Homo Argenteus: Новое мировоззрение

Причины нынешнего мирового кризиса

Причины нынешнего мирового кризиса

В прошлой главе автор поделился с Вами, уважаемый читатель, своим мнением по поводу «главного конфликта современности». А в этой главе он хочет познакомить Вас и с другими мнениями по этому поводу. И начнем мы со статьи Дмитрия Буянова — «Вырождение национальной элиты: симптомы, лечение и профилактика». «Яркая борьба народов с диктаторами — лишь одна сторона глобального кризиса XXI века. Власть узкой элиты, закрытая от «темных масс», работала для крестьян – но не для современного образованного общества. Картина перевернулась: эгоизм, сиюминутное выживание, недостаток знаний и понимания стали «темнотой» сегодняшних верхов, опасной для общества. Активно поддерживаемая западным миром «борьба народов с диктаторами», с массовыми уличными акциями и столкновениями с полицией, естественным образом притягивает наше внимание. Однако это лишь одна сторона общего кризиса власти в XXI веке. Обрушение доверия к политикам и любым институтам власти — глобальная тенденция, поразившая демократии не в меньшей степени (может, даже в большей), чем «авторитарные» режимы. Суть разочарования универсальна: власть ревностно удерживается элитой, дающей народу пустые обещания (за невыполнение которых она не несет ответственности), решающей все за закрытыми дверьми, не имеющей внятной стратегии развития и на деле обслуживающей текущие интересы бюрократии и крупного бизнеса (в любых соотношениях). Как показали провалы правых популистов и даже левых правительств, дело отнюдь не в конкретных людях и недостатке их «ротации». При всей исторической изменчивости властных механизмов, одна идея пережила все пертурбации: править должны немногие, избранные (Богом или народом) и компетентные. И монархия, и республика, и даже демократия старалась сосредоточить власть в руках немногих людей, имеющих выдающиеся качества (кровь королей, святость, неподкупность, материальный успех, знание — критерии были предметом спора). Развитие бюрократии расширило властные круги, однако все равно подчеркивало особую объективность, рациональность и бесстрастность чиновников. Противоположностью компетентной власти становилась «темная толпа». И в том была понятная логика: большую часть истории народ представлял собой массу необразованного, привязанного к маленькому общинному миру крестьянства или, в лучшем случае, низкоквалифицированных рабочих. Образование, мышление и организационные навыки были прерогативой узких кругов: аристократов, жречества, интеллигенции. Не случайно эти страты активно боролись за власть и радикальные преобразования, в то время как народные восстания часто ограничивались жалобами на «плохих бояр» и челобитными царю с локальными требованиями, лишь изредка (и под влиянием выходцев из высших классов) пытаясь построить собственную утопию.

Ясно, почему даже интересы низов должны были представлять избранные представители, как правило, из «политических» классов, а прямые коллективные действия ограничивались. Лишь во вторую очередь вовлечению масс препятствовала неразвитость коммуникаций и, о чем обычно забывают, методов коллективной работы. Сегодня ситуация развернулась на 180 градусов. Объем информации и знаний, разнообразие сфер и специализаций, переплетения интересов достигли таких размеров, что даже самый большой бюрократический аппарат априори оказывается некомпетентным. Элита всегда «вырождается», начиная действовать в собственных интересах, предпочитая богатый и влиятельный крупный бизнес бедному и неорганизованному народу. Но теперь она полностью уходит в «глухую оборону», не имея стратегии и адекватного прогноза, пытаясь удержать власть и обогатиться здесь и сейчас. Этот общий поворот власти к «тактике» в ущерб «стратегии» отмечается политологами и социологами повсеместно, хотя и связывается с разными причинами: от упадка культуры — до короткого выборного цикла. Сторонники теорий заговора никогда так сильно не били мимо цели: мы скорее имеем дело с беспрецедентным оппортунизмом и пагубной растерянностью, чем с мировым планом по порабощению человечества. С другой стороны, реальные компетенции все больше распределяются по обществу. Миллионы людей имеют не только высшее образование, но и опыт работы в областях, требующих квалификации. Даже «любительство», непрофессиональный интерес приобретает колоссальное значение: самообразование, курсы, море информации и литературы, возможность общаться со специалистами по интернету и т. д. делает «фаната» порой более ценным кадром, чем работника, лишь формально имеющего диплом. Неслучаен спрос правительств на «общественные советы» и экспертные комитеты, состоящие, правда, в основном из тщательно отобранных в соответствии с идеологией и интересами лоббистов. Подобно вопиющему неравенству в доходах, неадекватное распределение власти становится препятствием на пути развития всего человечества. Не только потому, что высшие классы присваивают слишком много общественных благ. Но и потому, что их «эксклюзивное» управление становится все менее эффективным, приобретающим все черты снобистского образа «черни» — эгоизм, сиюминутность, отсутствие знаний и понимания.

Назрела ли революция в самой концепции государственного управления? Этот вопрос рассматривает доктор права, эксперт в области институциональных инноваций из США Бет Симон Новек в книге «Wiki-правительство». Автор опирается в первую очередь на собственный опыт создания экспертной платформы Peer-to-patent (аллюзия на peer-to-peer, компьютерные сети с равноправными участниками), включившей тысячи граждан в процесс выдачи патентов на изобретения в Соединенных Штатах. Однако Новек также приводит множество аналогичных примеров из истории министерств США, анализирует опыт гражданских комитетов в Европе и Новой Зеландии. Большой плюс книги — в том, что она (вопреки названию) не зацикливается на высоких технологиях как таковых, будто они способны автоматически преобразовать общество в более «демократическом» ключе. Напротив, автор подчеркивает, что анализ состояния общества, проблем институтов, процесса принятия решений и устройства конкретных сфер жизни является первичным, а новые технологии — глубоко вторичными и инструментальными. Новек доказывает, что бюрократическое (накрепко связанное с лоббизмом и интересами «крупных игроков») управление переживает кризис, в то время как в гражданском обществе сосредоточился невиданный объем знаний и компетенций. И потому проблема XXI века — в том, как преодолеть косность старых структур власти (правда, больше убеждением и облегчением труда бюрократов, чем политически давлением) и как эффективно организовать коллективную работу граждан в сфере анализа данных и принятия управленческих решений. Ответ требует политических, социологических и психологических изысканий, а также большой работы с людьми, — высокие технологии же должны лишь помочь в удобной реализации найденных организационных решений. Собственно, большую часть книги занимают именно размышления об организации совместной работы случайных граждан над крупными проблемами. Новек отмечает, что традиционный подход «совещательной демократии», когда людям просто дают высказать свое мнение или оценить готовый проект, оказался катастрофически неэффективным и создающим лишь видимость народного участия.

Он провоцирует волны спама, рекламы, общих и бессодержательных сообщений — из-за которых, кажется, будто народ не способен работать со сложными темами. На самом деле это является следствием оторванности граждан от реального государственного управления, отчужденности их от насущных проблем. Однако перейти от ничего не значащего обсуждения к эффективному массовому участию — непростая задача, требующая пересмотра устройства государственных институтов и роли чиновников. Так, Новек предполагает, что бюрократия должна сохраниться: но уже не как иерархия принятия решений, а в качестве организаторов народных масс. Каждая проблема должна быть по-человечески представлена и разбита на подзадачи. Вокруг нее нужно образовать коллектив с прописанными ролями (например, сбор статистики, поиск готовых решений и т. п.). Хотя не все граждане будут решать все вопросы (что невозможно), они смогут свободно присоединяться к интересующим их группам и занимать понятные им роли, вникать в проблему, участвовать в содержательном групповом обсуждении и т.д. То есть образовывать что-то типа общественных комитетов в данной области. Новек изучает, как сделать так, чтобы коллективы не распадались, а, наоборот, становились дееспособными общественными субъектами со своей культурой и внятными целями; как совместить разные уровни компетенции и ввести междисциплинарные знания; и иные практические вопросы. По сути, она предлагает использовать сильные стороны разделения труда, пытаясь преодолеть возникающее отчуждение от труда на уровне единого коллектива и за счет свободного выбора участников. Хотя общая идея стара, автор выдвигает ряд неочевидных предложений, в основном опирающихся на использование специальных визуальных моделей. Очевидный пробел в книге — проблема внедрения этих новых подходов, отводящих немалую роль государственным структурам (пусть и в измененном виде). Новек признает, что сама власть не заинтересована в изменениях; крупный капитал поддерживает их только пока они не становятся угрозой его монополии или лоббистам. Автор пространно намекает, что субъектом должно стать гражданское общество, «расталкивающее» закостенелое государство. Тем не менее, подобно Джеффу Малгану, надеявшемуся продвинуть «демократизацию» в Великобритании в рамках лейбористского правительства, Новек вошла в команду Обамы (прочно ассоциировавшегося с более широким низовым участием) и в 2009 году начала проект «Открытое правительство». Инициатива оказалась крайне далека от прогрессивных идей Peer-to-patent, ограничившись простым выкладыванием в свободный доступ части государственных данных. В 2011 году Новек перешла в аналогичную инициативу британского лейбористского правительства, где добилась более заметных успехов. В общем, автор предпочла путь реформатора с ограниченной общественной поддержкой.

Новек вряд ли совершит революцию сверху, однако ее опыт является предвосхищением той новизны, которой крайне не хватает современной политике. То, что автора и ее проекты не задвинули совсем на задворки, показывает, что, хотя существующие системы будут противиться изменениям до последнего, более-менее прозорливые политики уже чувствуют, что им нужно держать при себе прогрессивный «запасной вариант». Возможно, политическая сила, способная воспользоваться этим джокером в рукаве в нужный момент и найти опору в низах, сможет действительно вдохнуть в политику новую жизнь» (Буянов). Как видите, у Буянова — довольно позитивный взгляд на современное положение дел в мире. Однако подобных авторов в современном мире осталось совсем немного. Значительно чаще сегодня можно прочитать авторов-антиутопистов, которые видят в современном мире, прежде всего, его отрицательные черты. Например, Илья Рясной, он же «Мент» со своей статьей «Танцы над пропастью. Судьбоносная роль России». «Нынешнее время чревато чудесными открытиями. Оказывается, Золотой век – это вовсе не допотопная эра, а всего лишь прошлый год. Тогда люди не ходили в намордниках. И они даже сами выгуливали своих собак, а не наоборот. За неположенный чих в неположенном месте нельзя было сразу огрести пятнадцать суток строгого режима. А за бугор летали чартеры. И надо же – в них не мерили всем температуру, чтобы, если таковая окажется у кого-то, всех пассажиров спрятать на две недели в концлагерный карантин вместо уютного пляжа у моря. И безумная дева Грета еще не призывала дышать через раз и перебить всех коров, чтобы не портить кислород углеродом. Тогда неспокойный мире застыл в предчувствии перемен. Но еще не было вируса. Зато была свобода передвижения. Белорусского батьку еще не призывала самоубиться снулая тупая домохозяйка, утверждающая, что ратует за народ и справедливые выборы  по причине того, что у нее нет достаточно баксов на предметы роскоши. И сам батька еще самозабвенно крутил богатовекторной филейной частью в залихватской танце – и нашим, и вашим, и споем и спляшем. Тогда в кому впали еще только совесть и разум Навального, а его тело передвигалось вполне бодро, управляемое радиоволнами из-за бугра. Еще не попала в США полиция в заколдованный круг: убили по беспределу негра, потом облизали ботинки и расцеловали задницы чернокожим уголовникам и шпане, после опять убили по беспределу негра, поползали по беспределу на коленях перед неграми — и так до бесконечности, день Сурка. Еще не снесли памятник Сервантесу в культурном центре Вселенной — США, объявив, что он злобный конкистадор, нарушитель прав человека, и отправил в Америку своих наймитов – Дона с Кихотом и Санчу с Пансой, чтобы угнетать коренное негритянское население вместе с индейцами. И «Десятть негритят» Агаты Кристи еще не утратили цвет и название.

Не штурмовали немцы Рейхстаг под советским Красным Знаменем. И хотя лежала на человечестве печать взвинченности и начинающегося хаоса, но еще не утрамбовал коронавирус и экономику, и человеческую психику тяжелым беспощадным асфальтоукладчиком. Кто что думает? Мы въехали в глухой тупик или просто в узкий проезд истории? Все эти перипетии дали людям время и возможность взглянуть на самих себя отстраненно. И что видим? Нас очень много. И мы слишком гнусны. И из года в год и века в век люди привычно занимаются своим любимым занятием – воюют, давят врагов, конкурентов, несогласных и просто мешающих. Тешат свое альфа-самцовое эго, гребут от жадности все, до чего дотянутся. Робкие ростки доброго, вечного и разумного со смаком  растаптываются башмаками, испачканными в грязи и дерьме. Мы так и не можем выйти из круга правил и привычек обезьяньего стада, занятого беспредельным и бесконечным расширением своего ареала и увеличением своей численности. И как же тяжело тысячелетиями было из животного прорастать Человеку гуманному и разумному. Ну а сегодня что имеем? Достигнув величайших вершин за всю историю, получив возможность удовлетворить все потребности в еде, пище, культуре, предметах быта, человечество попало в клещи жесточайшего системного кризиса. Его можно выразить простыми словами – если так дальше пойдет, то всем кирдык. Демографический перегрев вкупе с подтягиванием уровня потребления Третьего мира до Первого грозит уничтожить экологию и высосать остатки ресурсов – нефти, меди. Человечество чернеет и желтеет, происходит расовый переход, в котором нет ничего хорошего. Население Африки за шестьдесят лет выросло в пять раз. Европа, еще недавний оплот прогресса, постепенно переходит во владение черной расы и арабов. Смогут ли они поддерживать не только развитие, но хотя бы нынешнее состояние? На этот вопрос ни у кого ответа нет. Пока что сгорел Собор Парижской Богоматери, а вместе с ним и непокорный дух Франции. Социально-экономические отношения пришли в непримиримое противоречие с технологическими и историческими реалиями. Но финансовая элита мира скорее развяжет ядерную войну и уничтожит человечество, чем поступится хоть толикой своей власти. Не потому, что тупа и лишена инстинкта самосохранения. А потому что представляет из себя единое существо, живущее рефлексами – «Мое, не трожь, зашибу!» Технологический и научный тупик. Новые айфоны создаются каждый год,  но прорывов в энергетике, освоении космоса нет и не предвидится. А ведь без технологических подвижек в транспорте и новых источниках энергии (ветряные мельницы не предлагать) техносфера обречена на схлопывание.

Империализм как высшая стадия капитализма и постмодерн, как пророк его, произвели на свет жалкого, злобного и нежизнеспособного уродца, именуемого Толерантностью. Все доброе, человеческое, базовое изживается в угоду маргинальным, противоестественным и извращенческим принципам, за которые раньше сжигали на кострах. Уж не знаю, что лучше – толерастный Франкентшетйн, плод  пошедшего в разнос человеческого разума двадцать первого века, или жестокий рабовладелец с плеткой, который хоть понятен, он плоть от обезьяньей плоти, но не безнадежен, имеет потенциал развития, ибо из обезьяны вырос человек. Толерантный мутант никакого потенциала не имеет. Он цивилизационный тупик. А тут еще трансгуманизм на пороге с чемоданчиком – мол,  буду у вас жить. Это такая помесь гнусного человеческого эгоизма с самомнением и извращенным мировосприятием глюкнутого айфона. Но интереснее основная масса населения «цивилизованного мира», которая превращается вовсе не в обезьянье стадо, а в протоплазму. Их обыватель — новый этап в развитии живой материи. Это квашня, из которой можно лепить что угодно. Утрачиваются даже базовые человеческие побуждения и инстинкты. Поэтому, например, этим людям легко доказать, что арабские завоеватели – это благо, и они имеют все права насиловать из жен и сжигать католические храмы. Западный мир во всем его величественном идиотизме нежизнеспособен и вреден, токсичен. Остальной мир – архаичен и все время стремится свалиться вниз по эволюционной лестнице, даже Китай с его скопированными технологиями, не говоря уж об арабских странах, чей путь лежит прямиком в ИГИЛ. Человеческая культура быстро просвистела вниз, мимо своих тысячелетних достижений в гуманизме и мироосмыслении, в человечности, и ухнула  в реликтовую тьму, к первобытной жабе, озабоченной только пожиранием и размножением. Расизм меняет цвет и становится черным. Впереди, если так дальше пойдет, нас ждут плантации марихуаны с белыми рабами (см. мою повесть «Только для черных»). Так что, мы, правда, видим разворачивающуюся пьесу под названием «Конец истории»? Но не пасторальную фукуямовскую, а больше от ужастиков Стивена Кинга. Правда, что все в прошлом, и цивилизация потихоньку начинает свой путь вниз – к упрощению техносферы, социальных отношений и моральных устоев? Или это так, мелкая флуктуация на пути к сияющим вершинам? А, может, верна альтернативно-научная теория, что наш мир давно сгорел в ядерном пламени, и только наши беспокойные души приткнулись в одном из его отражений?

Я верю в лучшее. И считаю, что Разум – это высший проект. И его восхождение записано в ткани Вселенной. Потому, несмотря на изначальное скотство, человек раскрывает в себе человека. Спотыкается о звериную сущность. Захлебывается кровью. Но потом умывается и лезет снова вверх. А вообще, на что надеяться сегодня миру? Уверен, что только на Россию. И только на Русский мир. Если не добьют нас, а это вряд ли, только Россия сможет стать тем паровозом, который вытащит по ржавым путям  эти вагоны человечества, ржавые, а некоторые и без колес. Лишь бы угля и пара нам хватило…» (Рясной). А вот мнение Сергея Кузнецова – «Американский орел, китайский дракон и русский медведь на вершине горы». «Проигрывая Китаю экономически в рамках глобализации, России — в гонке вооружений и самим себе — в деле организации по миру «цветных революций», нынешняя американская администрация и ее политические конкуренты из Демократической партии бездумно соревнуются накануне очередных президентских выборов… в беге на месте. Сегодня для политических элит США нет большей ценности, чем эта победа. Ради нее они готовы принести в жертву экономическое, политическое и международное положение своей страны и даже развязать гражданскую войну. Когда одного опытного российского дипломата спросили, в чьей победе на предстоящих президентских выборах в США — Д. Трампа или Дж. Байдена — больше заинтересована Россия, ответ был интересным: «С удовольствием выпьем за любого!» Потому что оба, по сути дела, соревнуются в одном — как лучше и быстрее уничтожить Соединенные Штаты как великую супердержаву. Любое вмешательство России в американские выборы было бы априори контрпродуктивно: во-первых, потому что у нас нет никакой реальной возможности для этого и, во-вторых, сами американцы последней политической генерации лучше всех справляются с задачей развала собственной страны. Посмотрите, что натворил Дональд Трамп за неполные четыре года нахождения у власти. Самое интересное, что его личное состояние за это время значительно сократилось, однако он баллотируется на следующий срок. А вот находящаяся в перманентной фрустрации истеричная Хилари Клинтон и тем более Джо Байден с его тягой к коррупции справились бы с развалом Соединенных Штатов значительно успешнее. Однако и республиканцы, и демократы намерены использовать для этого, по сути дела, одни и те же методы. Внутренний политический кризис в США, вызванный дефицитом интеллектуального потенциала американской политической элиты, развивался относительно долго. Последними реальными политическими корифеями в американском политикуме, безусловно, были 37-й президент Соединенных Штатов Ричард Никсон и государственный секретарь Генри Киссинджер. В обойме их политических успехов — налаживание отношений с КНР, окончание вьетнамской войны, начало процесса политической разрядки с СССР.

С момента драматического ухода Р. Никсона с поста президента в 1974 году в результате уотергейтского скандала процесс деградации политической элиты шел постепенно, но неуклонно. Особенно наглядно это прослеживалось на характере отношений США с Китаем. Уже в своей инаугурационной речи в 1969 году Р. Никсон заявил о готовности развивать отношения со всеми странами. Мао Цзэдун принял это высказывание за готовность нормализовать отношения между США и КНР. И не ошибся. Американо-китайское сближение происходило на фоне советско-китайского кризиса: к 1969 году он уже дошел до стадии вооруженных приграничных столкновений. В феврале 1972 года состоялся первый в истории визит президента США в Китай. Никсон провел переговоры с Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. Стороны договорились об установлении дипломатических связей на уровне специальных посланников, которые начали работу в мае 1973 года. Американская общественность высоко оценила итоги этого визита Никсона. 73 процента населения, согласно соцопросам, одобрили результаты поездки. И 1 января 1979 года США официально признали КНР. Стороны подписали несколько соглашений в сфере научно-технического сотрудничества. После ввода советских войск в Афганистан (декабрь 1979 года). Китай, вслед за США, расценил действие СССР как агрессию. В 1980 году китайская сборная присоединилась к бойкоту Олимпийских игр в Москве. США и КНР удалось достичь существенного прогресса в торгово-экономической сфере. С 1978 по 1984 год товарооборот между ними увеличился почти в семь раз и достиг 7 млрд. долл. А в 2016-м он вырос уже до 519,6 млрд. долл. В те годы Китай получил доступ к ряду американских военных технологий, закупил в США военные вертолеты, противотанковые ракетные комплексы и т. п. Американцы предоставили Китаю доступ к некоторым своим разведывательным данным о советской военной инфраструктуре. Однако после подавления китайским руководством выступлений внутренней оппозиции на пекинской площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года президент США Джорж Буш-старший обвинил Пекин в нарушении прав человека и прекратил сотрудничество в военной сфере. Еще более американо-китайские отношения обострились летом 1995-го в результате т. н. «Тайваньского кризиса». В 2000–2010-х годах взаимодействие между странами развивалось довольно нервозно и характеризовалось как политическими, так и экономическими противоречиями. Президент Буш-младший стал проводить откровенную линию на сдерживание Китая. Политика президента США Барака Обамы (2009–2017) также имела конфронтационную направленность в отношении КНР. Он перенаправил большую часть экономических и военных ресурсов США в азиатские страны, которые являлись политическими и экономическими соперниками Китая.

США стали последовательно выступать с критикой деятельности КНР в Южно-Китайском море, мотивируя это требованиями соблюдения международного морского права и свободы судоходства в нейтральных водах. Они начали также регулярно выказывать обеспокоенность соблюдением прав человека в Китае. Как будто в период конфетно-букетного периода их отношений во времена Никсона — Киссинджера с правами человека в КНР было все в порядке! Вашингтон стал последовательно поддерживать лидера тибетских буддистов Далай-ламу XIV, который, как отмечают китайские власти, «под прикрытием религии занимается сепаратистской деятельностью». В 2007 году по инициативе конгресса Далай-лама был награжден высшей наградой США — Золотой медалью Конгресса. В двухтысячные годы в США стали высказывать заметное опасение по поводу увеличения торгового дисбаланса с Китаем. Особенно в связи с ростом доли высокотехнологичного импорта из Китая, что, по словам американских экспертов, усиливало зависимость американской экономики от китайских производителей. Вступление Китая в ВТО в декабре 2001 года позволило Поднебесной дополнительно увеличить долю своих товаров на американском рынке. Правила ВТО, придуманные американцами, когда они целиком доминировали в международных экономических отношениях, с ростом экономики Китая стали во многом работать против США. Вывод капиталов и производств из США в Юго-Восточную Азию и Китай (в погоне за прибылью) способствовал бурному росту в КНР стратегически важных высокотехнологичных производств и научного потенциала. В этот период Китай сделал огромный научный и технологический рывок из XX в XXI век. И сегодня он занимает передовые позиции в мире по искусственному интеллекту и робототехнике. Огромный прогресс достигнут в космической области, в исследовании Марса. Американцы выпустили джинна из бутылки и теперь стараются загнать его обратно внутрь. Занятие малоперспективное. Главное, они совершенно не знают, как это сделать, и предпринимают порой весьма противоречивые меры.

В качестве наиболее ярого противника Китая сегодня выступает президент Дональд Трамп. Еще в ходе своей предвыборной кампании он постоянно обвинял правительство Китая в искусственном занижении курса юаня, что, по его мнению, наносит серьезный ущерб американской экономике, потери которой он оценил в 400 млрд. долл. в год. Однако через несколько месяцев после вступления в должность Трамп вдруг отказался от резкой критики Китая. 9 февраля 2017 года состоялся его телефонный разговор с председателем КНР Си Цзиньпином, в котором он согласился даже уважать политику «одного Китая». Потом опять наступила резкая смена в китайской политике Трампа — был взят курс на всесторонне ее обострение, вплоть до закрытия диппредставительств. В наши дни происходит очень быстрое и фактически необратимое разрушение доверия в американо-китайских отношениях. Многие эксперты считают даже это началом холодной войны. Ежедневно поступающая информация об отношении между США и КНР все больше напоминает сводки с фронтов, слава Богу, пока не военных. Противостояние уже вышло далеко за рамки торговой войны. От американских политиков все чаще можно слышать откровенные призывы к вмешательству во внутренние дела Китая. Со стороны США активизировались обвинения в адрес политики китайского руководства в отношении Тибета, Тайваня и, конечно, Гонконга. Соединенные Штаты хотят втянуть Китай в конфронтацию и очень надеются на как можно более жесткий ответ с его стороны. Есть даже попытки подтолкнуть Китай к гонке вооружений в надежде повторить опыт такой же политики в отношении Советского Союза. Совершается и попытка устроить в Китае своеобразную «цветную революцию» путем обострения антикитайской антикоммунистической риторики. Собственно, эта линия ничем не отличается от той, что США проводили в отношении СССР, обвиняя его руководителей в «экспорте социализма». Это полный абсурд, поскольку Китай все эти годы не был нацелен на экспорт своей идеологии по той простой причине, что ее некуда было экспортировать. Китайская идеология — это сугубо внутренний феномен. Было бы занятно посмотреть, как бы они смогли продвигать ее в США. Во всяком случае, такая возможность просматривалась лишь в отношении китайской диаспоры, проживающей за рубежом.

Очень трудно не только принять, но и понять идею о запрете въезда в США членов компартии и их родственников. В случае реализации это приведет не только к блокированию торгово-экономических и научных связей, но и к полному прекращению межгосударственных отношений, поскольку все видные ученые, промышленники и дипломаты являются членами Компартии Китая. Наконец китайское руководство решается нанести ответный удар и делает это по самому чувствительному месту в американской внешней политике: откровенно берет курс на избавление своей экономики от долларовой зависимости. Разумеется, в этом вопросе оно нашло полное понимание с российской стороны. В какой-то мере тактика Трампа — Помпео имеет внешнее сходство с линией Никсона — Киссинджера. Разница только в том, что эти тандемы несопоставимы по интеллектуальному уровню. «Что положено Юпитеру, не позволено быку», — говорили древние римляне. Как они были правы! Россия же в постсоветский период в отношениях с Китаем сделала основную ставку на развитие политического доверия между нашими странами. И это стало самой важной внешнеполитической инвестицией. Политическое и экономическое противостояние между США и КНР открывает перед Россией пространство для геополитического маневра. Россия и Китай в сложной международной обстановке действуют все более слаженно. Они торпедируют американские инициативы в Совбезе ООН и практически всегда голосуют солидарно. Вместе выступают за переход к многополярной модели в мире. Грех было бы не воспользоваться стратегическим преимуществом, какое столь щедро предоставляет нам бездарное американское руководство!» (Кузнецов). Как видите, сколько авторов, столько и мнений. Тем не менее, у всех трех представленных выше авторов есть одно общее мнение – все они считают, что современный мир находится в глубоком кризисе. Причем, не только в экономическом кризисе, но и в политическом, технологическом,  цивилизационном и т.д. К этому мнению присоединяется и автор данного сайта. Однако есть и отличия – представленные авторы лишь констатируют наличие кризиса, а автор сайта пытается заглянуть как можно глубже, и определить его причины. И хотя каждый из них «смотрит на мир со своей колокольни», тем не менее, все эти причины проявляются во всех представленных выше статьях, правда, только частично. А главной причиной являются «неполадки» в управлении (и в этом сходятся все авторы).