Вперед к прошлому
Предлагаю Вашему вниманию статью Эдуарда Бирова «Осмысление уникального опыта СССР: без крайностей о главном». «Большой резонанс вызвало утверждение судьи Конституционного суда Арановского, что СССР «незаконное государство» и Россия, мол, не должна считаться правопреемником «репрессивно-террористической» советской власти. Неожиданно такое слышать от человека, отвечающего за конституционное право, но позиция далеко не новая: в «святые 90-е» радикальный антисоветизм, берущий истоки во власовщине, являлся идеологическим мейнстримом ельцинского режима и транслировался со всех медиа – от «Огонька» до Первого канала (тогда ОРТ). Не случайно Арановского тут же поддержали Сванидзе и все старые антисоветчики первой волны. Однако времена изменились, и позиция судьи КС уже звучит маргинально, осуждается обществом как предательство, как поддакивание птенцам Геббельса на Западе, которые пытаются приравнять СССР к нацистской Германии и тем самым заклеймить Россию как правопреемницу. Показательно, что сам Арановский не осмелился заявить манкуртскую позицию громко и публично, его слова «вылезли» в медиа спустя некоторое время – и никакого пояснения от автора не получили. По-честному, Арановский должен сложить полномочия судьи КС, или его должны уйти. В то же самое время в регионах России появились и все активнее вербуют сторонников некие организации, призывающие жить по законам СССР, по советским паспортам, удостоверениям, будто Союз продолжает реально существовать и никакой Российской Федерации нет. Их логика проста – юридически распад СССР никак не был оформлен, а значит, все юридические акты Союза продолжают действовать, а российские, наоборот, не законны. Такие люди отрицают деноминацию, паспорта и гражданство РФ и отказываются платить за ЖКХ, так как «все существующие в стране ресурсы – достоянием народа». Более того, они пытались отсудить у российского государства (которое не признают!) 14 млрд. рублей – якобы столько причитается каждому гражданину СССР в качестве доли в национальном богатстве. В Сети много сюрреалистичных видеороликов, где водители с советскими паспортами и удостоверениями ставят в ступор сотрудников ГИБДД. На первый взгляд, «секты свидетелей СССР» нелепы и смешны, но они не просто опасны юридически, так как отменяют российские законы и служат для обогащения мошенников (организаторы берут взносы за вступление). Они опасны социально, так как эксплуатируют чувства ностальгии по СССР и уныние от нынешнего устройства – потенциально такими жертвами могут стать сотни тысяч, если не миллионы соотечественников.
Парадокс в том, что настоящие коммунисты 1920-30-х – не шариковы – в гробу перевернулись бы, узнав, что дорогую им идею страны Советов свели к уклонению от уплаты ЖКХ. Низводя весь советский эксперимент к халяве. На самом деле, это другой полюс того же самого явления радикализма в осмыслении советского опыта. Только если Арановский, Сванидзе и Ко хотят вычеркнуть СССР как нечто преступное, чуждое и недостойное преемственности (тем самым, к слову, отрицая самих себя, как советских граждан по рождению и образованию), то сектанты отрицают российскую государственность, живя в выдуманном мире «лже-СССР». И те, и другие уничтожают реальную, сложную и многогранную историю Союза, смысл(ы) советского проекта, мешая воспринять уникальный опыт гигантского 70-летнего эксперимента, коего не было в истории человечества, с пользой для будущего сделать выводы из краха «красного проекта». Между этими полюсами находятся миллионы русских людей в России и за ее пределами, у которых совсем другое отношение к СССР. Оно сложное, равно чуждое громким лозунгам пропаганды левых политиков и злобным клише антисоветчиков, порой противоречивое, сумбурное, но чаще всего теплое и трепетное, человечное. Это отношение современников к Союзу хорошо передано в подслушанном репортером Мариной Ахмедовой разговоре двух незнакомцев, которые будучи разных национальностей нашли в прошлом чувство чего-то общего, родного: «Между прочим, ты меня на четыре года только старше. Самые лучшие времена — нашей молодости. – И будущее было светлым. И квартиры давали. – И работу не надо было искать, направление на работу давали. И дружили все национальности». Но это не только ностальгия по молодости как таковой. У людей, родившихся после 1991 года и уже взрослых, нет таких чувств. Наоборот, 1990-е никогда не станут святыми для большинства русского народа (хотя в личной жизни каждого найдутся теплые воспоминания и в те годы), а советские годы стали для нас если не святыми, то чем-то чрезвычайно дорогим, светлым, справедливым. Причем – что удивительно – «ностальгия» по СССР есть и у тех, кто не застал Союз, то есть это не воспоминание, а некая мечта. Какая? В чем причина такого явления?
В разговоре незнакомцев, рожденных в СССР, промелькнуло «дружили все национальности» — это понятная всем тоска о неподдельной искренности отношений между русскими и народами Евразии. В Советском Союзе как новой форме российской империи большевистский интернационализм был творчески преобразован в русских традициях и принял форму идеи дружбы народов – она на удивление хорошо передана в фильме «Движение вверх!» на примере баскетбольной команды. Теперь, когда волны пещерного национализма и русофобии заливают земли Украины, Кавказа, Прибалтики, люди, рожденные в Союзе, особенно остро понимают ценность тогдашних отношений между близкими народами большой страны. По сути, это и есть христианское ощущение «нет ни эллина, ни иудея» — единство разных, реальное равенство и братство. Но и это не самое главное, сами эти отношения были производными от чего-то иного. В чем-то сверхличностном, что делает незначительным различия, сплачивает людей лучше родственных корней. В христианстве все равны перед Богом, в Союзе, этой попытке социалистического рая на земле – все должны были быть равными перед сверхамбициозной целью о всеобщем справедливом мире, перед идеалом справедливости под видом коммунизма. Рискну сказать, что это была дерзкая попытка реализовать давнюю мечту русских о царстве правды, нестяжательства, торжества всеобщей справедливости, идущая корнями от времен крещения Руси даже глубже. Как будто измаявшиеся ждать второго пришествия Христа и тысячелетнего царства, русские мужички (не без подзуживания профессиональных революционеров) решились самостоятельно создать такое царство, стать творцами вместо Творца. В гениальном фильме Глеба Панфилова в «Огне брода нет» есть важный и много поясняющий разговор старого белогвардейца и молодой большевички – по сути, деда и внучки, старой и молодой, советской, России. Русские люди, ставшие врагами друг другу, они стремятся на самом деле к одному и тому же, пусть и называя по-разному – к всеобщей благодати, «когда всем будет хорошо и не будет мучителей».
Но если старая Русь во многом потеряла свою веру и отошла от Христа, пусть и, не признаваясь в этом, то новая верила в свой путь до предела и готова была пожертвовать собой ради мечты. И Таня Теткина прямо в глаза отвечает белогвардейцу на упрек, что ради этого русский убивает русского: «В огне брода нет!». Но дело, конечно, не в готовности убивать другого (Союз в итоге стал силой, победившей человеконенавистнический нацизм, и советские воины с красной звездой защищали церкви от гитлеровских самолетов с крестами), а в готовности к самопожертвованию ради веры в идеал. Конечно же, как любой идеал (тем более построенный на безбожии), он был недостижим и потому воплощался в разные годы по-разному. Русский коммунизм, изначально отличавшийся от догматичного марксизма, пережил серию трансформаций, а вместе с ним менялся и сам Союз. В массовом сознании остался тот, который принято считать развитым – 1960-70-е годы, пик развития СССР и с ним русского мира, но в этом гиганте уже были видны признаки его скорой трагической кончины. Между тем, уникальный опыт построения нового мира важно воспринимать комплексно, без однобокости и манипуляций какой-то одной его чертой (репрессиями или покорением космоса). В то же время важно вычленить самое важное и высокое, что двигало миллионами людей. То, что обогатило русский мир и все человечество, что однажды познав, уже не позволяет удовлетвориться «достижениями» потребительского общества. Начиная с середины 1930-х годов до самой перестройки, из советского человека старались воспитать высоконравственную личность, созидающую и жертвующую собой во благо ближних. Везде – от школы до кинематографа – пестовались те самые высшие ценности, традиции и нравственные нормы русского мира: порядочность, честность, нестяжательство, чувство Родины, самопожертвование ради ближнего, готовность взять ответственность, неприятие розни и унижения кого-либо, справедливость, праведность. Причем человека учили занимать нравственно активную позицию. Жизнь как борьба с несправедливостью. Каждый следующий день должен быть хоть в чем-то лучше, чем прошедший. Со сцен театров и экранов телевидения звучали слова и песни, которые звали человека быть лучше и нравственно выше: «И снег, и ветер, и звезд ночной полет меня мое сердце в тревожную даль зовет»; или «Я все смогу, я клятву не нарушу, своим дыханием землю обогрею, ты только прикажи – и я не струшу, товарищ Время».
При этом никакого фанатизма, глупого ослепления, но искренняя бескорыстная жажда справедливости и общего благоденствия. Если вдуматься, глубоко христианский подход, несмотря на официальный атеизм советской эпохи. Официально безбожный строй развивал в массовой культуре лучшие народные черты, светлые идеалы. Как сказал один мудрый артист, тогда людей тянули к высокому, а сейчас тащат к низменному. В нынешнем «обществе спектакля», где на федеральных каналах визжат и дерутся моральные уроды, а песенник-похабник величается современным Гоголем и приглашается в политику, нет места ничему чистому и святому. Все оплевано и осквернено, а человек сведен к биороботу, стремящемуся получить все материальные удовольствия. И просто строительством церквей, к сожалению, это не исправишь. Отсюда огромный и растущий в геометрической прогрессии запрос – как в России, так и по всей планете – на праведность и справедливость, на нестяжательство и новые принципы мироустройства. Недовольство и бунты вызывают не конкретные решения правительств, а ощущение тупика и бессмысленности, нравственной деградации и тотальной несправедливости нынешней модели жизнеустройства, где человек – товар в мире чистогана. Человечество беременно новым миром, но не знает, каким он должен быть: из-за глобализации практически нет действующих альтернатив, а такие редкие, как Иран и КНДР, дискредитированы. Не имеющий аналогов опыт русского мира как православного Третьего Рима, устроившего 70-летний социалистический эксперимент, должен быть осмыслен и востребован для ответа на вызовы времени и мечущегося духа. К сожалению, советский титан при всех достижениях был обречен на гибель, так как выстраивал в целом правильное здание без фундамента в виде веры в Бога: зачем созидать идеальное, если Бога нет? Зачем становиться нравственным и стремиться к самосовершенствованию, если дальше смерть и жизни после нее нет? Советский проект споткнулся на этом непонимании, на гордыни, но это не причина, чтобы вычеркивать его из русской истории. Наоборот – вычеркивание такой богатой на содержание эпохи лишает нас надежды на будущее. Русский человек потому сейчас в унынии и раздражении, что он не может жить без сверхцели и большой идеи, русским недостаточно просто мотыжить свой участок (хотя и это необходимо), видя тот ад, в который сваливается мир. И если и суждено русской цивилизации уцелеть и перейти к новому витку развития, то только через обновление, через осмысление лучших достижений прошлого и рождения нового слова, новой идеи, которая захватит сердца миллионов» (Биров).
Автор во многом согласен с мнениями Бирова, вызывает недоумение лишь один его довод – об отсутствии «фундамента» у СССР. Фундаментом любой страны нашего мира является менталитет его народа, без него никакую страну не построишь. Другой вопрос – крепкий получился фундамент или «хлипкий»? История учит нас, что фундамент, выстроенный на какой-то религии или, наоборот, на атеизме, не выходит достаточно крепким. А теперь вспомним о двух «вечных империях» — России и Китае, и зададимся вопросом – почему они «вечные»? Главное, что объединяет обе эти страны – это их огромные территории и, как следствие, многонациональность и многоконфессиональность их народов. А главное, что объединяет менталитеты многонациональных народов России и Китая — это Коллективизм и Братство. Но есть что-то еще, что-то третье, что и попытался вычленить в своей статье Биров, однако его попытка оказалась неуспешной. Давайте и мы попробуем вычленить это «третье». История учит нас, что ни в России, ни в Китае никогда не было единой (общей для всех) религии. Ну а те религии, которые существовали там (и существуют до настоящего времени), объединяет одна общая черта – наши народы верили не в каких-то конкретных Богов (хотя отдельные части народов зачастую верили именно в таких Богов), а в разумность всего нашего Мироздания. Не является исключением из этого правила и время Советского атеизма (народ тогда верил в коммунизм, а что это, если не Вера в разумность Мироздания?). И развалился СССР как раз после того, как большинство Советского народа перестало верить в коммунизм. Другими словами, не стало общей Веры в разумность Мироздания, не стало и СССР (а коммунистический Китай, между тем, остался, и не только остался, но и стал первой экономикой мира). И как мы видим теперь, отдельным Церквям, как бы хорошо они не относились друг к другу, с задачей объединения народа в одно целое — никак не справиться. Нужна общая глобальная Вера – Вера в разумность Мироздания. А в современной России, большинство жителей которой являются «вульгарными материалистами», такой Веры, увы, нет. Отсюда и «растут ноги всех наших бед». И пока русский народ не освободится от оков «вульгарного материализма» ждать чего-то хорошего нам не приходится. Именно по этой причине, самая первая статья самой первой главы в авторском проекте Конституции и начинается словами: «Россия является светским государством, проповедующим разумность Мироздания, и использующим в качестве единственного источника власти многонациональный русский народ». И пока Вы, уважаемый читатель, воспринимаете авторский проект, как Утопию, Россия продолжит топтаться на одном месте. Нет общей идеи, нет и развития!
Второй угрозой современной России (которая вытекает из первой) является социальное неравенство. Вот что по этому поводу пишут авторы ИАЦ в статье «Социальное неравенство в России как угроза национальной безопасности страны» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4903709.html). «…По итогам 2019 года Россия может возглавить список стран мирового социального неравенства. Сейчас она занимает второе место. Крупнейший банк Швейцарии выступил с ежегодным докладом, в котором он поместил Россию на второе место после Таиланда по соотношению неравенства распределения богатств страны. Были приведены сведения о том, что 82% личных богатств России сконцентрировано в руках 10% россиян. Государство должно выполнять свою социальную функцию и соответствовать части 1 статьи 7 Конституции РФ — «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Сегодня жители страны чувствуют себя ненужными для государства и собственной страны, в отличие от СССР, уровень недоверия к власти уже достиг своего предела, изменения в социальной сфере просто необходимы. Вопрос о социальной справедливости выходит на первое место в общественной повестке. Почему и как это происходит, об этом наша статья. Чтобы понимать, куда идет Россия и какой она выбрала путь, необходимо понимание того, кому принадлежат богатства страны, в т.ч. — средства производства. Общественная собственность в отличие от СССР, практически сошла на нет, как следствие — рост частной собственности и числа миллионеров и миллиардеров. За годы после развала СССР в России стали намечаться контуры сословного устройства общества. Пока это ярко не выражено, но признаки имеют место быть. Можно выделить пять основных формирующихся сословных групп: — 1. Государственная административно-олигархическая элита — концентрирующая, распределяющая и частично присваивающую финансы страны; — 2. Бюрократия — контролируют устойчивость существующей власти, обеспечивают беспрепятственный транспорт финансов снизу вверх. Обеспечивают выполнение серых и черных схем вывода денег; — 3. Неэлитные капиталисты (предприниматели) — занимают среднюю и низшую ниши товарного производства и услуг, а также создают производственную основу для олигархов, присваивающих наиболее рентабельные предприятия; — 4. Наемные работники: часть населения страны, работающая на первое и третье сословия, а также выполняющих услуги по медицинскому обслуживанию и обучению граждан в рамках, предусмотренных элитой; — 5. Серое сословие — производит неподконтрольные элите и чиновникам товары и услуги, что вызывает серьезную озабоченность последних.
Конечно, это пока довольно условно и сильно размыто, однако за последние десятилетия сословная дифференциация населения прослеживается все отчетливее. В СССР в свое время выделялись четыре группы: партийная элита, чиновники, рабочие (сельскохозяйственные и промышленные) и интеллигенция. Однако переход из одной группы в другую происходил гораздо легче, чем сейчас. Таким образом, получается, что в то время, когда население наиболее развитых стран все более нивелируется и это поддерживается властями, наша страна скатывается в XIX век. Уже сейчас закладываются основы неофеодализма и неорабства, когда люди не могут уйти с предприятия не потому, что их не отпускают, а потому, что боятся не найти работу, что развязывает руки хозяевам этих предприятий. Уровень оплаты труда в подавляющем большинстве организаций таков, что можно считать, что человек работает за еду. На остальное просто не хватает. А за любые претензии сразу укажут на дверь. «Идите в предприниматели» сказал известный всей стране персонаж. Но как, если по информации «Известий», которую пытался невнятно опровергнуть господин Песков, уже в этом году закрылось почти 700,0 тыс. малых и средних предприятий, а массовые увольнения могут затронуть почти все частные организации. То есть на лицо деградация социально-экономических отношений в обществе, когда права определяются финансовым состоянием человека. Чем ты беднее, тем менее качественна твоя пища, дешевле твое лечение, (а если ты часто будешь болеть, тебя просто заменят на более молодого и здорового работника, что и наблюдается сейчас с предпенсионерами, 60% которых благодаря пенсионной реформе уже лишились работы) значит, ты раньше умрешь, желательно не достигнув пенсионного возраста. Что, собственно и требуется на сегодняшний день — больше оболваненной молодежи и меньше мудрых пенсионеров. Таким образом, декларируемые более 20 лет благостные прожекты имеют обратную сторону, где мелким шрифтом выведено: «все обещания будут выполнены для строго определенной части населения». Разный уровень доходов жителей России не разъединил их в отношении к власти: независимо от объема заработка граждане полагают нынешнюю власть — властью дикого капитала. Об этом говорят результаты опроса АКСИО-8, который прошел по России с участием почти 86 тысяч человек, сообщает ИА Красная Весна.
На вопрос о том, какой общественный строй более всего напоминает отношение российской власти к народу России, будь то граждане с доходом на человека в семье менее 12 тысяч или более 50 — все они считают, что меньше всего нынешнее государственное устройство похоже на социализм. То есть такое устройство, когда власть и есть часть народа, и их общая задача — дать всем гражданам равные возможности для роста и развития, при честном распределении ресурсов. Самое распространенное представление о власти, как о господстве дикого капитала, беззастенчиво использующего людей для своей наживы (когда, соответственно, люди трудятся на обогащение чиновников). Жители российских деревень считают, что живут, как рабы (данные опроса). В деревнях и на селе реже считают, что имеют дело с феодалами — то есть такой властью, которая хочет получать с народа дань и в ответ максимум защищать его от набегов из-за рубежа. И чаще полагают, что строй в РФ — рабовладельческий, когда власть воспринимает население как собственность и вообще ничего не должна ему. Живущими при феодализме чаще считают себя жители крупных населенных пунктов, но во всех группах самый распространенный вариант ответа — дикий капитализм. От 42% до 48% опрошенных полагают, что живут именно при таком строе, когда власть представляет собой нечто типа акционерного общества закрытого типа, наживается на стране, а задача народа — работать для большего обогащения чиновников. Методов закабаления народа со стороны государства много. Один из них — незаметный, на первый взгляд, демократичный — это банковская система с ростовщическим процентом, при которой кредитное рабство создается искусственно. В январе-сентябре 2019 года размер реальных зарплат увеличился на 2,3% в годовом выражении (по данным Росстата, что вызывает сомнение). Среднедушевой доход в размере менее 7 тыс. руб. в месяц имели в январе-сентябре 4,2% россиян (в 2018 году — 5%), в размере 7-10 тыс. руб. — 6,4% (7,2%), 10-14 тыс. руб. — 10,8% (11,6%), 14-19 тыс. руб. — 13,8% (14,3%), 19-27 тыс. руб. — 18,5% (18,6%), 27-45 тыс. руб. — 24,6% (23,7%), 45-60 тыс. руб. — 9,6% (8,9%), свыше 60 тыс. руб. в месяц — 12,1% всего населения страны (10,7%).
Таким образом, на зарплату в размере до 27 тыс. руб. в месяц живут 53,7% россиян. А увеличение зарплаты на 2,3%, что преподносится властью как достижение, означает прибавку в размере 550-560 руб. У современных экономистов сегодня наиболее популярны две трактовки эволюции неравенства, одна из которых была представлена Саймоном Кузнецом (1901 — 1985, американский экономист, лауреат Нобелевской премии 1971 года в 1955 году), а другая — Томасом Пикетти в 2014 году. Кузнец полагал, что неравенство уменьшается, когда экономика становится сравнительно богатой, и, таким образом, одного лишь экономического роста достаточно, чтобы и увеличить уровень доходов в экономике, и снизить уровень неравенства доходов. Пикетти показывает, что неравенство становится со временем все больше и необходимы меры по обузданию богачей. В России в среднесрочной перспективе не будет ни больших темпов роста, ни увеличения перераспределения от богатых к бедным. А значит, нас ожидает дальнейшее увеличение и так огромного неравенства. О том, как применимы теории Кузнеца и Пикетти для России, пишет экономист Иван Любимов в статье «Взгляд на эволюцию неравенства доходов: Пикетти против Кузнеца — 60 лет спустя». Мы предлагаем некоторые тезисы работы в сокращении. Долгое время экономисты полагали, что для решения проблемы неравенства и бедности достаточно одного лишь экономического роста. Похожие представления о связи неравенства и экономического роста продолжительное время доминировали и в международных финансовых институтах, Всемирном банке и Международном валютном фонде. Однако более поздние исследования говорят о том, что одного лишь экономического роста может оказаться недостаточно для решения проблемы снижения уровня неравенства и сокращения бедности. Политику экономического роста необходимо дополнить перераспределительными мерами, чтобы результаты роста экономики были распределены между разными группами населения более равномерно. Период консервации относительно низкого уровня неравенства распределения богатства, сложившийся к окончанию Второй мировой войны и продлившийся до конца 1980-х, был обусловлен, прежде всего, высокими налогами на богатых в развитых экономиках. Таким образом, Пикетти, в отличие от Кузнеца, считает значительное неравенство интегральным свойством капитализма, а его снижение в период с начала Первой мировой войны и до конца 1980-х годов — результатом налоговой политики и шоковых событий, а не эволюции рыночной экономики. Публикации Саймона Кузнеца и Томаса Пикетти имеют отношение к наиболее богатым странам. Россия пока не только не является богатой страной, но и не входит в клуб сравнительно богатых стран — в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Неравенство в России действительно выше, чем в большинстве наиболее богатых экономик, хотя и ниже, чем в подавляющем большинстве стран Латинской Америки, в том числе и таких близких к России по уровню подушевого дохода, как Аргентина или Чили. Поскольку Россия достигла среднего уровня доходов, то в соответствии с выводами Кузнеца дальнейший долгосрочный рост российской экономики, который возобновится после завершения периода стагнации и спада, должен на длительной временной дистанции сопровождаться снижением неравенства. Почти 3/4 населения России живут в городах, а в соответствии с выводами Кузнеца падение неравенства происходит на той стадии экономического развития, когда большинство населения перебирается из деревни в город. Однако проблема заключается в том, что российские города крайне неодинаковы по уровню жизни: многие из них после остановки производств советской эпохи так и не смогли выйти из локального экономического кризиса. Отчасти решением проблемы неравенства может быть дальнейшая миграция в города и регионы с высоким темпом экономического роста (что предлагают Кудрин, Собянин и прочие — создание агломераций вокруг крупных городов, игнорируя пространственное развитие страны). Но одна лишь миграция не способна решить проблему неравенства: сложившиеся темпы роста экономик благополучных регионов недостаточны для трудоустройства всей избыточной рабочей силы, готовой уехать из кризисных регионов. Устойчивый экономический рост должен быть географически более равномерным, для чего необходимы инвестиции в менее благополучные регионы. Однако самая большая проблема заключается в темпах роста российской экономики, которые в ближайшее время, вероятно, останутся отрицательными. Кроме того, сложно предсказать, как долго продлится период спада и стагнации. В некоторых странах эти периоды тянутся многие годы и даже десятилетия. Если экономика России на длинной дистанции продолжит стагнировать или даже сокращаться, в то время как остальной мир в среднем продолжит свое развитие, нельзя исключать даже потерю Россией статуса страны со средним доходом. В такой ситуации неравенство имеет шансы сократиться, но не потому, что вчерашние бедные станут богатыми, а, напротив, потому что недавние богатые утратят свой статус.
В контексте работы Томаса Пикетти перспективы неравенства в России состоят скорее в его увеличении, нежели в снижении. Причина этого заключается также в низких ожидаемых темпах экономического роста. Если бы они были достаточно высокими (что в условиях отставания российской экономики от мировой технологической границы вполне вероятно), то трудовые доходы могли бы увеличиваться быстрее, чем накапливались личные состояния. Темпы роста богатства, включающего доход от любых активов, стали бы уступать в этом случае темпам роста трудовых доходов. Как следствие, неравенство, по крайней мере, не становилось бы выше. Однако ввиду опасности сохранения низких средних темпов роста экономики стоит ожидать, что неравенство доходов, напротив, возрастет: трудовые доходы будут стагнировать, в то время как доходность от владения различной собственностью, включая недвижимость, финансовые активы, капитал, природные ресурсы и т.д., будет находиться на более высоком уровне. Больший размер капитала обеспечивает большую доходность. Что касается неравенства капитала, рассмотрение которого занимает центральное место в работе Пикетти, то в соответствии с Глобальным отчетом о неравенстве богатства, который в течение нескольких последних лет публикует банк Credit Suisse, в 2013 году уровень неравенства распределения богатства в России стал самым высоким в мире, если не считать нескольких небольших государств карибского региона. В то время как в мире состояние миллиардеров составляет 1-2% от совокупного размера капитала домохозяйств, 110 миллиардеров, проживавших в России в 2013 году, контролируют 35% богатства национальной экономики. Число миллиардеров в России тоже рекордно высоко: если в мире один миллиардер приходится на каждые 170 млрд. долларов богатства, то в России один миллиардер приходится на каждые 11 млрд. долларов. Одному проценту наиболее богатых граждан России принадлежит 71% капитала, а накопленное состояние 94% взрослого населения страны составляет менее 10 тысяч долларов.
В соответствии с выводами Пикетти, часть доходов от богатства, принадлежащего в России верхнему доходному перцентилю, будет инвестироваться, доходы и состояния таких индивидов продолжат возрастать, что при низких темпах экономического роста приведет к дальнейшему росту неравенства. Если у 94 из 100 взрослых граждан России размер накопленного богатства составляет менее 10 тысяч долларов, и большая часть этого богатства состоит из активов, которые индивиды будут использовать скорее для получения услуг (таких, например, как проживание в собственной квартире), чем для конвертирования в более ликвидные формы богатства, например в банковский счет, то переговорные позиции с работодателем у 94 из 100 взрослых граждан России, и без того крайне невысокие, становятся еще хуже. Незначительный размер накопленного богатства, по всей вероятности малоликвидного, делает граждан России чрезмерно зависимыми от трудового дохода, выплачиваемого работодателем. Напротив, переговорные позиции работодателя становятся сравнительно выше: ведь в случае увольнения работник располагает слишком малым накопленным капиталом, а также ограниченными возможностями для займа из-за недостаточного развития финансового рынка. Вследствие низких переговорных позиций работники соглашаются на более низкую зарплату и на худшие условия труда. В 2013 году Тома Пикетти (Thomas Piketty), старший научный сотрудник Высшей школы социальных наук и преподаватель Парижской школы экономики, опубликовал книгу «Капитал в XXI веке», которая разошлась тиражом в 2,5 миллиона экземпляров по всему миру. 12 сентября 2019 года вышла его новая работа «Капитал и идеология», которая рассматривает вопросы формирования и оправдания неравенства. «Le Monde» (Франция) эксклюзивно опубликовала отрывки из этой книги объемом более 1 200 страниц. «Неравенство является не экономическим и технологическим, а идеологическим и политическим явлением». Так выглядит самый очевидный вывод представленного в этой книге исторического анализа. Иначе говоря, рынок и конкуренция, прибыль и зарплата, капитал и долг, квалифицированные и неквалифицированные работники, граждане и иностранцы, налоговые гавани и конкуренция — все это не существует как таковое. Речь идет об общественных и исторических конструктах, которые полностью зависят от выбранной нами для реализации юридической, налоговой, образовательной и политической системы, а также данных нами себе категорий. Эти решения связаны в первую очередь с представлениями каждого общества о социальной справедливости и справедливой экономике, политическим и идеологическим противостоянием различных групп и существующей риторикой.
Важный момент в том, что это противостояние является не только материальным, но и (наверное, даже в большей степени) интеллектуальным и идеологическим. Другими словами, идеи и идеологии имеют значение в истории. Если из мировой истории трех последних столетий и можно сделать какой-то вывод, то им будет вывод о нелинейности человеческого прогресса и ошибочности мнения о том, что все всегда идет к лучшему и что свободной конкуренции держав и экономических деятелей достаточно, чтобы чудесным образом привести нас к общественной и мировой гармонии. Человеческий прогресс существует, но это борьба, которая должна в первую очередь опираться на рациональный анализ исторических преобразований, их положительных и отрицательных черт. Кстати говоря, именно на этой прагматической, эмпирической и исторической основе развивались социал-демократические общества ХХ века (несмотря на все свои минусы, они продемонстрировали, что сильнейшее имущественное неравенство XIX века вовсе не было необходимым для обеспечения стабильности и процветания, как раз наоборот) и могут сформироваться новаторские политические идеологии и движения начала XXI века. В целом, проблема заключается в том, что, вне зависимости от насильственного или незаконного характера изначальной апроприации, серьезное, устойчивое и во многом произвольное неравенство постоянно воссоздается, как в современных гиперкапиталистических обществах, так и в старых обществах. При всем этом формирование приемлемой для всех юридической нормы представляет собой проблему. В любом случае, собственнический аргумент о необходимости государственной стабильности заслуживает серьезного рассмотрения, как и меритократический аргумент, делающий упор на личных заслугах (он, безусловно, сыграл меньшую роль в собственнической идеологии XIX века, чем в ее новом варианте, который существует с конца ХХ века). В целом, собственническую идеологию следует рассматривать с точки зрения того, что она собой представляет: сложную и потенциально убедительную риторику в некоторых моментах (грамотно определенная в своих пределах и правах частная собственность действительно является частью ведомственных инструментов, которые создают условия для самовыражения и конструктивного взаимодействия личных устремлений), но в то же время идеологией неравенства, которая в своей самой радикальной и грубой форме нацелена на оправдание общественного доминирования, причем зачастую избыточным и карикатурным образом. Новоиспеченные лауреаты — Эстер Дюфло, Абхиджит Банерджи, Майкл Кремер — за десятки лет исследований разработали методику, оценивающую эффективность борьбы с бедностью. Они выяснили, в частности, что приоритет расходов у бедняков — то, что делает жизнь нескучной.
Да, бедняки вынуждены тратить значительную часть своих доходов на продукты питания, однако подчас они готовы жить впроголодь, но зато приобретут телевизор или смартфон. Однако исследования ученых — это не только разрушение сложившихся стереотипов о жизни малоимущих, это и признание остроты проблемы бедности в мире. Ситуация в разных странах, безусловно, отличается. Однако пример «желтых жилетов» во Франции показал, что даже развитые страны сегодня не застрахованы от того, чтобы народное недовольство приняло форму открытых протестов. Уверены, что мало кто хочет революций. А уж в России тем более, зная, к чему они могут привести. Но правящим элитам надо осознать, что, во-первых, ситуация становится все более неспокойной. И, во-вторых, как говорил когда-то замечательный экономист Александр Лившиц, «делиться надо». Нет, конечно же, речь не идет, условно говоря, о раскулачивании. Нет, и еще раз нет. Но когда, к примеру, в нашей стране власти до сих пор противятся введению прогрессивной шкалы подоходного налогообложения — это никуда не годится. «Причины мирового финансового кризиса — в нарушении этических принципов в экономике. Миф о симбиозе капитализма и демократии рухнул, необходимо глубокое переосмысление целей и задач капитализма, чтобы построить реальную демократическую экономику на основе справедливого распределения» (цитата из выступления Антонио Фаллико, Председателя совета директоров крупного итальянского банка «Интеза»). Грубейшие нарушения этических принципов в отношениях между государством и хозяйствующими субъектами наблюдались в период перехода российской экономики к рынку. Академик Д.С. Львов указывал, что в результате рыночных реформ в России образовалась двухслойная экономика: «Эти две экономики удивительным образом не похожи друг на друга, это не одна, а как бы две России. Первая — это богатая Россия, успешно продвигающая по пути выстраивания капиталистического общества благоденствия богатых (15% населения). Вторая — бедная Россия, с множеством жгучих социальных и экономических проблем (85% населения)». Россия заняла 1 место в мире по незаконному присвоению активов (72%), 66% компаний стали жертвами мошенничества или экономических преступлений (анализ уровня мошенничества в мире от крупнейшей международной компании PwC). В России происходит не кредитование развития реального сектора экономики, а кредитование сделок слияний и поглощений (Дмитриев В.А., вице-президент ТПП РФ, бывший Председатель Внешэкономбанка РФ в течение 12 лет).
Академик РАН Сергей Юрьевич Глазьев в выступлении 14 февраля 2017 года в Общественной палате РФ на Общественных слушаниях «Финансирование реального сектора экономики — мировые практики формирования новых инструментов повышения эффективности функционирования национальных финансовых систем» подчеркнул, что сегодня необходима система именно этических ценностей. «Банковская система должна работать в интересах роста производства в стране. В любой финансовой сфере (системе) должны соблюдаться этические нормы. Когда ЦБ поднимает процентные ставки, он создает ситуацию нарушения морально-этических норм, начинается рейдерство и ростовщичество, а не развитие экономики. Экономическая система работает в половину производственных мощностей». Важнейшим условием обеспечения суверенности экономики является наличие суверенной финансовой системы. Либералы намеренно лишили финансовую систему России самостоятельности, и продолжают удерживать это ненормальное положение, несмотря на очевидный ущерб интересам страны и ее жителей» (ИАЦ). Как видите, уважаемый читатель, далеко не один автор так грустно глядит на современную Россию. И очень многие из авторов-патриотов видят главную проблему нынешней России в «неэтичности» не только ее властной элиты, но и всего русского народа. Однако только у автора этого сайта есть конкретный план выхода из создавшейся ситуации. Пусть многие читатели и считают этот план Утопией, но он все равно есть, в то время как у многих других, нет даже признаков появления хоть какого-то плана. Социализм, в свое время, тоже воспринимался народом как Утопия, тем не менее, его утопические идеи победили в 1917 году. Новые утопические идеи победили, а «темные мысли» прошлого остались, что у тогдашнего населения, что у новой властной элиты России. Авторский план, возможно, и является Утопией для сегодняшней России, а завтра, глядишь, он — уже реальность. Главное же заключается в том, что всем сторонам противостояния «двух разных Россий» нужно соблюдать этические нормы, и не применять друг против друга открытое насилие (как это было в СССР). Другими словами, «революция снизу» не может стать выходом из нынешнего положения дел в России. А потому, всем жителям нашей страны надо сначала отказаться от «вульгарного материализма» и только потом начинать активно действовать. В противном случае, можно «наломать много дров», и вместо рывка вперед, Россию ждет «откат назад». Другими словами, чтобы построить «светлое будущее», надо, прежде всего, отказаться от «темных мыслей», которые тянут любое дело назад. Ну а любые «светлые мысли», хоть прошлого, хоть настоящего, всегда и везде — работоспособны. Именно это обстоятельство и должен понять русский народ, в самую первую очередь.