, вызванные в ее уме и зачастую имеющие лишь очень отдаленную связь с наблюдаемым ею фактом. Толпа не рассуждает и не обдумывает. Она принимает или отбрасывает идеи целиком. Она не переносит ни споров, ни противоречий. Рассуждения толпы основываются на ассоциациях, но они связаны между собою лишь кажущейся аналогией и последовательностью. Толпа способна воспринимать лишь те идеи, которые упрощены до предела. Толпа никогда не стремится к правде. Она отворачивается от очевидности, которая не нравится ей, и предпочитает поклоняться заблуждениям и иллюзиям, если только они прельщают ее. В толпе нет предумышленности. Она может последовательно пережить и пройти всю гамму противоречивых чувствований, но всегда будет находиться под влиянием возбуждений минуты. Ассоциация разнородных идей, имеющих лишь кажущееся отношение друг к другу, и немедленное обобщение частных случаев — вот характерные черты рассуждений толпы. Толпа постоянно подпадает под влияние иллюзий. Не испытывая никаких сомнений относительно того, что есть истина и что есть заблуждение, толпа выражает такую же авторитетность в своих суждениях, как и нетерпимость. Фрейд выдвинул весьма продуктивную идею для описания феномена толпы. Он рассматривал толпу как человеческую массу, находящуюся под гипнозом. Самое опасное и самое существенное в психологии толпы — это ее восприимчивость к внушению. Во всех случаях источником внушения в толпе выступает иллюзия, рожденная у одного какого-нибудь индивида благодаря более или менее смутным воспоминаниям. Вызванное представление становится ядром для дальнейшей кристаллизации, заполняющей всю область разума и парализующей всякие критические способности.
Как бы ни была нейтральна толпа, она все-таки находится в состоянии выжидательного внимания, которое облегчает всякое внушение. Рождение легенд, легко распространяющихся в толпе, обусловливается ее легковерием. Одинаковое направление чувств определяется внушением. Как у всех существ, находящихся под влиянием внушения, идея, овладевшая умом, стремится выразиться в действии. В толпе имеет место такое социально-психологическое явление, как эмоциональный резонанс. Люди, участвующие в эксцессе, не просто соседствуют друг с другом, заражают окружающих и сами заражаются от них. Термин «резонанс» к такому явлению применяется потому, что участники толпы при обмене эмоциональными зарядами постепенно накаляют общее настроение до такой степени, что происходит эмоциональный взрыв, неконтролируемый сознанием. Чувства и идеи отдельных лиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Рождается коллективная душа, имеющая, правда, временный характер. Толпе знакомы только простые и крайние чувства. Различные импульсы, которым повинуется толпа, могут быть, смотря по обстоятельствам (а именно по характеру возбуждений), великодушными или злыми, героическими или трусливыми, но они всегда настолько сильны, что никакой личный интерес, даже чувство самосохранения, не в состоянии их подавить. Сила чувств толпы еще более увеличивается из-за отсутствия ответственности. Уверенность в безнаказанности (тем более сильная, чем многочисленнее толпа) и сознание значительного (хотя и временного) могущества дают возможность скопищам людей проявлять такие чувства и совершать такие действия, которые просто немыслимы и невозможны для отдельного человека. Какими бы ни были чувства толпы, хорошими или дурными, характерной их чертой является односторонность. Односторонность и преувеличение чувств толпы ведут к тому, что она не ведает ни сомнений, ни колебаний. В своей вечной борьбе против разума чувство никогда не было побеждено. Силы толпы направлены лишь на разрушение. Инстинкты разрушительной свирепости дремлют в глубине души почти любого индивида. Поддаваться этим инстинктам опасно для изолированного индивида, но находясь в безответственной толпе, где ему обеспечена безнаказанность, он может свободно следовать велению своих инстинктов. В толпе малейшее пререкание или прекословие со стороны какого-либо оратора немедленно вызывает яростные крики и бурные ругательства. Нормальное состояние толпы, наткнувшейся на препятствие, — это ярость. Толпа никогда не дорожит своей жизнью во время возмущения. У толпы отсутствует критическое отношение к себе и присутствует «нарциссизм» — «мы» безупречны, во всем виноваты «они». «Они» отливаются в образ врага. Толпа считается только с силой, и доброта ее мало трогает, для толпы доброта — одна из форм слабости.
Стремление немедленно превратить в действия внушенные идеи — характерный признак толпы. Возбудители, которые действуют на повинующуюся им толпу, весьма разнообразны — этим объясняется ее чрезвычайная изменчивость. Над прочно установившимися верованиями толпы лежит поверхностный слой мнений, идей и мыслей, постоянно нарождающихся и исчезающих. Мнение толпы непостоянно. Отсутствие ясных целей, отсутствие или диффузность структуры порождают наиболее важное свойство толпы — ее легкую превращаемость из одного вида (или подвида) в другой. Такие превращения часто происходят спонтанно. Знание их типичных закономерностей и механизмов позволяет умышленно манипулировать поведением толпы в авантюристических целях, либо в целях сознательного предотвращения ее особо опасных действий. В толпе индивид приобретает ряд специфических психологических особенностей, которые могут быть ему совершенно не свойственны, если он пребывает в изолированном состоянии. Эти особенности оказывают самое непосредственное влияние на его поведение в толпе. Человека в толпе характеризуют следующие черты. Анонимность. Немаловажная особенность самовосприятия индивида в толпе — это ощущение собственной анонимности. Затерявшись в «безликой массе», поступая «как все», человек перестает отвечать за собственные поступки. Отсюда и та жестокость, которая обычно сопровождает действия агрессивной толпы. Участник толпы оказывается в ней как бы безымянным. Это создает ложное ощущение независимости от организационных связей, которыми человек, где бы он ни находился, включен в трудовой коллектив, семью и другие социальные общности. Инстинктивность. В толпе индивид отдает себя во власть таким инстинктам, которым никогда, будучи в иных ситуациях, не дает волю. Этому способствует анонимность и безответственность индивида в толпе. У него уменьшается способность к рациональной переработке воспринимаемой информации. Способность к наблюдению и критике, существующая у изолированных индивидов, полностью исчезает в толпе. Бессознательность. В толпе исчезает, растворяется сознательная личность. Преобладание личности бессознательной, одинаковое направление чувств и идей, определяемое внушением, и стремление превратить немедленно в действие внушенные идеи характерно для индивида в толпе. Состояние единения (ассоциации). В толпе индивид чувствует силу человеческой ассоциации, которая влияет на него своим присутствием. Воздействие этой силы выражается либо в поддержке и усилении, либо в сдерживании и подавлении индивидуального поведения человека. Известно, что люди в толпе, ощущая психическое давление присутствующих, могут сделать (или, напротив, не сделать) то, чего они никогда бы не сделали (или, напротив, что непременно сделали бы) при иных обстоятельствах. Например, человек не может оказать, без ущерба для собственной безопасности, помощь жертве при враждебном отношении к этой жертве самой толпы.
Состояние гипнотического транса. Индивид, пробыв некоторое время среди действующей толпы, впадает в такое состояние, которое напоминает состояние загипнотизированного субъекта. Он уже не осознает своих поступков. У него, как у загипнотизированного, одни способности исчезают, другие же доходят до крайней степени напряжения. Под влиянием внушения, приобретаемого в толпе, индивид совершает действия с неудержимой стремительностью, которая к тому же возрастает, поскольку влияние внушения, одинакового для всех, увеличивается силой взаимности. Ощущение неодолимой силы. Индивид в толпе приобретает сознание неодолимой силы, благодаря одной только численности. Это сознание позволяет ему поддаться скрытым инстинктам: в толпе он не склонен обуздывать эти инстинкты именно потому, что толпа анонимна и ни за что не отвечает. Чувство ответственности, сдерживающее обычно отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе — здесь понятия о невозможности не существует. Заражаемость. В толпе всякое действие заразительно до такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу толпы. Подобное поведение противоречит самой человеческой природе, и потому человек оказывается способен на него лишь тогда, когда он составляет частицу толпы. Аморфность. В толпе полностью стираются индивидуальные черты людей, исчезает их оригинальность и личностная неповторимость. Утрачивается психическая надстройка каждой личности и вскрывается и выходит на поверхность аморфная однородность. Поведение индивида в толпе обусловливается одинаковыми установками, побуждениями и взаимной стимуляцией. Не замечая оттенков, индивид в толпе воспринимает все впечатления в целом и не знает никаких переходов. Безответственность. В толпе у человека полностью утрачивается чувство ответственности, практически всегда являющееся сдерживающим началом для индивида. Социальная деградация. Становясь частицей толпы, человек как бы опускается на несколько ступеней ниже в своем развитии. В изолированном положении — в обычной жизни он скорее всего был культурным человеком, в толпе же — это варвар, т.е. существо инстинктивное. В толпе у индивида обнаруживается склонность к произволу, буйству, свирепости. Человек в толпе претерпевает и снижение интеллектуальной деятельности. Для человека толпы также характерна повышенная эмоциональность восприятия всего, что он видит и слышит вокруг себя. В поведении толпы проявляются как идеологические влияния, с помощью которых готовятся определенные действия, так и изменения в психических состояниях, происходящие под воздействием каких-либо конкретных событий или информации о них. В действиях толпы происходит стыковка и практическая реализация влияний и идеологических, и социально-психологических, их взаимопроникновение в реальное поведение людей.
Совместные чувства, воля, настроения оказываются эмоционально и идеологически окрашенными и многократно усиленными. Обстановка массовой истерии служит фоном, на котором развертываются нередко самые трагические действия. Как уже говорилось, одним из видов поведения толпы является паника. Паника — это эмоциональное состояние, возникающее как следствие либо дефицита информации о какой-то пугающей или непонятной ситуации, либо ее чрезмерного избытка и проявляющееся в импульсивных действиях. Факторы, способные вызвать панику, многообразны. Их природа может быть физиологической, психологической и социально-психологической. Известны случаи возникновения паники в повседневной жизни как следствие катастроф и стихийных бедствий. При панике людьми движет безотчетный страх. Они утрачивают самообладание, солидарность, мечутся, не видят выхода из ситуации. Часто поведение толпы определяется наличием или отсутствием в ней лидера. Лидер в толпе может объявиться в результате стихийного выбора, а нередко — и в порядке самоназначения. Самозваный лидер обычно подлаживается под настроения и чувства людей толпы и сравнительно легко может побудить участников ее к поведению определенного типа. Любое скопление индивидов инстинктивно подчиняется власти вождя. Герой, которому поклоняется толпа, поистине для нее — бог. В душе толпы преобладает не стремление к свободе, а потребность подчинения. Толпа так жаждет повиноваться, что инстинктивно покоряется тому, кто объявляет себя ее властелином. Люди в толпе теряют свою волю и инстинктивно обращаются к тому, кто ее сохранил. Всегда готовая восстать против слабой власти, толпа раболепствует и преклоняется перед властью сильной. Толпа столь же нетерпима, сколь и доверчива в отношении авторитета. Она уважает силу и мало поддается воздействию доброты, означающей для нее лишь своего рода слабость. Она требует от героя силы и даже насилия, хочет, чтобы ею владели, ее подавляли. Она жаждет бояться своего властелина. Власть вожаков очень деспотична, но именно этот деспотизм и заставляет толпу подчиняться. В толпе людей вождь часто бывает только вожаком, но, тем не менее, роль его значительна. Его воля — это ядро, вокруг которого кристаллизуются и объединяются мнения. Роль вожаков состоит главным образом в том, чтобы создать веру, все равно какую. Именно этим объясняется их большое влияние на толпу. Один из важных факторов, определяющих влияние лидера на толпу, — это его обаяние. Обаяние — вид господства какой-нибудь идеи или личности над умом индивида. Оно может складываться из противоположных чувств, например, восхищения и страха, и быть двух видов: приобретенное и личное. Личное обаяние отличается от искусственного или приобретенного и не зависит ни от титула, ни от власти. Оно основывается на личном превосходстве, на военной славе, на религиозном страхе, но не только на этом. В природе обаяния участвует множество различных факторов, но одним из самых главных всегда был и остается успех.
Оратор, желающий увлечь толпу, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями — вот способы аргументации для толпы. Утверждение тогда лишь воздействует на толпу, когда оно многократно повторяется в одних и тех же выражениях: в таком случае идея внедряется в умы так прочно, что в конце концов воспринимается как доказанная истина, а затем и врезается в самые глубокие области бессознательного. Этот прием также вполне успешно применяется лидерами или вожаками толпы. Особо важную роль при возникновении толпы играет коммуникация как процесс обмена между людьми значимыми для них сообщениями. Известно, что индивид становится участником стихийного поведения, либо заражаясь непосредственно наблюдаемым поведением окружающих, либо узнав о нем по каналам официальной или неофициальной коммуникации. Некоторые виды такого поведения возникают в условиях острого дефицита информации или неэффективности систем передачи сообщений. Люди готовы поддаваться заражающему действию со стороны окружающих, когда это действие соответствует их идеям и убеждениям. Очевидно, что психическое заражение было бы невозможно, если бы люди не видели действий и поступков других и не слышали о них. Психическое заражение может порождать чувства по все длине эмоциональной шкалы — как положительные, восторженные, так и негативные, чувства уныния и депрессии. В любом обществе наряду с системами официальной коммуникации параллельно действуют и системы неофициальные. В разных точках они соприкасаются. Например, содержание неофициальной коммуникации — разговоры, сплетни, толки, слухи — переходят на страницы печатных изданий или становятся темой бесед телевизионного комментатора, который способствует их распространению. И уж, тем более, важные сообщения массовых средств коммуникации обычно обсуждаются в кругу друзей или семьи. Поэтому в сознании индивида часто заключается интерпретация, разделяемая его соседями, друзьями, родственниками, попутчиками в дороге. Гнев, вызванный, скажем, сообщением о введении нового налога или о росте цен, легко понимается собеседником, ибо он испытывает те же чувства» (Мокшанцевы). Вот, собственно, и все, что хотел привести в этой главе автор. Ну а поверите ли Вы приведенной здесь информации, или нет – дело исключительно Ваше, уважаемый читатель.