Вирусная атака и единое пси-поле Земли
Давненько мы с Вами не вспоминали про коронавирусную эпидемию, пришла пора сделать это. А для начала мы, как обычно, пересчитаем официальные цифры. Ниже представлена таблица с официальными и пересчитанными данными по коронавирусу.
Данные из 20 стран показывают, что от Covid-19 в 50 % случаев чаще умирают мужчины, чем женщины. Эта информация поступила из научно-исследовательского института, исследующего гендерное неравенство в глобальном здравоохранении, Global Health 50/50, в сотрудничестве с CNN. Увы, многие государства не располагают полными данными о количестве инфицированных и умерших по половому признаку. Например, Австрия, Япония, Норвегия, Швеция, Канада, Дания и Швейцария предоставили данные только о количестве инфицированных мужчин и женщин. Поэтому из 20 стран только шесть были изучены более внимательно — Италия, Китай, Франция, Германия, Иран и Южная Корея. Данные показали, что во всех проанализированных странах мужчин умирает значительно больше, чем женщин. Например, на каждые 10 смертей среди женщин в Италии приходилось 24 среди мужчин. Соотношение зарегистрированных случаев смерти среди мужчин и женщин является самым низким в Иране (на 9 % больше мужчин, чем женщин) и самым высоким в Южной Корее (на 89 % больше мужчин, чем женщин). Как видно из представленной выше таблицы, реальная смертность (в процентах от числа зараженных) больше в тех странах, где среди населения преобладают мужчины с гаплогруппой R1b. Условно принимаем, что все население Земли одинаково подвержено заражению коронавирусом, смертность среди мужчин с гаплогруппой R1b составляет 14,6% (рассчитано из условия, что все мужское население Великобритании – это эрбэшники), а смертность среди женщин и мужчин с иной гаплогруппой значительно меньше этой цифры (и мы пренебрегаем ей). Другими словами, мы принимаем, что все умершие от коронавируса являются мужчинами с гаплогруппой R1b. Рассчитаем долю носителей гаплогруппы R1b в различных странах, исходя из исходных данных, представленных выше. Для определения количества зараженных и умерших от коронавируса людей, автор использовал официальные данные, а расчет доли носителей гаплогруппы R1b проводил по простой формуле: Доля носителей гаплогруппы R1b = (кол-во умерших . 100%)/(кол-во зараженных . 14,6%). Ниже в таблице представлены официальные и расчетные данные, а также данные из карты распространения гаплогруппы R1b в различных странах мира.
Очевидно, что, несмотря на всю условность проведенного расчета, расчетные данные хорошо совпадают с реальным распространением гаплогруппы R1b в мире. А это означает только одно – главной мишенью коронавируса являются мужчины с гаплогруппой R1b (другими словами – англосаксы). Понятное дело, что умирают и женщины, и мужчины с другими гаплогруппами, но в значительно меньшей степени (прямые данные по гаплогруппам умерших от коронавируса людей сегодня отсутствуют). В любом случае, утверждение о том, что вирусы не разбираются в человеческих расах – это заблуждение. Кстати, полученные автором данные объясняют и неравномерность смертности по регионам России. Больше всего смертность в Санкт-Петербурге (6,65%). И это понятно — в Санкт-Петербурге, эрбэшников было всегда больше, чем в остальной России (спасибо Петру — I за это). Ниже приведена таблица с расчетными значениями доли эрбэшников в регионах России.
Полученные данные вполне согласуются с реальным положением дел в России. И у нас в России, и в мире смертность от коронавируса среди носителей гаплогруппы R1b превышает 14%, а у всех других групп людей меньше 1% (0,2 – 0,4%), и разница между данными показателями достигает пятидесяти раз. Откуда можно сделать вывод, что наше Мироздание пытается остановить «кризис ноосферы», и главными виновниками его появления Мироздание видит англосаксов (эрбэшников). Теперь становится понятным, почему эта эпидемия так сильно всколыхнула Западное общество, но абсолютно непонятно, зачем засуетились Российские власти (или и Российская власть состоит сплошь из эрбэшников?). А теперь немного истории — 11 марта 2020 года генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос Адханом Гебрейесус заявил, что ситуация с распространением болезни, вызванной коронавирусом нового типа (2019-nCoV), «может быть расценена как пандемия». Согласно Большой российской энциклопедии, эпидемия — это распространение какой-либо инфекционной болезни, значительно превышающее уровень обычной заболеваемости на данной территории. Пандемия — это эпидемия, характеризующаяся распространением инфекционного заболевания на территорию всей страны, территорию сопредельных государств, а иногда и многих стран мира. В 2005 году ВОЗ разработала Международные медико-санитарные правила (ММСП) и шкалу, включавшую шесть фаз возникновения и развития эпидемий: от фазы 1 (с низким уровнем риска заражения) до фазы 6 — пандемической. В соответствии с этой шкалой в 2009 году пандемией была объявлена вспышка болезни, вызванной вирусом H1N1 («свиной грипп»). Однако это решение подверглось критике, организацию стали обвинять в том, что она создала панику, многие страны закупили вакцины в объемах, намного превышающих реальную необходимость в них. В связи с этим ВОЗ перестала использовать шестиуровневую шкалу. В случаях резкого ухудшения эпидемиологической обстановки Организация стала объявлять «ситуацию угрозы общественному здоровью на международном уровне» (Public Health Emergency of International Concern, PHEIC). Такими ситуациями считаются «экстраординарные события, которые представляют риск в области здравоохранения другим государствам» и «потенциально требуют скоординированных действий международного сообщества». В классификации ВОЗ чрезвычайная ситуация может иметь минимальные последствия (1-й класс), умеренные (2-й класс) или значительные (3-й класс). Информации о том, сколько стран должны зарегистрировать заболевание, чтобы констатировать чрезвычайную ситуацию международного уровня того или иного класса, нет. Решение принимается Чрезвычайным комитетом ММСП по каждому конкретному случаю на основании географической распространенности вируса, осложнений, которые он вызывает, и его влияния на общество в целом.
Таким образом, нынешнюю вспышку заболевания коронавирусом в мире можно назвать и пандемией, однако смертность от этого заболевания у большинства населения Земли значительно меньше, чем от обычного гриппа. И лишь у носителей гаплогруппы R1b она превышает 14%, так что, если это и пандемия, то только для эрбэшников. С другой стороны, среднее количество носителей гаплогруппы R1b составляет на Земле где-то около четверти от всего населения, так что ВОЗ, в общем и целом, приняла правильное решение по коронавирусной пандемии, с учетом «ее влияния на общество в целом». Тем не менее, так «суетиться по данному поводу», как это сделала наша Российская власть, совсем ни к чему. И уж тем более, не стоит «суетиться» русскому народу, ведь в большинстве территориальных образований России доля эрбэшников составляет от 4 до 8% (сайт «Мера», «Гаплогруппы русских: геном и генетика русского народа»), правда, они концентрируются в городах. Если уж Вам совсем не в терпеж попереживать, переживайте лучше за белорусов, и совсем не по поводу коронавируса, ведь там обнаружился ВИРУС пострашней. Вот что по этому поводу пишет Михаил Хазин: «То, что делают граждане Белоруссии, это просто самоубийство» (источник: https://nstarikov.ru/to-chto-delajut-grazhdane-belorussii-jeto-prosto-samoubijstvo-118322). «События в Белоруссии — крайне важный элемент глобальных геополитических раскладов. Любая политика имеет под основным планом второй, а то и третий, более глубокий. И если сегодня мы все смотрим на Минск, то это, на самом деле, не совсем правильно. Почему? А потому что есть два серьезных основания думать, что все не так просто. Я даже не буду говорить о том, что с учетом опыта Украины то, что делают граждане Белоруссии, это просто самоубийство. Как страны, так и ее экономики. Но нужно ответить на вопрос, кому это выгодно и почему? Начнем с Польши. Которая — спит и видит, как бы забрать себе белорусские и украинские земли, захваченные после войны 1920 года и отобранные обратно СССР в 1939 году. Но не только это. Есть еще одна тонкость. Дело в том, что экономика Польши все время с 1990 года жила на дотациях и кредитах Евросоюза. И вот с 2021 года дотации заканчиваются, а кредиты нужно отдавать. В Польше уже два года экономический спад и этой осенью он резко усилится. Так что решение нужно принимать быстро.
Решение было придумано. Аналогично решению Великобритании – нужно выходить из ЕС! Но! Это требует рынков сбыта и аналогов дотаций. Идею они придумали замечательную – нужно объединить Польшу, Литву, Белоруссию и Украину в новую «Речь Посполиту» «от можа до можа», причем главными странами станут Польша и Литва (которая в силу малости особо выступать не будет), а вот Украина и Белорусь станут колониями. Куда можно будет сбывать свои товары. Более того, сейчас Украина (даже в нынешнем состоянии) и Белорусь имеют серьезные транзитные доходы (нефть и газ, креветки и прочие радости жизни). Так вот, Польша собирается, за счет контроля всей сухопутной полосы между Россией и Западной Европой, взять эту прибыль себе. Не зря она, кстати, так выступает против Северного потока-2! Да, разумеется, это еще сильнее ударит по уровню жизни на Украине и катастрофически разрушит Беларусь (понятно, что льготный экспорт белорусских предприятий в Россию закроется, да и полякам конкуренты не нужны). Но кого в Польше волнует уровень жизни белорусских и хохляцких рабов! Их дело целовать руки проходящим панам и вежливо кланяться. Это, что ни говори, план. Причем в Польше его (почти) открыто обсуждают. Можно ли его реализовать в полном объеме – вопрос отдельный. Впрямую точно нельзя, но вот, если суметь перетащить на себя дотации, которые сегодня получает Белорусь из России, то, может, и можно. Другое дело, что ресурсов Польши, население которой не дотягивает до 40 миллионов человек, явно недостаточно для самостоятельной реализации такого плана. Особенно с учетом того, что в Брюсселе и Берлине такие авантюры не очень приветствуют, а в США… А в США выборы. А в Вене – мощнейшие переговоры военных США и России. Которые обсуждают новый вариант договора СНВ-3. И – на днях они договорились, после чего Трамп объявил, что хочет встретиться с Путиным еще до выборов! И если такая встреча состоится, и Трамп приедет в Вашингтон геополитическим победителем (тут, как понятно, голимого пиара хватит), то вероятность его победы на ноябрьских выборах приближается к 100% (не забудем, что у него еще есть в запасе фонд, в котором 4-6 триллионов долларов, которые он может выдавать людям в случае нарастания кризиса). И что в этой ситуации делать его противникам, финансовым глобалистам, со всеми их Соросами и Гейтсами? Нужно любой ценой сорвать встречу Трампа и Путина! Да, Трамп ее озвучил буквально вчера, но переговоры в Вене идут уже давно, так что в этом месте логику Трампа можно было предсказать уже давно, в том числе и в части встречи. Так что вопрос о ее предотвращении встал для либералов в полный рост.
А что будет, если Путин введет войска в Белоруссию (а это неизбежно, если поляки или литовцы перейдут ее границу)? Тогда встреча не состоится, даже если этот ввод состоится по официальной просьбе признанного в России Лукашенко. При этом нужно ли объяснять, что именно Сорос контролирует нынешнюю политическую элиту Украины и, скорее всего, играет важную роль своими деньгами в событиях в Белоруссии (хотя исполнители там, безусловно, в основном из польской беседки). Ну и разные там ходорковские на подхвате. Так что информационное сопровождение будет соответствующим. Для финансовых глобалистов (элиты «Западного» глобального проекта) выигрыш двойной: если план Польши, а в Польше у власти их ставленники, реализуется, то Россия, во-первых, проигрывает, а во-вторых, изолируется от Западной Европы. А если у Польши не получится, то можно разыграть карту так, что встреча Трампа и Путина сильно усложнится. Поскольку выигрыш Трампа для этой (либеральной) группы мировой элиты – тотальная катастрофа! В идеале, конечно, и то, и то, хотя это маловероятно. И поэтому вся мощь либеральных технологий была направлена на оболванивание белорусов! Это до чего же нужно дойти, чтобы идти на митинг под флагами, под которыми сжигали Хатынь! Это как нужно потерять голову, чтобы не смотреть на соседнюю Украину, в которой аналогичные процессы привели к бешеному росту коррупции, тотальному обнищанию населения, массовому закрытию предприятий и засилью многочисленных банд… Впрочем, не зря на улицы тащат женщин и молодежь: последняя 2014 года не помнит, а первые… А первые вообще политикой не интересовались. Надо отметить, что и Лукашенко руку приложил – последние пару лет он активно стимулировал пропольские группы в белорусской элите, ну а экономисты у него всегда была либеральными. Его, ясное дело, кинули, как и Януковича, поскольку с точки зрения Запада вообще и поляков, в частности, слово данное белорусу или украинцу ничего не стоит. Впрочем, запас воли у него вроде бы, есть, так что кое-какие действия он еще сделать может. Как только мы начинаем понимать всю совокупность геополитических событий, то становится понятно, что события в Белоруссии не просто случайность, а крайне важный элемент глобальных геополитических раскладов, которые к осени 2020 года выходят на максимальную напряженность. Не забудем также, что если мировой кризис осенью продолжится, то у Польши начинаются такие экономические проблемы, что вопрос будет не о том, как разжиться землями, а как сохранить значительную часть территории (Силезию, например). Так что и там времени особо нет – либо пан, либо пропал. В общем, август – такой август» (Хазин).
Не сидят без дела и наши российские «либерасты» — «Россиянам ограничат возможность жаловаться на чиновников». «Правительство России готовит реформу системы взаимодействия государственных органов с гражданами, в результате которой чиновникам облегчат бремя рассмотрения жалоб со стороны населения. Предложенный Минкомсвязью проект поправок в закон «О порядке рассмотрения обращений граждан России» предлагает создать единое электронное окно на портале госуслуг. Там же появится рубрикатор типовых жизненных ситуаций, будет сформирована «база знаний», с помощью которой на жалобы россиян вместо реальных людей начнет отвечать искусственный интеллект. Эти изменения обеспечат «новое качество работы по рассмотрению обращений граждан за счет использования современных цифровых технологий», говорится в пояснительной записке, опубликованной на портале правовой информации. В результате реформы может возникнуть ситуация, что «искусственный интеллект будет решать, следует ли реализовать права граждан или нет», цитирует РБК экспертные отзывы на проект Минкомсвязи. Кроме того, проектом ограничивается отправка обращений на бумаге: заявителя вынуждают использовать конкретный вид почтового отправления и нести дополнительные денежные расходы. Предлагаемые ограничения на способы направления обращений гражданами, невозможность использовать, например, электронную почту и т.п., на практике могут привести к затруднениям при взаимодействии граждан с государственными органами. Другими словами, «К правительству лететь — гравицаппу надо иметь! Правительство на другой планете живет… родной» (источник: https://www.finanz.ru/novosti/aktsii/rossiyanam-ogranichat-vozmozhnost-zhalovatsya-na-chinovnikov-1029515864). У автора складывается впечатление (причем, сильное), что носители гаплогруппы R1b одновременно являются и носителями «менталитета меньшинства» (именно их в народе называют «либерастами»). В любом случае, уже достаточно давно научно доказано, что менталитет человека зависит от его генетических особенностей. Понятное дело, что автор не может доказать этого, однако и опровергнуть данный тезис будет далеко не так просто, как это может показаться на первый взгляд. Ведь национальный состав даже нынешнего Российского правительства (не говоря уже о прошлом Медведевском правительстве) — таков, что эрбэшники там превалируют. Не верите? Тогда сами залезайте в интернет, и убедитесь в этом.
Ниже автор предлагает Вашему вниманию статью Анны Веселко «Можем ли мы своим поведением влиять друг на друга?». «Народная мудрость «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» может скрывать в себе больше, чем мы привыкли думать. Влияние на то, кем мы являемся, оказывают не только наши ближайшие друзья, но и друзья друзей: они помогают нам бросить курить или способствуют тому, что мы толстеем, они же делают нас счастливыми или одинокими. Правда, справедливости ради, мы сами тоже влияем на людей, которых даже можем не знать напрямую. Подготовили сокращенный перевод статьи журналиста Клайва Томпсона для The New York Times, посвященной исследованию и критике теории социальных связей и «заразного» поведения. 74-летняя Эйлин Беллоли старается поддерживать свои дружеские связи. Она родилась в городке Фрамингем, в штате Массачусетс, и там же познакомилась со своим будущим мужем — 76-летним Джозефом. Они оба никогда не покидали Фрамингем, как и многие из друзей Эйлин, оставшихся еще со времен начальной школы, поэтому даже спустя 60 лет они по-прежнему собираются вместе каждые шесть недель. В прошлом месяце я посетил семью Беллоли и спросил Эйлин о ее друзьях: она тут же вытащила папку, где хранились все фотографии со школьных лет и встреч класса. Эйлин рассказала мне, что каждые пять лет она помогает организовать встречу, и каждый раз им удается собрать группу из примерно 30 человек. Листая фотографии, я мог видеть, что Беллоли и их друзья поддерживали свое здоровье на высоком уровне на протяжении многих лет. По мере старения они в основном оставались стройными, даже несмотря на то, что многие другие жители Фрамингема умерли от ожирения. Эйлин особенно гордится тем, что остается активной. Пожалуй, ее единственным пороком было курение: обычно сразу после окончания учебного дня (Эйлин работала учителем биологии) она шла в ближайшее кафе, где выпивала две чашки кофе и выкуривала две сигареты. В то время ее пристрастие к сигаретам не казалось проблемой: большинство ее друзей также курили. Но в конце 1980-х некоторые из них начали бросать эту плохую привычку, и довольно скоро Эйлин стало неловко держать сигарету в руках. Она тоже бросила курить, и спустя несколько лет в ее кругу совсем не осталось людей, кто продолжал бы это делать.
На фотографиях со школьных встреч был только один человек, здоровье которого с годами заметно ухудшалось. Когда он был моложе, этот мужчина выглядел таким же здоровым, как и все остальные, но с каждым годом он становился все крупнее. Он не остался друзьями со своими одноклассниками, его единственной точкой соприкосновения с ними были эти встречи, которые он продолжал посещать до прошлого года. Позже оказалось, что он умер. История этого человека показалась мне особенно актуальной, потому что Эйлин и Джозеф участвуют в научном исследовании, которое может помочь объяснить его судьбу. Framingham Heart Study — самый амбициозный национальный проект по изучению причин сердечных заболеваний, начавшийся еще в 1948 году и охвативший три поколения семей городка. Каждые четыре года врачи исследуют каждый аспект здоровья испытуемых и оценивают частоту сердечных сокращений, вес, уровень холестерина в крови и многое другое. На протяжении десятилетий исследование Фрамингема было золотой жилой информации о факторах риска сердечных заболеваний… но два года назад пара социологов, Николас Кристакис и Джеймс Фаулер, использовали информацию, собранную за эти годы о Джозефе, Эйлин и нескольких тысячах их соседей, чтобы сделать открытие совершенно иного порядка. По словам Кристакиса и Фаулера, анализируя данные Фрамингема, они впервые нашли прочную основу для потенциально мощной теории социальной эпидемиологии: хорошее поведение — например, отказ от курения, позитивный настрой или сохранение стройности — передается от друга к другу почти так же, как если бы речь шла о заразных вирусах. Согласно имеющимся данным, участники исследования Фрамингема влияли на здоровье друг друга обычным общением. Но то же самое относилось и к плохому поведению: группы друзей, казалось, «заражали» друг друга ожирением, несчастьем и курением. Похоже, что хорошее здоровье — это не только вопрос ваших генов и диеты, но и отчасти результат вашей непосредственной близости к другим здоровым людям. Десятилетиями социологи и философы подозревали, что поведение может быть «заразным». Еще в 1930-х годах австрийский социолог Якоб Морено начал рисовать социограммы, маленькие карты того, кто кого знает, и обнаружил, что форма социальных связей широко варьируется от человека к человеку. Некоторые были социометрическими «звездами», которых многие выбрали в друзья, в то время как другие были «изолированными», фактически лишенными друзей. В 1940-х и 1950-х годах одни социологи начали анализировать, как форма социальной сети может влиять на поведение людей; другие же исследовали, каким образом информация, сплетни и мнения распространяются внутри этой сети.
Одним из пионеров направления был Пол Лазарсфельд, социолог из Колумбийского университета, который проанализировал, как становится популярным коммерческий продукт. Лазарсфельд утверждал, что рост популярности товара — это двухэтапный процесс, в котором люди с широкими связями сначала поглощают рекламу продукта в СМИ, а затем рассказывают о продукте своим многочисленным друзьям. Сейчас принято говорить о социальных изменениях, как об эпидемиях (например, об «эпидемии ожирения») и о «суперсвязях», которые настолько тесно взаимодействуют между собой, что оказывают огромное влияние в обществе, почти единолично способствуя появлению тех или иных тенденций. Однако ни в одном из этих тематических исследований ученые не наблюдали за процессом «заражения» непосредственно в действии. Они, конечно, реконструировали его постфактум: социологи или маркетологи проводили интервью, чтобы попытаться восстановить, кто кому и что рассказал. Но это, конечно же, предполагает ошибку восприятия: люди могут не помнить, как на них повлияли или на кого повлияли они, или помнить не совсем правильно. Плюс подобные исследования были сосредоточены на небольших группах людей (максимум несколько сотен), а это значит, что они не обязательно отражают то, как «заразное» поведение распространяется — если оно вообще это делает — среди широкой общественности. Действительно ли важны «суперконнекторы», люди с максимальным количеством связей? Сколько раз кому-то нужно столкнуться с тенденцией или поведением, прежде чем «подхватить» их? Конечно, ученые и так знали, что человек может влиять на ближайшего коллегу, но может ли это влияние распространиться дальше? Несмотря на веру в существование социального заражения, никто толком не знал, как оно работает. Николас Кристакис сформировал совершенно новый взгляд на этот вопрос в 2000 году после посещения неизлечимо больных пациентов в рабочих кварталах Чикаго. Кристакис — врач и социолог из Гарвардского университета — был отправлен в Чикагский университет и сделал себе имя, изучая «эффект вдовства», хорошо известную склонность супругов умирать вскоре после смерти своих партнеров. Одной из его пациенток была неизлечимо больная пожилая женщина с деменцией, которая жила со своей дочерью — последняя выполняла роль сиделки. Дочь была утомлена заботой о матери, а муж дочери заболел из-за сильного стресса жены. И вот однажды в офис Кристакиса позвонил друг мужа, попросив о помощи и объяснив, что он тоже чувствует себя подавленным из-за этой ситуации. Болезнь одной женщины распространилась наружу «через три степени разделения»: на дочь, на мужа, на друга этого мужчины. После этого случая Кристакис задался вопросом о том, как можно было бы изучать данное явление дальше.
В 2002 году общий друг познакомил его с Джеймсом Фаулером, в то время аспирантом Гарвардского факультета политологии. Фаулер исследовал вопрос о том, может ли решение голосовать на выборах за того или иного кандидата вирусным образом передаваться от одного человека к другому. Кристакис и Фаулер согласились, что социальное заражение является важной областью исследования, и решили, что единственный способ ответить на множество вопросов, оставшихся без ответа, — это найти или собрать огромный пул данных, в котором были бы представлены тысячи людей. Сначала они думали, что проведут собственное исследование, но впоследствии отправились на охоту за уже существующим набором данных. Они не были оптимистичны: несмотря на то, что существует несколько крупных опросов о здоровье взрослых, исследователи-медики не имеют привычки думать о социальных сетях, поэтому они редко интересуются тем, кто кого знает из их пациентов. И, тем не менее, фрамингемское исследование выглядело многообещающим: оно проводилось более 50 лет и хранило данные более 15 000 человек в трех поколениях. По крайней мере, теоретически оно могло предоставить нужную картину, но как отслеживать социальные связи? Кристакису повезло. Во время своего визита в Фрамингем он спросил у одного из координаторов исследования, как ей и ее коллегам удавалось поддерживать контакт с таким количеством людей так долго. Женщина полезла под стол и вытащила зеленый лист — это была форма, которую сотрудники использовали для сбора информации от каждого участника каждый раз, когда они приходили на обследование. Спрашивали все: кто ваш супруг, ваши дети, родители, братья и сестры, где они живут, кто ваш врач, где вы работаете, живете и кто ваш близкий друг. Кристакис и Фаулер могли использовать эти тысячи зеленых форм, чтобы вручную восстановить социальные связи Фрамингема на десятилетия назад. В течение следующих нескольких лет ученые руководили командой, которая тщательно просматривала записи. Когда работа была закончена, они получили карту того, как были связаны 5124 субъекта: это была сеть из 53 228 связей между друзьями, семьями и коллегами. Затем они проанализировали данные, начав с отслеживания закономерностей того, как и когда жители Фрамингема полнели, и создали анимированную диаграмму всей социальной сети, где каждый житель был изображен в виде точки, которая становилась больше или меньше по мере того, как человек набирал или терял вес за последние 32 года. Анимация позволила увидеть, что ожирение распространялось группами. Люди толстели не просто так. Социальный эффект оказался весьма мощным. Когда один житель Фрамингема заболевал ожирением, склонность к ожирению его друзей возрастала до 57%. Еще более удивительным для Кристакиса и Фаулера было то, что эффект на этом не останавливался: житель Фрамингема примерно на 20% чаще страдал ожирением, если аналогичная проблема была у друга его друга, а сам близкий друг оставался в прежнем весе. «Возможно, вы не знаете его лично, но сослуживец мужа вашего друга может сделать вас толстыми. А парень подруги твоей сестры может сделать тебя худой», — напишут Кристакис и Фаулер в своей будущей книге «Связанные одной сетью».
Ожирение было только началом. В течение следующего года социолог и политолог продолжали анализировать данные Фрамингема, находя все больше и больше примеров заразного поведения. Точно таким же образом распространялось в обществе и пьянство, а еще — счастье и даже одиночество. И в каждом случае индивидуальное влияние простиралось на три ступени, прежде чем исчезало совсем. Ученые назвали это правилом «трех степеней влияния»: мы связаны не только с теми, кто нас окружает, но и со всеми другими людьми в этой паутине, которая простирается гораздо дальше, чем мы думаем. Чтобы объяснить этот феномен, Кристакис и Фаулер выдвинули гипотезу о том, что такое поведение частично распространяется через подсознательные социальные сигналы, которые мы получаем от окружающих и которые служат своего рода подсказками к тому, что сейчас считается нормальным поведением в обществе. Эксперименты показали, что, если человек сидит рядом с тем, кто ест больше, он тоже будет, есть больше, невольно корректируя свое восприятие того, что является нормальной едой. Подсознательная природа эмоционального отражения может объяснить один из наиболее любопытных результатов исследования: если вы хотите быть счастливым, самое важное — иметь много друзей. Исторически мы привыкли думать, что наличие небольшой группы близких давних друзей имеет решающее значение для чувства счастья. Но Кристакис и Фаулер обнаружили, что самыми счастливыми людьми во Фрамингеме были те, у кого было больше всего связей, даже если отношения не были глубокими. Конечно, опасность тесных связей со множеством людей заключается в том, что вы рискуете встретить большое количество людей в их плохом настроении. Однако игра на повышение общительности всегда окупается по одной удивительной причине: счастье заразительнее, чем несчастье. Согласно статистическому анализу ученых, каждый дополнительный счастливый друг повышает ваше настроение на 9%, в то время как каждый дополнительный несчастный друг тянет вас вниз только на 7%. Когда дело дошло до выпивки, Кристакис и Фаулер обнаружили гендерный эффект: женщины из Фрамингема были значительно более влиятельными, чем мужчины. Женщина, которая начала много пить, увеличивала риск употребления алкоголя окружающими, в то время как пьющие мужчины оказывали меньшее влияние на других людей. Фаулер считает, что женщины имеют большее влияние именно потому, что обычно они меньше пьют. Поэтому, когда женщина начинает злоупотреблять алкоголем, это является сильным сигналом для окружающих. Есть как минимум два возможных объяснения. Одно из них — «гетеро/гомофилия», своего рода склонность людей тяготеть к себе подобным. Люди, которые набирают вес, вполне могут предпочесть провести время с другими людьми, которые также набирают вес, точно так же как счастливые люди могут искать других счастливых.
Второе возможное объяснение состоит в том, что общая среда — а не социальная инфекция — может заставлять жителей Фрамингема обмениваться поведением внутри групп. Если McDonald’s откроется в одном из районов Фрамингема, это может привести к тому, что группа людей, живущих поблизости, наберет вес или станет немного счастливее (или грустнее — в зависимости от того, что они думают о McDonald’s). Флетчер и его коллега решили протестировать математические методы Кристакиса и Фаулера на другом наборе данных — исследовании Add Health, проекте федерального правительства, в котором отслеживалось состояние здоровья 90 118 учеников в 144 средних школах в период между 1994 и 2002 годом. Среди распространенных исследователями вопросников был один, в котором студентам предлагалось перечислить до 10 своих друзей — это позволило Флетчеру построить карты того, как были связаны друзья в каждой школе, и получить набор небольших социальных сетей, на которых можно было проверить математику Кристакиса и Фаулера. Когда Флетчер проанализировал формы, используя статистические инструменты, по его словам, аналогичные тем, которые использовали Кристакис и Фаулер, он обнаружил, что социальное заражение действительно существует, однако поведение и условия, которые были заразными, оказались совершенно неправдоподобными: они включали прыщи, рост и головные боли. Как вы можете стать выше, общаясь с более высокими людьми? Флетчер сказал, что верит в реальность эффекта социального заражения, но доказательства Кристакиса и Фаулера его просто не впечатляют. Когда я выразил свою озабоченность Кристакису и Фаулеру, они согласились, что их карта дружбы несовершенна, но сказали, что считают, что в их карте связей во Фрамингеме гораздо меньше дыр, чем утверждают критики. Когда Кристакис и Фаулер подводили итоги «зеленых листов», им часто удавалось установить отношения между двумя людьми, которые не указали друг друга как знакомых, что уменьшило количество ложных трехуровневых ссылок. Кристакис и Фаулер указывают на два других вывода, чтобы подтвердить свою позицию в пользу социальной заразы, а не воздействия на окружающую среду. Во-первых, во фрамингемском исследовании ожирение могло переходить от человека к человеку даже на большие расстояния. Когда люди уезжали в другой штат, их набор веса все еще влиял на друзей в Массачусетсе. В таких случаях, по словам Кристакиса и Фаулера, местная среда не могла заставить обоих набирать вес. Другой их вывод — более интригующий и, возможно, более значительный: они обнаружили, что поведение, по-видимому, распространяется по-разному в зависимости от типа дружбы, существующей между двумя людьми. В исследовании Фрамингема людей просили назвать близкого друга, но дружба не всегда была симметричной.
Хотя Стивен мог называть Питера своим другом, Питер мог не думать о Стивене так же. Кристакис и Фаулер обнаружили, что эта «направленность» имеет большое значение: по их данным, если Стивен станет толстым, это никак не повлияет на Питера, потому что он не считает Стивена своим близким другом. Но, напротив, если Питер набирает вес, риск ожирения Стивена возрастает почти на 100%. И если двое мужчин будут считать друг друга друзьями обоюдно, эффект будет огромным: один из них наберет вес, что почти утроит риск другого. Во Фрамингеме Кристакис и Фаулер обнаружили этот эффект направленности даже у людей, которые жили и работали очень близко друг к другу. А это, как они утверждают, означает, что люди не могут становиться более толстыми только из-за окружающей среды, поскольку среда должна была бы в равной степени влиять на каждого, но этого не происходило. Эффект направленности, кажется, имеет очень большое значение, и этот факт, в свою очередь, поддерживает аргументы в пользу существования социальной инфекции. По сути, работа Кристакиса и Фаулера предлагает новый взгляд на общественное здоровье. Если они правы, инициативы в области общественного здравоохранения, направленные только на помощь пострадавшим, обречены на провал. Чтобы по-настоящему бороться с распространяющимся плохим социальным поведением, вы должны одновременно сосредоточиться на людях, которые настолько далеки, что даже не осознают, что влияют друг на друга. Изменить свою социальную сеть может быть сложнее, чем изменить свое поведение: в исследованиях есть убедительные доказательства того, что мы не имеем такого большого контроля, как мы могли бы думать, над тем, как мы связаны с другими людьми. Например, наше местоположение в социальной сети или то, какое количество наших друзей знают друг друга, являются относительно стабильными шаблонами наших жизней. Кристакис и Фаулер впервые заметили этот эффект, когда исследовали свои данные о счастье. Они обнаружили, что люди, глубоко опутанные кругами дружбы, обычно были намного счастливее, чем «изолированные», те, у кого мало связей. Но если «изолированной» девушке действительно удавалось обрести счастье, у нее не возникало внезапных новых связей и не происходило миграции в положение, в котором она была бы более тесно связана с другими. Верно и обратное: если человек с хорошими связями становился несчастным, он не терял своих связей и не становился «изолированным». Другими словами, ваше место в сети влияет на ваше счастье, но ваше счастье не влияет на ваше место в сети. Наука о социальных сетях в конечном итоге предлагает новый взгляд на извечный вопрос: в какой степени мы — независимые личности? Взгляд на общество как на социальную сеть, а не как на совокупность людей, может привести к некоторым тернистым выводам.
В колонке, опубликованной в The British Medical Journal, Кристакис написал, что строго утилитарная точка зрения предполагает, что мы должны оказывать лучшую медицинскую помощь людям с хорошими связями, потому что они с большей вероятностью передадут эти преимущества другим людям. «Этот вывод, — писал Кристакис, — меня тревожит». Тем не менее, как утверждают двое ученых, в идее о том, что мы связаны так тесно, есть что-то вдохновляющее. «Даже если на нас влияют другие, мы можем влиять на других, — сказал мне Кристакис при первой встрече. — И поэтому возрастает важность совершения действий, которые приносят пользу другим. Таким образом, сеть может действовать в обоих направлениях, подрывая нашу способность иметь свободную волю, но увеличивая, если хотите, важность наличия свободы воли». Как заметил Фаулер, «если вы хотите улучшить мир своим хорошим поведением, математика на вашей стороне. Большинство из нас в пределах трех ступеней связаны с более чем 1000 человек — это все те, кому мы теоретически можем помочь стать более здоровыми, бодрыми и счастливыми просто благодаря своему собственному поразительному примеру» (Веселко). Другими словами, можно говорить о взаимном влиянии людей друг на друга, так же, как о вирусной атаке в период эпидемии. Только вирусы эти имеют не материальную физическую форму, а исключительно духовную. Однако этот тезис противоречит материалистическому взгляду на мир. И примирить оба подхода можно только одним способом – так, как это сделал автор данного сайта – поверить в существование «единого пси-поля Земли», материальным носителем которого является эфир (нейтринное поле нашей Вселенной). Кстати, именно этим обстоятельством можно объяснить и тот факт, что от коронавируса умирают не только мужчины с гаплогруппой R1b, но и женщины, и мужчины с другими гаплогруппами. На этом и закончим, а выводы делайте сами.