Homo Argenteus: Новое мировоззрение

Демократия и обратные связи

Демократия и обратные связи

Предлагаю Вашему вниманию интересную статью Н. Выхина «Театр одних актеров…» (источник: https://ss69100.livejournal.com/4693945.html). «В современной либерально-рыночной демократии т.н. «открытого общества» существуют две остро противоречащие друг другу части. Первая часть — это сценарный конфликт, в котором заранее подобранные актеры исполняют заранее отрепетированную сцену конфликта. Вторая часть – «отсебятина» народов, которая вторгается в режиссерский замысел постановки «общества спектакля» и путает сценаристам все их планы. Поскольку конфликты разные, то и реакция на конфликты тоже очень разная. Участники сценарных конфликтов, разыгранных в рамках «большой игры» – встречают со стороны буржуазной системы подчеркнутое ненасилие и радушную отзывчивую гуманность. Это и понятно: начни их за реплики по сценариям расстреливать – никто бы играть на сцене не согласился. Совершенно иное отношение та же самая фальшиво-улыбчивая и обманчиво-покладистая буржуазная демократия (общество спектакля) демонстрирует к «отсебятине» народов. Некоторые наивные люди могут подумать, что это не просто сценарий манипуляции для них разыгрывают профессиональные актеры, вроде Рони Рейгана и г-на Зеленского, а на самом деле разрешены кое-какие гражданские вольности. И когда эти наивные люди попытаются свои формальные права воплотить в жизнь – они столкнутся с совершенно звериным и фашистским накалом террора, совсем уже не улыбчивого и снявшего клоунскую маску, используемую для демократической клоунады. Что, например, вы скажете о Макроне, который высказывается о «подавлении протестов» в Москве, в ходе которого не погиб ни один человек? А в те же дни (!) в Париже при подавлении протестов есть убитые и сотни раненых, среди которых и тяжелораненые, погромы и поджоги и т.п.? Но, играя отведенную ему масонерией роль бывший «лейтенант Ротшильдов», а ныне президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что у Парижа есть «законная обеспокоенность тем, что происходит в политической жизни российской столицы». А в жизни французской столицы у него обеспокоенности нет? Ведь там уличные бои на порядок жестче… Протесты в Париже не волнуют не только Макрона: они вообще никого не волнуют в Парламентской ассамблее СЕ, где проголосовали за включение в повестку осенней сессии дискуссии по поводу митингов в Москве, вызванных ходом выборов в Мосгордуму, пишет РИА «Новости». Куда более массовых и более жестоко подавляемых протестов в Париже ПАСЕ… в упор не видит!

Перед нами одна из множества иллюстраций двойной морали Запада: сценарные протесты – это одно, а стихийные, вне воли режиссера – совсем другое. В сценарных будут стенать о каждой царапине. В стихийных не заметят и тысячи трупов… Фундаментальная ложь либерализма и западничества в нашей стране заключается в том, что они подносят образ политического режима, которого, во-первых, нигде нет, а во-вторых, и невозможно построить по законам «социального сопромата»: перемычки элементарно не выдержат. Нам уже лет сорок, если не больше, рисуют теоретически-симпатичный мирок-Аркадию с пастушками и пасторалями, нимало не беспокоясь о несовместимости рисунка с реальностью. В этой Аркадии или Утопии простые люди обладают полнотой прав и все решают сами. Власть служит этим простым людям, как лакей, да по другому и не может быть: ведь каждую пятилетку эти люди голосуют – проверяя, не зарвалась ли власть, не обнаглела ли? Ежели что не так – старую власть в шею, и выбирают себе новую. Причем без уличных боев, стрельбы и прочих террористических актов! В улыбчивом режиме: вам отказано в доверии, уйдите! А вам оказано доверие – приходите, но на 4 года! Засиживаться у власти мы вам не дадим, а то вдруг вы загнивать там начнете! То есть нам врут, что люди сами собой управляют в мире и согласии, без мордобоя и застенков, регулярно меняют власть – и без гражданской войны. Все это цветет и пахнет ненасилием, любовью и согласием, взаимным уважением и правами человека. И так у них в Аркадии хорошо, что даже помирать не хочется… Далее, обычно, по сценарию, нас спрашивают – почему же мы не хотим себе таких порядков? Зачем нам какие-то цари и Сталины, если мы можем, «как в Европе», сами собой править, и не передраться при этом? И мы, конечно же, традиционно теряемся при таком вопроса: в самом деле, чего это мы? Разве нам приятнее подчиняться, чем повелевать? Разве хотим мы жить в тюрьме, а не на свободе?!

Мотыльки летят на огонь: наивные люди летят на треп про демократию. Сгорают по итогам и те, и другие. Сирены поют красиво, но по сути – людоедки. Это же можно сказать и про структуры, реально управляющие Западом. Ларчик открывается просто: для симулирования и имитации прав простых людей сценаристами правящих масонерий отводится специальное место, в котором, под присмотром карательного оцепления, можно умеренно покривляться. Хочешь кривляться – иди туда. И не забудь взять в аренду у режиссера лозунг, чтобы не погореть на отсебятине. Все твое кривляние будет заснято на видео, описано в газетах, попадет в новостные ленты и создаст в итоге у наивных впечатление безграничных прав и свобод человека на Западе. Но не дай Бог ты, дурак, вообразив, что это не понарошку, попробуешь помитинговать в неположенном месте или на неутвержденную тематику! ГУЛАГ, даже взятый в лживом описании Солженицына, покажется тебе санаторием… Ибо эта система группового самодержавия крупных собственников умеет не только симулировать народовластие, но и отстаивать свой абсолютизм самыми жесткими и кровавыми мерами. Любой из демократических законов может быть в любой момент отключен, что периодически и случается. Направленные на сцену «общества спектакля» софиты и прожекторы гаснут по команде, в темноте мочат и режут неугодных, а когда трупы вынесли и кровь подмыли – как ни в чем, ни бывало, софиты включаются обратно. И на сцене снова согласованные протестующие, и с ними снова ничего страшного не случается. А зачем власти их бить – если их сама же эта власть и выпустила на сцену, снабдив речевками?

Система, в которой люди сами собой управляют – была бы прекрасна, если могла бы быть. Но когда нас сорок лет туда завлекают – старательно обходят очень и очень важный вопрос. Если ЭТО организовать так легко и просто – почему же наши предки столько веков, и даже тысячелетий к этому не прибегали? Или все они были безнадежно тупыми, меняя свободу племенных общин и городское самоуправление средневековых городов-республик на самодержавие царей и королей в Европе? Или же были какие-то подводные камни, причины, делавшие племенную свободную общину и город-республику (вроде Новгорода) непопулярными и недееспособными? Если во Французской Республике все принадлежит народу (как вы говорите) – почему же этот народ не стал защищать свое достояние от Гитлера? Причем не стал от слова «совсем»? В СССР люди дрались кроваво и отчаянно, защищая колхозы, про которые вы говорите, что это унылое рабство. Но люди за это дрались – и отдавать не желали даже под страхом лютой смерти! А во Франции массы населения капитулировали почти сразу же – не оттого ли, что НА САМОМ ДЕЛЕ ничего у них в этой республике своего не было? А потому они решили, что и защищать в этом банкирском гнилье им нечего? Если чуть тщательнее обычного присмотреться к новостям – то вы сразу же увидите: т.н. «демократическое общество» имеет авансцену с плоскими лубочными декорациями, и закулисье, которое декорации закрывают. На сцене разыгрывается спектакль очень счастливой и очень правовой жизни людей – но именно спектакль. Присмотритесь чуть тщательнее – и вот вы уже видите, что реплики людей неискренни, улыбки натянуты, жесты и движения – наигранно-театральны. На самом-то деле в «обществе спектакля» счастливы и свободны очень и очень немногие. Но у этого театра лицемеров есть множество фильтров подачи себя, которых не было у деспотий прежних веков. Эти фильтры позволяют, например, либералам бессовестно плести россказни про «свободу» в 90-е годы, в которые может поверить тот, кто в 90-е не жил (а такова вся молодежь). Но мы-то прошли эти 90-е в сознательном возрасте, и прекрасно помним, что это ад кромешный, Освенцим – совмещенный с декорациями «свободы слова», «альтернативных выборов» и «многопартийности» вдоль забора концлагеря. И если снимать такой Освенцим снаружи, издалека, то видны одни только декорации, и он выглядит парком развлечений, Диснейлендом. Чтобы понять его кошмар, нужно побывать внутри, а для досужих наблюдателей снаружи он прекрасно замаскирован под пасторальное местечко… Почему? Не сразу, веками, но Запад, основной единицей управления которым является правящая масонерия (карьерно-финансовый заговор) сформировал постоянно дополняемый КОМПЛЕКС ОЧКОВТИРАТЕЛЬСТВА, включающий в себя детально проработанную ЛОЖНУЮ ХРОНИКУ ВРЕМЕНИ, подменяющую своим сериалом типа «Санта-Барбара» реальные события реальной жизни.

Делается одно – а документируется, фиксируется, отображается, презентуется и составляет официальную историю совсем другое. Сделанное – не видно, видное – не сделано. Царствующие особы не правят, правящие не царствуют. За века этот комплекс очковтирательства так развился и оброс технологиями, что даже современникам порой трудно различить, где реальность, а где виртуальность. Тем более трудно это сделать посторонним людям и потомкам. Вообразите – чисто теоретически – что у вас взяли в заложники ребенка, и заставляют рассказывать иностранным туристам, как вы счастливы. Понятно, что при таком залоге вы соловьем разливаетесь, так что у иностранных туристов никаких сомнений в вашей исключительной счастливости не остается! Ваша счастливость и благополучие фиксируются ими как документальный факт, который они своими глазами видели. Попытайся им кто-то объяснить, что вас заставили им врать шантажом и террором – они возмутятся, обвинят такого в «конспирологии» и паранойе! Это – чисто теоретически. Представили? Теперь прочитайте лишь одну фразу из новостей нашего времени: «Верховный комиссар ООН по правам человека призвал США прекратить практику насильственного отлучения детей от родителей на открытии 38-й сессии Совета ООН по правам человека. «В США я глубоко озабочен недавно принятыми законами, которые наказывают детей за деяния их родителей. За последние шесть недель почти две тысячи детей насильно были разлучены со своими родителями», — сказал он. Глава УВКПЧ ООН сослался на заявление Американской ассоциации педиатров». Ну как вам конспирология? Все еще паранойя? А вы не думали, что вся ювенальная юстиция – прежде всего инструмент шантажа родителей, обязанных изображать себя счастливыми и лояльными властям западных стран? За жизнь своего ребенка человек боится куда сильнее, чем даже за свою собственную жизнь. Многого можно добиться от человека таким шантажом, даже такого, на что он не согласился бы под страхом смерти (собственной)…

Так с чем же мы имеем дело? С безоблачной демократией – или железной пятой, укрытой декорациями демократии? Взросление человека начинается со способности поставить перед собой такой вопрос. Если вы настолько доверчивы, что даже не ставите перед собой этого вопроса, веря лубочным картинкам западного процветания – то взрослым вас не назовешь… Я не призываю вас принять мой ответ, можете считать меня параноиком – я лишь прошу поставить вопрос, принять законность этого вопроса. С детских лет знаем мы об оптических обманах зрения, о том, что не всякая видимость – истинна. Отчего же свободному человеку и тут не усомниться? Ну, хотя бы для очистки совести – мол, я проверил сигнал, и сигнал не подтвердился, на Западе чистейшей воды демократия! Ибо если она там есть без двойного дна, то чего ей опасаться проверок? В тюрьмах США сидит больше людей, чем в сталинских лагерях 1937 года (и уж тем более других сталинских лет). О США говорят, как о стране-тюрьме: в тюрьмах США содержится четверть от всех заключенных на планете Земля, при том, что проживает в США лишь 5% всех людей. Не скрывая этих фактов, США убеждают нас, что политических заключенных у них нет, сплошь одни только уголовники. Но и тут вопрос: откуда же берется столько уголовщины в аркадской пасторали чистейшей и добродетельнейшей демократии? Люди живут так хорошо, так хорошо, так благоденствуют, так сами все без насилия решают – что в тюрьмах больше, чем в ГУЛАГе 1937 года… Вы в это верите? Мне трудно… И еще и 1000 детей бесследно исчезают каждый год – и никто не знает куда, ибо даже останков не находят… А это что? Сирены либерализма манят нас сладкими песнями именно туда – а там ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хорошо, или это уловка хищника, подманивающего добычу? С кем мы НА САМОМ ДЕЛЕ (а не в их рекламных буклетах) имеем дело? Не с людоедами ли? Случаи с Крымом и Донбассом наглядно показали всем скептикам, что вся болтовня о правах человека, праве наций на самоопределение вплоть до отделения, болтовня о выборах и референдумах – не более, чем пустой треп. Подтвердилось то, о чем некогда проболтался долларовый миллиардер Б. Березовский: «Америкой на самом деле управляют семь или восемь семей… а демократия — это разводка для лохов».

Если вы думаете, что он преувеличивал – посмотрите на «права человека» и «волю избирателей» в Донецке, Луганске… А не там – так в Греции смотрите. И везде такое «уважение к мнению большинства», такой «плюрализм», что страшно делается. Вернусь к тому, с чего начал. Не нужно считать своих пап и мам, дедушек и бабушек, пращуров и предков глупее себя, идиотами и бестолочами. На заре истории демократия общин господствовала везде – однако в ходе истории она же везде исчезла. Потому что предкам делать больше нечего было, кроме как тиранов над собой сажать, или же были более объективные причины сворачивания «городского республиканизма», всех этих венецианских республик и новгородского вече? То, что демократия красиво выглядит на постановочной картинке – с этим, по-моему, не спорили даже представители династии Романовых. Вопрос же не в том, как она выглядит на картинке, а в том, насколько она возможна в «трехмерной реальности»! Потому что одно дело, если она действительно возможна; и совсем другое – если она симулируется хищников в процессе подманивания добычи, «для разводки лохов», как метко сказал Березовский (а он в этом деле знал толк). Если эта улыбчивая рожа – лишь лубочная декорация чего-то страшного и плотоядного – тогда как? Если танцующий и дарящий деткам шарики клоун Пеннивайз на самом деле – Оно? А костюм клоуна и все клоунские ужимки ему нужны – чтобы жертва не испугалась раньше времени, когда у нее еще есть шанс убежать? Все известные человечеству социалистические и коммунистические эксперименты, порой весьма жуткие (не будем и на это закрывать глаза!) – вызваны к жизни были именно недееспособностью демократии. Если бы эта система работала так, как в ее рекламе расписывают, то никакого отдельного коммунизма или социализма не потребовалось бы, более того, он и в голову никому бы не пришел. Человек становится социалистом или коммунистом в тот момент, когда его стремление к демократии натыкается на ее практическую ничтожность и недееспособность. То есть она человеку нужна – но он уже понял, что в предлагаемом виде ее построить нереально. В предлагаемом виде, без масонского закулисья, режиссирующего ее спектакль-имитацию, она вызовет или резню с хаосом, гражданской войной, или станет банальной дымовой завесой для террористической диктатуры.

Я не шучу, и прошу серьезно отнестись к моим словам, когда говорю: если мы с вами, читатель, возьмем существующие, легальные, якобы-действующие законы демократической республики, и применим их буквально, по принципу «как написано – так и делаем», то… …Это приведет почти к моментальному обрушению государства, общества и всех его институтов, к уличной бойне и гражданским войнам. Вам странно? Мне нет. Более того, я это видел. Как историк, я наблюдал это в 1917 году, по документам, видя быстрый распад армии и социума в режиме демократической республики, не имитирующей, как во Франции, а реально проводящей в жизнь принципы демократии. А как гражданин я это лично видел в 1985-93 годах, когда еще раз попытались скопировать в России ВЕРХУШКУ АЙСБЕРГА западной пирамиды управления, забыв, что у настоящего айсберга ¾ скрывается под водой. По этому поводу можно меланхолично сказать – не принципы плохи, принципы прекрасны, это, мол, люди плохие, и не могут жить по прекрасным принципам. Но это же демагогия: где вы возьмете других людей? Население для вашей фантастической Утопии, в которой все равны, защищены, и при этом никто почему-то не пытается воспользоваться захватным правом, шансом на узурпацию собственности или власти? Люди таковы, каковы они есть. А они таковы, что либо они решают свой конфликт в поединке, либо у третьего лица, которое значительно сильнее (и страшнее) любого из спорщиков. Что, собственно, гарантирует признание ими вердикта. Ибо если судья слабее меня – зачем мне его слушаться?! Если вы удаляете сильную и страшную инстанцию-держиморду, которой принадлежит право заявить «Roma locuta, causa finita», то вы (хотите того или не хотите) – всю жизнь сведете к кулачным поединкам между участниками бытовых конфликтов. Всякая демократия, запущенная всерьез, а не как спектакль для отвлечения внимания – неожиданно-быстро для своих наивных сторонников, сводится к ЗАХВАТНОМУ ПРАВУ. Вы делаете всех равными друг другу, потом, вам на ужас, среди равных вспыхивает драка – по итогам которой победители и побежденные снова не равны. К этой неизбежной ситуации, что в Венецианской, что в Новгородской республике – вы или примените собственный террор, или станете жертвой террора представителей ЗАХВАТНОГО ПРАВА. Которые, вам на горе, никого не спрашивая, приходят и ставят сами себя в начальство.

В итоге простые люди не хотят защищать ни Венецию, ни Новгород, ни Францию против Гитлера – потому что в этих республиках у простых людей ничего своего нет. Кроме болтовни об их правах и процветании – нет ни прав, ни процветания. Вы думали, что создаете общину свободных людей, а создаете по факту диктатуру мафии, станицу Кущевскую с ее всем заправляющей бандой Цапков. Скажете, это только в России? А вестернов американских, про Дикий Запад, вам смотреть не приходилось? Я вот смотрел, диктатуру гангстеров нашел в каждом, а русских – ни одного персонажа… Не сваливайте вы на «русский менталитет» проблему первородного греха всякого человека! Человек так устроен, что не получается у него демократии без насилия, без того, что коммунисты называли «диктатура пролетариата»… Как писал Ленин – «Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата». Трудно не согласится: хотя Ленин давно умер, новейшая история снова и снова подтверждает правоту конкретно этой его фразы. Причем не важно, в Чили или в России. Или сторонники равенства всех перед законом, сторонники нормы (на марксистском речекряке неловко именуемые пролетариатом) не подавили беспредельщиков и ненасытных хапуг (на том же неловком языке – буржуазию). Или случается обратное подавление. Это террор представителей захватного права, которые идут так далеко – как смогут пройти. Дай им волю – они и рабовладение и крепостничество реставрируют… Там, где вместо танков на Пиночета или Ельцина пытались воздействовать заклинаниями и увещеваниями – танки начинают палить от имени Пиночета или Ельцина…

А как же быть с розовой мечтой наивный о прекрасной и светлой демократией, в которой все всех любят (и не в задний проход, как в Европе), никто никого не «кидает» и не насилует? Тут детишек порадовать нечем: надобно взрослеть, и узнавать, что Деда Мороза не существует, а подарки под елкой куплены родителями (ежели те деньги имеют). Розовые сопли демократии всегда утираются кулаком. Человек, знакомый с логикой, просто обязан понять, что любовь (забота) и ненависть (террор) – две стороны одной медали. Если ты кого-то по-настоящему любишь, то АВТОМАТИЧЕСКИ, БЕЗУСЛОВНО – ненавидишь того, кто его обижает. А если в тебе нет карающей ненависти – то в тебе нет и никакой любви, как в трупе. Объясню проще: Ты говоришь, что, подобно Ганди, любишь всех людей. Вот человек, и ты его любишь, а его жрут заживо. А тот, кто жрет – он тоже человек. И ты его тоже любишь? Но это не невозможно, да и просто нелепо! Если ты любишь того, кто жрет – то тебе плевать на того, кого жрут. А если не плевать – тогда ты попытаешься убить того, кто жрет. Повторяю: если что-то полюбил, то автоматически, в тот же момент возненавидел все, ему угрожающее или опасное для него. Попытки быть гуманными и любящими со всякого рода собчаками – есть прямое и преступное поощрение ЗАХВАТНОГО ПРАВА. Именно такого отношения захватчик и оккупант себе чает: не стреляй в немца, он же тоже человек! А то, что он твоих соплеменников жжет в сарае толпой – так то на его совести, не на твоей! Если он потерял человеческий облик – зачем тебе уподобляться ему и свой человеческий облик терять? Если убьешь убийцу – сам станешь убийцей, и в чем тогда ваше отличие? Отсюда вывод: не убивай убийц. Дай им спокойно делать их дела, а брезгуешь их методами – отойди в сторонку и воздержись, подчеркни, что категорически не одобряешь их поступков! И им хорошо, что никто не мешает, и тебе комфортно – что остался чист, в белых перчатках «любви ко всем» и «всеобщего ненасилия»… Любопытно отметить, что гандисты, пацифисты, толстовцы, все непротивленцы злу насилием – сочетаются с террористами и зверьем, как ключ с замком. Они словно бы созданы друг для друга, в рамках диалектического единства коня и всадника. Одни захватывают все, до чего ручонки загребущие дотянутся, а другие их корят, не участвуя в «прихватизации», и в итоге становятся нижним социальным слоем «бедных, но честных». Ведь рабовладение не может состоять из одних рабовладельцев, ему же нужен материал и для рабов!

С некоторых пор в каленой ненависти революционеров к религии я стал ощущать нотки и оттенки отношения к предателю. Предать может только свой – тот, кто изначально был враг, предать не в состоянии. И предателя, бывшего своего, ненавидят в корне иначе, чем изначального, прирожденного врага. Революционеры, конечно, перегибая палку, и выплескивая ребенка вместе с грязной водой (а так же вышибая глаз в попытке подправить бровь) эмоционально видели в религии силу добра, предавшую свои идеалы. И перешедшего на службу ко злу (ненасытным беспредельщикам). Это в отношении к религии XIX века справедливо, как справедливо и другое: религия изначально есть источник наших представлений о добре и зле, истине и лжи, терпимом и нетерпимом. Все люди, в том числе, конечно, и пламенные революционеры – узнали, как «нельзя» только и именно из религии. Сама способность различать добро и зло у безрелигиозного существа утрачивается. Если хомячиха сожрала собственных хомячат, или свинья – младенца в колыбели, никто из животных, включая и вегетарианцев, не будет это обсуждать, возмущаться, вообще об этом думать или помнить. У животных есть представление о личной или даже стадной боли, но нет представлений об абстрактной жестокости. Речь идет не только о формулировке Достоевского «Бога нет – значит, все дозволено», но и о более тонкой настройке души: а как вообще различить добро от зла, откуда взять уверенность в том, что вот это – добро, а вон то – зло? Ты отбил оленя у крокодила – это добро? Крокодил помер с голоду – это зло? Почему тебе быть на стороне оленя или на стороне крокодила в этой схватке? Разве может дарвинизм предоставить инструмент различения добра и зла? Разве не сводит он все к тавтологии «выживает тот, кто выживает» и к личному выживанию особи?! Более нелепой гримасы истории, чем социальная революция с идеологией дарвинизма трудно и вообразить – тем не менее, по сарказму судьбы, таковая и случилась (что предопределило ее конечный неуспех). Ибо в определенный момент советский школьник попросту перестал понимать (на базовом, теоретическом уровне, без всякой подлости, искренне) – почему именуемое добром действительно добро, а именуемое злом – действительно зло? Потому что так раскидал акценты генсек, который к тому же и помер?

Однако ошибка революционеров в оценке роли религии в обществе (нет культуры без культа) – выросла из ошибки религии по отношению к обществу: утратив пафос социальной борьбы за равенство всех перед законом, коррумпируясь, религия утрачивает и благословение Божие. Когда ее деятели вместо борьбы с несправедливостью стали ее пособниками – они вызвали ощущение предательства в рядах борцов с несправедливостью, и последующую ненависть. Это примерно по той же схеме, по которой формировалось отношение действующих красноармейцев к бывшим красноармейцам-власовцам. Но не стоит забывать, что религия и социализм вышли из одной купели и генетически очень родственны. В числе прочего и та и другой несовместимы с индивидуализмом, эгоизмом, самодурством и личным произволом. И та, и другой рассматривают человека, как служителя, а не как самоценность. Что касается химеры «открытого общества», продвигаемой Западом – то ему зоологический индивидуализм, наоборот, совсем не чужд, а социал-дарвинизм, в сущности, второе имя капитализма (и базовая идеология фашизма). А потому в нем выборная компания как праздник и выборы без стрельбы с террором – только потому и там, где ничего существенного не решается. Железная Пята не терпит возражений, но отнюдь не против воплей одобрения от толпы. И если толпа делает то, что Железной Пяте угодно – Деспотия охотно создает иллюзию, что толпа действует самостоятельно. И даже, для убедительности, жертвует мелочами. Если же пойти наперекор воле Железной Пяты – то очень быстро слетает весь грим демократической клоунады, и во всем ужасе вырастает морда свирепого беспощадного хищника. Порой это выглядит как черный юмор: в стране идет геноцид собственного населения, и при этом бушует спектакль альтернативных выборов: Порошенко и Зеленский, два клоуна, отвлекают своими дебатами внимание от расстрела городов…» (Выхин).

Автор этого сайта по своей сути демократ и приверженец Мирового закона: «Большинство всегда право, даже когда оно не право», но даже он понимает, что и Выхин прав: «Построить истинную демократию невозможно, так как она недееспособна». НО стремиться к ее построению не только можно, но и нужно. Посмотрите, как устроена природа вокруг нас, и Вы наверняка заметите, что ее главными опорными точками является строгая иерархия в центральном управлении и местное самоуправление. Другими словами, природа по своей сути авторитарна, но полностью отдает свою власть «на местах». Назвать подобное построение демократией нельзя, тем не менее, «на местах» там полная демократия, но только до тех пор, пока «жареный петух в задницу не клюнет». В этом случае, вся полнота власти переходит в руки центральной власти. Именно к такой демократии нам и следует стремиться. Как это сделать на практике? Очень просто, надо организовать обратные связи (причем, одинаковой интенсивности) между центральной властью и народом. Иными словами, народ должен зависеть от власти в той же степени, что и власть от народа. Согласно Википедии, обратная связь (англ. feedback «обратная подача») — в широком смысле означает отзыв, отклик, ответную реакцию на какое-либо действие или событие. Существуют два вида обратной связи – положительная и отрицательная. Положительная обратная связь (ПОС) — тип обратной связи, при котором изменение выходного сигнала системы приводит к такому изменению входного сигнала, которое способствует дальнейшему отклонению выходного сигнала от первоначального значения, то есть знак изменения сигнала обратной связи совпадает со знаком изменения входного сигнала. Положительная обратная связь ускоряет реакцию системы на изменение входного сигнала, поэтому ее умышленно используют в технике в ситуациях, когда требуется ускорение реакции на изменение внешних параметров. Отрицательная обратная связь (ООС) — вид обратной связи, при котором изменение выходного сигнала системы приводит к такому изменению входного сигнала, которое противодействует первоначальному изменению. Иными словами, отрицательная обратная связь — это такое влияние выхода системы на вход («обратное»), которое уменьшает действие входного сигнала на систему. Очевидно, что любая положительная обратная связь может привести к неустойчивости системы. А потому, обратные связи между властью и народом должны быть отрицательными.

Таким образом, мы с Вами выяснили «идеал», к которому надо стремиться – это «псевдодемократия» (центральная власть + местное самоуправление), в которой существуют обратные связи между центральной властью и местным самоуправлением, причем все они – отрицательные. И центральная, и местная власти должны обладать, как законодательной, так и исполнительной властью. Однако если спускаться от вершины пирамиды власти (от президента) к ее основанию (к муниципалитетам), то законодательная функция должна все время затухать, а исполнительная, наоборот усиливаться. Остается понять, как все это можно устроить. Начнем с центральной (единоличной) власти. Основной принцип работы центральной власти: «Приказ начальника – закон для подчиненного». Другими словами, там всегда работает жесткая иерархия, и каждый вышестоящий начальник сам назначает себе подчиненных и вправе уволить их в любое время. Исключение составляют лишь выборные должности, например, президент, губернатор, мэры городов и т.д., их может «уволить» только избравший их народ. Тем не менее, они обязаны исполнять все приказы вышестоящего начальника (кроме президента, у которого вышестоящего начальника просто нет). Если же кто-то из них начнет саботировать приказы вышестоящего начальника, последний вправе резко уменьшить его должностной оклад (соответственно, может и повысить его). Главный принцип подчиненности центральной власти: «Вассал моего вассала не мой вассал». Ну а теперь поговорим о местной (коллективной) власти. Основной принцип организации местной власти – это ее коллективность и выборность на самом нижнем уровне (в муниципалитетах). Местная власть состоит из Совета Федерации, Советов регионов, городов, районов и т.д. — вплоть до муниципалитетов. Сменяемость местной власти любого уровня осуществляется ежегодно за счет увольнения (или убыли по другим причинам) не менее 10% от списочного состава депутатов и ее пополнением депутатами из нижестоящих местных Советов (в муниципальных Советах — за счет ежегодных выборов). Из каких именно Советов происходит пополнение, определяется случайным образом. Кроме законодательной и исполнительной функций, местные Советы обладают еще и функцией утверждения приказов вышестоящей власти, непосредственно относящихся к их населению. Например, если Совет Федерации выпустил новый закон и утвердил его (или утвердил указ президента), то любой региональный Совет (и все нижестоящие Советы) имеют право не утверждать его, и тогда этот закон не будет исполняться на территории, подчиненной Совету, который его не утвердил.

Таким образом, мы ввели обратную отрицательную связь в связку «вышестоящая власть – нижестоящая власть». Однако у нас пока отсутствует обратная отрицательная связь в связке «нижестоящая власть – вышестоящая власть», и такая система явно неустойчива. Учитывая, что в чрезвычайные периоды (когда «петух клюнул») вся полнота власти должна принадлежать центральной власти (иначе начнется кавардак), необходимо предоставить ей право объявлять чрезвычайное положение на отдельных территориях, когда местная власть, в том числе и единоличная, уже не сможет не исполнять приказы вышестоящей власти. Но и тут необходимо ввести обратную отрицательную связь, например, так – после введения чрезвычайного положения из бюджета вышестоящей власти, которая это сделала, переводятся деньги в бюджет нижестоящей власти, где это было сделано, к примеру, в размере 50% от ее ежемесячного бюджета (и так до отмены чрезвычайного положения). Понятное дело, что любая региональная власть запросто сможет «прокормить» парочку – другую муниципалитетов, хоть на вечные времена. Однако когда подобных муниципалитетов соберется достаточно много, данное обстоятельство буквально заставит вышестоящую власть как-то договариваться (искать компромиссы) с нижестоящей властью. Другими словами, мы добились своего, и при таких правилах игры бандитизм во власти (жесткое принуждение нижестоящих) становится уже невозможным. Любые другие способы построения «демократии», как мы уже выяснили выше, ведут только к одному – к бандитизму во власти! Именно неприятие бандитизма во власти и заставило наших предков отказаться от демократических принципов. Понятное дело, что здесь сыграло свою роль и постоянное противостояние со своими соседями, в котором нужна была именно твердая авторитарная власть, иначе ждала только гибель. Вот «из двух зол, наши предки, и выбрали меньшее». Однако стремление к демократии все равно осталось. И это стремление вполне объяснимо – одна центральная власть (без местного самоуправления) просто не в состоянии справиться со столь сложным организмом, как государство, у нее просто рук не хватит. Природа поняла это обстоятельство уже давным-давно (вся она выстроена именно на принципе «псевдодемократии»), а человечеству до сих пор «не хватает ума» понять этот довольно простой принцип.