Объективизм и субъективизм
Для начала познакомимся с наиболее частыми заблуждениями человеческого сознания — «Парадоксы мозга: когнитивные искажения» (сайт «Крамола»). «Если вы думаете, что вам несвойственны предрассудки, значит, наверняка им-то вы и подвержены. Если думаете, что когнитивные искажения (то есть систематические ошибки в мышлении) это не про вас, следовательно, в вас сидит одно из таких искажений – под названием «наивный реализм»: склонность воспринимать свое мнение как объективное, а мнение других – как полное когнитивных искажений. Какие же ошибки мышления бывают? Их очень много – психологи выделяют больше сотни. Мы расскажем о самых интересных и наиболее распространенных. Ошибка планирования. Это о поговорке про обещанное и три года. Так что с данным когнитивным искажением сталкивались все. Если даже вы выполняете свою работу точно в срок – этим почти не могут похвастаться, к примеру, экранные политики, которые обещают построить дорогу/мост/школу/больницу через год, а строят через два. Это в лучшем случае. Худшие – вошли в историю. К примеру, знаменитый символ самого большого города Австралии – Сиднейский оперный театр, строительство которого должны были завершить в 1963 году, но в итоге его открыли лишь через 10 лет – в 1973-м. И дело не только в ошибке во времени, но и в стоимости этого проекта. Первоначальная его «цена» равнялась семи миллионам долларов, а несвоевременное завершение работ увеличило ее аж до 102 миллионов! Та же беда случилась с постройкой центральной магистрали в Бостоне, которая была просрочена на семь лет – с перерасходом уже в 12 миллиардов долларов. Одной из причин всего этого является ошибка планирования – когнитивное искажение, связанное с излишним оптимизмом и недооценкой времени и прочих затрат, требуемых для выполнения задачи. Интересно, что ошибка происходит, даже если человек знает, что в прошлом решение аналогичной задачи требовало больше времени, чем он думал. Эффект подтверждается и многочисленными исследованиями. Одно из них провели в 1994 году, когда 37 студентам-психологам предложили оценить количество времени, необходимого, чтобы закончить их дипломные работы. Средняя оценка составила 33,9 дня, тогда как реальное среднее время оказалось равным 55,5 дня. В итоге лишь около 30% учащихся оценили свои способности объективно. Причины подобного заблуждения точно не ясны, хотя гипотез – масса. Одна из них заключается в том, что люди в большинстве своем просто склонны выдавать желаемое за действительное – то есть, уверены, что задача будет выполнена быстро и легко, хотя на самом деле это долгий и трудный процесс.
О гороскопах. Этому когнитивному искажению больше всего подвержены любители гороскопов, хиромантии, гаданий и даже несложных психологических тестов, имеющих к психологии весьма косвенное отношение. Эффект Барнума, который еще называют эффектом Форера или эффектом субъективного подтверждения, – склонность людей крайне высоко оценивать точность таких описаний личности, которые, как они предполагают, созданы специально для них, хотя на самом деле эти характеристики довольно общие – и их можно с успехом применить ко многим. Ошибка мышления названа в честь знаменитого американского шоумена XIX века Финеаса Барнума, который прославился различными психологическими трюками и которому приписывают фразу: «У нас есть что-нибудь для каждого» (он умело манипулировал публикой, заставляя ее верить в подобные описания своей жизни, хотя все они носили обобщенный характер). Настоящий психологический эксперимент, показавший действие этого искажения, поставил английский психолог Бертрам Форер в 1948 году. Он раздал своим студентам тест, результаты которого должны были показать анализ их личностей. Но вместо настоящих характеристик хитрый Форер выдал всем один и тот же расплывчатый текст, взятый из… гороскопа. Затем психолог попросил оценить тест по пятибалльной шкале: средняя оценка оказалась высокой – 4,26 балла. Этот эксперимент в разных модификациях позже проводили многие другие психологи, но результаты мало отличались от полученных Форером. А вот отрывок из его расплывчатой характеристики: «Вы очень нуждаетесь в том, чтобы другие люди любили и восхищались вами. Вы довольно самокритичны. У вас много скрытых возможностей, которые вы так и не использовали себе во благо. Хотя у вас есть некоторые личные слабости, вы, в общем, способны их нивелировать. Дисциплинированный и уверенный с виду, на самом деле, вы склонны волноваться и чувствовать неуверенность. Временами вас охватывают серьезные сомнения, приняли ли вы правильное решение или сделали ли правильный поступок. Также вы гордитесь тем, что мыслите независимо; вы не принимаете чужих утверждений на веру без достаточных доказательств». Кажется, так думает о себе каждый? Секрет эффекта Барнума – не только в том, что человек думает, что описание составлено специально для него, но и в том, что такие характеристики носят преимущественно позитивный оттенок.
Вера в справедливый мир. Еще один распространенный феномен: люди свято верят, что их обидчики непременно будут наказаны – если не Богом, то жизнью, если не жизнью, то другими людьми или даже самими собой. Что «земля круглая», а судьба в качестве орудия возмездия использует исключительно бумеранг. Особенно этой ошибке подвержены верующие, которых, как известно, учат тому, что если не в этой, то в следующей жизни или в загробном мире «каждому воздастся по делам его». Также исследования показали, что к такому взгляду на мир предрасположены авторитарные и консервативные люди, проявляющие склонность к поклонению вождям, одобрению существующих социальных институтов, дискриминации и желанию смотреть свысока на бедных и обездоленных. У них есть внутреннее убеждение, что каждый получает в жизни ровно то, что заслуживает. Впервые этот феномен сформулировал американский профессор социальной психологии Мервин Лернер, который с 1970 по 1994 год провел ряд экспериментов, посвященных вере в справедливость. Так, в одном из них Лернер просил участников высказывать свое мнение о людях на фотографиях. Те опрашиваемые, которым сообщали, что люди на фото выиграли в лотерею крупные суммы денег, наделяли последних более положительными чертами, чем те, кому эта информация не сообщалась (ведь «выиграл – значит заслужил»). О дельфинах и котах. Когнитивным искажением под названием «систематическая ошибка выжившего» часто оперируют даже самые неглупые люди, а иногда и ученые. Особенно показателен пример с пресловутыми дельфинами, которые «толкают» тонущего человека к берегу, чтобы спасти. Эти рассказы вполне могут соответствовать действительности – но проблема в том, что о них говорят как раз те, кого дельфины «толкали» в нужном направлении. Ведь, если немного подумать, становится ясно, что эти, без сомнения, прекрасные животные могут толкать пловца и от берега – просто историй об этом мы не знаем: те, кого они толкали в противоположном направлении, попросту утонули и не могут ничего поведать.
Пробоины на вернувшихся самолетах показывают места, в которых они могут получить повреждения и выжить. Получившие повреждения в других местах не смогли вернуться на базу. Тот же парадокс известен ветеринарам, которым приносят упавших с высоты кошек. При этом животные, сорвавшиеся с шестого этажа или выше, оказываются в куда лучшем состоянии, чем те, кто упал с меньшей высоты. Одно из объяснений звучит так: чем выше этаж, тем больше вероятность того, что кот успеет перевернуться на лапы, в отличие от животных, падающих с небольшой высоты. Однако такое мнение едва ли соответствует действительности – слишком уж бесконтрольными будут движения кошки, летящей с большой высоты. Скорее всего, в этом случае тоже имеет место ошибка выжившего: чем выше этаж, тем вероятнее, что кот погибнет, и его просто не понесут в больницу. Черный мешок и фондовые трейдеры. А вот об этом феномене, наверное, знают все: он заключается в выражении необоснованной симпатии к кому-то только потому, что этот кто-то – знакомый. В социальной психологии такой эффект еще называют «принципом панибратства». Экспериментов, посвященных ему, множество. Один из самых интересных в 1968 году провел американский преподаватель психологии Чарльз Гетзингер в своей аудитории в Орегонском государственном университете. Для этого он представил студентам ученика-новичка, одетого в большой черный мешок (из-под него виднелись лишь ноги). Гетзингер посадил его за самый последнюю парту в классе. Учитель хотел выяснить, как студенты отнесутся к человеку в черном мешке. Сначала учащиеся смотрели на него с неприязнью, но со временем она переросла в любопытство, а потом и в дружелюбие. Тот же эксперимент проводили и другие психологи: если студентам вновь и вновь показывать черный мешок, их отношение к нему меняется от худшего к лучшему. «Принцип панибратства» активно применяют в рекламе и маркетинге: чем чаще потребителю демонстрируют тот или иной бренд, тем больше доверия и симпатии он вызывает. Раздражение при этом тоже присутствует (особенно если реклама оказалась слишком навязчивой), однако, как показали эксперименты, большинство людей все же склонны оценивать такой продукт как лучший по сравнению с нерекламируемым товаром. То же самое замечено и во многих других сферах. Например, фондовые трейдеры чаще всего инвестируют ценные бумаги в компании их страны лишь потому, что знают их, при этом международные предприятия могут предлагать аналогичные или даже лучшие альтернативы, но это ничего не меняет.
Меньше, да лучше. Эта ошибка мышления так и называется – эффект «меньше – лучше». Суть его проста: в отсутствие прямого сравнения двух вещей предпочтение отдается объекту с меньшей ценностью. Впервые исследования на эту тему провел профессор Высшей школы бизнеса Чикагского университета Кристофер Си. В 1998 году он предъявлял группе испытуемых разные по ценности вещи. Задача – выбрать себе наиболее желанный подарок, при этом предметы показывались по отдельности и без возможности сравнения их друг с другом. В итоге Си пришел к любопытным выводам. Выяснилось, что люди воспринимают как более щедрый подарок дорогой шарф за 45 долларов – в отличие от дешевого пальто стоимостью 55 долларов. То же – в отношении любой категории вещей: семь унций мороженого в наполненной до краев маленькой чашке – по сравнению с восемью унциями в большой. Набор столовой посуды из 24 целых предметов – по сравнению с набором из 31 прибора и нескольких разбитых; маленький словарь – против большого в изношенной обложке. При этом когда «подарки» предъявлялись одновременно, подобного феномена не возникало – люди выбирали более дорогую вещь. Объяснений такому поведению несколько. Одно из самых главных – так называемое мышление от противного. Исследования показали, что бронзовые медалисты чувствуют себя более счастливыми по сравнению с серебряными, потому что серебро ассоциируется с тем, что человек не получил золото, а бронза – с тем, что получил хоть что-то. Вера в теории заговоров. Любимая многими тема, но мало кто догадывается, что корни ее тоже в ошибках мышления – причем нескольких. Возьмем, к примеру, проекцию (механизм психологической защиты, когда внутреннее ошибочно воспринимается как внешнее). Человек попросту переносит свои собственные качества, которые он не осознает, на других людей – политиков, военных, бизнесменов, при этом все преувеличивается в десятки раз: если перед нами злодей, то феноменально умный и хитрый (примерно по той же схеме работает и параноидальный бред). Еще один фактор – феномен эскапизма (стремление личности сбежать в вымышленный мир иллюзий и фантазий). Реальность для таких людей по каким-то причинам слишком травматична, чтобы принимать ее такой, какая она есть. Укрепляет веру в теорию заговоров и то, что многим крайне сложно воспринимать явления внешнего мира как случайные и независящие от чего-либо, большинство склонно придавать таким событиям высший смысл («если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно»), выстраивая логическую цепь. Это проще для нашего мозга, чем «хранить» в себе огромное количество разрозненных фактов: человеку от природы несвойственно воспринимать мир фрагментарно, о чем свидетельствуют наработки гештальтпсихологии.
Убедить такого человека в том, что никакого заговора не существует, очень сложно. Ведь это приведет к внутреннему конфликту: противоположные по смыслу идеи, мысли и ценности столкнутся между собой. Адепту конспирологии придется не только отказаться от привычного ему хода мыслей, но стать «обычным» человеком, который не посвящен в «тайное знание», – следовательно, утратить часть своей самооценки». К слову сказать, подавляющее большинство русских людей как раз и страдают, прежде всего, от святой «Веры в справедливый мир». И надо признать, что это не самый худший вид когнитивных искажений, хотя понимают справедливость все люди по-разному. Автор уже не раз писал здесь, что он в душе революционер и анархист, а любой революционер – это, прежде всего, обладатель менталитета меньшинства. И изменить свою Душу человеку значительно сложнее, чем наоборот (хотя все-таки можно). Однако надо хорошо понимать, что «меньшинство», в которое верят революционеры, уменьшено до крайнего предела (приближается вплотную к отдельному индивидууму). И с этой точки, зрения назвать революционеров — «либерастами» уже неверно (им больше подходит другой термин — «эгоисты»). И получаются революционеры исключительно из «упертых автономов», коих в любом сообществе и всегда — не более одной шестой от общего числа. Впрочем, даже «автономам», в какой-то степени, нужна и социальная поддержка. И чем больше людей разделяют мнение «автонома», тем уверенней тот себя чувствует, и потихоньку превращается сначала из «автонома» в революционера, а потом из революционера он превращается в лидера собственного эгрегора, состоящего либо из большинства человеческого сообщества, в котором проживает «автоном», либо из меньшинства этого сообщества. Только тогда он становится либо либералом, либо «либерастом», соответственно. Другими словами, и либералы, и «либерасты» находятся под управлением своих лидеров («автономов» того или другого толка). Именно так (путем нахождения общих точек в матрице Веры) возникает и «справедливость» в концепции либералов и «либерастов». В любом случае, непреклонный эгоизм навсегда остается главной чертой всех «автономов», именно он и определяет их лидерские качества. Так что, если Вы чувствуете себя в душе революционером, это говорит лишь об одном, Вы – «автоном». А что из Вас получится в дальнейшем – зависит не только от Вас самих, но и от общества, частью которого Вы являетесь.
А вот что по этому поводу думает А. Леонидов — «Русофобия против объективности» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4836064.html). «Объективность предполагает существование мира, отдельного и независимого от субъекта, т.е. человека, воспринимающего мир. Мы можем, видеть Антарктиду или не видеть – она существует независимо от того, знаем лично мы о ней или нет. И когда Антарктиду открыли – она не возникла из ничего, она просто стала известной людям. А так-то и раньше была. И Америка до ее открытия Колумбом тоже была. Обобщая: объективный мир существует независимо от нашей личной (субъективной) оценки. Мы можем отрицать существование Мадагаскара, и даже доходить до истерии в этом отрицании – но Мадагаскар от этого не исчезнет и не перестанет быть островом. Следующий шаг логики абстрактного мышления: признавая объективный мир, мы признаем и объективность оценки явлений, событий, поступков. Может быть, и запросто, когда нам лично чей-то поступок нравится, а вообще-то (объективно) он плохой. И наоборот. Отвязать представление о Добре во Вселенной от личной сиюминутной выгоды – это операция, доступная лишь развитому человеческому абстрактному мышлению. Животные на такое неспособны. Их представления о добре и зле обречены сводиться к личным «больно» и «приятно», «сладко» и «горько», и т.п. Объективизм, как фундаментальное явление человеческого разума, мировосприятия – продукт религиозности человека, хотя в новейшей истории делались энергичные попытки «секуляризировать» объективность от идеи Бога. В чем религиозные истоки объективности? В идее, которую можно сформулировать так: «не я есть высший Судия». Именно того человека, который не считает свою выгоду пупом земли мы и называем в быту «объективным», «справедливым» и т.д. Согласны? Добро и зло существуют независимо от моих текущих выгод и убытков. Не я высший Судия. А тогда кто? Мой враг?! Не может быть. Чужой человек? С какой стати? Большинство избирателей – как в бреду демократической теории? Но, положа руку на сердце: какая же объективность может быть у шарахающегося большинства? Сегодня оно за одно голосует, завтра – за противоположное… И, получается, наши фундаментальные представления о Добре и зле должны скакать вслед за шараханьями толпы?! Вчера содомия или людоедство считались злом, а сегодня за них проголосовало большинство, вот они уже и Добро в высшей инстанции?!
Понятно, что у отрицания «не я высший Судия» есть и утвердительная часть: «не я, но Бог» (Абсолют, Единая Истина, Высший Смысл, Разум Вселенной). О словах, конечно, можно спорить, слова – всего лишь слова. Но с сутью-то не поспоришь! Или не я высший Судия – или я собственной персоной. Но во втором случае любой мой каприз для меня есть высшая воля и главный смысл Вселенной. Если не признавать высшей инстанции над собой (у коммунистов такой была партия) – тогда какой может быть объективизм, откуда взяться объективности оценок? «Мне нравится» и «Мне не нравится» становится – по крайней мере, внутри человека – высшим и окончательным приговором любому явлению. Человек может лукавить, утаивая это от окружающих из хитрости – но про себя-то он туго знает, что его оценка – и есть главная оценка во всей Вселенной. Ибо в центре вселенной – он, его «Я», его самость. Человек, вооруженный объективизмом, изобрел формулировки «мне кажется», «мне представляется» и т.п. Смысл этих формулировок очевиден: «мне кажется» – а может быть, на самом-то деле, это и не так. «Мне кажется» – лишь гипотеза, а не утверждение истины. Активно употребляя «мне кажется» и «на мой взгляд» в быту, мы реже, чем следовало бы, задумываемся над внутренним смыслом этих фраз. А суть вот в чем: кроме наших глаз есть и другие глаза. И то, что видят эти другие, не наши глаза (органы восприятия) – ВАЖНЕЕ того, что видят наши. Если бы эти, другие, глаза были равноценны нашим – то почему, скажите, мы должны отдавать им первенство в оценке?! Почему то, что кажется им – было бы важнее, чем то, что кажется нам? Почему за ними, чужими, право решать, как оно там на самом деле? А за нашими – лишь право предполагать с сомнением? Ответ на поверхности: имеются в виду глаза Бога. Это он решает, как на самом деле, а мы, в силу нашей субъективности – говорим лишь о том, что нам кажется, видится. Человек предполагает – Бог располагает, говорит об этом народная пословица.
Сама по себе возможность объективности – предусматривает возможность апелляции к высшей инстанции, высшему суду. Если таковых нет, то ничего, кроме субъективного мнения, не существует. Нет никаких «на самом деле», а есть только наша оценочная вкусовщина. На практике эта оценочная вкусовщина материалиста проявляется в «ДВОЙНОЙ МОРАЛИ» сперва гитлеризма, а потом США. Одно и то же действие может сто раз подряд стать то добром, то злом – в зависимости от того, выгодно оно нам лично или невыгодно, приятно или неприятно. Никакой объективной оценки у действия или явления не существует: в частности, у него нет постоянной моральной окраски. Она сменена хамелеоном оценки. Кризис религиозного сознания – явление сложное, многомерное, которое нельзя списать на одни лишь козни атеистов, противопоставив им «белых и пушистых» верующих. В кризисе религиозного сознания верующие, возможно, виноваты даже более чем атеисты, оппонирующие им. В частности, ряд общин так плохо обращался с религией, что превратили ее в жупел, в нечто жуткое и отталкивающее, извратив и переродив заповеданные основоположниками практики. И потому нет никакого парадокса в том, что большевик, крушащий храм в ярости негодования – объективно оказывается более верующим, чем хитрый и оборотистый попик, разуверивший своими поступками всю паству в эксплуатируемой им вере. Но, как ни крути – объективность требует посторонней оценки с одновременным признанием того, что эта посторонняя для тебя оценка – важнее твоей собственной. Как написал известный поэт Михаил Исаковский: «Мы так Вам верили, товарищ Сталин, Как, может быть, не верили себе». В данном случае Сталин выступает у Исаковского религиозным заместителем, заменителем «камня объективности». Мы сомневаемся в собственной оценке, и идем к святыне партии, чтобы получить окончательный вердикт. Иначе объективность невозможна – будет чистый, доходящий до каннибализма субъективизм. Либерализм (неолиберализм – авт.), безусловно, замешан на субъективизме. На однозначном приоритете «Я» над «Они». Если бы все то, что фабрикант проделывает со своими рабочими, автоматически повторялось бы над его сыном – капитализм кончился бы в один день. Точно так же кончился бы и нацизм – если автоматически повторять над детьми нациста то, что он делает с чужими детьми. Потому что никто из угнетателей не хочет себе того, чего делает по отношению к другим – зависимым от него, терроризируемым и шантажируемым людям.
Главная база, сама возможность угнетения человека человеком – это разделение «Я» и «Он», отказ от единозакония, единых моральных стандартов. Когда права человека вообще – становятся ничем перед личными интересами отдельно взятого человека. Откуда взялось неравенство? Беру себе лучшее, другим оставляю, что похуже. Делаю только мне приятное – другим оставляя все неприятное и тяжелое. Мои интересы – важны, чужие – неважны. Если бы ни эта основа – как бы, скажите, неравенство вообще могло возникнуть? Право едино для всех – собственность у каждого своя. Конфликт правосознания и хватательного инстинкта у нас называется «конфликтом социализма с капитализмом». И облеплен всякой мутью, мешающей увидеть сущностное ядро противостояния идейности с инстинктом. Или я уважаю закон – и тогда что мне, то и всем остальным (единозаконие). Или я уважаю только себя – и тогда пускаюсь в рискованную игру, по итогам которой мне нужно у всех отнять все. По итогам: объективизм требует оценки поступка, самого по себе, без симпатий и антипатий к источнику поступка. Субъективизм рыночного типа так не может. Для него важен не сам поступок, а его производитель. Сам поступок оценивается в зависимости от отношения к его носителю. Буш-младший некогда сформулировал это со скромной элегантностью олигофрена: «Хорошим парням можно делать все, что угодно – ведь они же хорошие парни!»
Русофобия сегодня – это как раз ярчайшее проявление СУБЪЕКТИВИЗМА, который на Западе (очевидным образом сходящем с ума) просто зашкаливает. Сам по себе поступок, акт, действие – вообще не важны. Важны лишь личная выгода или убыток от них. И отделение Косово по этому принципу «не становится прецедентом» для Абхазии или Приднестровья. Воссоединение Германии – «не является прецедентом» для воссоединения Крыма с Россией. Любые террористы, даже откровенные людоеды, как только США надеется от них получить выгоду – из зла превращаются в «благородных борцов за свободу». Всякий режим, Америке полезный – тут же получает титул «демократии». Отношение мирового еврейства к бандеровщине и украинизму – вообще на грани шизофрении. Попытки использовать бандеровских дегенератов в текущих играх – отшибают у евреев и поляков и зрение, и память. То, что вчера было лютым злом, ни в чем, не меняясь, сегодня вдруг оказывается добром и прогрессом! «Зло — когда сосед нападет на меня, отнимет скот, жену…» — «А добро?» — «А добро — когда я у соседа отниму его скот и жену». Русофобия на наших глазах стремительно стирает даже самый смутный контур ОБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ ПОСТУПКОВ. Она выясняет лишь одно: русские сделали – или против русских сделано? Соответственно этому расставляет оценки: что добро, а что зло. Встав на этот путь (итогом которого станет полное и окончательное безумие маньяка), русофобия ЗАРАНЕЕ выдает индульгенцию на любые грехи и преступления против русских. Параллельно любое действие русских, кроме умирания, воспринимается через ее очки как негативное. При таком оголтелом субъективизме, когда ненависть поставлена заведомо выше объективности – стираются всякие грани даже формального приличия, даже притворства в соблюдении этикета, протокола и т.п. Враг русских может делать что угодно в прямом и буквальном смысле: поливать напалмом мирные города, массово сжигать безоружных людей в зданиях, но при этом он всегда «добро и ничего, кроме добра». Нет такого действия, которое могло бы шокировать современного русофоба ОБЪЕКТИВНО, без привязки к его субъективно-оценочной ненависти. Почему? Потому что в мире пропадает единый стандарт оценки. Что и является главной причиной нарастающего безумия мира. Ибо руководствуясь животными, зоологическими мотиваторами «сладко-горько», «вкусно-кисло» нельзя сохранить человеческого Разума. Шарахаясь за удовлетворяемыми инстинктами, безусловными рефлексами – человек теряет не только условленное, но и само слово. Вы искали причину безумия мира? Вот она, как на ладони!
Приоритет «Я» над «Мы» – есть попрание смертным — бессмертного, временным – вечного. Этот приоритет «Я» внушается в современном либерализме (неолиберализме – авт.) с пеленок. В итоге вырастают поколения людей, утративших всякое представление про ОБЪЕКТИВНОСТЬ. Всякая мысль у них начинается с «мне хочется» или «мне неприятно», что и выступает главным мотиватором действия личности, не считающейся с окружающими вообще никак! Апогей (апофигей) этого состояния – либеральный отказ от родительства, ненависть к деторождению, замыкающая цепь рода на окончательной, самоуничтожающейся в животных наслаждениях особи. За безумием стоит смерть, вымирание человечества. За либерализмом (неолиберализмом – авт.) стоят «чайлдфри» и «эвтаназия», ненависть ко всякой коллективной жизни, противопоставленной личным удовольствиям особи. — Как это может быть плохим, если мне нравится? – совершенно искренне спрашивает либерал («либераст» — авт.). — Как это может быть полезным и важным, если мне не по вкусу? – так же искренне интересуется он у мира. Поскольку безумие вливается в мир с разной скоростью, неравномерно – то (так уж получилось) – в России объективизма осталось значительно больше, чем на Западе. Объективная оценка (при которой неважно, кто сделал, а важно – что сделано) ненавистна и невыносима либералам. Как западным, так и нашенским – они все спелись на этой почве ненависти к единозаконию, составив «интернационал эгоистов-гедонистов». Штурм России русофобами – это штурм последней цитадели объективизма, в случае успеха которого мир провалится в субъективность (она же безумие крайних степеней). Что такое предельная объективность? Это когда заклеивают имя ученика над контрольной работой, чтобы экзаменатор не знал, чья работа. Экзаменатор оценивает только работу, даже не зная – кто именно решал эти примеры и строил эти уравнения. Символ такого подхода – завязанные глаза у Фемиды. Что такое предельная субъективность? Это наоборот: когда заклеивают всю работу, кроме имени выполнившего ее ученика. Кроме имени, личности – вообще ничего не важно. Как он решил задачки, и решал ли он их вообще, или там пустой лист – не играет роли. Главное – кто подал работу экзаменторам. Бывает ли так? Часто и постоянно! Наследник, еще лежа в колыбели, может унаследовать В СОБСТВЕННОСТЬ предприятие с его работниками, включая и инженеров, и докторов наук, и зав-лабораториями, непрерывно и упорно учившихся десятилетиями. Для того чтобы стать начальником этих людей – ему вообще ничего не нужно, только родиться в «правильной» семье.
Мальчику из Рокфеллеров уже в утробе матери принадлежат все деньги мира, все его блага и удовольствия, все его титулы, звания и должности – какие пожелает. Его права на все в мире не уравновешиваются никакими, даже формальными, обязанностями – он вообще никому ничего не должен (наоборот, все должны ему). И в его мире нет ничего, кроме его личного мнения, которое и становится всеобщим законом, всеобщей максимой поведения. Например, всем девочкам Китая в Средние Века стали калечить ноги, удавливая ступни, по прихоти одного из императоров династии Тан, поэтически оценившего девичью походку маленькими ножками. И потому вопрос русофобии – шире вопроса любви или неприязни конкретно к русским. Это вопрос исчезающей, убывающей до ноля объективности оценок, сводящей у либералов (у «либерастов») всякие представления о Добре до узкого круга личной выгоды. В их мире нет преступлений или подвигов – есть только переменчивые интересы. А потому, сломав Россию, они уничтожат сам вид «человека разумного», сведя его мышление к окончательно и безвыходно зоологическим формам» (Леонидов). Автор этого сайта целиком и полностью разделяет мнения Леонидова. У нас с ним наблюдается лишь небольшая разница в терминологии. Для Леонидова классический либерализм и неолиберализм – одно и то же, а для автора этого сайта – это две «большие разницы». Главные тезисы классического либерализма – это Равенство, Братство, Свобода ДЛЯ ВСЕХ, а неолиберализма – это индивидуализм, неравенство в пользу меньшинства и полная свобода для того же меньшинства. Как видите, уважаемый читатель, разница есть, и немалая. Зато по поводу объективизма и субъективизма – полное совпадение во взглядах, как и в вопросе сумасшествия Западной цивилизации. И автор этого сайта, и Леонидов являются «автономами» по своей сути, причем, «автономами» на стороне большинства (либералами — в авторской терминологии). А потому, термины у нас разные, а мысли – примерно одни и те же. В общем, как ни крути, а любой объект всегда объективен, а вот рассуждения какого-то субъекта относительно него могут быть, как объективными, так и субъективными. Автор этого сайта всегда старается рассуждать объективно, ну а как это получается у него, решать Вам, уважаемый читатель.