Теория и практика управления
Предлагаю Вашему вниманию статью из сайта «Крамола» «Синдром «исключительности» США представляет идеологическую опасность». «Грехи других судить Вы так усердно рветесь, начните со своих и до чужих не доберетесь», — эти слова были написаны Уильямом Шекспиром более 400 лет назад, но и сегодня как нельзя лучше описывают все черты внешней политики англосаксов. Особенно ярко привычка ставить себя выше других, поучая человечество, укоренилась в Соединенных Штатах, а поскольку однополярный мир сегодня испытывает ряд проблем, Синдром американской исключительности (САИ) снова сулит беды. САИ — дурная болезнь не только американского, но и английского истеблишмента, однако ввиду размеров и военной мощи США, идеологии и экономического потенциала последствия именно этой проблемы могут затронуть все человечество. Корни данного «синдрома» стоит искать в далеком прошлом хотя бы потому, что США изначально развивались изолировано. Захват благ у коренных народов, или как это описывается в литературе — «колонизация», проходил вдали от границ великих держав, обеспечивал вседозволенность и создавал магнит для авантюристов со всего мира. Территории с мягким климатом, множеством природных ресурсов и целым рядом созданных местными жителями благ, оказались защищены водами океанов, в то время как индейские племена были слабы и не имели развитых технологий. Ввиду специфических особенностей такого переселения, контингент мигрантов «колонизирующих» регион оказался соответствующим. В «Новый свет» людей прельщала переселяться возможность безнаказанного обогащения, расширения не за счет сильных соседей, а за счет априори более слабых аборигенов. Прочие эмигранты искали возможности уйти от обременения административных систем и устоявшихся на «материке» сословных традиций. Третьи — желали начать жизнь с чистого листа, поскольку «американская нация» на первых парах состояла из преимущественно ссыльных английских, французских, испанских и прочих преступников. По существу, если откинуть голливудскую пропаганду с первичной истории США, откроется ее реальная и прозаичная картина. Американское политическое сознание начало свое формирование с первыми поселенцами времен XVII века, с миропонимания, так назваемых «отцов-пилигримов», которые рассматривали новый континент, как «землю обетованную» в религиозно-экономическом смысле.
То есть мессианская идея избранности США, роль путеводной страны и штурвала для всех народов мира, проистекала из образа мысли ее основателей. В их же логике все обосновывалось на основе простой цепочки — Земля и все, что на ней, принадлежит Богу; Господь может дать землю или какую-то ее часть выбранному народу; Американцы — тот самый выбранный народ. Этот базис декларировался всеми американскими элитами на протяжении существования самой Америки, в частности в 1900 году сенатор США Альберт Беверидж писал: «…Бог сделал своим избранным народом американцев, которым Он предназначил вести к возрождению весь остальной мир». В 1990 году, спустя век, американский президент Рональд Рейган добавил: «Америка — земля обетованная, а наш народ избран самим Богом для того, что трудиться над созданием лучшего мира». В 2011 году кандидат в лидеры государства Митт Ромни снова напомнил: «Бог создал эту страну не для того, чтобы наша нация следовала за другими, судьба Америки в том, чтобы их возглавлять». Учитывая неизменность этой идеологической установки легко понять, почему «профессиональный» опыт деятельности первых «ссыльных» колонизаторов Америки стал востребованным для ее воплощения. Во всех догмах американцев рассматривалась лишь территория США — земля, а не населяющие ее народы. По этой причине всего за несколько десятков лет уничтоженными оказались свыше 20 миллионов индейцев, а те, что остались были «переселены» в резервации, то есть в непригодные для нормальной жизнедеятельности пустыни, прерии и горные районы. «Исключительность» США началась с их безнаказанности. Когда американская экономика начала свое укрепление, а в Западном мире развернулся бум использования рабов элиты США впервые пожалели о «притеснении» коренных народов, но не потому, что признали их геноцид, а потому, что не оставили себе рабов из местного населения и их пришлось доставлять в Америку используя далекий африканский континент. Сегодня темные страницы зарождения «исключительности» надежно вытеснены из публичного дискурса, напоказ выставляются лишь достижения США в XX и XXI веке — внутренняя политическая стабильность, отсутствие дефолтов, популярность культуры и экономический уровень страны. В действительности же «синдром» базируется вовсе не на этом, а на том, что генеральные принципы внешней политики США никогда не проверялись на прочность.
Согласно догмам Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона и Александра Гамильтона, на которые опирается Белый дом до сих пор, первым принципом американской политики была провозглашена военная сила. То есть армия как конечное средство урегулирования «внешних» проблем и конфликтов. Вторым — дипломатический эгоцентризм, то есть право не соблюдать любые договоры, обещания, союзы и обязательства, если они связывают американской элите руки, а третьим — «великая миссия» США по распространению «демократии» и «ценностей». То есть исключительность требовалась для обоснования правоприменения этих пунктов, как оправдательный базис любых экспансионистских амбиций для американской элиты. Лишь ввиду географии и компромисса европейского и американского финансового закулисья, США на этом пути не встречали сопротивления. Никогда не воевали на своей территории, не были оккупированы, не граничили с угрозой у своих рубежей, а их экономику и инфраструктуру не обнуляли сапоги захватчиков. В случае же если такая угроза появлялась, ее как в период укрепления СССР втягивали в чужие войны. В период американо-мексиканской войны граждане США считали, что каждый из них стоит десяти мексиканцев, война показала, что это не так. На время в американское общество вернулось здравомыслие, но уже к Первой мировой войне все повторилось опять. И вновь первые же бои отрезвили американцев, но ко Второй мировой инерция дала о себе знать. После нее настали 74 года полного отсутствия «прививок», что вывело «синдром» исключительности США на уровень нынешних высот. Другими словами, долгие десятилетия пропаганда о собственном величии не встречала сопротивления, не разбивалась о взаимодействие с реальностью, существующей вне границ США. А потому в тепличных условиях, лишь укреплялась. США всегда были самой сильной нацией на своем континенте, а «большой мир» к ним не приходил, поэтому и менталитет у Вашингтона сформировался соответствующий. Опасность современных США сводится к тому, что американская нация в отличие от других, не может адекватно оценивать свое положение, на чем легко играют заигравшиеся в своих амбициях элиты.
В 2016 году, кандидат в президенты и соперник Дональда Трампа Хилари Клинтон выпустила программную статью под называнием «новая американская исключительность». В ней лидер демократов (что само по себе показательно) заявила: «США — исключительная нация. Мы — последняя надежда Земли, о которой говорил Линкольн. Мы — сияющий град на холме, о котором говорил Рейган. Мы самая альтруистичная и милосердная страна, о которой говорил Кеннеди. И дело не столько в том, что у нас самая великая армия или в том, что наша экономика больше, чем любая другая, а еще и в силе наших ценностей, силе американского народа. Часть американской исключительности в том, что наша нация — незаменима». В России, как и в большинстве европейских стран подобные пассажи расцениваются как незаконная пропаганда «социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства» (статья 29 Конституции РФ), но главное, что эти сентенции произносила политик имевшая все шансы стать у руля самого большого военного арсенала в мире. Учитывая вышеописанное важно понять, что причина того, почему американский вариант «нацизма» так легко ложится на публику в США, сводится к тому, что эта нация никогда не страдала от войн. Не вела боевых действий на своей территории, не тонула в военных столкновениях между собой (исключая период Гражданского конфликта), не развивалась прерывисто из-за постоянных внешних вмешательств, и не сражалась с равным себе противников. До тех пор, пока этой встречи с реальностью не состоится синдром американкой исключительности останется таким, какой он есть. Если же учесть, что американское общество еще и политически зомбировано, то это означает для мира массу проблем. Дело в том, что тезис об исключительности навязывается американцам с детства, но не как мировоззрение для своей страны, а как роль центральной идеологии в будущем всего человечества. Парадокс такого навязывания состоит в том, что на постулаты о демократии и свободе, накладывается противоречащий им тоталитаризм мнений. А это еще раз говорит, что «исключительность» — это инструмент, который в случае серьезных трудностей и потрясений легко может быть использовал элитами США для самых грязных внешнеполитических инициатив.
Вирус превосходства, основанный на расовом доминировании, уже порождал на Западе оправдание рабства. Взгляд, основанный на возвышении над «третьим миром» оправдывал длинную череду вторжений США и стран НАТО в последние десятилетия, а тезис о социальном и ценностном доминировании сопровождает гибридное давление и по сей день. Незаметно для себя, американское общество скатывается к краю этой соблазнительной и универсальной для любой агрессии пропасти. И хотя Россия успела в военном плане обезопасить себя, а в геополитическом сформировать дуумвират с Китаем, опасность мании величия Америки преуменьшать нельзя. В феврале 2019 года в ежегодном обращение президента США «О положении в стране», Дональд Трамп на 82-й минуте речи напомнил: «извиняться за отстаивание американских интересов США ни перед кем не намерены. Почему? Потому что американцы — самая выдающаяся нация на Земле!» Тут стоило бы поинтересоваться у российских либералов, насколько подобная риторика на протяжении столетий соотносится с либеральными ценностями равенства и свобод, но это, как и прочие диалоги с «фанатами» почти всегда бессмысленно. Стоит лишь отметить, что сейчас однополярный мир уступает свои позиции, в мировой политике уменьшается роль США, однако американская исключительность — это идеологическое видение, в котором вся история мира до образования североамериканского «Нового Света», воспринимается как подготовка к этому формированию, а сам «Новый мир» — как миссия, в которой руководящую обязана играть Америка. Другими словами, на лицо противоречие и чем сильнее будет расти в головах этот раскол, тем удобнее для американской элиты становится выход — обвинить в своих проблемах других. Исключительная нация сеет добро, а значит, некто третий должен заплатить за наличие в «Граде на холме» накопившихся трудностей». Что можно сказать о синдроме американской исключительности? Вспоминая предыдущую главу, только одно – американская властная элита хорошо изучила и контролирует практически весь мир (за исключением России, Китая, Ирана и КНДР), но совершенно не знает ничего о самой себе, да и знать не хочет. Избрание президентом США Дональда Трампа и полное недоумение американской властной элиты после этого – подтверждает данное обстоятельство. К сожалению, Сунь Цзы в своей книге рассмотрел все возможные варианты, кроме одного – когда «знаешь противника и не знаешь себя». Давайте мы вместо него подумаем – к чему это может привести. Ответ напрашивается сам собой – международная политика остается на высоте, а вот внутренняя политика начинает давать сбои (как сегодня происходит и у нас в России, ведь российский вариант – тот же самый).
Если «копнуть чуть глубже», то сегодня вся мировая властная элита находится в том же самом положении (она до сих пор не осознала, что случился перелом в истории человечества). Другими словами, она находится в полной растерянности из-за происходящих процессов внутри той или иной страны мира, в том числе, и в первую очередь — в своей собственной. Именно по этой причине в Великобритании объявили брекзит, в США появился Трамп, а властные элиты просто не знают, что с ними делать. Мир стремительно меняется, а властные элиты не успевают за ним поспеть, находясь постоянно на шаг позади. Другими словами, налицо диссонанс в поведении всех мировых властных элит, и чем дальше, тем больше. А потому, предлагаю поговорить в этой главе о теории управления. Согласно Википедии, теория управления — это наука о принципах и методах управления различными системами, процессами и объектами. Теоретической базой теории управления являются кибернетика и теория информации. Суть теории управления состоит в построении на основе анализа данной системы, процесса или объекта такой абстрактной модели, которая позволит получить алгоритм управления ими в динамике, — для достижения системой, процессом или объектом состояния, которое требуется целями управления. Теория управления, как и любая другая наука, имеет свои предмет, функцию, цели, задачи и методы. При этом методы теории управления довольно сильно различаются в зависимости от области применения, — в кибернетике, прикладной математике, компьютерном программировании, социологии, политологии, правоведении, в экономике. Теория управления — это развивающаяся теория, особенно начиная с последних десятилетий XX века, когда ее принципы оказались полезны при решении задач компьютерного моделирования различных систем, процессов и объектов, позволяющего существенно увеличить возможности автоматизации человеческого труда. Первое самоуправляемое устройство было построено Ктезибием из Александрии (примерно в 250 году до н. э.). Его водяные часы использовали сифон как регулятор потока воды. До этого изобретения считалось, что только живые существа способны модифицировать свое поведение в ответ на изменения в окружающей среде. Следующим шагом в развитии саморегулирующихся систем управления с обратной связью стали термостат Корнелиуса Дреббеля (1572-1633), и центробежный регулятор паровой машины Джеймса Уатта (1736-1819). Математическая теория устойчивых систем с обратной связью была разработана в XIX веке. Родоначальником непосредственно «математической теории управления» можно считать Александра Михайловича Ляпунова — автора классической теории устойчивости движения (1892).
Процесс управления можно разделить на несколько этапов: 1. Сбор и обработка информации. 2. Анализ, систематизация, синтез. 3. Постановка на этой основе целей. Выбор метода управления, прогноз. 4. Внедрение выбранного метода управления. 5. Оценка эффективности выбранного метода управления. Конечной целью теории управления является универсализация, а значит, согласованность, оптимизация и наибольшая эффективность функционирования систем. А стало быть, любой управляющий субъект может эффективно управлять той или иной системой, только если он хорошо понимает устройство этой системы и принципы ее функционирования. Методы управления, рассматриваемые теорией управления техническими системами и другими объектами, базируются на трех фундаментальных принципах: 1. Принцип разомкнутого (программного) управления, 2. Принцип компенсации (управление по возмущениям) — такие системы управления применяются при ограниченном диапазоне изменений внешней среды, в зависимости от полноты информации о внешней среде системы управления по возмущениям могут обладать важным свойством: управление по возмущениям с полной информацией обеспечивает полную компенсацию воздействий внешней среды. Системы, в которых достигается полная компенсация, называются инвариантными. В них управляющее воздействие поступает в объект управления одновременно с воздействием внешней среды, нейтрализуя его. Однако в открытых системах предусмотреть все возможные возмущения затруднительно. Кроме того, функциональные зависимости между возмущающими и управляющими воздействиями могут быть неизвестны. Поэтому управление по возмущениям с неполной информацией приводит к накоплению ошибок. 3. Принцип обратной связи. Управление можно разделить на два вида: стихийный: воздействие происходит в результате взаимодействия субъектов (синергетическое управление); сознательный: планомерное воздействие объекта (иерархическое управление). При иерархическом управлении цель функционирования системы задается ее надсистемой. Именно таким управлением и занимается мировая властная элита, а стало быть, она (по определению) является надсистемой, и народом не является. А стало быть, все разговоры о демократической власти в нашем мире – это одни только разговоры, и ничего более. Иерархическая власть не может быть демократической, а передача народом своих властных функций каким-то его представителям, как раз и является актом построения властной надсистемы.
В качестве примеров современных методов управления можно привести следующие. Первое, нелинейное управление — подраздел теории управления, изучающий процессы управления в нелинейных системах. Поведение нелинейных систем не может быть описано линейными функциями состояния или линейными дифференциальными уравнениями. Основными свойствами нелинейных систем являются следующие свойства: Для нелинейных систем не применим принцип суперпозиции. Нелинейные системы могут иметь изолированные точки равновесия. У них могут присутствовать особые свойства, такие как бифуркация или хаотическое поведение. При возмущении нелинейной системы синусоидальным сигналом отклик ее, в общем случае, будет сигналом с широким спектром, содержащий множество гармоник с различной амплитудой и фазовым сдвигом (отклик линейных систем содержит одну синусоиду той же частоты, что и входная). Любая страна нашего мира как раз и является нелинейной системой. Второе, управление с помощью теории катастроф — раздела математики, включающего в себя теорию бифуркаций дифференциальных уравнений (динамических систем) и теорию особенностей гладких отображений. Термины «катастрофа» и «теория катастроф» были введены Рене Томом (René Thom) и Кристофером Зиманом (Christopher Zeeman) в конце 1960-х — начале 1970-х годов («катастрофа» в данном контексте означает резкое качественное изменение объекта при плавном количественном изменении параметров, от которых он зависит). Одной из главных задач теории катастроф является получение так называемой нормальной формы исследуемого объекта (дифференциального уравнения или отображения) в окрестности «точки катастрофы». Именно вблизи такой «точки катастрофы» («конец света» 2012 года) и находится весь современный мир. Третье, адаптивное управление — совокупность методов теории управления, позволяющих синтезировать системы управления, которые имеют возможность изменять параметры регулятора или структуру регулятора в зависимости от изменения параметров объекта управления или внешних возмущений, действующих на объект управления. Именно навыков такого управления и не хватает всем современным властным элитам. По характеру изменений в управляющем устройстве адаптивные системы делят на две большие группы: самонастраивающиеся (изменяются только значения параметров регулятора) и самоорганизующиеся (изменяется структура самого регулятора). Увы и ах, но нынешние мировые власти не являются ни самонастраивающимися, ни самоорганизующимися.
Четвертое, робастное управление — совокупность методов теории управления, целью которых является синтез такого регулятора, который обеспечивал бы хорошее качество управления (к примеру, запасы устойчивости), если объект управления отличается от расчетного или его математическая модель неизвестна. Изменение тех или иных свойств системы, в частности, изменение ее запаса устойчивости, вызванное вариациями ее параметров, называется чувствительностью системы. Системы, сохраняющие при всех возможных вариациях параметров необходимый запас устойчивости, получили название робастных. Так вот, ни одна современная страна нашего мира не обладает этим качеством. И, наконец, пятое, интеллектуальное управление — методы управления, которые используют различные подходы искусственного интеллекта, такие как искусственные нейронные сети, нечеткая логика, машинное обучение, эволюционные вычисления и генетические алгоритмы. Ну а, о таком управлении современному человечеству можно лишь мечтать. Другими словами, какая-то часть человечества, может быть, и знает о возможности подобного управления, но властной элиты среди этой части точно нет, и никогда не было. Да и знаниями высшей математики современная властная элита похвастать явно не может. Ее главный принцип действия – это ничем не подкрепленная Воля. При внедрении чего-нибудь нового всегда существует предрасположенность к возникновению революционной ситуации, когда «верхи не могут управлять по-новому, а низы не желают жить по-старому». Поэтому должен быть разработан также алгоритм переходного процесса, который обеспечил бы бесконфликтный переход систем к новому для них виду функционирования. Реализация желаемого алгоритма регулирования зависит от выбора структуры регулятора, поэтому алгоритм регулирования иначе называют законом регулирования. Такого алгоритма регулирования у власти нет, а потому, она и не желает «внедрять чего-то новое», более того, противится этому. Вот и получается, переходный период – налицо, а апробированные методы управления для такого периода отсутствуют. Возникает извечный русский вопрос – что делать? Единственный правильный ответ – обратиться к прошлому опыту. Слава Богу, подобных периодов в истории человечества накопилось уже «выше крыши». И хотя автор недолюбливает коммуняг, он вынужден признать, что именно большевики показали всему миру наиболее эффективное управление в переходные периоды.
Первое, что они сделали (не обладая большинством в тогдашней России) – это собрали «под себя» все наиболее востребованные тогда лозунги и призывы: «Земля – крестьянам, фабрики – рабочим, власть – Советам, мир – народам». Ничего, из выше провозглашенного, они, конечно, не сделали, а если что-то и пытались сделать, то лишь на время и частично. Ну а, взяв власть в свои руки, они начали переделывать страну под свои личные нужды, уже не обращая никакого внимания на подвластный им народ. Точно так же всегда поступают и бандиты (автор это знает по своему собственному опыту), именно по этой причине он и называет такое управление «бандитским». Одним из важнейших шагов при разработке системы регулирования (после выбора регулятора) является поиск оптимальных параметров его настройки. Целью такой задачи является подбор таких параметров регулятора, при которых все отклонения регулируемой величины от заданного значения были бы минимальными. В идеальном случае для ступенчатого возмущения по каналу управления это такое же ступенчатое изменение регулируемой величины; для любого возмущения по каналу регулирования вообще не должно быть отклонения регулируемой величины. Однако инерционные свойства объекта регулирования и самого регулятора ограничивают возможности последнею. Из-за несвоевременного внесения регулирующего воздействия наблюдаются объективно обусловленные для конкретного объекта регулирования пределы — минимальное отклонение регулируемой величины, меньше которого регулятор не может обеспечить. Из этого следует, что задачей оптимизации является поиск таких параметров регулятора, которые обеспечивают максимальное приближение отклонения регулируемой величины к предельному минимальному, причем это минимально отклонение неизвестно до оптимизации. В теории управления существуют несколько общих подходов. Процессный подход основывается на идее существования некоторых универсальных функций управления. Системный подход сложился на базе общей теории систем: система — это некая целостность, состоящая из взаимозависимых подсистем, каждая из которых вносит свой вклад в функционирование целого. Ситуационный подход рассматривает любую организацию как открытую систему, постоянно взаимодействующую с внешней средой, следовательно, и главные причины того, что происходит внутри организации, следует искать вне ее, то есть в той ситуации, в которой она реально функционирует. Универсальный подход сложился на базе научной школы универсологии, теории универсального управления, теории переходных процессов, теории относительности сознания, и рассматривает любую систему в совокупности ее вертикальных и горизонтальных связей. С другой стороны, в бюллетене «В защиту науки», издаваемом Комиссией по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН, универсология охарактеризована как лженаука. Вы знаете резко негативное отношение автора к этой нынешней «инквизиции», а потому, их мнение автора совсем не интересует.
Следующим подходом является «Субстратный подход», основанный на структурной оптимизации стратегии и принимаемых решений посредством выявления субстратов (ключевых моментов оптимизации) в значимых классах информационного контекста управленческой ситуации. Процесс построения такой структурно-субстратно-оптимальной стратегии называют структурной оптимизацией. Увы, в теории управления все эти подходы существуют, а в реальном управлении их просто нет, как таковых. Главный подход в реальном управлении – это повторение опыта предыдущих правителей, причем, вместе с допущенными ими ошибками. Новыми правителями устраняются только самые яркие и очевидные из них. Вот и получается, что теория управления существует, а управление происходит «по старинке», так же, как и в любой церковной епархии. К слову сказать, «Религия — это личное дело отдельного человека, его сознания. А сознание у всех разное. Поэтому, если кому-то нравится концепция Бога — создателя, практикуйте ее. Если ближе теория закона причины и следствия — пожалуйста. Ну а если вам и это не нравится, оставайтесь неверующим. Вообще, до тех пор, пока вы честный, искренний и сострадательный, но при этом неверующий, мне это только нравится» (Далай-Лама XIV). Автор солидарен с Далай-Ламой. В качестве примера Российского управления «по старинке» автор приводит Вашему вниманию статью Сергея Смирнова «Почему пенсионный план сделан для богатых?» (источник: https://nstarikov.ru/pochemu-pensionnyj-plan-sdelan-dlja-bogatyh-110144). «Минфин и ЦБ опубликовали законопроект новой системы накопительной пенсии, названной «гарантированный пенсионный план» (ГПП), над которой работали с 2016 г. «Мы не хотим делать эту систему только для богатых. Даже если человек получает 20 тыс., он может себе позволить откладывать какие-то деньги, чтобы получить налоговый вычет», – заявил замминистра финансов РФ Алексей Моисеев на представлении ГПП. Совпадут ли мечты руководства Минфина с реалиями нашей жизни? Соблазнятся ли налоговыми «пряниками» работники, получающие 20 тыс. в месяц? Власти действительно пообещали налоговые льготы. По подсчетам Минфина, они обойдутся бюджету в 10 млрд руб. до 2030 г. Какие плюшки придумали? Если человек перечисляет в ГПП до 6% от своей зарплаты, с этой суммы он может не платить 13% НДФЛ. Возьмем зарплату в 100 тыс. руб. Работник платит с нее 13 тыс. руб. подоходного. Он решил направлять в ГПП по 5000 руб. каждый месяц. Значит, НДФЛ будет рассчитываться не от 100 тыс., а от 95 тыс. и будет равен 12 350 руб. То есть «выигрыш» человека с зарплатой в 100 тыс. руб. составляет порядка 650 руб. в месяц. Однако зарплата у подавляющего большинства 35–40 тыс. руб., а значит, налоговые вычеты будут копеечными, а будущие пенсионные накопления невелики. При этом отчисления в ГПП при таких доходах серьезно ухудшат сегодняшнюю жизнь.
О каких взносах с зарплаты в 20 тыс. руб. говорит представитель Минфина?! Да этой суммы еле-еле хватит, чтобы собрать ребенка в школу, купить продукты, заплатить за «коммуналку». Вторую налоговую приманку Минфин приготовил для работодателей. Они могут софинансировать накопительную пенсию работника, и вычитать эти расходы из базы по налогу на прибыль. К слову, сегодня уже есть ограниченный круг компаний, которые предлагают своим работникам корпоративные пенсии. Это госкорпорации, нефтяные и газовые фирмы, крупнейшие банки… Что получается? Эти гиганты за то, что они и так уже делают, теперь будут получать еще и налоговые льготы! С какой стороны ни посмотри, а ГПП адресован исключительно богатым компаниям и богатым работникам. Заявлялось, что, даже если 20% работающих будут участвовать в новой системе, это будет победа. Но она вряд ли одержима. Возможно, найдется 2–3, максимум 5% желающих. Помню, как на недавнем экономическом форуме глава Минэка Максим Орешкин заявил: «Готов первым начать перечислять часть зарплаты в эту систему». Не сомневаюсь, что он готов, – при своих-то доходах… А вот люди с зарплатой в 20 тыс. руб. точно не захотят расстаться с частью заработка». Как видите, наши отечественные власти, «не покладая рук», разрабатывают все новые и новые пенсионные реформы, а подход к ним остается прежним, а потому, и результатов никаких нет. Власти пытаются совершить «революцию сверху», а стало быть, в России сегодня налицо переходный период, иначе, для чего эти реформы? Но все их попытки заканчиваются ничем. И лишь потому, что власти не учитывают наличие самого переходного периода. Они просто не могут «стать другими». А стало быть, их надо менять, и чем быстрей, тем лучше. В общем и целом, автор совсем не против «управления по старинке», однако человеческим сообществам надо брать пример не с прошлой иерархичной власти, а с природы, где основным способом управления является местное самоуправление. Центральная же власть там начинает действовать только в экстренных ситуациях. Ну а у современного человечества все — с точностью до наоборот.