Иммунитет
Предлагаю Вашему вниманию отрывок из книги Сергея Мальцева «Диалектика паразитизма в биологии и обществе» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4965258.html). «…Как сложился паразитический капитализм? Он эволюционировал от клеточки общественного организма – человека, наделенного более развитым сознанием, силой воли и влияния, в представителя финансовой обломовщины, живущего на проценты с капитала. Иначе говоря, здоровая клетка превратилась в паразитический вирус, лишенный способности поддерживать жизнь общественного организма. Почему это случилось? Потому что в человеческом обществе роль естественного отбора играет конкуренция, целью которой является не общественное благо, как в случае с социалистическим соревнованием, а обогащение немногих корыстолюбивых человеческих паразитов, узурпировавших власть над экономикой. Конкуренция превращает естественное разделение труда в процесс формирования социального неравенства и возможность жить за счет подневольного или наемного труда. Наука и художественное творчество ставятся в зависимость от вышеупомянутых узурпаторов. Спасением от этих паразитов становится замена частной собственности государственной. Это тот карантин, который, как в борьбе с коронавирусом, создает на первых порах неудобства, но это до тех пор, пока не излечатся такие болезни капитализма, как стяжательство, спекуляция, мошенничество, национальная и классовая неприязнь и т.д. Люди, заболевшие недугом капиталистического паразитизма, убеждены, как и Уинстон Черчилль, что лучшего управления обществом, чем буржуазная демократия, человечество не придумало. Почему не придумало? Большевики-коммунисты выдвинули в противовес сомнительной установке Черчилля принцип организации общества на основе демократического централизма. Как принцип управления обществом демократический централизм проявляется в сочетании демократизма, то есть полновластия трудящихся, выборности руководящих органов и их подотчетности народу, с централизацией — руководством единого координирующего центра, дисциплиной. Ограниченное и деляческое буржуазное сознание усматривает в этом угрозу свободе личности, но такая угроза существует до тех пор, пока сама личность является игрушкой стихийных сил, не осознает свою общественную природу и не перестает косить только под себя. Наконец, главным условием социальной гармонии является развитие экономики в направлении устранения социального неравенства и распределения материальных и духовных благ не по капиталу, а по труду.
Теперь каждый человек должен ответить самому себе, какое «новое» после победы над короновирусом его больше устраивает: возврат к прежнему паразитическому капитализму или социалистическое переустройство общества. Впрочем, возврата может и не быть, если прав российский микробиолог, специалист в области молекулярной биологии и патогенных микроорганизмов, академик РАМН и РАН В.В. Зверев в утверждении, что коронавирус пришел к нам навечно. Но поможет ли успешной борьбе с коронавирусом и другими болезнями социалистическое переустройство общества? Ведь сложилась такая ситуация, что буквально каждый год появляются новые, все более опасные формы вирусов. Вот что пишет автор статьи в журнале «Популярная механика»: «По мнению ученых, главные причины этого – сомкнутость популяции, когда происходит тесный контакт людей при их большом количестве, и снижение иммунитета вследствие загрязнения среды обитания и стрессов. Научный и технический прогресс создал такие возможности и средства передвижения, что носитель опасной инфекции уже через несколько суток может добраться с одного континента на другой, преодолев тысячи километров. Все тот же научный прогресс стал причиной односторонней миграции населения из сел и малых городов в крупные города, что привело к возникновению компактных многомиллионных поселений. Чего не было за всю длинную эволюцию человека. И такая скученность населения в крупных городах создает все условия для возникновения и распространения новых форм вирусов: ослабление иммунитета как следствие загрязненной среды обитания и стрессов и возможность скорейшего инфицирования все новых и новых хозяев. Академик В.А. Кордюм (Институт молекулярной биологии и генетики, Киев) приводит пример с вирусом герпеса человека 7-го типа (ВГЧ-7) и цитомегаловирусом. Эти два инфекционных агента распространены повсеместно: ими инфицировано большинство населения Земли. И пока человек живет в нормальных условиях, они никак себя не проявляют. Но стоит лишь иммунитету ослабеть — вследствие стресса или других факторов — ВГЧ-7 и цитомегаловирус активизируются, еще более угнетая иммунную систему и «открывая ворота» для других, более опасных вирусов… Очевидно, – заключает автор статьи, – наш современный «урбанистический» образ жизни играет в этих процессах не последнюю роль. Человек, устраивая свою жизнь с комфортом и переделывая все вокруг на свой вкус и под свои нужды, вдруг забыл, что он обычный биологический вид и перестал жить по законам природы. А вирусы напоминают нам об этом».
Конечно, распространение вирусных болезней имеет общие цивилизационные корни. Но цивилизация цивилизации рознь. С трансформацией СССР в постсоветскую Россию вернулись многие опасные болезни, с которыми справилась Советская власть. Выходит, социализм лучшее средство их излечения. Стало быть, социализм создает те самые «нормальные условия» жизни людей, которые повышают их иммунитет против вируса» (Мальцев). Как ни грустно, но Мальцев прав – «скученность населения в крупных городах создает все условия для возникновения и распространения новых форм вирусов, кроме того у современного человека происходит ослабление иммунитета вследствие загрязненной среды обитания и стрессов». Так что же такое иммунитет? Согласно Википедии, иммунитет (лат. immunitas — освобождение) человека и животных — способность организма поддерживать свою целостность и биологическую индивидуальность путем распознавания и удаления чужеродных веществ и клеток (в том числе болезнетворных бактерий и вирусов). Характеризуется изменением функциональной активности преимущественно иммуноцитов (лейкоцитов) с целью поддержания гомеостаза внутренней среды. Простейшие защитные механизмы, имеющие своей целью распознавание и обезвреживание патогенов, существуют даже у прокариот: например, ряд бактерий обладает ферментными системами, которые препятствуют заражению бактерии вирусом. Одноклеточные эукариотные организмы применяют токсичные пептиды, чтобы предотвратить проникновение бактерий и вирусов в свои клетки. По мере эволюции сложно организованных многоклеточных организмов у них формируется многоуровневая иммунная система, важнейшим звеном которой становятся специализированные клетки, противостоящие вторжению генетически чужеродных объектов. У таких организмов иммунный ответ происходит при столкновении данного организма с самым различным чужеродным в антигенном отношении материалом, включая вирусы, бактерии и другие микроорганизмы. Как отмечает В. Г. Галактионов, «иммунитет есть способ защиты организма от всех антигенно чужеродных веществ как экзогенной, так и эндогенной природы; биологический смысл подобной защиты — обеспечение генетической целостности особей вида в течение их индивидуальной жизни». Биологическим смыслом такой защиты является обеспечение генетической целостности особей вида на протяжении их индивидуальной жизни, так что иммунитет выступает как фактор стабильности онтогенеза. Характерные признаки иммунной системы: — способность отличать «своё» от «чужого»; — формирование памяти после первичного контакта с чужеродным антигенным материалом; — клональная организация иммунокомпетентных клеток, при которой отдельный клеточный клон способен, как правило, реагировать лишь на одну из множества антигенных детерминант.
Иммунитет классифицируют на врожденный и адаптивный. Врожденный (неспецифический, наследственный) иммунитет обусловлен способностью идентифицировать и обезвреживать разнообразные патогены по наиболее консервативным, общим для них признакам, дальности эволюционного родства, до первой встречи с ними. В 2011 году была вручена Нобелевская премия в области медицины и физиологии за изучение новых механизмов работы врожденного иммунитета (Ральф Стайнман, Жюль Хоффман и Брюс Бетлер). Осуществляется большей частью клетками миелоидного ряда, не имеет строгой специфичности к антигенам, не имеет клонального ответа, не обладает памятью о первичном контакте с чужеродным агентом. Адаптивный (устар. приобретенный, специфический) иммунитет имеет способность распознавать и реагировать на индивидуальные антигены, характеризуется клональным ответом, в реакцию вовлекаются лимфоидные клетки, имеется иммунологическая память, возможна аутоагрессия. Классифицируют на активный и пассивный. Приобретенный активный иммунитет возникает после перенесенного заболевания или после введения вакцины. Приобретенный пассивный иммунитет развивается при введении в организм готовых антител в виде сыворотки или передаче их новорожденному с молозивом матери или внутриутробным способом. В иммунном ответе участвуют следующие клетки: T-Лимфоциты. Они отвечают, главным образом, за клеточный иммунный ответ. B-Лимфоциты. Они синтезируют антитела и отвечают за гуморальный иммунный ответ. Натуральные киллеры (NK-клетки) обладают цитотоксичной активностью, то есть способны контактировать с клетками-мишенями, секретировать токсичные для них белки, убивать их или отправлять в апоптоз. Натуральные киллеры распознают клетки, пораженные вирусами и опухолевые клетки. Нейтрофилы — это неделящиеся и короткоживущие клетки. Нейтрофилы содержат огромное количество антибиотических белков, которые содержатся в различных гранулах. К этим белкам относятся лизоцим (мурамидаза), липопероксидаза и другие антибиотические белки. Нейтрофилы способны самостоятельно мигрировать к месту нахождения антигена, так как у них есть рецепторы хемотаксиса (двигательная реакция на химическое вещество). Нейтрофилы способны «прилипать» к эндотелию сосудов и далее мигрировать через стенку к месту нахождения антигенов. Далее проходит фагический цикл, и нейтрофилы постепенно заполняются продуктами обмена. Далее они погибают и превращаются в клетки гноя.
Эозинофилы способны фагоцитировать микробы и уничтожать их. Но это не является их главной функцией. Главным объектом эозинофилов являются гельминты. Эозинофилы узнают гельминтов и экзоцитируют в зону контакта вещества — перфорины. Эти белки встраиваются в билипидный слой клеток гельминта. В них образуются поры, внутрь клеток устремляется вода, и гельминт погибает от осмотического шока. Базофилы — существуют две формы базофилов: собственно базофилы, циркулирующие в крови, и тучные клетки, находящиеся в ткани. Тучные клетки располагаются в различных тканях, легких, слизистых и вдоль сосудов. Они способны вырабатывать вещества, стимулирующие анафилаксию (расширение сосудов, сокращение гладких мышц, сужение бронхов). При этом происходит взаимодействие с иммуноглобулином. Таким образом, они участвуют в аллергических реакциях. В частности, в реакциях немедленного типа. Моноциты превращаются в макрофаги при переходе из кровеносной системы в ткани, существуют несколько видов макрофагов в зависимости от типа ткани, в которой они находятся. Функции их разнообразны и включают в себя фагоцитоз, взаимодействие с адаптивной иммунной системой и инициацию и поддержание иммунного ответа, поддержание и регулирование процесса воспаления, взаимодействие с нейтрофилами и привлечение их в очаг воспаления, выделение цитокинов, регуляция репарации, регуляция процессов свертывания крови и проницаемости капилляров в очаге воспаления, синтез компонентов системы комплемента. Макрофаги, нейтрофилы, эозинофилы, базофилы и натуральные киллеры обеспечивают прохождение врожденного иммунного ответа, который является неспецифичным. А теперь поговорим об антителах. Антитела (иммуноглобулины, ИГ, Ig) — вид белковых соединений плазмы крови, синтезирующихся плазматическими клетками в организме человека и других теплокровных животных в ответ на попадание в него чужеродных или потенциально опасных веществ (это молекулы из бактерий или вирусов, белковые токсины и др. вещества, которые в соответствии с их ролью в иммунном ответе называют антигенами). Для каждого антигена из В-лимфоцитов формируются соответствующие ему специализировавшиеся плазматические клетки, вырабатывающие специфичные для этого антигена антитела. Антитела прикрепляются к антигенам, связываясь с определенным эпитопом — характерным фрагментом поверхности или линейной аминокислотной цепи антигена. Антитела выполняют две функции: антиген-связывающую, то есть прямо мешают антигену приносить вред, и эффекторную, то есть вызывают тот или иной иммунный ответ, например, запускают классическую схему активации комплемента.
Антитела являются особым классом гликопротеинов, имеющихся как в сыворотке крови, так и на поверхности B-лимфоцитов в виде мембраносвязанных рецепторов. Антитела состоят из двух легких и двух тяжёелых цепей. У млекопитающих выделяют пять классов антител (иммуноглобулинов): IgG, IgA, IgM, IgD, IgE, различающихся между собой по строению и аминокислотному составу тяжелых цепей и по выполняемым эффекторным функциям. Антитела являются важнейшим фактором специфического гуморального иммунитета. Антиинфекционные или антипаразитарные антитела, вызывают непосредственную гибель или нарушение жизнедеятельности возбудителя инфекции либо паразита. Антитоксические антитела, не вызывают гибели самого возбудителя или паразита, но обезвреживают вырабатываемые им токсины. Так называемые «антитела-свидетели заболевания», наличие которых в организме сигнализирует о знакомстве иммунной системы с данным возбудителем в прошлом или о текущем инфицировании этим возбудителем, не играют существенной роли в борьбе организма с возбудителем (не обезвреживают ни самого возбудителя, ни его токсины, а связываются со второстепенными белками возбудителя). Аутоагрессивные антитела, или аутологичные антитела, аутоантитела — антитела, вызывают разрушение или повреждение нормальных, здоровых тканей самого организма хозяина и запускают механизм развития аутоиммунных заболеваний. Аллореактивные антитела, или гомологичные антитела, аллоантитела — антитела против антигенов тканей или клеток других организмов того же биологического вида. Аллоантитела играют важную роль в процессах отторжения аллотрансплантантов, например, при пересадке почки, печени, костного мозга, и в реакциях на переливание несовместимой крови. Гетерологичные антитела, или изоантитела — антитела против антигенов тканей или клеток организмов других биологических видов. Изоантитела являются причиной невозможности осуществления ксенотрансплантации даже между эволюционно близкими видами (например, невозможна пересадка печени шимпанзе человеку) или видами, имеющими близкие иммунологические и антигенные характеристики (невозможна пересадка органов свиньи человеку). Антиидиотипические антитела — антитела против антител, вырабатываемых самим же организмом. Причем эти антитела действуют не «вообще» против молекулы данного антитела, а именно против рабочего, «распознающего» участка антитела, так называемого идиотипа. Антиидиотипические антитела играют важную роль в связывании и обезвреживании избытка антител, в иммунной регуляции выработки антител.
Признанная сегодня в мире клонально-селекционная теория утверждает, что каждый лимфоцит синтезирует антитела только одной определенной специфичности. И эти антитела располагаются на поверхности этого лимфоцита в качестве рецепторов. Как показывают опыты, все поверхностные иммуноглобулины клетки имеют одинаковый идиотип: когда растворимый антиген, похожий на полимеризованный флагеллин, связывается со специфической клеткой, то все иммуноглобулины клеточной поверхности связываются с данным антигеном, и они имеют одинаковую специфичность, то есть, одинаковый идиотип. Антиген связывается с рецепторами, затем избирательно активирует клетку с образованием большого количества антител. И так как клетка синтезирует антитела только одной специфичности, то эта специфичность должна совпадать со специфичностью начального поверхностного рецептора. Специфичность взаимодействия антител с антигенами не абсолютна, они могут в разной степени перекрестно реагировать с другими антигенами. Сыворотка, полученная к одному антигену, может реагировать с родственным антигеном, несущим одну или несколько одинаковых или похожих детерминант. Поэтому каждое антитело может реагировать не только с антигеном, который вызвал его образование, но и с другими, иногда совершенно неродственными молекулами. Специфичность антител определяется аминокислотной последовательностью их вариабельных областей. Нас же, прежде всего, интересуют «антитела-свидетели заболевания». Да, сами они не убивают возбудителя, зато служат очень хорошей «подсветкой», посылая сигнал иммунной системе организма, что «белки возбудителя», с которыми они связались, являются «чужими». Тем самым, они активизируют иммунный ответ. В любом случае, аминокислотная последовательность вариабельных областей антитела-свидетеля должна быть родственной аминокислотной последовательности возбудителя. А самым простым и надежным способом построения такой последовательности является использование «строительного материала» самого возбудителя. А для этого его необходимо сначала убить. А теперь поговорим, как действуют ионы серебра. Эти ионы никого не убивают (они абсолютно индифферентны и к белкам, и к ДНК, и к РНК, и к прочим молекулам любой живой клетки или вируса), зато они очень хорошо к ним «цепляются». Это свойство определяется легкой заменой водорода любого кислотного остатка (-ОН) на серебро (-OAg). Образовавшаяся связь довольно непрочна, и ион серебра (Ag+) легко «путешествует» от одного кислотного остатка к другому. Подобное путешествие происходит до тех пор, пока два иона серебра не окажутся рядом друг с другом. В этом случае происходит необратимая химическая реакция с образованием малорастворимого в воде Ag2О и кислородного мостика (-О-) между двумя соседними углеродами (С-О-С). Ничего смертельного не происходит и в этом случае, однако если такой мостик образовался в молекуле ДНК, а клетка возбудителя решила поделиться, то кислородный мостик будет мешать этому процессу.
Другими словами, ионы серебра убивают исключительно делящиеся клетки (препятствуют их размножению), а на соматические клетки не оказывают никакого влияния. Любая инфекционная болезнь начинается только в том случае, когда в организме человека присутствует достаточное количество клеток возбудителя болезни, а ионы серебра резко тормозят процесс их размножения (более подробно об этом написано в первой книге сайта). Любое такое деление клетки возбудителя заканчивается ее смертью, а в организме человека появляются ее «строительные материалы». Болезнь не развивается, но иммунитет к этой болезни формируется. Именно по этой причине автор и называет себя «ходячей прививкой». Любой возбудитель болезни, попадая от автора к другому человеку, содержит в себе и ионы серебра, и уже сформировавшиеся кислородные мостики. И как только возбудитель надумает делиться (а это желание забито в природу всех живых существ), он обречен на гибель. Тот же эффект будет наблюдаться и в том случае, когда человек дышит через «многоразовый серебряный респиратор» (смотри главу «Практические советы»). К слову сказать, Калининградские серебряные респираторы содержат серебро в виде напыленного на ткань металла, а стало быть, они обладают значительно меньшей эффективностью, чем авторские. Ведь серебро – достаточно благородный металл, и самопроизвольно в воде растворяться металлическое серебро не может. Мы с Вами достаточно подробно рассмотрели здесь вопросы человеческого иммунитета против заразных заболеваний, и поняли, как ему можно помочь. Увы, иммунитета против «паразитизма одного человека на другом» у людей нет. Впрочем, у человечества есть свойство сродни иммунитету – консерватизм. Предлагаю Вашему вниманию статью В.Ю. Татура «Ноосферный консерватизм» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4966760.html). «Ноосфера – это новое состояние биосферы, в котором умственная разумная деятельность человека станет определяющим фактором ее развития». «Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, ставится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть ноосфера» (В.И. Вернадский). «…Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз». «Консервативное начало само по себе не противоположно развитию, оно только требует, чтобы развитие было органическим, чтобы будущее не истребляло прошедшего, а продолжало его развивать» (Н. А. Бердяев). «Идея наследия обеспечивает неоспоримый принцип сохранения, как и неоспоримый принцип передачи, совсем не исключая принципа совершенствования… совершенствуясь, мы никогда полностью не обновляемся; а в том, что оставляем, мы никогда полностью не сохраняем устаревшее». «История — это союз между умершими, живыми и ещё не родившимися» (Эдмунд Берк).
Разве может быть консерватизм ноосферным? Разве может быть совместима научная революция и следование традициям и ценностям прошлых эпох? Ведь космос и пещера так далеки друг от друга. Может. К этому утверждению подвело все развитие человечества в XX веке, позволяющее определить консерватизм как меру прошлого в созидании будущего. Может. Потому что прошлая русская эпоха – это эпоха социальной справедливости, коллективного труда, мощного научного и технологического развития, эпоха зарождения и развития учения о Биосфере. И это уже стало традицией и ценностью. Пришло время нового консерватизма, который строит свои основы не только на традициях и ценностях общества, но и на традициях научной мысли, ее достижениях, перерабатывает свой идейный каркас таким образом, чтобы соответствовать человеческому обществу, ставшему геологической силой, и готовому осознано выполнять свою геохимическую биосферную функцию. Пришло время ноосферного консерватизма, нооконсерватизма, как возможной и желательной идеологии XXI века, который устремлен не только внутрь человека, к основам его ценностей, но и в космические дали, т.е. такого консерватизма, который дает человеку прочное основание для творчества и созидания, соединяет микрокосм и макрокосм. Реальный консерватор не против изменений и преобразований. Он не реакционер, зовущий назад, в прошлое, к возвращению отживших порядков и идеалов. Он не охранитель, стремящийся к максимальному сохранению существующего состояния общества, противник любых реформ и перемен. Консерватор не исключает возможности изменения того, что созрело для изменений, но максимально осторожно с упором на традиции и ценности общества и с пониманием того, что человек несовершенен. Консерватор следует принципу: «одной рукой изменять то, что должно, другой сохранять то, что можно». Можно сказать, что идея консерватизма – это идея изменчивости живого. Трудно предположить, чтобы выжил бы организм, в котором одномоментно поменялись бы все принципы его организации. Консерватизм, как идеология, возник в конце 18 века, как реакция на Французскую революцию. Его основоположником считают Эдмунда Берка. В своей работе 1790 г. «Размышления о революции во Франции» он подверг критике революционные изменения в общественной жизни, которые, по его мнению, бездумно уничтожают духовные ресурсы общества и накопившееся столетиями культурно-идеологическое наследие. Он был убежден, что свобода может быть только в рамках закона и порядка и что реформы должны осуществляться эволюционным путем с учетом традиций и ценностей, унаследованными от предков. Причем традиция им понималась как преемственная связь не только с прошлыми, но и с будущими поколениями. По его мнению, отказ от традиций или пренебрежение ими и историческими ценностями противоречит основам жизни общества и есть основной корень зла.
Взгляд на неизменность традиций, сужение понимания традиции до существующих культурных феноменов и социальных институтов, т.е. вне традиции изменчивости, в XVIII веке был вполне обоснованным, поскольку до обнародования Ч. Дарвином принятой научным сообществом гипотезы эволюции живого и его изменчивости было почти 50 лет. Консерватизм же рассматривал общество как живой организм, который подобно организму человека должен быть структурирован и иерархически организован. Хотя, надо отметить, в XVIII веке уже были натуралисты, которые размышляли об эволюционном изменении организмов (Пьер Мопертюи, Жорж-Луи Бюффон, Эразм Дарвин, Жан-Батист Ламарк). Если Французская революция своими корнями уходит в атомистическое мировоззрение, рационализм и механистическое естествознание XVIII века, то консерватизм имел основу в органистической картине мира, целостной, в которой общество рассматривалось как единый живой организм. Механистическое восприятие представляло человека в виде атома, а общество – совокупностью разрозненных атомов-индивидов, стремящихся к удовлетворению своих интересов в отсутствие первичных органических связей, как между собой, так и с природой. Для такого восприятия государство было следствием «общественного договора» между людьми, которым только государство наделялось правом выражать их коллективную волю, а история – как бесконечный процесс, не имеющий внутреннего смысла. Человек и общество при этом уподоблялись машинам, которые можно рационально настроить на определенные правила работы, при этом части этих машин объединялись не внутренними связями, а внешним образом — посредством отвлеченной, общей идеи. В рациональной картине мира человек превращался в субъект познания, а окружающий мир в объект, противостоящим ему как нечто обособленное, чуждое и подлежащее объяснению и рациональному преобразованию на основании умственных конструкций. В основе такого восприятия человека лежали достижения естествознания XVII-XVIII веков, воззрения таких ученых как атомисты Томас Гоббс (1588-1679), Пьер Гассенди (1592-1655), Роберт Бойль (1627-1691), Христиан Гюйгенс (1629-1695), механицисты Галилео Галилей (1564 – 1642), Рене Декарт (1596-1650), Робер Гук (1635-1703), Исаак Ньютон (1642-1727). Как следствие, к механическому движению сводились все процессы, в том числе биологическая жизнь и мышление – редукционизм властвовал над умами многих философов и ученых XVIII в.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что у истоков понимания государства, как «общественного договора», стояли атомист Томас Гоббс (1588-1679), последователь декартовского рационализма Джон Локк (1632-1704) и противник науки Жан-Жак Руссо, предложивший теорию обоснования неограниченной власти государства над личностью, поскольку оно действует от имени всех граждан и является гарантом их свободы. Эта теория романтика Жан-Жак Руссо нашла практическое воплощение в якобинской диктатуре, предвидя которую и эпидемию толерантности Европы начала XXI века Эдмунд Берк написал: «Я не желаю за счет насильственного насаждения терпимости оказаться замешанным в величайшей из всех возможных нетерпимостей». Консерватизм имел основами, с одной стороны, аристотелевскую философию, которая повсеместно господствовала в Европе до конца XVII века. На основе принципов, сформулированных Аристотелем, строились богословские (Иоанн Дамаскин, Фома Аквинский), космологические (Птолемей) и физические системы (Роджер Бэкон, Николай Орем и т.д.). С другой стороны, – христианский неоплатонизм (Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник, Григорий Палама) с его стремлением синтезировать платонизм и аристотелизм, обращением к натурофилософии Платона, согласно которой мир представляет собой органическое единство и обладает, в некоторой мере, самодвижением, хотя и был создан Творцом по образцам совершенных идей. Однако подлинным началом органицизма является философский натурализм Аристотеля – понимание всякой вещи и всякой живой субстанции как организма, природа которого основывается на внутренних функциональных связях отдельных частей между собой и в итоге каждой из них — со всем целым. При этом случайные отклонения, возникающие в «теле» органического целого, не могут нарушить цельность организма, поскольку они всегда сопровождают осуществление цели. Подводя итог изучению мировоззрения Аристотеля, его представлениям о целостности А.Ф. Лосев и А.А. Тахо-Годи сделали вывод: «Организм есть такая целостность вещи, когда имеется одна или несколько таких частей, в которых целостность присутствует субстанциально. Такою целостностью как раз и является для Аристотеля и всякая отдельная вещь, и всякое отдельное живое существо, и всякая отдельная историческая эпоха, и, наконец, весь мир в целом».
Основатели консерватизма противопоставили идеям индивидуализма, прогресса, рационализма, выдвинутыми европейским Просвещением и провозглашенными Великой французской революцией, взгляд на общество как на органическую и целостную систему, сравнивая его с человеческим организмом. Особенно ярко органистические идеи проявились в русском консерватизме, для которого общество было живым сложным организмом, со своими особыми принципами функционирования. Так, например, К.Н. Леонтьев утверждал о едином характере процессов, происходящих в живой природе и в общественной жизни, определенной аналогии между природными и социальными организмами. Такой подход закономерно приводил к признанию в качестве особых субъектов права социальные общности, как коллективные тотальности, являющиеся проявлением органического единства мира. Такими метасубъектами, обладающими коллективным сознанием и волей и стоящими над индивидуальными субъектами права, признавались нация, народ, государство. Сейчас именно такой логикой продиктовано желание сформулировать Гею, Биосферу, в качестве политического понятия. Главным недостатком рационализма для консерваторов было абстрактное теоретизирование, т.е. конструирование теоретических моделей переустройства общества без опоры на реалии жизни и накопленные исторический опыт. Они считали, что следование этим моделям на практике приводит к тому, что теория будет либо отвергнута жизнью, либо так повлияет на действительность, что это приведет к катастрофическим последствиям: хаосу, разрушению, дезорганизации, беспорядкам. Следуя логики органицизма, консерваторы считали, что законы органического развития являются законами бытия не только общества, но и всего существующего во Вселенной в его природных и социальных формах. И это – не удивительно, поскольку органицизм — это рекурсивное и синтезирующее мышление, которое, с одной стороны, ищет переходы от одной рекурсивной формы в природе к другой, с другой стороны, – не только включает в себя, но и ищет новое знание, создающее новый цикл» (Татур). Статья, цитата из которой была представлена выше, достаточно большая, а потому, мы продолжим начатую тему в следующей главе.